No one ever thought this one would survive
Helpless child, gonna walk a drum beat behind
Lock you in a dream, never let you go
Never let you laugh or smile, not you.
Well, I just want to walk right out of this world,
'Cause everybody has a poison heart
I just want to walk right out of this world,
'Cause everybody has a poison heart.
Где-то вдали пророкотал гром и небо на мгновение вспыхнуло светом, что излучала молния. Кнут молча вслушивался в каждый звук, наслаждаясь одновременно голосом Соловья и барабанной дробью дождевых капель. — Тебе бы на гастроли за бугор ездить, — заметил Жарок, — а не здесь на Зоне торчать. — Ну, видимо судьба у меня такая, — сожалеюще пожал плечами Соловей. — Зато у меня здесь есть слушатели. — Счастливый ты, — тихо произнес Кнут. — Чего это? — Радоваться умеешь. — И ты тоже умеешь. Теперь наступила очередь удивляться Кнуту. — Я? Соловей кивнул. В его взгляде застыла непонятная, совершенно не характерная для здешних сталкеров нежность, вперемешку с чем-то еще, но с чем, оставалось только гадать. — Просто ты подзабыл как это делается. — И ты забудешь, — резко ответил Кнут. Его слова, кажется, совсем не задели Соловья. Он устремил взгляд куда-то вниз, на притоптанную пачку «Мальборо», оставленную накануне подвыпившим одиночкой. Он на секунду задумался о чем-то, что было ведомо только ему одному и раздосадованно провел пальцем по нижней части струн, на что гитара отозвалась грубым звуком. — Поскорее бы на Большую Землю, — выдохнул Соловей. — Наконец заживу нормально, по-человечески. Может Жарок прав — пойду в музыку и группа у меня будет. — На его лице появилась горькая улыбка, обоснованная дикой сложностью реализации мечты. Кто захочет водиться со сталкером, пропитанным радиацией насквозь? — Если выберешься, то обязательно будет, — ободряюще похлопал его по плечу Жарок. — И не бойся ничего. Главное из этого дерьма вылезти, а потом посмотрим. Соловей странно посмотрел на Жарка, отчего он невольно отодвинулся. Вопросительно приподняв бровь, он уставился на певца. Тот вновь зажал аккорд на струнах, и молча отпустил их, наслаждаясь звуком. Кнут сонно закрыл слипающиеся глаза, готовясь отойти в беспамятство. Путь туда облегчало затихающее пение Соловья, не обращающего внимания, кажется, ни на что, даже на придвинувшегося ближе в ожидании продолжения Жарка. Хотелось бы Кнуту остаться на этом островке, где царит покой, навсегда. Но нельзя, нельзя, иначе придут мутанты и издерут всех сидящих здесь сталкеров, разорвут их на маленькие кусочки и развеют по ветру, таким образом освободив свои прежние владения. Тело Кнута было неподвижно. Руки и щиколотки сковывали тяжелые колодки, не позволяющие пошевелиться. Острым лезвием колючая трава впилась в затылок и оголенную спину сталкера, отчего тот заметался, но толку с этого? До этого серое небо заалело, с севера ледяной ветер пригнал черные тучи. Оттуда же появился странный размытый силуэт, постепенно увеличивающийся в размерах по мере приближения. Чем-то отдаленно напоминая человека, фантом принялся высвобождать затекшие конечности Кнута. Его поразило, с какой легкостью почти незримый призрак поднял его тело вверх, в небо. Липкие черные облака цеплялись за тело, стараясь притормозить или вовсе прекратить полет Кнута и его спасителя. Смольная земля исподволь отдалялась, оставшись где-то внизу под затянувшим небо ядовитым смогом. Фантом наконец отпустил капюшон Кнута и без особых усилий подбросил его и словил вновь. Молодой сталкер мгновенно ощутил холодное дыхание, пощекотавшее губы. — Кну-у-ут, — протяжно вдруг взвыл дух, тряся безвольное тело Кнута. — Кну-ут… — Мужик, очнись, ты чего? — Жарок ударил Кнута по щеке, отчего тот спросонья отпрянул. Неподалеку стоял Соловей и по его лицу было видно, что он напуган не меньше своего товарища. — А? Что такое? — непонимающе прохрипела жертва непонятного сна. — Ты стонать начал как будто тебя там душат. Не уверен конечно, но это не были стоны наслаждения, — фыркнул Жарок. — Соловей первый проснулся, так его чуть прямо здесь инфаркт не схватил! — Я виноват, что ли? — начал оправдываться Кнут, но был беспардонно заткнут. Он отмахнулся от уже раздраженного «рыжего-конопатого» и вновь прикрыл глаза, обдумывая кошмар. Кто его волочил вверх? Лицо у фантома было до боли знакомое, как он понял позже, но кто же это был? Кнут оглядел сидящих рядом. Никого даже приближенно напоминающего призрака из видения. Слишком грубые черты лица для Соловья, слишком густая щетина для Жарка. Может кто-то из других сталкеров? А может и нет. Размышления Кнута прервал голос по громкой связи: «Внимание всем, находящимся на территории Бара! Со стороны Темной долины и Дикой Территории приближается огромное количество мутантов, в том числе и очень опасных. Блокпосты Долга с юга и севера стараются держать оборону, но долго им не протянуть против полчища псевдо-собак и кровососов. Пусть каждый, кто может держать оружие в руках отправляется на защиту!» — Вот дерьмо-то, а! — воскликнул Соловей, хватаясь за автомат. Кнут вытянул «Обокан» * , раздобытый у мертвого военного накануне и поэтому бывшего еще в отличном состоянии. Он направился к Дикой Территории, ведь именно там, как он знал, было наименьшее количество рядовых сталкеров — всего лишь пара человек, которые вряд ли выстоят против самых различных чудищ. Жестом он поманил за собой Соловья, уже готового к атаке. Тот послушно последовал за Кнутом. За северными воротами уже царил хаос: кучи трупов слепых собак были разбросаны по всему двору. Долговец, с коим Кнут был лично знаком, уже лежал с пробитой грудью, а в его навечно остекленевших глазах застыл страх перед противником, выбившим у него из рук оружие. Быстро пробежав дальше, где уже вовсю кипела битва, Кнут пристроился за давно брошенным автомобилем еще советского времени. В некоторых местах он покрылся ржавчиной, да и краска тоже не вчера облупилась. — Иди и спрячься за тем баком. Будешь помогать мне, — несмотря на свой статус новичка, который подразумевал неопытность, Кнут вполне мог командовать парой человек, если это было необходимо. Прекрасно зная, что идти в открытую он не сможет, Кнут решил целиться в мутантов исподтишка. Уложив приклад себе на плечо для пущего удобства, он внимательно наблюдал через прицел не пробежит ли потерявший осторожность (которая, однако, была им не свойственна) результат измывательства над живым существом. Псевдо-собака, резво скакавшая в сторону сталкера, мгновенно получила несколько пуль в лоб и дернулась, окропляя содержимым своей башки асфальт. Кнут довольно крякнул и вновь прицелился. Слепые собаки заметались в панике, когда их сородич замертво упал на землю и отлетел чуть-чуть в сторону. Но, кажется, нюх эти твари не утратили и, грозно зарычав, двинулись стаей на Кнута. Не теряя бдительности, он пытался отстреливать каждую псину по очереди, но те мгновенно отскакивали, стоило пуле попасть в одну из них и у Кнута уже зарябило перед глазами от этих облезлых, изъеденных блохами спин. Раз...еще один труп. Собаки засуетились, так как на подмогу пришел какой-то незнакомый сталкер, что с боевым воплем принялся обстреливать мутантов так, что Кнут поспешил отойти, боясь, как бы незадачливый помощник не мазнул ему по ноге. «Вот вам!» — вопил он, прикладом ломая черепа собакам. Когда последняя из них издала предсмертный визг в мучительной агонии, сталкеры перевели дух. А зря, очень зря. Внезапно пришедший «ассистент» ушел так же неожиданно, как и появился. Может он уже рвался к более опытным сталкерам, которые пробрались к эпицентру событий. Кнут же огляделся в поисках Соловья. Его нигде не было. Может умер, может и нет. Проклиная на чем весь белый свет стоит, Кнут направился на поиски товарища по оружию, чтобы убедиться в его целости или напротив, в его кончине. Кнут осторожно выглянул из-за автомобиля. Несколько сталкеров валялись на земле в наиболее безопасной части двора. Над ними копошились местные медики. Кнут прищурился и наконец разглядел знакомые очертания. Когда-то более-менее светлые волосы Соловья потемнели и прилипли ко лбу, а сам он тяжело дышал, силясь прикрыть рану на плече ладонью. Медик рядом с ним что-то проворчал и насильно сбросил руку сталкера, продолжив смазывать рану. Соловей протяжно застонал и у Кнута невольно сжалось сердце, понимая, насколько больно его союзнику. Совершенно не было никакого желания смотреть на страдания певца, но Кнут пересилил себя и подошел к медикам, уже тащившим тело Соловья к базе «Долга». — Он будет жить? — спросил сталкер, схватив одного из лекарей за плечо. Тот, совершенно не ожидая такого, изумленно посмотрел на Кнута, но быстро успокоился. — Будет, будет. Рана не шибко глубокая, хотя, надо отметить, повредили его ого-го. — Кнут… — тихо просипел Соловей. — Ты…я уже в раю? Мне очень больно, Кнут, брат, помоги. И без того высокий голос сорвался на фальцет и сталкер умолк. Медик бросил нетерпеливый взгляд на опустившего «Обокан» парня и поинтересовался: — Вы закончили? У нас нет времени на вашу болтовню! С этими словами врачи унесли Соловья, уже потерявшего к тому моменту сознание. Кнут развернулся и направился к месту побоища. Мимо него пробежал «одиночка», громко крича что-то про снорков и кровососов. Внутри все похолодело. Кнут постепенно перешел с нервного шага на бег и со всех ног помчался к опытным сталкерам. Одного из них уже оттаскивали товарищи, моля, чтобы тот не погибал вот так. Мгновенно представив Соловья умирающего, Кнут побежал еще быстрее, не понимая, чем ему это поможет. Внезапно, кто-то выпрыгнул на него из засады. Заматерившись, Кнут полетел на землю, раздирая спину об мелкую гальку. Оружие как-то само выскользнуло из рук и теперь вряд ли могло помочь. Уродливый снорк с поразительной легкостью подпрыгнул в воздухе метров на пять, не меньше, и приземлился грудью прямо на вовремя выставленные локти сталкера. Чудище зашипело, отпрыгнув от неожиданности. Этим и воспользовался Кнут, быстро подскочив. За автоматом наклоняться не пришлось: он был привязан на ремни, перекинутые через плечо, поэтому сразу после подъема Кнут сумел подхватить его и выстрелить в голову снорку. Тот зарычал и свалился на асфальт, так и не доскочив до сталкера. Изуродованное тело мутанта еще билось в конвульсиях пару минут, но этого Кнут уже не видел, так как спешил на подмогу. Немало было в нем прыткости для новичка. Отбиваться от более опасных мутантов остались только опытные сталкеры. Вооруженные винтовками, некоторые из них засели на вышках и стреляли по скачущим снизу сноркам, отчего те совсем теряли голову и принимались носиться по двору с безумной скоростью, надеясь, что это им как-то поможет. И ведь правда помогало, но не всегда. Кнут устроился в засаде за одним из полуразвалившихся грузовиков и аккуратно выпустил в затылок одному зазевавшемуся чудищу пулю. Мутант захрипел и, разбрызгивая омерзительными струями вытекающую изо рта кровавую слюну, бросился на обидчика. А вот здесь Кнуту помог один из более профессиональных стрелков, вовремя успев прикончить снорка. Внезапно, в кармане изношенной куртки сталкера запиликал КПК. «Вовремя ты пришел, сталкер. Нам как раз требуется подмога.» «Чего так?» «Ожидается новая волна мутантов. Она будет не такой крупной, но достаточно опасной. Вижу, у тебя не самое лучшее оружие, поэтому перебирайся в какое-нибудь укрытие, например, к Хмурому на вышку.» «А чего ко мне-то сразу?» — возмутился Хмурый. — «Это же новичок. Я в няньки ему не нанимался.» «А тебя никто и не заставляет с ним нянчиться», — ответил некий Драконобой. — «Все, давай не воняй и просто впусти этого новичка на вышку, нечего там так угрожающе стоять. Будто сбросишь сейчас.» И правда. Сталкер, названный Хмурым грозной скалой возвышался над Кнутом, засевшем на лестнице. Кнут заметил, что на его лице сначала отобразилась растерянность, словно он напомнил ему какого-то старого знакомого, а после эмоция переменилась на холодное выражение, вперемешку с болью. — Мужик, ну что ты в самом деле? — прокричал Кнут. — Сейчас же мутанты налетят, а я тут самый доступный. Хмурый нехотя отступил назад, позволив молодому сталкеру залезть на вышку. Кнут сразу же осмотрелся. Отсюда чудесно виднелся ход, через который проскальзывали мутанты и зомби. Хмурый тем временем неспешно подошел к новоиспеченному коллеге и прошипел на ухо. — Будешь много шелестеть и умничать, враз отсюда полетишь на съедение мутантам, понял? — Понял, — напуганно пролепетал Кнут, не оборачиваясь. Сзади послышался удовлетворенный вздох. «Итак, вижу отсюда приближающихся зомби. Начинаю атаку первым, вы стреляете после меня.» Кнут не почувствовал паники, напротив, он ощутил какое-то непередаваемое спокойствие от осознания, что здесь, совсем рядом с ним находится опытный сталкер, который прикроет в случае чего (уж в этом Кнут был уверен на все сто), пусть и характером веселым не вышел. Но, конечно, придется молчать и просто отражать атаку иначе будет среди зомби пополнение в виде молоденького паренька, сброшенного с вышки лично этим мрачным мужиком. Кнут поджал бледные губы, вспомнив о Соловье. — Не боись, — ободряюще, насколько это было возможно в данной ситуации, произнес Хмурый, как бы извиняясь. Хотя, не похоже, чтобы он перед кем-то извинялся вообще. Из-за поворота на Янтарь показались зомбированные. Они медленно шли, спотыкаясь о свои же ноги, но оружие держали крепко и вполне могли оказаться серьезной опасностью даже для матерых сталкеров. Драконобой на вышке дал знак приготовиться к бою и сам начал стрелять, стремясь разить противников прямо по прокисшим мозгам. Первая жертва неловко закрутилась, даже не успев засипеть свое пресловутое «Кроши-и-и». А вот его союзники оказались куда более прыткими и мгновенно открыли беспорядочный огонь, однако, стреляя достаточно метко. Хмурый пристроился за толстым столбом вышки, куда позже перебрался и Кнут. Нельзя было медлить. Немного высунувшись из импровизированного укрытия, Кнут выпустил пару пуль в отвлекшегося на другого сталкера зомби и едва успел спрятаться, когда тот развернулся, гневливо рыча. Хмурый был в этом плане поактивнее, выпуская часть магазина в противника. Он знал, что у них плохая реакция, но зато живучие, что хоть ты огнемет доставай. Секунда…Две…Три… Кнут снова резко выскочил, открывая огонь по своей цели. Где-то раздался вскрик: зомби умудрился выждать момент, когда его враг высунется и выстрелил. Пуля мазнула по бронежилету, продавив его недалеко от сонной артерии. «Отлично держимся, ребята», — прислал сообщение Драконобой — кажется, временный командующий этой узкой группы. — «Сыч, ты в порядке?» «Кажется да.» «Хмурый?» «Распрекрасно.» Драконобой опросил о состоянии остальных своих подопечных и предупредил о возможном наличии контролера неподалеку, поскольку не могли тупые живые трупы беспрепятственно дойти до Дикой Территории, миновав засевших на заброшенной стройке наемников. Вероятно, ими управляло более мозговитое существо. Хмурый, услышав это стал еще мрачнее и тихо ругнулся себе под нос, мол, задрали эти мутанты. Конечно, это звучало гораздо грубее, но Кнут не стал вслушиваться, ожидая дальнейших распоряжений. «Сыч, возвращайся к Бару. Я и Узел пойдем на разведку, а вы, Кнут и Хмурый, если что, будете помогать в атаке: зайдете сзади. Поняли?» «Да», — кратко ответил Кнут. Хмурый уже прошел к узкой вертикальной лестнице и обернулся, чтобы убедиться идет ли его напарник за ним. Уже спустившись, оба приготовили стволы на случай, если враг подойдет незаметно. Драконобой жестом указал группе идти за ним. Немного дальше, на трухлявой железной дороге стояли несколько давным-давно отцепленных вагонов. Частые дожди смыли краску и номера, а один из них и вовсе оказался полуразрушен. Здесь же сталкерам пришлось засесть, так как Узел заметил приближающихся к ним зомбированных наемников. К счастью, живые мертвецы оказались на редкость тупыми и сунулись в плотный огонь, созданный разместившимися в разных частях двора членами мелкой группы. Последствия ясны. Однако, какой бы безмозглой не оказалась местная нежить, она все еще оставалась живучей и умела пользоваться огнестрелом. Узел едва успел запрыгнуть в пустой вагон, когда один из наемников развернулся к нему и принялся хаотично выпускать дробь. Кнут скользнул под вагон и вел огонь оттуда, пока зомби, подобно пьянице раскачивался, едва не падая, одновременно соображая откуда стреляют. Вот и последний кадавр испустил предсмертный вздох и сталкеры смогли выбраться из укрытий. — Хорошо, — сказал Драконобой, — мы нашли зомби, значит, контролер здесь, неподалеку. Будьте осторожны: он тот еще умник, поэтому может прятаться. Ты, Кнут, можешь возвращаться на базу, но если решишься нам помогать, то в долгу мы не останемся. — Я останусь. Хмурый тяжело вздохнул, понимая, что ближайшие сорок минут новичок будет ходить за ним по пятам. С одной стороны, это очень даже неплохо, есть гарантия того, что Кнут защитит его со спины. А с другой, присутствие еще одного человека напрягало, ведь Хмурый совсем не знал его намерений. В общем, пятьдесят на пятьдесят. Спорить с Драконобоем совершенно не хотелось, поэтому сталкер смирился. — Значит, идем к стройке. Вы с Кнутом в обход, мы премся прямо. Кнут приподнял ствол автомата и медленно пошел вслед за Хмурым, в руках которого свирепо красовался «Винтарь». Вдали завыли слепые псы, что немного испугало его, пусть тот даже виду не подал. Каждая мышца была напряжена в готовности. Эти руины когда-то, возможно, были вагонным депо или уютной станцией, где в ларьке продавался кофе или чай. Все для хорошей долгой поездки. Ступая между почти рассыпающихся железных балок, Кнут внезапно почувствовал охватывающую его тоску. Хотелось домой, подальше от этих мест. Забыть ежедневный кошмар, превращающийся в рутину, когда со смертью общаешься на «ты». Неужели эта солянка из отчаяния и меланхолии — именно то, что должен чувствовать обычный сталкер? Хмурый остановился резко, как вкопанный и Кнут налетел на него, получив толчок в грудь. — Тише. Я вижу мутанта. Займи позицию около вон той стены, будешь мне помогать, — Хмурый вытащил КПК и быстро набрал сообщение. — Щас мы его! Кнут на цыпочках отошел к временному укрытию, размышляя, какого черта контролер до сих пор не ушел, видя, что его «радушно встречают» пятеро сталкеров. Он же умный, говорили. От дум его отвлек пиликающий, уже поднадоевший основательно, звук. «Сейчас откроем огонь», — гласило сообщение от Узла. Совсем неподалеку зашумели стволы винтовок. Кнут взобрался на бак, чтобы поточнее прицелиться, но стоило ему дернуть за спусковой крючок, как контролер резко куда-то смылся. Кнут услышал, как громко выругался Хмурый, быстро пробегая к разрушенному вертолету около охранной будки. Кнут быстро устремился за ним, изумляясь, каким образом такое неуклюжее по людским меркам существо, как контролер сумело так быстро спрятаться. Пробежав еще несколько метров, он встал на месте. На земле лежал Хмурый, видно еле успевший увернуться от пси-атаки. — За забором. — Я понял, вставай, — Кнут вцепился в руку старшего сталкера, помогая ему подняться. — Побежали за ним. — Мутант достаточно сильно ранен и не мог далеко убежать, — непонятно, была ли это попытка успокоить, но, если так — она провалилась. Очень хотелось сказать об этом Хмурому, однако, Кнут не решился на этот рискованный шаг. Когда двое подоспели к месту событий, то узрели перед собой лежащего на жесткой траве контролера, окруженного Узлом и Драконобоем. Те внимательно осматривали мутанта, который совершенно не собирался нападать. У Узла, видно, совсем закончилось терпение и страх пересилил любопытство, поэтому следующий десяток патронов пришелся монстру прямо в лоб. Его голова неестественно дернулась в сторону, а предсмертный хрип превратился во вполне членораздельную речь. «Вы познаете гнев Малита», — эти слова еще не раз вспомнятся Кнуту в ночных кошмарах, после коих он уже не уснет. — Что за херню он сказал? — Драконобой ткнул дулом в холодеющую щеку мутанта. — Ладно, ребята, я вас отпускаю, можете быть свободны. Спасибо всем. — За «спасибо» не работаем, — сказал Узел. — Я знаю, знаю, — отмахнулся тот. — Я чутка позже подойду, подождете меня в баре. А ты, юнец, подойди ко мне. Кнут послушно шагнул к Драконобою, ожидая следующих указаний, хотя они не должны были последовать после его прощальной речи. — Благодарю, сталкер, — командир хлопнул его по плечу. — Слушай, я знаю, ты новичок. Может, когда немного опыта поднаберешься в нашу группу вступишь? Ты неплохо стреляешь, надо отметить. — Может быть и вступлю. А почему я не могу «набираться опыта» у вас? — Понимаешь, сынок, мы ходим в опасные рейды, а тебя там быстро прихлопнут как муху. Оно, конечно, можно ходить в обнимку с Хмурым, — Драконобой тихо хмыкнул, — но у него нервы не железные, сам видел — он парень нервный. Но если ты все же думаешь, что твоего опыта достаточно, то я тебе препятствовать не буду: нашей группе нужны люди. — Я понял. Ладно, я уже пойду. А ты? — Скоро буду. Жди в баре, тебе тоже перепадет, — улыбнулся Драконобой. Сейчас он не соответствовал своей грозной кличке, отметил про себя Кнут, направляясь обратно, к Бару. Хмурый, видно, уже давно ушел, поэтому сталкер смело двинулся вперед, не боясь, что его сопровождают тяжелым взглядом со спины. Уже светлело. Тучи немного разошлись, и в целом, было достаточно солнечно. Даже на душе у Кнута как-то спокойнее стало, что ли, вот только спина, глубоко изодранная галькой в ходе стычки со снорком, саднила. Нужно будет обработать порезы, решил он. И заодно Соловья навестить. А может и Жарка заодно, черт ведь его знает. Охрана около хода на Дикую Территорию была немного реже, чем обычно. Отчаянные долговцы решили пойти против гона мутантов и куда их это привело? Усмехнувшись, Кнут прошел мимо поста. Один из стоящих там воскликнул: — Кнут, это ты что ли? Поверить не могу… — Теперь поверишь, — бросил тот ему. Добраться до помещения местной забегаловки не составило никакого труда. Влетев туда, Кнут поприветствовал стоящих около барной стойки сталкеров. Узел дал парню пять, как бы благодаря за помощь, а Хмурый даже не среагировал на появление новичка, лишь прошипев себе под нос что-то. Кнут оперся на стойку, отказавшись от любезно предложенной Барменом выпивки. Не хватало только заявиться к Соловью пьяным в стельку, ведь он знал, как непросто остановиться и не хлебать почти чистый медицинский спирт, именуемый у сталкеров водкой. Спустя пару минут в дверном проеме показался Драконобой. Забросив себе на спину винтовку, он направился к стоящим около прилавка. Один из сидящих за дальним столом одиночек, мельком взглянул на главаря маленькой банды и быстро утратил к нему интерес. — Ну, солдаты, я ваши деньги принес. Спасибо вам за помощь, — Драконобой протянул Узлу и Хмурому по пять тысяч. — Тебе тоже часть полагается, Кнут. Получив свою заслуженную сумму, Кнут выбежал на улицу, глазами ища путь к базе Долга, а оттуда к спуску в подвал медиков. Откуда-то из динамиков доносилась тихая мелодия, прокручиваемая уже невесть сколько раз. Кнут ясно слышал, как кто-то идет за ним. В столь раннее время любой шорох, усиленный эхом, мог показаться ревом дракона. Около охранного поста парень остановился, как только в его лоб уперлось дуло "Калаша". — Куда пошел? — грозно спросил охранник. — Мне…мне надо навестить одного моего приятеля, — замялся Кнут, — его унесли медики. Он сейчас, вероятно, в палате. — А ты куда, Хмурый? — уже более мягко обратился к стоящему за спиной Кнута сталкеру долговец. — К Эскулапу. И слушай, мужик, пропусти этого малыша, вон, дружка своего навестить хочет. Благое дело, ведь! Кнут едва не задохнулся от злости. Да, по сравнению с Хмурым он был гораздо мельче и по комплекции, и по росту, и наверняка младше, но разве это повод сравнивать его с ребенком? — Черт с вами, идите! Только быстро. Хмурый кивнул расступившимся сталкерам и как ни в чем не бывало пошел дальше. Кнут быстро нагнал его и ткнул в бок локтем. — Ты чего тут делаешь? Ты меня преследуешь что ли? — Больно надо, — Кнута грубо оттолкнули. — А почему я здесь, ты и сам слышал. Больше сталкер не проронил ни слова. Кнут тоже старался помалкивать, изредка косясь на своего мрачного спутника. Что-то в нем притягивало и отталкивало одновременно. Что-то особенное. Молодой сталкер мгновенно отогнал подобные мысли и уперся взглядом в потрескавшуюся дорогу. Почему-то на ум пришли недавние события. Соловей…только бы живой. Небольшое подвальное помещение встретило двоих слабым светом ламп на потолке. В дальней комнате, за поворотом кто-то возился. Хмурый прочистил горло и крикнул в полумрак: — Эскулап, мужик, ты здесь? Раздались мерные шаги и к сталкерам вышел мужчина зрелых лет. За толстой оправой очков едва ли можно было рассмотреть его глаза. — Хмурый, я тебя даже не ждал здесь увидеть. А это кто? — Это Кнут, он хочет навестить какого-то своего дружка. — Не нужно за меня отчитываться, — огрызнулся он. — Мне нужен Соловей. Он в порядке? Спина по какой-то неизвестной до сих пор причине отозвалась резкой болью: давали знать о себе глубокие царапины. Кнут зажмурился, дожидаясь, пока неприятное ощущение исчезнет. — Что-то не так? — Я просто спину изодрал. Вот, теперь больно. — Значит, раны обработаем, чтоб заражения не было и быстрее зажило. Соловей пока спит. Ты, — Эскулап обратился к Хмурому, — проходи, сейчас будем швы снимать. Хмурый направился вслед за медиком. Кнут же присел на краешек стола, ожидая, пока он выйдет. Запиликал КПК. Какой-то сталкер отыскал схрон. И зачем вообще об этом всем рассказывать? Нашел и нашел, ну молодец. Оставь себе. Кнут, скучая, неспешно прошел к комнате, где находились медик и Хмурый. Осторожно заглянув в дверной проем, он пошатнулся и едва успел удержаться за стену. Хмурый стоял с оголенным торсом, а рядом с ним стоял Эскулап, внимательно рассматривая шов около ключицы. Он поддел пинцетом первый узел, разрезал его и вытянул нить. Пока он продолжал делать это, Кнут вжался в стену, чувствуя, как внизу живота затягивается болезненный морской узел. Вспоминая испещренную шрамами грудь, он уже не знал, как будет смотреть в глаза Хмурому, когда тот выйдет, ведь в голову его полезли неприличные мысли. Кнут мотнул головой, отгоняя их. После такого только пойти и утопиться. Закусив губу, он попытался успокоить разбушевавшийся разум и, на удивление, у него это получилось. Кнут быстро отскочил от двери и буквально через пару секунд из комнаты вышел Хмурый. Эскулап встал на пороге и позвал к себе Кнута. По его же просьбе Кнут сел на кушетку. — Снимай куртку и свитер. Кнут расстегнул зеленоватую куртку и перетянул бирюзовый свитер через голову. На обозрение открылось худощавое тело с торчащими ребрами. Спина была не в лучшем состоянии: по всей длине шли длинные глубокие царапины. Видно, снорк вдавил его в асфальт слишком сильно. Вытерев кровь с кожи, медик начал дезинфекцию. Кнут зажмурился и зашипел от болезненного ощущения. — Тише, тише. Эскулап заклеил пластырем самую глубокую рану. — У тебя ничего шибко серьезного нет. Однако, хорошо, что ты пришел. Погуляй ты еще пару денечков, не продезинфицировав такие глубокие царапины, то могли бы пойти осложнения. — Можно я теперь пойду к Соловью? — Иди. Он в западной комнате. Одевшись, Кнут быстро пробежал в относительно небольшую комнату и присел рядом с койкой, где лежал Соловей. Его рука была крепко замотана бинтом, на коем уже проступили кровавые пятна. Кнут вытянул из рюкзака банку консервов и поставил ее около подушки. Соловей зашевелился и приоткрыл глаза. — Ты чего тут делаешь? — он приподнял голову. — Я к тебе пришел. Навестить. Как ты себя чувствуешь вообще? Соловей пожал плечами. — Вроде нормально. Правда цапнула меня эта псина, что я чуть прямо там душу богу не отдал. Бо-о-ольно, — простонал он, потирая перебинтованную руку. — Я слышал, ты вместе с другими сталкерами всех мутантов просто разорвал на клочки. — Хорошо, что не наоборот, — усмехнулся Кнут. — Хорошие ребята эти сталкеры. Только есть у них там один мужик… Мрачный такой, как стадо туч. Кнут хотел сказать, какое впечатление произвел на него Хмурый, но сам же подавился своими словами. Может оно и к лучшему, ведь разбрасываться такой информацией — верх безумства, особенно в таком-то месте. — Хмурый что ли? — удивился Соловей, приподнимаясь на койке. Рука отозвалась противной болью и тот, сморщившись, поспешил принять исходное положение. — Он самый. Постой, а ты откуда знаешь? — Братишка, да я же тут каждого в лицо знаю. И Хмурый твой тоже не исключение. Ты вообще в курсе, что за истории про него тут ходят? Кнут покачал головой. Вот так дела. Оказывается, этот мужчина с завязанными в хвост волосами и с вечно недовольной миной еще и легенда местная. — Если вкратце, то побаиваются его. И ты тоже бойся: для твоего же блага, — Соловей поднял указательный палец вверх, будто намереваясь показать незадачливому собеседнику некий объект на потолке. — Он злющий, как черт. С виду спокойный, а тут на днях «зеленый» к нему подошел спросить чего-то, когда тот не в настроении был…В общем, Хмурый его чуть прямо там не пришиб. Бежал этот новичок чуть ли не до Кордона. А чего он главное такой злой, ума не приложу. — Эта история не похожа на правду. Да, Хмурый ко мне не был шибко терпелив, но чтобы орать, да так, чтоб я пришпарил аж до Кордона… Нет, такого не было, — Кнут почесал в затылке, понимая, что Соловей наверняка решит, будто он выгораживает угрюмого сталкера. — Повезло тебе, значит. Звезды сошлись. Кнут не раз слышал эту фразу, когда живым (необязательно невредимым) возвращался с особо рискового для новичка задания. Достать артефакт прямо из аномалии, выбив его оттуда камнями и палками, мутантов перебить и вернуться. — Ну, я скоро выйду отсюда, — сказал Соловей. — Не беспокойся. Может быть даже сегодня еще раз увидимся. — Как скажешь. Поднявшись с краешка кровати, Кнут вновь тихо ругнулся из-за решивших ни с того ни с сего поныть ран и поплелся к выходу наверх. По неизвестной причине в голове всплыло воспоминание о рассказе одного сталкера, поведавшего о пожаре в позапрошлом месяце, когда сгорело три акра леса, который-то и лесом назвать язык не поворачивается. Дым стоял такой, что даже от Радара было видно уходящие под самый небосвод черные клубы. Тогда Кнут еще не ступил на территорию Зоны Отчуждения. Он вообще слабо помнил, какие дороги привели его сюда, но возвращаться он точно не желал. Скорее всего умер он для всех. Врата в Преисподнюю захлопнулись за ним с металлическим лязгом, напоминающим крики душевнобольных. Неизвестно, откроются ли они вообще еще раз, чтобы освободить прошедших весь ад. Вероятно, нет. Ну, на нет и суда нет. Кнут прошел мимо поста, пробормотав едва слышимые слова благодарности за то, что впустили на базу Долга и поковылял дальше. Полумрак полностью исчез, как исчезает змея между камнями, выжидая удобный час для новой вылазки. Адская усталость дала о себе знать, как только Кнут присел на землю, обняв рюкзак. Потрескивание пламени в узком мусорном баке убаюкивало. Потянувшись, Кнут доверил свое тело тягучей, как смола дреме.