Путь

Маша быстрыми шагами добралась до кабинета Платонова и заколотила в дверь так, что он подумал, что в городе случился по меньшей мере апокалипсис. Мужчина сию же секунду вскочил с места, открыл замок, а затем сильно удивился, увидев на пороге Швецову. — Доброе утро, Маш, — он потянулся, чтобы поцеловать её, но девушка увернулась от губ Олега, — на тебе прямо лица нет. Что-то случилось? — Ты что делаешь? — Не скрывая свои чувств, спросила Мария. — Видео с сегодняшнего выезда ночного смотрю, мы тебе с Фёдором ещё одно дело накопали, точнее оно, конечно, само на нас свалилось, но Федя сказал, что всё в цвет, — сказал ничего не подозревающий Платонов. — И вы с Федей всю ночь провели в борделе? — Ядовито спросила Маша, скрещивая руки на груди. — Маш, — поняв, в чем дело рассмеялся Олег, — ты с ума сошла? Иди сама посмотри, какое кино у меня интересное. Закачаешься! Он жестом указал ей на стул, придвинутый к рабочему столу, и когда Швецова со старательно изображаемым безразличием опустилась на самый краешек, проследовал за ней. Маша нажала на пробел, чтобы запустить видео. На экране мелькали какие-то тени, но в сущности ничего было не разобрать. — Это все? — Ругая себя за горячность спросила Мария. — Да, — кивнул Олег, — согласен, очень негусто. Но у них там такая политика, что камеры почти везде запрещены. Так что всё, что мы имеем — это кусок одежды и спину подозреваемого. — А… кто-нибудь может составить фоторобот? Неужели никто его не запомнил? — Подвинься, — Платонов сместил девушку со стула, уселся на него сам, а затем устроил Машу у себя на колене, — сказали, что ничем он не запомнился. Обычный мужчина, дёрганный немного, одет был во что-то непримечательное. Не то плащ чёрный, не то платье какое-то… Ерунда в общем! — А вот у меня есть одна идея, — сказала Мария, накрывая его руки, которым он обхватывал её за талию. — Поделишься? — Спросил он, кладя голову ей на плечо. Обычно Маша шарахалась от любых чуть более близких контактов на работе, дабы не афишировать их тёплые отношения. Но сегодня не то из-за раннего часа и малого количества людей в конторе, не то просто из-за душевных порывов, Швецова была вовсе не против проявления чувств. — Поехали, — помолчав минутку сказала Мария, — только сначала я к Стёпе загляну. — Маш, так а что за идея? Девушка встала с его колен и быстро, словно боясь, что мужчина спросит ещё что-то, прижалась губами к его губам. Это был странный, не похожий на прежние поцелуй. Маша словно прощалась. — Я люблю тебя, — уже более обыденным голосом сказала она. — Мне начинать бояться? — Олег понял, что что-то здесь было не так. Какая-то очень загадочная Маша, эти поцелуи с признаниями ни с того, ни с сего на рабочем месте. — Нет, — она провела рукой по его спине, — этого точно делать не надо. Просто поверь в меня. Я же… хороший следователь? — Маша, скажи мне, что ты задумала, — вопреки просьбе Швецовой, Олег всё-таки понял, что дело принимает новый виток, и за Машу точно придётся переживать. — Нет, не сейчас. Сначала у меня всё получится, а потом… потом я скажу. Пообещаешь ждать меня спокойно, не искать, не влезать, а просто ждать? — Ты что такое говоришь? — Изумился Платонов. — А если тебе опасность будет угрожать! — Не будет, — девушка прижалась щекой к его груди, — это я тебе могу пообещать. Я останусь цела несмотря ни на что. — Откуда такая уверенность? — Не мог успокоиться мужчина. — Маша? Такое редкое, и оттого какое-то по-особому нежное «Маша» от него снова накинуло на Швецову волну непреодолимого желания все бросить и сбежать, не предпринимая ничего. Что же ей, в конце же концов, больше всех надо? Не так давно ей никто не верил, никто не хотел объединять дела, а когда она буквально опытным путём доказала им обратное, у следователя внутри появился непреодолимый страх. «А что, если я действительно ошиблась?» Когда ей ночью пришла в голову мысль, кто же может быть тем самым помешанным убийцей, Марию словно окатили ледяной водой. Мысль была страшной, где-то даже абсурдной, но проверив свои догадки, Маша лишь сильнее убедилась в том, что всё может быть действительно так. Но поделиться своими соображениями с кем-либо было страшно. Поэтому она приняла решение проверить всё самостоятельно, не говоря даже Олегу. Получится — великолепно. Победителей, как говорится, не судят. А не получится — она пообещала себе уйти. Нет, даже уехать! В Москву, в Сибирь, на дальний восток. Куда угодно. Сбежать. Потому что если она провалит это дело, на карьере следователя можно будет ставить крест. — Маша, — повторил Платонов снова, но уже гораздо более твёрдо. — Я тебя одну никуда не отпущу! Ты серьезно что ли думала, что я бы смог? — Я тебе скажу адрес, где я буду. Ты будешь его знать, но я прошу тебя, нет, я даже приказываю! Не иди туда за мной, не следи. Просто будь неподалёку и жди, пока я вернусь к тебе… с победой. Он держал пальцы на её талии, судорожно сжимая их. Платонов словно боялся, что она сейчас растает, исчезнет, а он ничего не сможет сделать. Она попросила дать ей карт-бланш, хочет сама пойти на борьбу со злом, но Олег, стоя перед ней, не мог определиться… А стоит ли рисковать Машей ради сохранения и поддержания её амбиций? Мария стояла и молча ждала, пока Платонов совладает с собой в очередной раз и пойдёт на этот шаг. Они оба стояли молча. Молча кричали друг другу о своих чувствах. Маша требовала от него доверия, а Олег — благоразумия. Решение было принято в пользу Швецовой.

***

— Я буду в двух улицах отсюда, — держа Платонова за руку рассказывала Маша, — думаю, что обернусь быстро, но даже если нет — не вздумай идти туда. Я справлюсь, будь уверен. — Почему я повелся на эту твою авантюру, скажи мне? — Хмыкнул Олег, поднося её на удивление тёплую ладонь к губам. — Потому что веришь и любишь, — невинно улыбнулась Мария. — В случае чего ты же знаешь, что я себе этого не прощу, — с тревогой в глазах посмотрел на девушку Платонов, используя последний козырь, чтобы переубедить её. — Совсем скоро я всё раскрою, и ты мне ещё букет цветов подаришь за это, — снова тепло улыбнулась Маша. — Хоть десять. — Ловлю на слове! — Смеясь сказала следователь и, отпустив его руку, ушла. Настали самые мучительные для Олега часы, которые он был вынужден провести в ожидании. Сладкий и кислинкой запах лопнувших так и не добравшись до земли мыльных пузырей щекотал нос. Олег прижался спиной к кованой ограде набережной Новой Голландии. Маша ещё не успела скрыться из виду, а мужчина уже начал волноваться. Платонов сначала было хотел вытащить телефон и позвонить, потом решил наплевать на всё и кинуться за ней, но потом вспомнил наставление Марии спокойно ждать, пока она не объявится сама, и передумал. Было трудно, но Олег старался держать себя в руках. Волнение накапливалось у него внутри с каждой секундой всё больше и больше, аромат пузырей уже казался ужасно горьким и отвратительным. Хотелось бежать спасать свою безбашенную Машу от необдуманных решений и проблем, с которыми она непременно (так он считал) столкнётся.

***

Швецова добралась до того самого места, о котором так и не сказала Олегу и, поправив платок на голове, смело переступила порог заведения, которое по идейным соображениям не посещала в принципе никогда. Холодное в любую погоду здание церкви встретило тишиной и запахом ладана, от которого отчего-то становилось тяжело на душе. Над Машей всегда подшучивали, мол, бесов из тебя изгонять надо, раз от ладана и свечей церковных плохо становится. Она огляделась по сторонам. Кроме священника и милой бабушкой, которая продавала иконки, свечки и прочую религиозную символику, внутри не было ни единого человека. Шаги Швецовой гулко отражались в огромном помещении, не заметить её приход было невозможно. — Здравствуйте, — стараясь скрыть волнение в голосе поздоровалась со служителем Мария. — Здравствуй, дочь моя, — мужчина повернулся к ней лицом и положил руку Маше на голову, — что привело тебя ко мне? — Я следователь, — тихо сказала она, —и у меня только один вопрос — где остальные двое, которых вы… — Тихо, — попросил он, — давайте выйдем на улицу. Не стоит говорить о таком в Божьем доме. — То есть вы признаёте, что… — Выйдем, пожалуйста, — продолжал он. Мария проследовала за мужчиной на улицу, не ощущая пока внутри сладостного вкуса успеха. Радоваться было слишком рано. — Две сестры — одна блоггер, в интернете видео снимает, деньги получает за неблагонадёжные дела, а другая бедная, отроков двоих одна растит и вечно завидует своей сестре. Порочные сёстры стали последними, — начал служитель, едва они оказались на улице. — Где тела? — Недалеко от дома, я не хотел, чтобы родственники потеряли своих женщин, не имея возможности предать тела земле. Маша, цепенея от ужаса услышанного, не смела пошевелиться, но эмоции на её лице играли слишком явно. Мужчина продолжил. — Из великих грешников получаются великие святые, я сам пришёл к тому, что нужно стереть с лица земли семерых грехопаденцев. — А как же заповедь, запрещающая убивать? Я ещё не говорю о законах… — Поинтересовалась Мария. — Много ли вы понимаете… Заповедь, законы! Вы все пассажиры жизни, следующие из ниоткуда в никуда. А у меня цель есть — стать святым, а этого без убийства семи низких, падших людей было не сделать. — И что же теперь? — Вы, конечно, захотите меня арестовать, — благодушно, словно разрешая, Маше выполнять её прямые обязанности, сказал служитель, — но через день-другой я уже буду в ином мире. — Вы приняли яд?! — Вскричала Швецова. — Помилуйте, — обиженно произнёс священник, — так нельзя! Бог заберёт меня к себе, я буду причислен к лику святых, вы не успеете предъявить мне обвинения. Но вы хороший человек, честный работник, хотя как женщина уж слишком грешны. Я буду молиться за вас! — Уж увольте, — поморщилась Мария, — вы явитесь завтра на допрос, если я оставлю вам повестку? — Вы так мне доверяете, что не скрутите прямо сейчас? — Удивился мужчина. — Я повторяю свой вопрос, — Маша стала говорить тверже, — вы явитесь? — Всенепременно, признаться, к слову, я хотел, чтобы именно вы пришли ко мне. Потому и действовал неподалёку. — Вы меня знаете? — Насторожилась Мария. — Да, — кивнул священник, а затем перекрестил Швецову и удалился назад в храм. Мария вздрогнула, вдруг прокрутила в голове всю ситуацию и бросилась наутёк. Туда, где ждал её Олег. Девушка была так напугана, что даже о последних словах священнослужителя подумать толком не успела.

***

Увидев, как к нему направляется целая и невредимая Маша, Платонов чуть ли не запрыгал на месте от радости. Давно ему не приходилось так сильно волноваться. — Я нашла убийцу, — сказала Швецова, улыбаясь мужчине, будто бы и не было ничего этого. — Ты что сделала? — Не веря своим ушам переспросил Олег. — Завтра, завтра он придёт, и ты на него посмотришь. — Мозгов у тебя нет так рисковать, — вздохнул мужчина, прижимая Машу к себе. Она расслабилась от его родных объятий и продолжила свой рассказ. — Только у нас ещё два трупа, надо их найти, — вздохнула Мария, выуживая из кармана Олега его телефон, — позвони ребятам, пусть собираются на выезд. Адрес есть только примерный, но там думаю на месте разберёмся… Платонов, дабы не ляпнуть на нервной почве чего-нибудь лишнего, молча сделал то, о чем его попросила Маша. Ему так много хотелось сказать ей, злость за такое безрассудство душила его, но он пытался держаться. Скандалить при всех не хотелось совершенно. Более того, скандалить не хотелось в принципе нигде и никогда, но Машино поведение вдруг не оставило ему выбора. Они добрались до места позже всех, и вокруг двух тел уже кипела работа. — Марья Сергеевна, это он? — С любопытством поинтересовался Квашня, когда Маша с Олегом подошли к нему. Девушка кивнула, и тогда Стёпа задал ещё один вопрос. — А пальцы тоже его оказались? — Завтра он будет у меня на допросе, сверим и узнаем наверняка. Но он признался уже. — То есть он знал, куда ты идёшь? — Платонов медленно перевёл взгляд на Марию, испепеляюще глядя ей прямо в глаза. Степан поспешил скрыться, чтобы не попасть под горячую руку. — Нет, он просто сказал мне при каких травмах могут быть так нарушены подушечки пальцев, а дальше я уже сама. Да и то, что ты на камерах сегодня… — Маш, я просто понять не могу! — На этом моменте Олега словно с цепи сорвало. Он не хотел с ней ругаться, когда вокруг было много незнакомцев, пришедших в парк, но теперь, в окружении коллег и друзей, он вдруг сорвался на крик. — Ты не можешь что ли работать сообща? Кому будут нужны твои геройства и выпендрёж, если тебя грохнут в какой-нибудь из подворотен! Швецова молча стояла и слушала всё то, что выговаривал ей мужчина. Было не по себе, но девушка давно знала, что этого ей не избежать. Встревать и спорить однозначно было бы бесполезно. Она знала, что он прав. — С самого начала дела какие-то секреты, тайны, обиды, что тебя никто не слушает. Ты же не в детективном сериале, это жизнь! Здесь нельзя так беспечно относиться ко всему… — Простите, что отвлекаю, — деликатно кашлянул Кораблёв, — личности надо устанавливать как-то. Идеи есть? — Её спрашивай, — фыркнул Олег, — не меня. — Та, что в пиджаке — это Завидова Кира Максимовна, — тихо сказала Мария, — а слева от неё Серебренникова Мирослава Максимовна, её сестра. — Я знаю, — когда Леонид ушёл, Маша через силу взяла руку Олега в свою, — я знаю, что это был огромный риск. Но он был обоснован, поверь. Я тоже не бесстрашная, не бессмертная и уж точно имею хотя бы немножечко инстинкта самосохранения. Но вы все так горячо убеждали меня, что я не разучилась работать, что вижу то, чего нет, что уперлась в то, что и яйца выеденного не стоит… В один момент я почти поверила вам! И чтобы убедить себя в обратном, мне необходимо было сделать самый важный шаг самой. Не надо на меня обижаться, правда… — Я на тебя не обижаюсь, — уже гораздо мягче и тише сказал Платонов, — я о другом тебе сказать пытаюсь. Мы с тобой работаем вместе, помимо всего прочего! И мне бы очень хотелось, чтобы ты так больше не делала. Да, я могу сомневаться в правдивости твоей версии, могу говорить, что это ни к чему не приведёт. Но оставлять тебя одну, а уж тем более отправлять к психопату, убившему столько человек… — Я знаю, — прошептала Маша, — и я тоже тебя очень и очень люблю. — Эй, голубки! — Окликнул их Панов. — Давайте заканчивать! У меня следующий вызов уже стынет.