Счастье в кубе

      На самом деле, времяпрепровождение с тремя очаровательными крошечными «копиями Чимина» даже приносит удовольствие. Юнги и моргнуть не успевает, как его усаживают на мягкие подушки перед телевизором, включают детский канал, вручают в руки пустую пластиковую чашечку, в которой, по легенде, самый вкусный на свете чай, а в волосах появляются пёстрые заколки. Юнги приходится периодически наклоняться, чтобы Данхо смог закрепить очередной бант на его макушке. И не забывать оттопыривать мизинчик, отпивая невидимый чай. Это важно.       – Ребята, я вот альфа, а вы кто?       – Омеги! – хором отвечают дети, не отвлекаясь от игры. Юнги кивает, понимая, что попал по крупному.       Если ему сейчас позвонит Намджун и спросит, чем Юнги занимается, то получит в ответ, что Юнги прекрасно проводит время за чаепитием с тремя милыми омегами. Намджун наверняка посоветует Юнги больше уделять времени сну, здоровому питанию и чаще бывать на воздухе.       По телевизору начинается, вероятно, один из самых любимых сериалов детей, так что на время малыши отвлекаются от альфы. Юнги, на удивление, заинтересовывается мультфильмом не меньше детей. Посмотрев на них со стороны, можно подумать, то перед телевизором сидят не трое детей, а четверо. Просто последний немного вырос. И плохо выбрил подбородок.       Однако когда звонит домашний телефон, телевизор оказывается на втором плане. Детвора подрывается со своих мест, наперегонки мчась к телефону. Побеждает Минхо, но кроха не торопится снять трубку. Он терпеливо ждёт, когда телефон поднимет Юнги. Альфа отвечает на звонок. Чимин, судя по голосу, пробежавший марафон, щебечет что-то о том, что он безбожно опоздал, но его согласились послушать последним. Он спрашивает, всё ли в порядке с детьми, на что те радостно вскрикивают, чуть ли не начиная драку за несчастный телефон. В итоге Юнги приходится передавать телефон каждому малышу по очереди, позволяя крохам послушать папин голос.       – Юнги-щи, мои мальчики любят дневной сон и ложатся примерно к двенадцати. Я постараюсь успеть к этому времени, но...       – Не переживайте, Чимин-щи. Сосредоточьтесь на собеседовании. Меня уже посвятили в волшебные принцессы и даже надели корону, так что я в порядке.       Чимин смеётся в трубку, ещё раз благодарит Юнги и обещает ещё раз позвонить через полчаса. Дети возвращаются к телевизору, а Юнги, проходя мимо зеркала, оценивает свой вид как сногсшибательный. Он, определённо, самая волшебная принцесса.       Как только серия мультфильма заканчивается, герои прощаются со зрителями, Вонхо выключает телевизор.       – Юнги-щи, нам нужны сильные руки! – громко заявляет Вонхо. Юнги кивает и встаёт с места. Интересно, что такое задумали дети. Вонхо указывает на небольшой столик у окна и просит переставить его на середину комнаты. Юнги слушает и повинуется, переставляя детский стол, сделанный, видимо, из пластмассы, пока ребята собирают разбросанные игрушки.       Вонхо ставит на столик стопку детских пёстрых книжек.       – Время просвещения! – оглашает он, падая на подушку.       – Мы с папой обычно читаем после этого мультика. Время просвещения... Данхо ещё не умеет читать, он просто слушает. Везёт ему.       Юнги понятливо кивает, наблюдая за тем, как дети решают, какую сказку они хотят почитать сегодня. Когда Юнги в последний раз брал в руки книжки с картинками? Сказки, которые достал Вонхо, достаточно простые, короткие и понятные, чтобы их смог прочесть маленький ребёнок, но внимание взрослого всегда важно, поэтому Юнги, осторожно усадив Данхо к себе на колени, сосредотачивается. Данхо оказывается более тактильным, чем его братья. Он доверчиво прижимается к альфе, крепко обнимая. Время от времени Юнги поглаживает кроху по спине. И, чёрт, Юнги очень нравится так проводить время.       – Юнги-щи, может, вы выберете сказку? – Юнги глупо хлопает глазами. Он практически наугад тянет тонкую книжечку из стопки, на обложке которой нарисован яркий тигр.       – О, это любимая сказка Данхо! – Вонхо принимается читать первым.       Вонхо и Минхо делят текст сказки примерно пополам, но, так как в сказке совсем мало слов и они все знакомы, они быстро справляются с историей, пока Юнги мерно покачивает Данхо. Мальчишки принимаются за другую сказку, а Юнги время от времени поправляет их произношение. В мыслях он отмечает, что Чимин неплохо воспитывает сыновей, приучая их к обучению с раннего возраста. Даже через такие простые сказки.       Одной рукой придерживая Данхо, Юнги просматривает стопку книжек и замечает, что многие из них сделаны вручную. Картинки явно нарисованы немного непрофессионально. Буквы выведены очень ровно.       – О, эту сказку нарисовал папа. Мы ему иногда помогаем! Тут есть и наша сказка! – Минхо достает более толстую книжку, в которой оказывается больше рисунков, чем слов. Но все рисунки подписаны кривоватым почерком. Детские иллюстрации, лишённые правильных форм и основ композиции, увлекают Юнги. В самом конце сказки он обнаруживает рисунок, вероятно, их семьи. Три крошечных человечка стоят, держась за руки, а рядом с ним человек побольше, лохматый и в розовом фартуке. Юнги улыбается, догадываясь, что это Чимин-щи.       – А это кто, Вонхо? И почему он нарисован отдельно? – Вонхо несколько хмурится, разглядывая рисунок.       – Это отец. И нарисован отдельно, потому что наказан, – ребёнок закрывается книгой, не желая продолжать разговор. Минхо утвердительно кивает.       – Нам в садике рассказывали, что альфа никогда не должен делать омеге больно. А отец сделал папе вот так, – Минхо подходит к сидящему Юнги и легонько ударяет его по щеке, имитируя пощечину.       – Поэтому наказан.       Минхо начинает собирать книжки, расставляя их обратно на полки. Юнги задумывается, что крохи Чимина более наблюдательны, чем тот, вероятно думает. Нужно обязательно омеге об этом сказать. В это время заскучавший Данхо слезает с колен задумавшегося Юнги, хватает пульт и включает телевизор. На экране внезапно появляется кадр из ужастика, где монстр громко кричит на зрителя. Не ожидавшие такого дети испуганно бросаются за спину Юнги и визжат.       Альфа в шоке выхватывает пульт и переключает канал, теперь на экране скачет какой-то розовый пони. Когда Юнги слышит тихий всхлип, у него холодеют руки. Он крепко-крепко обнимает детей.       – Ну ладно, кто голоден?       Чимин звонит домой, как и обещал, каждые полчаса. Однако раз за разом дети бурно реагируют на каждый звонок, и Юнги понимает, насколько они привязаны к своему папе.       – Я сделал им тосты с джемом и дал молока. Они были довольны.       – Ох, я не сомневаюсь, – хихикает Чимин. – Разбалуете мне детей, Юнги-щи.       Юнги уверяет, что будет впредь держать их в строгости. Чимин оповещает, что его вот-вот примут и примерно через час он уже будет дома.       Когда Данхо во время игры начинает зевать и покачиваться, сонно моргая, Юнги бросает взгляд на часы.       – Дневной сон скоро, давайте соберём игрушки.       Прекраснейший замок из пластмассовых кубиков приходится беспощадно разрушить. Однако Юнги не думал, что разрушение может привести детей в ещё больший восторг, чем создание. Малыши громко смеются, кидаясь друг в друга кирпичиками. Эх, а ведь Юнги так старался.       Когда все кубики разложены по коробкам, Данхо уже валится с ног, и Юнги берёт его на руки.       – Покажете свою комнату? – обращается альфа к старшим детям, прижимая кроху.       Комната омег выглядит уютно. Двухъярусная кровать, стоящая у стены, принадлежит близнецам. Кровать Данхо стоит рядом. В комнате большое окно, занавешенное светлыми шторами, легко пропускающими солнечный свет. У окна расположен стол и несколько стульев, на стенах низко висят полочки с книгами и альбомами. Кое-где на обоях видны каракули, нарисованные неловкой детской рукой. Да, альбомов всегда мало.       Юнги осторожно укладывает Данхо на кровать, накрывая мягким одеялом. Однако малыш во мгновение становится бодрым. Он садится и таращится на Юнги.       – Надо спеть. Папа и днём тоже поёт песенку. Папа поёт красиво... – бормочет Вонхо, забираясь на своё место наверху.       А Юнги замирает в замешательстве. Может быть, Чимин-щи и поёт красиво. Только вот Юнги нет. Он красиво читает рэп, если читку вообще можно оценивать с такой точки зрения. Юнги пел-то в последний раз в караоке с друзьями, будучи сильно пьяным, а те заставили его поклясться, чтобы он больше никогда так не делал. Юнги не понял сначала, они это про пьянство до беспамятства, или про его пение. Вероятно, и про то, и про другое.       Однако Юнги понимает, что он слаб перед этими большими глазами, смотрящими так жалобно, будто бы Юнги не петь отказывается, а забирает у крох самое дорогое.       Хриплый голос альфы, конечно, никак не сравнить с высоким мелодичным голосом омеги, но дети кажутся удовлетворёнными. Юнги поёт какую-то детскую песенку, слов которой почти не помнит. Но он умело импровизирует, заполняя пробелы тихим «ла-ла-ла». Юнги, поддаваясь каким-то неведомым ему самому инстинктам, гладит кроху Данхо по волосам, пока тот засыпает под пение.       Когда Юнги убеждается, что всё дети спят, он расслабленно выдыхает, выходит из комнаты и упирается спиной в закрытую дверь. Неужели быть родителем настолько сложно? Юнги няня всего пару часов, а по ощущениям его от усталости словно переехал поезд. Дети Чимина оказались действительно спокойными, но их всё же трое. Это многовато для Юнги, который обычно с детьми контактирует раз в месяц, когда навещает своего племянника.       Ему бы тоже хотелось прилечь. Дневной сон кажется хорошей идеей и необходим, как никогда раньше. Но Юнги всё-таки ответственный за детей, поэтому спать не будет, а сделает себе кофе и посидит в тишине.       Через полчаса после отбоя домой возвращается Чимин.       – О, Чимин-щи, как всё прошло? – хотя, зачем Юнги спрашивает. По светящемуся от счастья Чимину и так видно.       – С понедельника выхожу на работу. Спасибо Вам, Юнги-щи, – Чимин снимает пальто и низко кланяется Юнги.       – Думаю, мы уже можем перейти на «ты»? Я всё-таки волшебная принцесса, – Чимин прикрывает улыбку ладонью, осматривая творчество Данхо на голове альфы, но на «ты» перейти соглашается. Они переходят на кухню, где Чимин настаивает на том, чтобы как следует покормить Юнги.       – Уверен, что Вы... то есть, ты, кроме рамёна, ничего больше не ешь. Кстати говоря, сколько я тебе должен? Работа няни сейчас хорошо оплачивается и...       – Чимин, ничего не нужно, – омега заставляет стол тарелками с закусками и горячий суп.       – Как это? Я не могу не заплатить тебе! Я представляю, насколько это было тяжело... Они у меня непоседы...       – Чимин. Тебе деньги нужнее. Тебе же нужно будет всё-таки нанять им няню, пока будешь работать. Будем считать, что твоя еда – награда за работу.       Чимин неуверенно кивает, насыпая в тарелку из пароварки готовый рис.       Стоит отметить, готовил Чимин просто восхитительно. Юнги уплетал еду за обе щёки, вызывая у омеги смех.       – Они ведь не сильно тебя мучили? – спрашивает Чимин, провожая Юнги до порога квартиры.       – Ох, нет, они очаровательны. Жалею, что не встретил их раньше.       – Ну, выходите вечерами на площадку за домом. Мы гуляем там, когда тепло.       Юнги топчется возле двери в нерешительности.       – А у вас... у вас с мужем всё точно в порядке? Я заметил один из рисунков и...       – Да. Юнги, не думаю, что это тебя касается, – Юнги кивает, видя, как Чимин обнимает себя руками, буквально съёживаясь на глазах, прощается и уходит, оставляя омегу наедине со своими мыслями.