Сквозь века я пронесу свою любовь.

Мерлин Эмрис - лениво перебирает смычком струны скрипки. Моргана сидит напротив и смотрит, как медленно тлеют поленья в камине. - Он ведь пришел сегодня к тебе? – Моргана прерывается от созерцанья и пристально смотрит на Мерлина. - И? - Ты поможешь ему? - Да. - Конечно, глупый вопрос. – Как бы оправдываясь, произносит она. - Да. – Грубо говорит Мерлин. - Ты не многословен сегодня. Впрочем, как и всегда. - Но ты, кажется, горишь желанием поговорить со мной? - Конечно. Ты же сегодня встретился с ним. – На её устах появилась улыбка. - Раньше, когда ты был ещё человеком, ты сильно привязался к нему. Был верен во всем. Ты, как мне казалось, даже любил его. - Любил. – Медленно произносит Мерлин, будто пробует это слово на вкус. – Сейчас же я не способен ни на какие чувства, как и ты. - Мееерлин, - тянет Моргана в своей излюбленно манере, - но это не повод отчаиваться. То, что человеческие чувства чужды ни тебе, ни мне, не повод лишать себя общения с человеком из нашего общего прошлого. - Стоит напомнить тебе, что чувства делали нас более полноценными… Я до сих пор чувствую себя изгоем среди людей. Пустота. Вот что окружает меня постоянно. - Но согласись, будь бы у нас чувства, мы бы не смогли выполнять свою первоначальную задачу. - Совращать людей на различные грехи. Получать удовольствие от войн. Благотворить павших. Выполнять безумные и такие предсказуемые желанья грешников в обмен на их души… Скука. - Это твоя работа, мой брат. Моя работа, вселять веру, надежду, помогать страждущим, указывать путь истинный. Помогать преодолевать и обходить все пороки. – Моргана вздыхает. – Мы не можем выбирать свой путь, ты как никто знаешь об этом. - Да, не можем. Но порой так хочется… - Это твоя сущность, пусть даже она непривычна тебе. - Ты говоришь так серьезно, будто думаешь над этим постоянно. - Я не работаю уже порядком ста лет. Какой мне смысл делать это? Что-то менять? Люди и их души принадлежат твоему господину, чуть ли не с рождения. Я не понимаю, зачем мне быть здесь. Я ничего уже не способна изменить. - Не верится до сих пор, что отец так лояльно относится к своей игрушке, которую всегда боготворил и лелеял. - Не осуждай его. Люди его разочаровали. - Разве они виноваты в том, что не смогли оправдать его ожиданий? - Нет, но наш отец не умеет прощать слабости и привязанности. «Не умеет» - Мерлин знает это так же хорошо, как то, что за ночью всегда следует день. - Прости. – Тут же произносит Моргана, заметив странное выражение на лице брата, больше похожее на печаль. - Ты же знаешь, «прости» ничего для меня не значит. Вибрация мобильного Морганы разрывает зрительный контакт между ними. Она достает свой смартфон и внимательно читает полученное смс. «Кажется что-то важное», - думает Мерлин, наблюдая за тем, как его сестра сосредоточенно набирает текст. Читать её мысли ему лень… - Прости, нужно идти, кажется, кто-то покушается на нашего посла в Китае. - Хочешь сказать наша страна в опасности. - Типа того. Придется вмешаться в ход некоторых событий. Мерлин откладывает скрипку в сторону. - Что ж рад, был увидеться с тобой. Снова. - И я. Моргана наклоняется и целует в щеку, а после испаряется. Мерлин берет скрипку обратно в руки. Его состояние, будь бы он человеком, было бы охарактерехованно, как депрессивное и, наверное, печальное… Ничего ему не хочется кроме как забытья. «Моцарт. Реквием» Вот то, что он хочет сейчас сыграть, в конце концов, прошлое уже давно похоронено…а это великое произведение как нельзя лучше «говорит» об этом.