Упадок Будущего

На третье утро после перерыва все собрались в большом судебном зале. Ученики были отдохнувшие, а взрослые маги выглядели очень серьезно, предки и сам Гарри были напряжены. Сердце Хогвартса послало визуальные картинки, за прошедшие два дня школы. Чему Гарри был не рад, если первый день парень и так все помнил, то второй он не слышал и не видел картинки посылаемые драконом из-за принятия рода Певерелл. Моргана и Мерлин не спускали своих очей с бывшего светлого мага, а Альбус сидел довольный впервые за долгое время. Маг был уверен, что его попытка нападения на школу осталась незаметна. После того, как ему подсказали ночью о забытой старой магии и одного удивительного заклятия, он был в предвкушении опробовать его на школе. Король Артур Пендрагон взял книгу и открыл на новой главе. Он внимательно посмотрел на подчинённых, которые сразу смутились при его взгляде. А он начал чтение: Конечно, Гермиона хотела, как лучше, но Гарри все равно злился. Каких-то несколько часов он держал в руках самую лучшую в мире метлу, а теперь даже не знал, увидит ли еще когда-нибудь свою «Молнию». И все из — за Гермионы. Гарри был уверен, что сейчас метла в полном порядке. Но что с ней станет после проверок, страшно подумать! — Ты видишь потоки магии, Гарри? — серьезно спросил Мерлин. — Ранее я не видел их, сейчас начинаю различать именно потоки магии, — ответил юноша. — Тогда какого фестрала ты обиделся на подругу??? — Если бы она сказала о своих мыслях мне нормально, такого не было бы… — Я с Гарри полностью согласна, — произнесла Хельга. Рон же был просто в ярости. Разобрать на части совершенно новую «Молнию»! Да это настоящее преступление! А Гермиона не сомневалась, что поступила правильно, и перестала бывать в общей гостиной. Наверное, сидит в библиотеке, решили Рон с Гарри, но не пошли мириться. К счастью, каникулы кончились, и вскоре после Нового года башня Гриффиндора снова наполнилась людьми и шумом. — Что это значит, Рональд? — жестко спросил Годрик. — Уверен, Гарри бы сам хотел помириться с Гермионой, а вы его науськивали, — прокомментировала Ровена. Вечером перед началом нового семестра к Гарри подошел Вуд. — Как прошло Рождество? — поинтересовался он и, не дожидаясь ответа, тихо продолжил: — Я тут на каникулах кое о чем размышлял… Ну, о том, что случилось во время последнего матча. Дементоры ведь могут снова явиться на матч… Я хочу сказать… Мы не можем позволить тебе… — Серьезно?! — уточнила Лариэйн. — Может это был не Вуд? — с сарказмом проговорил Салазар. — Мерлиновы панталоны… — высказался Симус Финниган. — Причем здесь мои панталоны? — удивился Мерлин. — Ну это, как бы вам сказать типа удивление в нашем времени, — ответил парень. Мерлин внимательно посмотрел на учеников, и обратился к Моргане: — Интересно, а какую твою вещь маги используют чтобы прояснить эмоции… — Ваше Величество, продолжите чтение, иначе от Мерлина только панталоны и останутся, — взмолилась Моргана. Вуд смутился и замолчал. — Я тоже об этом думал, — быстро произнес Гарри. — Профессор Люпин сказал, что научит меня противостоять дементорам, после Рождества у него будет время. Начнем заниматься на этой неделе. — Прекрасно! — просиял Вуд — Тогда другое дело… Я не хочу терять такого ловца, как ты, Гарри. А ты заказал новую метлу? — Нет, — качнул головой Гарри. — Нет?! — недоуменно переспросил капитан. — Пора бы уже заказать! В матче против Когтеврана на «Комете» и делать нечего! — Ему подарили на Рождество «Молнию», — сообщил сидящий рядом Рон. — «Молнию»? — Вуд изменился в лице. — Не может быть! Нет, ты серьезно? Настоящую… настоящую «Молнию»? — Не радуйся, Оливер, — мрачно произнес Гарри. — У меня ее больше нет. Забрали проверить, не заколдована ли она. И он объяснил Оливеру, что произошло в рождественский вечер. — Заколдована? — с недоверием переспросил Вуд. — Но кто мог ее заколдовать? — Сириус Блэк, — вздохнул Гарри. — Говорят, он охотится за мной. И МакГонагалл решила, что это он прислал метлу. Вуда, кажется, не очень взволновало известие, что за его ловцом охотится знаменитый убийца. — Но Блэк не смог бы купить «Молнию»! — выпалил он. — Он ото всех скрывается! Вся страна его ищет! Он что, просто так зашел в магазин товаров для квиддича и купил метлу? — Я это понимаю… — махнул рукой Гарри. — А МакГонагалл — нет. Она хочет всю ее разобрать на части… Вуд побледнел. — Я пойду и поговорю с ней, Гарри, — пообещал он. — Попробую ей объяснить… «Молния»… настоящая «Молния» в нашей команде… Она ведь не меньше меня хочет, чтобы мы победили… Она должна понять… «Молния»… — Молодые люди, а жизнь вашего друга не важна Вам? — Жестко спросил Игнотус. — Неужели у вас нет совиной почты и доставки товара, не поверю, что Сириус Блэк мог спокойно заказать метлу, а чек отправить через банк, — прокомментировал Кадмус. — Из-за дурацкой метлы, вы обидели подругу, поверить не могу, — произнесла миссис Уэсли. На следующий день начались занятия, первый был урок Хагрида. Гарри и его однокурсникам совсем не хотелось дрожать под открытым небом два часа в холодное январское утро. Но урок оказался на удивление веселым. Хагрид-таки придумал, чем развлечь класс, принес целую кучу саламандр и разжег костер. Ребята весь урок подбрасывали в пламя сухие ветки и листья, а огнелюбивые ящерицы, извиваясь, сновали среди раскалившихся добела поленьев. Зато урок прорицания был куда менее веселым. Профессор Трелони учила гадать по руке. Взглянув на ладонь Гарри, она без обиняков сообщила ему, что такой короткой линии жизни она отродясь не видела. А вот защиты от темных искусств Гарри ждал с нетерпением, особенно после разговора с Вудом. Ему хотелось как можно быстрее приступить к дополнительным занятиям с Люпином. — Да, да, — кивнул профессор, когда в конце урока Гарри напомнил ему о его обещании. — Дай подумать… Как насчет четверга? Скажем, в восемь часов вечера? Думаю, кабинет истории магии нам подойдет, он достаточно просторный. Надо хорошенько обмозговать, как будем практиковаться… ведь настоящего дементора в замок не приведешь… — Урок мистера Хагрида куда ещё не шёл, а вот ваша шарлатанка — это ужас, — сказал лорд Поттер. — Ну знаете ли, огненные саламандры тоже не котята, и там нужна особая подготовка в работе с ними, — жестко сказала Хельга. — Судьба, а скажи, если Трелони потомок Кассандры, то почему у нее такой посредственный дар? — Уточнил лорд Малфой. — А, кто сказал, что дар посредственный? У неё с Кассандрой похожий дар — женщина выдает иногда истинные пророчества, только в них верят единицы. Еще присутствует проблема с ментальным воздействием, ей делали закладки с ложными пророчествами. Вы должны знать особенности провидцев, им на мозг нельзя ментально воздействовать — у них происходит изменение личности, пророк теряется во времени и в себе, скатывается в пучину бессознательности. У Трелони этих воздействий столько было… Лучше отправить её на лечение в Мунго. — Римус Люпин, надеюсь, вы использовали боггарта для обучения Гарри?! — то ли спрашивал, то ли уточнял Антиох. — Естественно был использован только боггарт, — спокойно ответил Люпин. — А вид у него все такой же нездоровый, — сказал Рон по дороге в трапезную. — Как ты думаешь, что с ним такое? За спинами у них раздалось громкое насмешливое хмыканье. Друзья обернулись. У ног рыцаря в латах сидела Гермиона и пыталась втиснуть в сумку учебники, которых было так много, что сумка не закрывалась. — Что это ты хмыкаешь? — обиделся Рон. — Ничего я не хмыкаю, — с важным видом ответила Гермиона, закидывая сумку на плечо. — Я слышал, — настаивал Рон. — Мне интересно, что происходит с Люпином, а ты тут хмыкаешь… — А разве это не ясно? — На лице Гермионы было написано такое превосходство, что Рон буквально взбесился. — Не хочешь говорить, не надо! Просить не будем! — Ну и прекрасно! — И Гермиона, пройдя мимо них, с надменным видом удалилась по коридору. — Ничего она не знает, — Рон бросил ей вслед презрительный взгляд. — Просто вид делает. — Ох, Рональд, — жест рука-лицо говорил сам за себя со стороны лорда Уэсли. — С Грейнджер лучше в споры не встревать, ты проиграешь однозначно, — с улыбкой сказал Кадмус. — Кадм, это ты с собственного опыта так говоришь?! — со смехом сказал Игнотус. — А по сути, читать нужно и домашнюю работу выполнять, тогда вы бы всё поняли, — проговорила Моргана. В четверг ровно в восемь вечера Гарри вышел из башни Гриффиндора и направился в кабинет истории магии. Там было темно и пусто, он достал палочку и зажег лампы. Через пять минут в кабинет вошел профессор Люпин и водрузил на стол профессора Бинса большой ящик — Что это? — спросил Гарри. — Еще один боггарт, — пояснил Люпин, снимая мантию. — Я два дня прочесывал замок. И мне повезло: в шкафу у мистера Филча нашел вот этого. Заменит нам дементора. Увидит тебя и сразу превратится в монстра, так что мы сможем на нем практиковаться. А в перерывах между занятиями боггарт будет жить в моем кабинете; у меня там есть один шкаф, который придется ему по вкусу. Жаловаться не будет. — Хорошо, — кивнул Гарри и, пытаясь скрыть волнение, изобразил, что очень обрадовался найденной замене. — Итак… — Профессор Люпин вытащил свою волшебную палочку, жестом показав Гарри, чтобы он сделал то же самое. — Заклинание, которому я собираюсь тебя научить, Гарри, — это магия высшей категории, которую не изучают в школе. Оно называется заклинание Патронуса. — А как оно действует? — занервничал Гарри. — Если все сделать правильно, заклинание вызовет Патронуса, — пояснил Люпин. — Патронус — что-то вроде покровителя, будет тебе щитом против дементора. В общем, антидементор. Гарри вдруг ясно представил себе, как он съежился за гигантской фигурой, сжимающей в руке огромную дубину. — Патронус — это вид положительной силы, воплощение всего, что дементоры пожирают — надежду, счастье, стремление выжить. Но в отличие от человека, Патронус не знает, что такое отчаяние, и поэтому дементор не в состоянии причинить ему вреда, — продолжил профессор Люпин. — Однако я должен предупредить, что заклинание может оказаться для тебя слишком сложным Оно бывает не по силам даже опытным волшебникам. — А на что похож Патронус? — полюбопытствовал Гарри. — У каждого волшебника получается свой Патронус, — ответил Люпин. — А как вы его вызываете? — Надо сосредоточиться на одном — единственном, самом счастливом воспоминании и произнести магические слова, — объяснил профессор. — Почему это патронус не изучают в школе? — спросила Ровена, обводя взглядом притихший зал. — Потому что ученикам это непосильно, — ответил работник отдела образования. — Ровена, не смеши нас, если они считают что беспалочковая магия доступна для сильнейших волшебников, то про патронус и говорить не хочется, — жестко сказала Магента Блэк. — Странно выходит: чтобы вызвать патронус, нужны светлые воспоминания, а если дементоров более сотни? Что тогда? — задал вопрос лорд Поттер. — Линфред, не говори ерунду, откуда в школе сотня дементоров будет? Хотя… — резко замолчал лорд Малфой. — Вот и я об этом подумал… — задумчиво проговорил Годрик. Гарри, погрузившись в себя, начал искать в памяти счастливое воспоминание. Разумеется, семейство Дурслей не подарило ему ни одной счастливой минуты. А что было самое приятное в Хогвартсе? Ну, конечно, первый полет на метле! — Есть, — произнес он, стараясь как можно острее пережить заново то фантастическое ощущение. — А теперь слова… — Люпин прокашлялся. — Экспекто патронум! — Экспекто патронум, — чуть не задыхаясь, проговорил Гарри. — Экспекто патронум. — Ты хорошо сосредоточился на счастливом воспоминании? — спросил Люпин. — Д-да… — Гарри как можно быстрее вернулся мыслями к первому полету на метле. — Экспекто патроно… нет, патронум… извините… экспекто патронум, экспекто патронум. Внезапно из волшебной палочки вырвалось что-то похожее на струю серебристого газа. — Вы видели? — обрадовался Гарри. — Видели? У меня получилось! — Очень хорошо, — улыбнулся Люпин. — Ну что ж, ты готов опробовать заклинание на дементоре? — Да, — ответил Гарри, стиснув в руке волшебную палочку. — Полет на метле, думаю, не сработает это воспоминание, — проговорил Игнотус. — Кстати, Петунья, рада вас видеть, вы немного изменились, хочу вас познакомить с леди Эвансдейл, — проговорила Хельга. Петунья встала и сделала книксен, а Лариэйн внимательно приглядывалась к ней. — Как ваш муж? И где сын? — уточнил Салазар. — Благодарю вас, лорд Слизерин, мой сын вступил в права наследника рода Эвансдейл, и сегодня поверенный рода с раннего утра забрал его, а муж ещё находится в Святом Мунго, после работы легилиментов, он в ужасном психическом состоянии. — Ответила женщина. Он вышел на середину кабинета и попытался сосредоточиться на полете, но что-то мешало ему… В любой миг он может снова услышать мамин голос… Нельзя об этом думать, иначе он услышит ее, а он не хочет этого… Или все же хочет? Люпин взялся за крышку ящика и рывком поднял ее. Из ящика медленно поднялся дементор, его закрытое капюшоном лицо повернуто к Гарри, а блестящая чешуйчатая рука крепко вцепилась в мантию. Лампы замигали и погасли. Дементор, хрипло дыша, медленно поплыл к нему И на Гарри накатилась волна ледяного холода… —Экспекто патронум!— завопил он. — Экспекто патронум! Экспекто. Но и кабинет, и дементор уже растворялись в знакомом густом белом тумане. В голове эхом отдавались крики матери, и звучали они куда громче, чем раньше. «Только не Гарри! Только не Гарри! Пожалуйста, я сделаю все, что угодно…» «Отойди… Отойди, девчонка…» — Гарри! — позвал откуда-то голос. Гарри вернулся в реальность. Он лежал на полу ничком. В комнате горел свет. И ему даже не надо было спрашивать о том, что случилось. — Извините, — прошептал он, садясь. Пот, обильно выступивший на лбу, застилал глаза. — Что это было? — спросил Годрик, обращаясь к Судьбе. — Воспоминания самые ужасные в жизни любого человека, — ответил мужчина, опустив голову. — Но почему на него так действует боггарт? — вопросительно обратилась Хельга к Антиоху. — Хельга, если бы я это знал, то ответил бы тебе, — сказал Антиох. — Как ты себя чувствуешь? — встревожено спросил Люпин. — Ничего… — ответил Гарри. Ухватившись за ближайший стол, кое-как встал на ноги и прислонился к нему. — Съешь. — Люпин протянул ему шоколадную «лягушку». — Надо съесть перед следующей попыткой. Я знал, что с первого раза не получится. Более того, я был бы крайне удивлен, если бы получилось. — Хуже, чем тогда, — проговорил Гарри, откусывая у «лягушки» голову. — В тот раз ее голос был громче. И еще голос Волан-де-Морта… Лицо Люпина заметно побледнело. — Гарри, если ты не хочешь продолжать… — Хочу! — отчаянно крикнул Гарри, отправляя в рот остатки «лягушки». — Я должен! Вдруг дементоры явятся на следующий матч с Когтевраном? Нельзя, чтобы я снова упал с метлы. Проиграем мы этот матч, не видать нам Кубка по квиддичу! — Ладно… — понимающе произнес Люпин. — Тогда тебе, наверное, лучше выбрать другое счастливое воспоминание… Похоже, что первое оказалось недостаточно сильным… Гарри задумался и решил, что, наверное, самое счастливое воспоминание о том, как в конце прошлого года он получил двести очков и благодаря ему Гриффиндор занял первое место в соревновании между факультетами. Он снова стиснул палочку и вернулся на середину кабинета. — Готов? — спросил Люпин, опуская руки на крышку ящика. — Готов, — ответил Гарри, изо всех сил пытаясь заполнить голову счастливыми воспоминаниями о победе Гриффиндора, а не мрачными мыслями о том, что случится, когда ящик откроется. — Начали! — выкрикнул Люпин, откидывая крышку. — Меня радует одно, что хоть у вас мозги есть для такого важного занятия, как осваивать чары патронуса, — проговорила Моргана. В комнате снова воцарились темнота и ледяной холод. Дементор поплыл на Гарри, хрипло дыша и протягивая к нему свою гниющую руку… —Экспекто патронум! — закричал Гарри. — Экспекто патронум! Экспекто пат… Перед глазами вновь появился густой белый туман… вокруг него двигались большие размытые тени… а затем появился новый голос, голос мужчины, в котором отчетливо слышалась паника. «Лили, хватай Гарри и беги! Это он! Беги! Быстрее! Я задержу его…» Гарри слышал, как кто-то выбегает из комнаты, как громко распахивается дверь, как раздается высокий визгливый хохот… — Гарри! Гарри! Очнись… Гарри открыл глаза и понял, что Люпин с силой бьет его по щекам. На этот раз ему понадобилась целая минута, чтобы сообразить, почему он лежит на пыльном полу. — Я слышал голос папы, — пробормотал Гарри. — Я в первый раз его услышал… Он пытался задержать Волан-де-Морта, он хотел выиграть время… дать маме возможность скрыться… Гарри внезапно осознал, что по его лицу течет не только пот, но и слезы. Он тут же наклонился и сделал вид, что завязывает шнурки, а сам старался как можно незаметнее утереть слезы рукавом. — Ты слышал Джеймса? — странным голосом спросил Люпин. — Да… — Гарри, утерев лицо, поднял голову. — А почему… разве вы знали моего папу? — Я… Да, я его знал, — ответил Люпин. — Мы были друзьями, когда учились в Хогвартсе. Послушай, Гарри, наверное, на сегодня хватит. Заклинание крайне сложное… Напрасно я предложил тебе… — Нет! — воскликнул Гарри, вставая на ноги. — Я попробую еще раз! Наверное, я думаю о не слишком счастливых вещах, все дело именно в этом… Подождите… — И через это парень прошел в тринадцать лет… Очень сильный маг, не зря потомок сестрички, — проговорил Судьба. — И все же, мне очень жаль крестника, никогда не видеть родителей, а слышать последние слова, очень жестоко, — сказал Мерлин. — Надо было сделать перерыв, может позже он бы собрался морально, — проговорила Моргана смотря на Люпина. — Просто, Моргана, у Поттера это в крови он не бросит на пути то что начал, это черта у него от Линфреда, — прокомментировал лорд Малфой. — И правильно делает, нельзя бросать обучение только из-за препятствия, — парировал лорд Поттер. Он снова погрузился в мысли. Ему нужно было по-настоящему счастливое воспоминание… Такое, которое могло бы превратиться в сильного Патронуса… Гарри вдруг замер, а потом поднял голову и поглядел на Люпина. Он нашел то, что искал, — день, когда он узнал, что он волшебник и что он уедет от Дурслей в Хогвартс! Если это нельзя было назвать счастливым воспоминанием, тогда в его жизни вообще не было счастливых минут… Гарри, собрав все силы, сосредоточился на своих чувствах, когда он понял, что покинет дом на Тисовой улице, и снова вышел на середину кабинета. — Готов? — спросил Люпин. Судя по его виду, он уже жалел о том, что разрешил Гарри сделать еще одну попытку. — Сосредоточился? Ну что ж, начали! Он в третий раз поднял крышку, и из ящика поднялся дементор — комната наполнилась темнотой и холодом, и… —ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ! — завопил Гарри. — ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ! ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ! В его голове снова раздались крики, только сейчас они звучали так, словно доносились из плохо настроенного приемника. Они становились то тише, то громче, то снова тише, но Гарри по-прежнему отчетливо видел перед собой дементора. Фигура в капюшоне замерла… и вдруг из палочки Гарри вырвалась огромная серебристая тень и зависла между ним и дементором… У Гарри дрожали ноги, но он еще держался на них, хотя и не знал, как долго ему удастся простоять… —Ридикулус! — воскликнул Люпин, выпрыгивая вперед. Раздался громкий треск, и Патронус и дементор исчезли. Ноги у Гарри подкосились, и он рухнул на ближайший стул. Он чувствовал себя так, словно только что пробежал несколько километров. Скосив глаза, он наблюдал, как профессор Люпин наставил свою палочку на боггарта, как тот (как всегда, при виде Люпина) превратился в серебристый шар и как профессор загнал боггарта обратно в ящик. — Великолепно! — произнес Люпин, подходя к Гарри. — Просто великолепно, Гарри! Вот это начало! — Может, попробуем еще? — переведя дыхание, спросил Гарри. — Всего один раз? — Нет, — твердо ответил Люпин. — На этот вечер с тебя хватит. Вот, держи… Люпин протянул Гарри большую плитку самого лучшего шоколада. — Съешь его весь, иначе мадам Помфри меня убьет, — улыбнулся он. — Ну что, встречаемся через неделю в это же время? — Хорошо, — кивнул Гарри и развернул плитку. Он ел шоколад и наблюдал, как Люпин гасит лампы, которые после исчезновения дементора снова вспыхнули. И вдруг ему в голову пришла мысль, которую он просто не мог удержать в себе. — Молодец, наследник! — гордо сказал Кадмус. — Конечно, он умница, но все же нужно было делать перерыв, и надеюсь сейчас воспоминание есть счастливое, — риторически сказала Хельга. — Конечно, леди Хаффлпафф, оно есть и далеко не одно, — решил сказать Гарри. — Шоколад — это просто замечательно, — мечтательно сказал Антиох. — Профессор Люпин, — позвал он. — Если вы знали моего отца, вы должны были знать и Сириуса Блэка. Люпин тут же обернулся. — Почему ты так думаешь? — резко спросил он. — Ну… просто… — растерялся Гарри, удивленный реакцией профессора. — Просто я знаю, что они дружили, когда учились в школе… Выражение лица Люпина смягчилось. — Да, я его знал, — коротко ответил он. — Точнее, думал, что знаю. Тебе лучше вернуться в свою спальню, Гарри. Уже поздно. — Мистер Люпин, а почему вы не рассказали о Сириусе Блэке? — спросила Лариэйн. — Я посчитал, что не должен влиять на Гарри, ведь Сириус его крёстный, — заметив ревнивый взгляд Мерлина, Римус сглотнул и продолжил: — ну, по крайней мере был им. У меня были сомнения по поводу предательства Сириуса, — мягко закончил мысль Римус Люпин. — Я правильно понял вы знали Лили и Джеймса Поттеров, также знакомы с Сириусом и были, вероятно, друзьями, верно? — дождавшись кивка Люпина, Годрик продолжил: — Тогда почему вы не искали самого Гарри? Могли бы просто его навещать, я не говорю о том что бы его забрать к себе, во-вторых помочь другу и нанять защитника, вы тоже не стали, почему? Могли бы просто навещать его в Азкабане, этого тоже нет… Римус Люпин сжался в комок и не мог вымолвить ни слова, магия Годрика придавливала его. У Гарри сейчас не было времени поразмыслить над загадкой расписания уроков Гермионы — он маялся над сочинением для Снейпа. А минуту спустя его опять прервали, на этот раз Вуд. — Плохие новости, Гарри. Я только что говорил с профессором МакГонагалл о твоей «Молнии». Она очень на меня рассердилась. Сказала, что у меня перевернута вверх ногами система ценностей. Она думает, что меня больше волнует Кубок, чем твое здоровье. А я всего-то и сказал: «Подумаешь, сбросит! Главное — схватить снитч». — Вуд удивленно покачал головой. — Ты не представляешь, как она на меня накинулась. Как будто я сказал что-то ужасное. Я спросил, сколько еще они будут эту «Молнию» изучать… — Вуд сдвинул брови и продолжал, передразнивая суровый голос профессора: — «Столько, сколько потребуется». Вот и весь ответ… По-моему, Гарри, пора тебе заказывать метлу. На последней странице «Выбери себе метлу» есть купон заказа. Хорошо бы ты заказал «Нимбус-2001», как у Малфоя. — Я никогда ничего не буду покупать, как у Малфоя, — категорически заявил Гарри. — Вот и нас интересует секрет Гермионы, — резко сказала Аннабель Певерелл — Грейнджер. — Неужели все-таки создали его, но тогда вопрос, кто посмел дать такую вещь тринадцатилетней девочке? — спросила Ровена. — Да, его создал твой потомок, он сделал его по твоим наработкам, хотел спасти погибшего ребенка. — ответил Судьба Ровене и повернувшись к Грейнджер, спросил, — мисс Грейнджер, сколько вы проходили с маховиком и знаете ли последствия длительного ношения? — Весь учебный год и нет, мне никто ничего не говорил, — бледнея ответила Гермиона. — Длительное использование маховика очень негативно влияет на магию и здоровье пользующегося артефактом. Начинается раннее взросление, биологический возраст смещается вперед и вследствие этого убираются пару лет жизни, — объяснил Судьба растерянной девушке, — отсюда возникает вопрос к сотрудникам Отдела Тайн. Кто брал этот артефакт, и было ли известно этому человеку о последствиях? — Маховик у нас взял Альбус Дамблдор. О последствиях мы предупреждали, тем более, нам он сказал что артефакт длительно использоваться не будет. — ответил глава Отдела Тайн, смотря на Дамблдора. Старик решил промолчать. — Что же, в таком случае я забираю у Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора тот отрезок жизни и здоровье, что потратила Гермиона Джин Грейнджер во время использования артефакта именуемым Маховик времени и возвращаю ей. Да будет так! — провозгласил Судьба. Старик побледнел и сгорбился, шутка ли потерять пару лет жизни. Его года начали передаваться Грейнджер. Да и не думал он, что такое произойдет, ну потеряла грязнокровка пару лет жизни, ничего же с ней не случилось. И потом, как будто он себе забрал эти годы. Гермиона же напротив, почувствовала себя лучше. Теперь она поняла, что не стоит пользоваться такими мощными артефактами. — Я вашего Вуда, ну очень хочу увидеть, прям сгораю от нетерпения, — язвительно сказал Мерлин. — Нет, ну каким же идиотом нужно быть чтобы такое сказать, «Подумаешь сбросит! Главное снитч — споймать!» — жест рука-лицо в исполнении лорда Блэк говорил сам за себя. — Линфред, мне очень жаль, что в этом пресловутом будущем наши рода враждуют, — с горечью в голосе сказал лорд Малфой. — Ты слишком требователен к себе, — наставительно заметил Люпин на четвертом занятии. — Для тринадцатилетнего волшебника даже призрачный Патронус — поразительное достижение. Ты ведь больше не теряешь сознания! — Я думал, Патронус может уложить дементора на лопатки или совсем прогнать. — Гарри явно упал духом. — Более мощные Патронусы все это умеют, — подбодрил его Люпин. — Но ты действительно многого достиг за такой короткий срок. Если дементоры явятся на следующий матч, ты сумеешь сдержать их и благополучно приземлиться. — Но вы сказали, когда их много, с ними труднее справиться. — Я совершенно в тебе уверен, — улыбнулся Люпин. — Отведай-ка этого питья, ты его заслужил. Это из «Трех метел». Ты еще не скоро сам сможешь его купить… С этими словами Люпин вынул из портфеля две бутылочки. — Сливочное пиво! — не подумав, брякнул Гарри. — Я очень его люблю. У Люпина удивленно поползли вверх брови. — Рон с Гермионой приносили мне из Хогсмида, — не моргнув глазом, соврал Гарри. — А-а, — протянул Люпин. Но во взгляде у него еще какой-то миг оставалось подозрение. — Что ж, давай выпьем за победу Гриффиндора над Когтевраном! Но, конечно, мне, как учителю, не положено отдавать предпочтение какому-то факультету, — прибавил он поспешно. Пили лимонад молча, но у Гарри на языке вертелся один вопрос. — А что у дементора под капюшоном? — наконец не выдержал он. Профессор Люпин, оторвавшись от бутылочки, нахмурился. — Видишь ли, те немногие, кто это знает, не в состоянии поведать об этом. Дело в том, что дементоры откидывают капюшон только для того, чтобы применить свое последнее и самое страшное оружие… — Какое оружие? — Его называют Поцелуй дементора, — сказал Люпин, тяжело усмехнувшись. — Дементоры его применяют к тем, кого хотят совершенно уничтожить. Думаю, что под капюшоном у них что-то вроде рта, они прижимают челюсти ко рту жертв и высасывают из них душу. Гарри поперхнулся, напиток попал не в то горло. — Что? Это они так убивают? — Нет, гораздо страшнее. Тебе известно, что без души человек может жить, пока у него работают мозг и сердце? Но он ничего больше не чувствует, ничего не помнит… И поправить это нельзя. Человек просто существует. Пустой, как выеденное яйцо. Душа навсегда покинула тело. Навсегда. — Люпин сделал еще несколько глотков. — Такая судьба ожидает и Сириуса Блэка. Об этом сегодня написано в утреннем выпуске «Пророка». Министерство дало разрешение применить Поцелуй, если они его найдут. — КТО ПОСМЕЛ СОЗДАТЬ ЭТОТ ЗАКОН? — в один голос спросили братья Певерелл. В большом судебном зале резко похолодало, маги оцепенели, вокруг каждого из работников министерства магии кружил вихрь силы. Все резко прошло, братья Певерелл обессилили и резко упали на свои места. К ним подошли Хельга с Салазаром и подали зелье от истощения магического ядра. — Мы ждём ответа, — более спокойно спросил Мерлин. — Его придумали ещё до нас, — попыталась более спокойно ответить Амелия Боунс. — А изучить историю, не было времени? — проговорил Игнотус, брезгливо осматривая зал. — Он это заслужил, — тихо проговорил он. — Ты так полагаешь? — деликатно спросил Люпин. — Ты и в самом деле думаешь, что существуют люди, которые заслуживают такого наказания? — Да! — с отчаянной решимостью воскликнул Гарри. — Есть ведь совсем особые преступления. Как ему хотелось рассказать о разговоре про Блэка, который он подслушал в «Трех метлах». О том, что Блэк предал его отца и мать. Но тогда придется поведать, что он без разрешения побывал в Хогсмиде, а это вряд ли понравится Люпину. Поэтому он благоразумно промолчал, допил сливочное пиво, поблагодарил Люпина и покинул кабинет истории магии. — Ты серьезно так думал, Гарри? — неожиданно спросил Сириус. — А что удивительного, Сириус, ты же слышал о чем мы тут читаем, — спокойно сказала Магента Блэк. — Но все равно, леди Блэк, неприятно это слушать, — проговорил Сириус. — Мне вернули ее. — Гарри улыбнулся и протянул ей метлу. — Видишь, с ней все в порядке! — сказал Рон. — А могло быть и не в порядке! Во всяком случае, вы теперь уверены, что нет никакой опасности. — Да, конечно, — кивнул Гарри. — Пойду отнесу ее в спальню. — Я отнесу! — вызвался с энтузиазмом Рон — Мне все равно надо пойти дать лекарство Коросте. Он взял «Молнию» и, держа ее, как будто она сделана из хрусталя, поспешил наверх в спальню мальчиков. — Можно, я здесь сяду, рядом с тобой? — Разумеется, — сказала Гермиона и убрала со стула целую гору пергаментных свитков. Гарри оглядел заваленный книгами и сочинениями стол. Чего только на нем не было! Длиннющее эссе по нумерологии, на котором еще не просохли чернила; еще более длинное сочинение по изучению маглов на тему «Почему простецам нужно электричество»; перевод рун, над которым Гермиона сейчас трудилась. — Как ты все это успеваешь? — спросил Гарри. — Просто я знаю цену времени, — ответила Гермиона. Теперь, когда Гарри смотрел на нее вблизи, было заметно, что выглядит она почти также изможденно, как профессор Люпин. — А ты не могла бы все-таки уменьшить количество предметов? — сказал Гарри, видя, как Гермиона перекладывает тяжелые тома, ища словарь для перевода рун. — Конечно нет! — покачала головой Гермиона. — По-моему, нет ничего страшнее цифр. — Гарри взял карту со столбцами цифр, вид у которого был и правда устрашающий. — А по-моему, нет ничего интереснее, с чувством сказала Гермиона. — Это мой любимый предмет. Но Гарри так и не узнал, что такого особенного было в нумерологии. В этот самый миг на лестнице из спальни мальчиков раздался душераздирающий вопль. Гостиная в ужасе притихла, взгляды всех устремились наверх. Тут же послышался быстрый топот шагов, становившийся все громче. И в гостиную ворвался Рон, в руках которого белела скомканная простыня. — ГЛЯДИ! — завопил он, подбегая к столу Гермионы. — Нет, ты гляди! — тряс он простыни перед ее глазами. — Рон, что случилось… — КОРОСТА! БЕДНАЯ КОРОСТА! Гермиона, ничего не понимая, отпрянула от Рона. Гарри взглянул на одну из простыней, она была испачкана чем-то красным, очень походившим на… кровь. Гарри всего передернуло. — Это кровь! — кричал Рон в притихшей гостиной. — Короста исчезла! А знаете, что было на полу? — Н-нет, — дрожащим голосом ответила Гермиона. Рон бросил что-то на перевод рун. Гарри и Гермиона нагнулись над ним. Поверх странных имен и названий лежало несколько длинных рыжих кошачьих волосков. — Я не услышала извинений ни от Гарри, ни от Рональда, — жестко сказала Хельга. Парни быстро стушевались и испугом посмотрели на Гермиону. — Замечательно, что вернули метлу, но, где искренние извинения? — приговорила миссис Уэсли. — И какого дракла вы так долго обижались на девушку? — резко спросил Линфред. — И сейчас новая обида пойдет от Рона, за какую-то крысу… Вообще крыса должна была быть либо в клетке, либо в ошейнике с рунами защиты от кошачьих, — проговорил Игнотус.