Упадок Будущего

— Наследник, начинай читать, — попросил Кадмус. — Сейчас, минутку, просто прошу сразу отметить, что это был прошлый год и я не желаю видеть сочувственные взгляды, — прокомментировал парень и начал читать: Гарри лежал на спине, прижав руки к лицу и тяжело дыша, словно после долгого бега. Ему только что снился яркий, отчетливый сон. Старый шрам в форме зигзага молнии на его лбу горел под пальцами так, будто к коже приложили добела раскаленную проволоку. — Дядя, как такое возможно? Если только Гарри был… Нет… Невозможно… — Не веря своим мыслям, Антиох то смотрел на Гарри, то на Реддла и что-то обдумывал. — Мы тоже, Антиох, не знали, что такое возможно, — печально ответил Судьба. — Но как Вечный допустил такое? — С ужасом в голосе спросил Кадмус. — Вечный просто не заметил это, а когда заметил было поздно, маги этого времени почти не используют и не чтят традиции Магии, ему пришлось заставить оракулов и провидцев, а с ними и ясновидящих увидеть всю жизнь юного Поттера, но увы, во всей Англии не нашлось мага или волшебницы, поэтому пришлось задействовать и обычных людей. Отцу повезло, женщина увидела всю жизнь юного Поттера и описала. Вечный прочитав всю рукопись решил, что можно и найти другой выход, не прибегая к войне, он созвал нас всех и поставил перед фактом Хель что стоит делать и кого следует отправить сюда. К слову мы были недовольны тем что Хель много позволено, братьям и сестрам не понятно почему из-за глупых выходок самозванца должны страдать они, но когда мы разобрались в проблеме, оказалось, что все намного важнее и глубже чем наш потомок. Сейчас могу отметить, что этой гадости в Гарри нет, его магическое ядро обновлено, хотя парню стоит заниматься усердно учебой и родами чтобы быть достойным, а еще я говорил Моргане, Хельге и Салазару про курс лечения юноши. Он сел, не отрывая руки от шрама, другой нашарил в темноте очки, лежащие на столике возле кровати. Очертания спальни проступили яснее, сквозь шторы пробивался тусклый оранжевый свет уличного фонаря. Гарри еще раз ощупал шрам — боль все не проходила. Он зажег стоявшую сбоку лампу, вылез из постели, открыл гардероб и принялся разглядывать себя в зеркале на внутренней стороне дверцы. Там отразился худой паренек лет четырнадцати, его яркие зеленые глаза озадаченно смотрели из-под взлохмаченных черных волос. Шрам выглядел как обычно, но его по-прежнему саднило. — Провериться у колдомедика всё же стоило, — проговорила Лили. — Мы с женой и Морганой за ним наблюдаем, не переживай Лили, — прокомментировал Салазар. — Стоило выпить горячего молока, ну или зелье на крайний случай, если оно у тебя было, наследник, — сказал Линфренд. — Ага, выйдешь из этой комнаты, — буркнул Гарри, смотря на похорошевшую Петунью. Гарри попытался вспомнить, что же именно ему снилось перед тем, как он проснулся. Все было настолько реально… Два человека, которых он знал, и еще один незнакомый… Гарри сосредоточенно сдвинул брови, силясь вспомнить… Ему явилось смутное видение полутемной комнаты… На коврике у камина — змея… Коротышка по имени Питер, по прозвищу Хвост… и холодный высокий голос — голос Лорда Волан-де-Морта. От одной этой мысли Гарри показалось, будто у него внутри прокатился кусок льда. — А вот это интересно уже, — задумчиво вслух проговорила Хельга. — Что именно? — уточнил Салазар. — Ощущения парня. Реддл и Поттер являются потомками боковых линий от нас, у них приблизительно должна быть невидимая нить родства, а Гарри ощущает лёд только при имени, ну или прозвище, — объяснила Хельга обдумывая свои же слова. — Это все потому что, Реддл пытался его убить, парень никогда не сможет признать его своим родственником, даже находясь в одном помещении, юноша остерегается его, не путайте не боится, а именно остерегается. Да и вдобавок стоит решить вам что делать с Томом, иначе за него возьмется Вечная Госпожа, а это чревато последствиями для рода к которому он принадлежит, — объяснил Судьба, внимательно смотря на Слизерина и Эвансдейл. Хельга лишь скривила и поджала тонкие губы и начала писать свои мысли на пергамент. Он плотно зажмурился, пытаясь воскресить в памяти, как выглядел Лорд Волан-де-Морт, но тщетно. Хвост развернул кресло, Гарри увидел то, что сидело в нем, его охватил приступ ужаса, он проснулся… Или причиной была боль в шраме? А кто же тот старик? Ведь там точно был какой-то пожилой человек, Гарри видел, как он упал. Но здесь все путалось; Гарри уткнулся лицом в ладони, стараясь забыть о своей спальне и восстановить картину той скудно освещенной комнаты. Но детали ускользали, утекали как вода сквозь пальцы… Волан-де-Морт и Хвост говорили о ком-то, кого они убили, — Гарри не удавалось вспомнить имя… И замышляли убить кого-то еще. Его… — Игнотус, вы разобрались, кто из моих братьев и сестер помогал Альбусу Дамблдору? — Уточнил Судьба. — Нет, мы были заняты спасением Гарри, Мерлин и Моргана помогали создавать мистеру Хагриду домен, лорды Поттер, Уэсли и Малфой занимались не только делами рода, но и искали магиков и заключали договора, что, могу отметить, далось им с большим трудом. Годрик и Лорд Блэк помогали аврорам. Могу сказать, у нас есть не просто догадки, но и некоторые зацепки, на перерыве постараемся выйти на родню, — с сарказмом сказал Певерелл. Судьба кивнул, а сам задумался об Альбусе. — Мистер Хагрид, могу поздравить вас, — высказался Судьба. — Спасибо, там ещё много работы, хотя леди Ла Фей сказала, что на следующем перерыве с нами в домен пойдут лорд Слизерин с женой, — радостный Хагрид начал быстро рассказывать. Работники министерства и преподаватели школы с удивлением смотрели на полувеликана. Он отнял ладони от лица и, широко открыв глаза, оглядел спальню, будто ожидал увидеть что-то необычное. Что ж, в комнате и правда было много необычных предметов. В полуметре от кровати был распахнут огромный чемодан, а в нем котел, помело, черная мантия и учебники по заклинаниям. Большую часть письменного стола занимала пустая клетка белой совы Букли; оставшееся пространство было завалено свитками пергамента. На полу возле кровати лежала открытая книга — прошлым вечером Гарри читал ее перед сном. Все картинки в ней были живые. Люди в ярких оранжевых мантиях, то появляясь, то исчезая со страниц, летали на метлах, перебрасывая друг другу красный мяч. Гарри поднял книгу и посмотрел, как один из игроков эффектно забрасывает мяч в кольцо на тридцатиметровой высоте, но тут же захлопнул ее. Даже квиддич — лучший, по его мнению, спорт в мире — не занимал его в эту минуту. Он положил »Летая с «Пушками Педдл»» на столик возле кровати, подошел к окну и раздвинул шторы. — Чем ещё может отвлечься наш мистер Поттер, естественно же квиддичем, — сказал Годрик. — Гарри, расскажи, как часто Букля от тебя улетала? — уточнила Хельга. — Ну, она всегда любила полетать, — задумался парень. — Гарри, Лаванда и мисс Грейнджер, на перерыве сделаем привязку, если есть дети или уважаемые взрослые маги, у которых есть фамильяры или любимцы, то прошу, присоединяйтесь, — пригласила Хельга. — Спасибо, леди Хаффлпафф, но у меня нет кролика, — прокомментировала Лаванда, а Гермиона фыркнула на тупость однокурсницы. За что Аннабель прочитала лекцию наследнице о неподобающем поведении. — Не переживай, дорогая, кролика я тебе нашла, он очень умный, но любит почитать и поговорить, а точнее спорить, так что скучно с ним вам не будет, — загадочно сказала Хельга, а Салазар и Моргана закатили глаза. Они поняли, про какого кролика шла речь, и смотрели на юную особу с интересом. Тисовая улица выглядела как раз так, как и положено выглядеть улице респектабельного пригорода в утренний субботний час. Все портьеры на окнах задернуты, и не видно ни одного живого существа — ни прохожего, ни даже кошки. И все же… все же… Снедаемый беспокойством, Гарри вернулся к постели и сел, в который раз ощупав шрам. Тревожила его не боль, Гарри не в диковинку были раны и болезни. Он однажды лишился костей в правой руке и провел в мучениях ночь, пока они росли заново. Вскоре эту же руку ему проткнул ядовитый клык в полметра длиной. А в прошлом году Гарри упал с высоты тридцать с лишним метров, сорвавшись со своей летающей метлы. Он давно привык к удивительным несчастным случаям и невероятным травмам — они неизбежны, если ты учишься в Школе чародейства и волшебства и вдобавок обладаешь способностью притягивать неприятности. — Лорд Блэк, вы нашли этого Локонса? — уточнила Ровена. — Нашли, вы даже не представляете, где именно, — с улыбкой сказал Ликорус. — Ликорус, не тяни мантикору за хвост, где он? — спросила Моргана. — В больнице Святого Мунго в отделении для душевнобольных, — проговорил лорд Блэк. — Там ему и место, — жестко сказал Салазар. — И всё же, меня очень интересует, как Реддл смог подчинить василиска, — задумчиво сказала Хельга, вспоминая всё, что она знала об этом народе. — Если бы был предмет по выживанию в школе Хогвартс, то Поттер был магистром в этой области, — произнесла Лариэйн. — А вот это интересно, про способность притягивать неприятности, — вскользь произнес Игнотус. Нет, Гарри тревожило совсем иное — в прошлый раз шрам заныл у него потому, что Волан-де-Морт оказался близко… Но Волан-де-Морт просто не может быть здесь… Великий Темный Маг притаился где-то на Тисовой улице — это же бред, абсурд… — Ну не знаю, если он за тобой охотится, всегда нужно быть на стороже, — прокомментировал Годрик. — Теперь то я это понимаю, — буркнул парень. Гарри прислушался к тишине вокруг. Не скрипнет ли ступенька, не донесется ли шорох мантии? И едва не подскочил — за стеной двоюродный братец Дадли издал громоподобный хрюкающий храп. Нет, надо взять себя в руки. Ведь это глупость. В доме никого нет, кроме дяди Вернона, тети Петуньи и Дадли, а они, разумеется, еще спят и видят безмятежные, ничем не омраченные сны. Спящими Дурсли устраивали Гарри больше всего, да и бодрствующие они вряд ли пришли бы ему на помощь. Дядя Вернон и тетя Петунья — единственные родственники Гарри. Они принадлежат к той категории маглов (то есть неволшебников), которая ненавидит и презирает магию в любом виде, и это значило, что Гарри в их доме рады примерно также, как жуку-древоточцу. Последние три года он надолго уезжал на учебу в Хогвартс, и его отсутствие Дурсли объясняли пребыванием в закрытой школе святого Брутуса для подростков с неискоренимыми криминальными наклонностями. Они твердо уяснили, что Гарри, как несовершеннолетний волшебник, не имеет права применять магию вне стен Хогвартса, но все равно валили на него вину за все неполадки в доме. Гарри никогда не испытывал к ним доверия и не рассказывал о своей жизни в волшебном мире. Рассказать о боли и шраме, поделиться опасениями насчет Волан-де-Морта, когда они проснутся? Одна только мысль об этом уже вызывала улыбку. — Далеко не единственные, пока разыскивали, кто на тебя напал, выявили несколько семей, которые являются родственниками по линии Поттеров, — сказал Годрик. — Что? — А самое интересное, пока ты жил или выживал у Дурслей, они пытались получить доступ на наследство, тебя брать не стали, только из-за того, что ты крепко связан с именем Реддла, — дополнил Ликорус Блэк. Джеймс и Лили были в ужасе, предки понимали, что парню нужно открыть глаза на всё, чтобы он снял розовые очки. — И ещё, Гарри, многие на Тисовой улице даже не помнят тебя, так что неважно, что говорили Дурсли о тебе, — проговорил Мерлин. А ведь именно из-за Волан-де-Морта Гарри попал жить к Дурслям. Если бы не Темный Лорд, не было бы на лбу у Гарри шрама. Если бы не он, у Гарри по-прежнему были бы родители… — Если бы не Реддл, то ты, парень, стал бы жертвой принесённой Англией для избавления от дементоров, — сказал Судьба. — Но всё же, я бы рос с родителями, — буркнул наследник Поттеров. — Неизвестно с каким ты был характером, парень, возможно разное, — уклончиво сказал Судьба, а парень вздохнул и начал читать: Гарри был всего год от роду, когда Волан-де-Морт, самый могущественный Темный Маг столетия, который в течение одиннадцати лет упорно наращивал свою мощь, явился в дом Гарри и убил его отца и мать. Волан-де-Морт направил тогда волшебную палочку и на Гарри, уже произнес заклятие, уничтожившее многих взрослых волшебников и колдуний, вставших на его пути к власти, но оно не сработало! Вместо того чтобы убить маленького мальчика, заклятие ударило по самому Волан-де-Морту. Гарри отделался лишь шрамом на лбу, а от Волан-де-Морта осталось что-то ничтожное и едва живое. Силы его покинули, ему пришлось спасаться бегством. Рассеялся ужас, в котором так долго жило сообщество чародеев; приспешники Волан-де-Морта затаились кто как мог, а Гарри Поттер стал знаменитостью. Для Гарри было немалым потрясением узнать, что он — волшебник. Это произошло на его одиннадцатый день рождения; еще больше смутило то, что в скрытом волшебном мире каждому известно его имя. Явившись в школу »Хогвартс», Гарри убедился, что шепот и заинтересованные взгляды сопровождают его повсюду, куда бы он ни пошел. Но теперь он привык к этому: в конце этого лета Гарри перейдет на четвертый курс и уже считает дни до возвращения в замок. — Самое главное, что сейчас Сердце школы считает тебя желанным в школе, — прокомментировал Мерлин. — Реддл, а скажи, ты знал, что ребенка до одиннадцати лет практически невозможно убить? — уточнил Кадмус. — Нет, нигде об этом не пишут, — ответил красноглазый мужчина. — Какие источники вы изучали? Могу я с ними ознакомиться? — спросил Кадмус. — Ну список могу составить, а где вы их найдете — это вопрос, — ответил Реддл. — Не переживай, пиши Реддл, — заметил Кадмус. Но ждать еще две недели. Он вновь безрадостно оглядел комнату, и его взгляд остановился на поздравительных открытках ко дню рождения, которые прислали в конце июля двое его лучших друзей. Что бы они сказали, если бы он написал им и сообщил, что у него болит шрам? Немедленно в голове у него зазвучал голос Гермионы Грейнджер — пронзительный и испуганный: — Твой шрам заболел? Гарри, это очень серьезно… Напиши профессору Дамблдору! А я пойду и посмотрю в »Обычных магических болезнях и недомоганиях». Возможно, там найдется что-то о шрамах от проклятий… — Идея очень хорошая написать профессору, — прокомментировал Мерлин. — Вряд ли можно найти что-то в «Обычных магических болезнях и недомоганиях», — сказал Антиох. — Но попробовать стоило, — сказала Аннабель. Да, таков был бы совет Гермионы — обратиться прямо к директору Хогвартса, а тем временем покопаться в справочнике. Гарри посмотрел в окно, на чернильно-синее небо. Он очень сомневался, что какая-нибудь книга может ему помочь. Насколько ему известно, он единственный человек, уцелевший после подобного заклятия; поэтому вряд ли можно отыскать его симптомы в »Обычных магических болезнях». А что до идеи сообщить директору, то у Гарри не было ни малейшего представления, где Дамблдор проводит летние каникулы. На минуту он даже развеселился, представив себе Дамблдора с его огромной серебряной бородой, в длиннополой мантии волшебника и островерхой шляпе, растянувшегося где-то на пляже и натирающего кремом для загара длинный крючковатый нос. Хотя, конечно, где бы ни был Дамблдор, Букля его найдет, в этом Гарри не сомневался — его сова ни разу еще ничего не напутала, доставляя письма — даже те, на которых не было адреса. Вопрос в другом: что написать? — Как бы мне не нравился этот маг, но стоило описать все подробно и сон, и боль в шраме, уверен, он бы принял меры, — ответил Антиох. — Как бы то не было, я бы навестил Гарри, — ответил седовласый старик. Дорогой профессор Дамблдор, простите за беспокойство, но сегодня утром у меня заболел шрам. Искренне ваш, Гарри Поттер Даже вообразить глупо такие слова. Тогда Гарри представил себе совет своего второго лучшего друга — Рона Уизли. Перед его мысленным взором тут же всплыла носатая веснушчатая физиономия Рона с самым озадаченным выражением. — Твой шрам разболелся? Но… Сам-Знаешь-Кто не может быть поблизости, верно? Я хочу сказать… ну, ты бы сразу узнал, правда? Он бы наверняка напал на тебя еще раз, ведь так? Не знаю, Гарри, может, шрамы от проклятий всегда немного побаливают… Спрошу у папы… — Тоже верно, думаю мистер Уизли рассказал бы мистеру Дамблдору, или бы забрал тебя в Святое Мунго, — сказала миссис Уэсли. — Мы всё равно хотели Гарри забрать к себе, так что нужно было сообщить, а почему ты нам потом не рассказал? — проговорила миссис Уизли. Гарри промолчал в ответ, не хотел вообще поднимать эту тему, он обдумывал: почему его так называемые родственники ни разу его не навестили. Мистер Уизли был весьма образованный волшебник. Он работал в Министерстве магии в Отделе по борьбе с противозаконным использованием изобретений маглов, но по части заклятий, насколько понимал Гарри, особым специалистом не был. В любом случае Гарри вовсе не улыбалась мысль оповещать все семейство Уизли о том, что он так перепугался из-за минутной боли. Миссис Уизли разволнуется еще хуже, чем Гермиона, а Фред и Джордж, шестнадцатилетние братья-близнецы, запросто подумают, что у Гарри разыгрались нервы. Гарри любил семью Уизли больше всего на свете, он надеялся, что они пригласят его погостить — Рон говорил об этом и связи с Чемпионатом мира по квиддичу, — и Гарри вовсе не желал, чтобы его пребывание в этом доме омрачалось тревожными расспросами о шраме. Он потер лоб костяшками пальцев. На самом деле ему хотелось (в чем он стеснялся признаться даже самому себе) иметь хоть кого-то наподобие родителей — взрослого волшебника, у которого можно было бы спросить совета, не боясь при этом выглядеть идиотом, кого-то, кто поддержал бы его и разбирался в черной магии… — Надеюсь, ты сейчас так не считаешь, что мы относимся к тебе как к идиоту? — уточнила Лариэйн. — Нет, хотя и хочется обойтись без наблюдения, — ответил парень. — Мы наблюдаем за тобой только потому, что хотим быть уверены, что с тобой всё в порядке, а также смотрим, насколько ты усвоил материал, который мы тебе преподаем, — произнес Игнотус. — А почему не возникло идеи написать Сириусу? Или вы не поддерживали связь? — Риторически спросила Хельга. И тут к нему явилось решение. Такое простое, такое очевидное, что было даже непонятно, о чем он мог думать так долго — Сириус. Гарри соскочил с кровати и бросился к столу, развернул кусок пергамента, окунул в чернила орлиное перо, вывел: «Дорогой Сириус!» — и остановился, призадумавшись, как лучше изложить свою проблему, и все еще удивляясь тому, что мысль о Сириусе сразу не пришла в голову. Но с другой стороны, чему удивляться — как-никак, он всего два месяца назад узнал, что Сириус — его крестный отец. Причина, по которой Сириус так долго не появлялся в жизни Гарри, была проста — до недавних пор он сидел в Азкабане, ужасающей тюрьме для волшебников. Ее охраняют дементоры — незрячие, высасывающие душу демоны, и они явились разыскивать Сириуса в Хогвартс, когда он сбежал. Но Сириус был невиновен. Убийства, за которые его осудили, совершил Хвост — пособник Волан-де-Морта, которого все считали погибшим. Гарри, Рон и Гермиона знали, что это не так, — в прошлом году они лицом к лицу столкнулись с живым Хвостом. Увы, поверил им только профессор Дамблдор. — Да уж, мы слышали как один предал, а второй по ложному обвинению просидел двенадцать лет в Азкабане, — прокомментировала Магента Блэк. — Дементоры намного страшнее и ужаснее демонов, с демоном можно заключить сделку, а с ними никак, — мрачно сказал Игнотус. — Да, неверие потом сыграет с вами злую шутку, — неожиданно вставил Судьба. — О чем ты дядя? — Сейчас в данный момент я вижу несколько вариантов развития Англии и Европы, вот и высказал эту фразу. Игнотус внимательно проследил за действиями Судьбы лишь усмехнулся и понял что дядя сейчас ничего не скажет стоит подождать немного. Дорогой Сириус! Спасибо за последнее письмо. Эта птица была такой большой, что с трудом пролезла в мое окно. Дела идут как обычно. У Дадли ничего не выходит с диетой, вчера моя тетка застукала его, когда он пытался тайком пронести к себе пончики. Ему пригрозили, что урежут карманные расходы, если он будет так себя вести, отчего он совершенно рассвирепел и выкинул в окно свою игровую приставку. Это такая штука вроде компьютера для игр. На самом деле глупая выходка — теперь у него нет даже «Суперкостоломки. Часть третья», чтобы отвлечься от неприятностей. У меня все в порядке — в основном из-за того, что Дурсли страшно боятся, что ты можешь вдруг нагрянуть и по моей просьбе превратить их всех в летучих мышей. Правда, сегодня утром произошла одна непонятная вещь. Мой шрам разболелся снова. Прошлый раз это произошло потому, что Волан-де-Морт был в Хогвартсе. Но, думаю, он сейчас не может быть где-то неподалеку от меня. Ты не слышал, шрамы от заклятий болят много лет спустя? Я отправлю это письмо с Буклей, когда она вернется, — сейчас она на охоте. Передай от меня привет Клюву. Гарри — Дадли, а как сейчас себя чувствуешь? — уточнила Лариэйн. — Спасибо леди, уже лучше, после курса лечения я сбросил вес и, в общем, стал мало есть, — ответил парень. — Расскажи-ка, Дадли, а приступы гнева ушли? — уточнила Хельга. — Нет порой они появляются, но все же пока я справляюсь, — сказал юноша. Женщина тем временем активизировала аурное зрение и внимательно изучала парня. — Лариэйн, на перерыве жду тебя и Дадли либо в Мунго, либо в больничном крыле школы, — смотря на парня, проговорила Хельга. Лариэйн внимательнее присмотрелась к парню и активизировала аурное зрение. Она отметила, что некоторые потоки магии куда то от парня уходят, а ядро окутано темной дымкой. Повернувшись к Хельге, она кивнула ей. — Хорошо хоть Сириусу написал, думаю, сон описать нужно было, — проговорила Лили. — Не нужно, Лили, потому что сам Сириус бы понял не так, — сказал Джеймс. Да, подумал Гарри, это то, что надо. Никаких намеков на его сон, он не хочет показаться уж слишком напуганным. Гарри свернул пергамент и положил на край стола — все готово, надо лишь дождаться возвращения Букли. Он поднялся на ноги, потянулся, снова открыл шкаф и, даже не взглянув на отражение, стал одеваться к завтраку. — Где сейчас Клювокрыл? — Уточнила Моргана. — У нас в загоне, — ответил лорд Блэк. — Мы его заберем в будущем в домен, а еще хочу предложить вам всем идею: с будущего года появится химерология и магия крови у старших курсов, думаю, стоит их изучать именно в домене для безопасности учеников и выведенных существ, — прокомментировала Моргана. — А кто будет следит за тем, чтобы домен не прорвался? — спросил работник министерства магии. — Мистер Хагрид будет за всем следить, в домене время течет по-другому, да и Рубеус очень любит этих зверушек, а пока мы живы, попробуем изучить и создать защитные чары для домена, — ответил Мерлин.