Все говорят

      …И не запомнят ни тонких рук, веснушек солнечных, ни ключиц. А ты был самый надёжный друг, умел словами других лечить, хранитель чуткий людских сердец, во имя правды ты шёл сквозь дым, и говорили: «ты молодец», а кто-то даже считал святым.       Но мимолётно проходит жизнь, ты остаёшься на полосе один, и все говорят: «держись», но и сейчас же уходят — все. Меняешь лица, слова, места, уходишь с памятью за спиной, и остаётся считать до ста, сквозь сотню жизней идти к одной, в которой сможешь: быть тем, кто есть — под сотней масок и в сотнях тел; тащить на гору тяжёлый крест (никто же больше не захотел!); распятым вновь на Голгофе стать за то, что был «не таким, как все», не пожинающим злой посев, стихами на белизне листа, улыбкой солнца средь грозных лиц, аккордом нежным из тишины…       А мы… тебе столько раз должны, но       не запомним твоих ресниц, спины, от горя прикрывшей тыл, лучистых глаз благородный цвет.       и будут песни на сто страниц, и будут те, кого ты любил, и лишь тебя больше с нами нет.