Baby blue

      Ланга врывается в спальню с красным от смущения лицом и закрывает дверь на замок, хотя мамы даже нет дома. В руках он держит пакет, который только что доставил курьер, с аккуратно написанными иероглифами, выдающими его содержимое. Он ставит коробку на стол и несколько секунд внимательно смотрит, прежде чем взять ножницы и аккуратно перерезать ленту. Внутри застегнутая непрозрачная сумка, в которой прощупывается приятная тонкая ткань. Хасегава медленно открывает её, чувствуя как алеют щеки — никогда еще он не покупал ничего подобного. Ланга чувствует себя так, будто смотрит на телефоне порно, когда достает кружевной, нежно-голубой комплект нижнего белья. Выбрать цвет было несложно — он подходит к волосам и коже, что должно выглядеть достаточно изящно. Как раз во вкусе Рэки, по крайней мере Ланга надеется. Сперва он видит короткую шелковую ночнушку с треугольником кружева спереди. Несколько секунд смотрит, закусывая губу, и сверху кладет оставшиеся вещи: кружевной бюстгальтер — он никогда не слышал это слово раньше, пока не стал искать в интернете, — трусики, которые казались через чур маленькими, и чулки, которые, он надеялся, на длинных ногах растянутся достаточно, чтобы выглядеть мило, а не глупо. Ведь милый Ланга это то, что нравится Рэки, верно? Киан упоминал, что он никогда прежде не думал о парнях до того, как сошелся с Хасегавой. С Рэки он одновременно чувствует себя особенным и завидует девушкам, потому что у него нет мягких кудряшек, женской груди и симпатичного платьица или юбки, на которые рыжий скейтер порой обращает внимание. Но симпатичное женское белье выглядит как хороший план, верно? Он видел Рэки обнаженным, задыхающимся и покрасневшим под ним множество раз, но еще никогда они не говорили о том, чтобы Ланга был снизу. В те моменты Хасегава безумно хотел наконец лишь почувствовать тесноту его тела, и Рэки, будучи особенно восхитительно краснеющим и смущенным, жаждал его прикосновений. Переодеваясь и расстегивая пуговицы на рубашке, он убеждал себя в том, что все это — вовсе не плохая идея. В последнее время что-то его беспокоило. Может жаркая погода, из-за которой Рэки носит меньше одежды, закатывает рукава на работе, обнажая красивые загорелые руки, когда перетаскивает коробки. Или то, как напрягается его живот, когда он приподнимает край рубашки, чтобы вытереть пот с лица. Или же те моменты, когда они случайно сталкиваются друг с другом в скейт-парке, падая вместе на землю. И если вдруг Киан оказывается сверху, придавливая к земле половиной своего тела, в животе Ланги вдруг появляются бабочки. Но говорить о сексе с Рэки довольно тяжело. В основном Ланга так волнуется, что либо чувствует себя неуютно, либо отвлекается на его милое покрасневшее лицо и забывает, о чем хочет поговорить. И к тому моменту, как он вспоминает, что хотел сказать — может попробовать сменить позу или что-то еще — они уже заканчивают. Так что он просто собирался пойти ва-банк. Через час придет Рэки, и пока мамы нет дома, Хасегава может просто переодеться перед сном. Вообще, чтобы было легче выразить свои желания, он может надеть что-то подобное и надеяться, что Рэки поймет правильно и это его заинтересует. Сначала он натягивает чулки — они легко скользят по ногам и обхватывают бедра на удивление удобно. Шелковистая ткань кажется странно эротичной, и его сердце пропускает удар. Парень подается вперед, хватая бюстгальтер из упаковки, немного возится с застежкой на спине и затем, наконец, застегивает его на груди. Это немного неудобно и для Ланги схоже с бандажом, но он думает, что сможет привыкнуть. Он стягивает боксеры и тянется за трусами. Они… Глаза Ланги расширяются, когда он поднимает ткань. Честно, Хасегава не помнил, чтобы видел подобные картинки на сайте. Сзади открытое сердце, рассеченное прямо меж ягодиц, и ниточка жемчужных бусин, соединяющихся спереди. Он краснеет, думая, что девушкам носить такое удобнее, но все равно примеряет, пытаясь приспособиться. Ланга едва может заставить себя посмотреть в зеркало. Смотрит сверху вниз и видит вокруг члена кружево, из-за чего он выпячивается в одну сторону. Нитка бус проходит под его мошонкой и немного поднимается между ягодиц вверх, кружева по бокам веером расходятся вокруг его бедер, делая их немного более пышными, чем они есть на самом деле. Но это все еще очень неловко, он ведь не девчонка. Канадец фыркает своему отражению и набрасывает сверху ночнушку. Спереди хорошо видно то, что находится под ней, скрыт лишь бюстгальтер, но вот поверх трусиков рубашка полупрозрачная, и едва прикрывает бедра. Может, это все глупая идея. Тонкие бретельки и декольте спереди делают его плечи еще шире, а ткань немного провисает там, где должна находиться грудь. К тому же Ланга не уверен, сможет ли привыкнуть к ощущению бусин, вдавливающихся ему между ног. Может быть… Может быть, в другой раз? Он тянется к подолу ночной рубашки, и как раз в этот момент раздается звонок в дверь. — Черт, — бормочет Хасегава, лихорадочно оглядываясь вокруг, останавливая взгляд на спортивных штанах и футболке. Ланга в спешке одевается, заправляя ткань ночной рубашки в пояс брюк, и спешит к двери. Это просто не может быть Рэки — он придет в девять. Еще одна доставка? Так поздно? Он заказал несколько книг по кандзи в интернете, но совсем не ожидал их сейчас. Хасегава шаркает к двери и проверяет глазок, сразу замечая растрепанные рыжие волосы. Сердце забилось быстрее и начала кружиться голова. Добираясь до двери, Ланга поднял такой шум, что Рэки определенно уже знает, что он там. Парень смотрит вниз на свою одежду — футболка свободная и не просвечивает, а спортивные штаны достаточно широкие, чтобы прикрыть любые подозрительные очертания ткани. Чулки тоже выглядят как обычные носки, если только он не снимет тапочки, чего делать определенно не стоит. Ланга делает глубокий вдох и стряхивает дрожь с пальцев, прежде чем открыть дверь. — Привет! — здоровается канадец, открывая дверь и тут же прикусывает губу от того, как тихо звучит его голос — необычно, что он не в состоянии его контролировать. — Привет, — привычно ухмыляется Рэки, входя в прихожую и улыбаясь ему. Рыжий скейтер прислоняет доску к стене и сбрасывает с плеч рюкзак. Хасегава наклоняется для поцелуя, как они делали в последнее время, когда здоровались друг с другом, и чувствует, как напрягается пресс, когда Киан прижимается губами к его собственным. — Все в норме? — спрашивает Рэки, поворачиваясь, чтобы запереть дверь. — Ты покраснел. Слишком долго гулял под солнцем? — Э-э, нет, я в порядке, — неубедительно отвечает Ланга, — Просто удивлен, что ты пришел так рано. — Ой, извини! — Рэки в примирительном жесте хлопает в ладоши. — Забыл написать тебе. Папа вернулся на выходные, чтобы помочь с близнецами. Канадец кивает и идет на кухню, чтобы принести им перекусить, на самом деле больше желая отвернуться от Рэки и попытаться успокоиться. — Ты мог бы остаться дома, если бы захотел. Или, знаешь, я мог приехать сам. Рэки шепчет что-то вслед, следует за Хасегавой на кухню и моет руки, а сам Ланга неторопливо подходит к холодильнику. — Я собираюсь побыть с ним в воскресенье. Кроме того, тебя я тоже давно не видел. Ланга тихо смеется. Он балансирует миской с эдамаме на сгибе руки и несет два стакана воды к кофейному столику в гостиной, внезапно ощутив, как бусины натягиваются на чувствительную кожу, когда он наклоняется, чтобы поставить еду на стол. — Ты видишь меня каждый день, — Ланга ерзает, когда садится на диван, и надеется, что это выглядит естественно. — Я имею ввиду, — говорит Рэки, подходя к телевизору, и его щеки заливает густой румянец. — Ты знаешь, например, поцелуи и все такое. Киан подключает свой телефон к телевизору — так проще смотреть видео скейтеров и фильмы, которые Рэки подобрал специально, чтобы выучить парочку «крутых» фраз и перекидываться ими с Хасегавой. Когда Рэки садится рядом с ним на диван, то сразу прижимается ближе, и Ланга немного напрягается, опасаясь, что он каким-то образом почувствует лишнюю ткань под футболкой. Он смотрит на экран, размышляя, сколько времени пройдет, прежде чем он сможет пойти в ванную и переодеться, и сможет ли он спрятать одежду в ящик и не забыть о ней. Рэки посасывает стручки эдамаме один за другим, по-видимому сосредоточившись на экране, но украдкой поглядывает на Лангу, как он обычно делает, когда хочет поцеловать его, но не может набраться смелости спросить. Обычно Ланга уже набрасывался на него, начиная целовать, особенно учитывая то, как редко они остаются наедине. А фильм был просто фоном, не позволяющим им окончательно оторваться от реальности и не замечать ничего вокруг. Вместо этого Хасегава жует губу и делает вид, что ему очень интересны скейтеры на экране. В конце концов, Рэки начинает беспокоиться и нерешительно прижимается к шее Ланги, быстро целуя. — Ты хочешь? — Киан замолкает, глядя на губы Ланги. И это похоже на инстинкт, потому что канадец наклоняется к Рэки и нависает над ним, ловит его губы своими и прижимает обратно к дивану, на мгновение забывая, что на нем под футболкой нежно-голубые кружева. Рэки улыбается и что-то шепчет ему в губы. Он на вкус как соленые зеленые бобы эдамаме, когда целует его, вкус свежий и легкий, и Ланга обнаруживает, что прижимается сильнее, проникая языком в чужой рот и заставляя парня пискнуть. Он всегда немного шумный, хотя и пытается это скрыть — это сводит Хасегаву с ума, и он притягивает Рэки за плечи ближе. Ланга, вспомнив о своем белье, решает, что даже если его идея не идет вровень плану, он все равно попытается ее воплотить. Поэтому несвойственно для себя Ланга перекидывает ногу через бедра Рэки, садясь на него сверху так, как обычно делает, чтобы на что-то уговорить. Рэки издает под ним удивленный стон, руками ведет вверх, останавливаясь на бедрах Ланги, а затем неуверенно гладит по спине, как Хасегава обычно делает с ним, когда хочет, чтобы он прижался ближе. Потом руки замирают. Ланга замолкает, отступая назад, лицо его пылает. Рука Рэки снова пробегает по складкам, чувствуя, как гладкая ткань футболки скользит по шелковистому материалу под ней. — Ланга? — спрашивает Рэки. — Что это? Парень сглатывает. Можно и сейчас ему показать. Он снимает футболку через голову и встряхивает волосами, держа её скомканной на коленях и слыша резкий вздох Рэки. Канадец нервно сжимает ткань, прежде чем посмотреть в широко раскрытые глаза парня напротив. — Это майка? Ланга чуть не смеется, но слишком нервничает, качает головой и слезает с него, чтобы снять спортивные штаны, откидывая их на пол вместе с футболкой. — О, — выдыхает Рэки, смотря на Лангу сквозь пальцы и прикрывая свое яркро-красное лицо, как будто это может скрыть смущение. — Тебе нравится? — тихо спрашивает Ланга. Он едва может смотреть Рэки в глаза и точно уверен, что в этот момент он такой же красный, как и его парень, что бесспорно является хорошим знаком. — Блядь, — шепчет Рэки, — Да. Черт возьми, да, Ланга. Хасегава протягивает руку, чтобы помочь Рэки подняться с дивана. Ладони становятся влажными, когда они хватаются друг за друга. Ланга откашливается и произносит: — Возьми меня. — В этом? — удивляется Рэки. — Разве ты не хочешь этого? Возможно, он был прав — Рэки не заинтересован в том, чтобы взять его, даже если он одет во что-то подобное. — Я хочу, — уверенно говорит Рэки. — Я просто не думал, что тебе это интересно. Ланга моргает, потом смеется. — Эй! — свободной рукой Рэки потирает затылок. — Извини, — говорит Ланга, уводя его из гостиной в спальню. — Мне более, чем интересно. Когда он снова смотрит на Рэки, замечает, что тот очевидно смотрел либо на его ягодицы, либо на бедра. По телу Ланги пробегает импульс возбуждения и он чувствует, как по коже бегут мурашки. Хасегава затаскивает Киана в свою комнату и запирает за ними дверь, не потрудившись включить свет. Он залезает на кровать, чтобы отползти к стене и освободить место, но вздох Рэки его останавливает. Такой вид возбуждает его явно больше, нежели привычные боксеры и футболка, в которых он остается, когда парни заходят дальше поцелуев. — Ланга, — стонет Рэки, шаркая к кровати. — А что это за… трусики? Ланга чувствует, как волна возбуждения пробегает по телу, когда Рэки говорит подобное, и сейчас он как никогда хочет, чтобы Киан просто взял и разорвал его на кусочки. Он устраивается на кровати, прислонившись спиной к изголовью, а Рэки опускается перед ним на колени. Хасегава раздвигает ноги и приподнимает рубашку, и Рэки видит те самые жемчужные бусины и голубые кружева вокруг возбужденного члена. Киан закрывает лицо руками и сквозь пальцы смотрит на него с безграничным обожанием и согласием так, что все внутри Хасегавы сжимается от желания. — Прикоснись ко мне, Рэки, — мягко просит он. — Пожалуйста. — Д-да, — Рэки тянется к нему ближе, стукаясь носами и целомудренно целуя в губы. Ланге начинает казаться, что на этот раз он хочет, чтобы Киан взял инициативу на себя, поэтому он вторит его легким поцелуям, пока Рэки не фыркает и не проводит языком по нижней губе парня. Только тогда Ланга приоткрывает рот, сплетая языки так нерешительно, как будто это их первый раз. В каком-то смысле, думает канадец, так оно и есть. Рука Рэки гладит его по плечу, цепляясь за лямку ночнушки. Пальцы слегка касаются лямок, и следом сдвигают их вниз по плечу. Киан посасывает нижнюю губу Ланги, потом целует шею, на что последний удовлетворенно вздыхает и снова откидывается на спинку кровати, пока Рэки продолжает нежно касаться его. — Можно потрогать? — спрашивает Рэки, проводя большим пальцем по груди. Ланга кивает. Он никогда не был так чувствителен к своей груди, и определенно не до такой степени, как Рэки, но нижнее белье приводит его в какое-то сверхчувствительное состояние, и с помощью всего лишь нескольких касаний Киана к его груди и нежного щипка соска он обнаруживает, что возбуждается сильнее. — Какой красивый цвет, — бормочет Рэки. — Baby blue, — говорит Ланга по-английски. Во всяком случае, синие цвета довольно странно объяснять по-японски. — Бэби блю, — повторяет Киан почти рассеянно, слегка спотыкаясь языком на букве «л» в манере, которую Ланга находит бесконечно милой. Рэки устраивается между его бедер, руками водит по груди так, будто это упругий бюст, а не мужской торс, теребя и несильно сжимая плоскую мышцу. По покрасневшему лицу Рэки Хасегава видит, что тот возбужден и наблюдает за тем, как его руки скользят по шелковистой ткани. Взгляд падает вниз, на его грудь, на которой отчетливо видны две маленькие бусинки сосков. — А под ней тоже что-то есть? — бормочет Рэки, рассеянно дергая лямки рубашки. Ланга кивает и садится, стягивая рубашку через голову. Ткань легкая и почти невесомая, но он внезапно чувствует себя полностью обнаженным, ощущая на себе взгляд Киана. — Черт, Ланга, — стонет Рэки. — Ты такой… Ланга чувствует, как горит румянец на его лице, и бросает ночнушку рядом с собой, борясь с желанием прикрыться. — Жарко? — продолжает Рэки. — Милый? Хм… Ланга вздрагивает, когда пальцами Рэки легонько проводит вниз по его груди. Хасегаве вдруг интересно, хотел бы Рэки коснуться так кого-то еще и не хочет ли Рэки, чтобы он был более упитанным, чтобы удобнее сжимать бока пальцами, но учащенное дыхание парня гарантирует его возбуждение и отбивает подобные мысли. Это немного успокаивает. — Beautiful, — говорит Рэки по-английски, произнося это с такой убежденностью, что Ланга даже не может заставить себя поддразнить его за акцент. Он не уверен, что когда-либо в жизни краснел так сильно, в том числе во время их первых поцелуев. — Спасибо, — говорит Хасегава, чувствуя себя неловко. С тех пор как он приехал в Японию, его называли красивым больше раз, чем он когда-либо слышал в Канаде, но от Киана слышать такое особенно приятно. Рэки, кажется, не понимает, какой эффект на него оказывает. Руки нежно играют с сосками сквозь кружевную ткань и Киан уже не замечает, как дыхание Ланги становится прерывистым, а его бедра слегка подрагивают. Киан наклоняет голову, чтобы поцеловать его грудь, сжимая твердый сосок одной рукой, а затем медленно проводя языком по другому сквозь ткань. Он чувствует себя таким извращенным, и Ланга никогда раньше не думал, что между ними может быть что-то особенно сексуальное, но это ощущение опьяняюще чувственное и взрослое. — Тебе приятно, Ланга? — спрашивает Рэки и Хасегава ощущает горячее дыхание на влажной коже, приводящее его в дрожь. — Очень, — сбивчиво отвечает парень, неосознанно сжимая руками одеяло. Рэки что-то шепчет и снова прикасается к нему. Он облизывает и теребит кожу, пока соски не становятся почти нежными на ощупь. — Такой розовый, — бормочет Рэки, уткнувшись в его кожу. Он немного подтягивает ткань вокруг груди, чтобы коснуться последний раз, прежде чем снова откинуться назад, оценивающе оглядывая парня под собой. Член Ланги стягивают трусики, и Рэки аккуратно касается пальцами плоти, заставляя ноги парня рефлекторно дернуться. Хасегава подается каждому прикосновению Рэки, страстно желая продолжения. Но Рэки не торопится, гладит руками ноги Ланги, целует колено, внутреннюю сторону бедра, нежно покусывает кожу чуть выше пояса чулка. Хасегава чувствует жар от того, как медленно Рэки касается его тела, возбуждение приятно тянет внизу живота и создается ощущение, что он окунается в какой-то блаженный оргазм, который на самом деле не наступает. — Еще, Рэки, — почти скулит Ланга и толкает Киана коленом. Он и подумать не мог, что его голос может звучать настолько плаксиво и умоляюще. — Извини, — отвечает Рэки, прочищая горло. — Оно так красиво на тебе смотрится, Ланга. Нежно-голубой тебе очень идёт. Хасегава чувствует, как от слов Рэки возбуждение вспыхивает с новой силой — его идея определенно не была ошибкой. Киан наклоняется и размашисто проводит языком по его члену, снова через ткань. Это движение натягивает бусины на мошонку, и Ланга подавляет стон тыльной стороной ладони. Рэки облизывает плоть по всей длине, дразня вместо того, чтобы взять в рот, и ноги Ланги снова дергаются там, где Киан удерживает их раздвинутыми. Затем он придвигается ближе, подтягивая Лангу к себе на колени, проводит ловкими пальцами по его члену, прослеживая линию жемчужных бусин похотливым, загипнотизированным взглядом. Пальцами Рэки ныряет за край его трусиков, касаясь везде, где только можно, и наклоняется, чтобы поцеловать обнаженные участки кожи. Ланга задыхается, когда он отодвигается в сторону, чувствуя, как бусинки скользят вниз по ложбинке между ягодицами. Киан ответно стонет, и Ланга краснеет от того, как парень сосредоточен. Длинные пальцы касаются колечка мышц, слегка надавливая, но не пытаясь проникнуть внутрь. — Ланга, — голос Рэки звучит приглушенно, и он лишь несмело водит руками по телу Хасегавы. Киан все еще в штанах. — Можно мне… — Да, — выдыхает Ланга. Хасегава прижимается бедрами к простыне, чувствуя, как натягивается и напрягается кружево вокруг его члена и лезет под подушку, чтобы бросить маленький тюбик смазки в сторону парня. — Ты можешь делать все, что угодно, Рэки. Пожалуйста. — Повернись, — говорит Рэки, задыхаясь. Простая просьба заставляет стон сорваться с губ Ланги, и он поворачивается на кровати, утыкаясь лицом в подушки и приподнимая бедра. Хасегава слышит, как Рэки протяжно стонет и следующее, что он чувствует — сильные руки и теплое дыхание Киана меж его ягодиц. Горячий язык скользит по коже, вдавливая бусинки внутрь его тела. Ланга прячет рвущийся наружу стон в подушку и напрягает бедра от влажного и невозможно приятного движения языка. Рэки дразнит, кружась вокруг входа и щелкая зубами по бусинкам. Он притягивает Лангу к себе за бедра, большим пальцем растягивая его ровно настолько, чтобы протолкнуть внутрь язык. Ланга застонал — он никогда раньше даже не касался себя там. Ощущения странные, но настолько эротичные, что он снова прижимается к лицу Рэки. Киан подтягивается на бедрах ближе, сильные руки поднимают Хасегаву так, чтобы он полностью поддерживал его, когда Рэки вновь касается его языком. Ланга поворачивает голову в сторону, судорожно вдыхая спертый воздух, и прижимает руку ко рту. Когда он сам берет Рэки, чувство совсем другое, а сейчас все иначе, по-новому. Киан размашисто двигает языком, входя и выходя из тела парня, пальцами впиваясь в его плоть. Когда он отстраняется, Ланга оглядывается и видит непристойную струйку слюны, стекающую по нижней губе Рэки. Лицо у него красное, но и у Хасегавы тоже, он это знает. Киан шарит вокруг него по кровати, все еще придерживая его одной рукой, пока ищет тюбик смазки. Он щелкает крышкой, а затем выливает немного прямо на вход Ланги. Холод неприятно обдает кожу, и Ланга дергается, хмуро глядя на своего парня. — Извини, — говорит Рэки, но в его голосе нет ни капли сожаления. Он добавляет немного лубриканта на пальцы, осторожно обводя вход подушечкой и слегка надавливая. — Можно? — Да, — выдыхает Ланга и замирает. Рэки медленно вводит палец, который легко проскальзывает в тело парня. Ланга не ожидал, что почувствует что-то особенное, но толщина и длина пальца заставляют скулить и подаваться навстречу прикосновениям. Это приятно. Он даже не может сказать, что это странно, потому что это кажется слишком правильным. — Рэки, — вздыхает Ланга. — Еще. — Уже? Ланга кивает, снова прижимаясь к нему, самостоятельно насаживаясь на палец Рэки. Он слышит, как Киан сглатывает, а затем двигает пальцем вновь, медленно входит и выходит, внезапно сменяя один на два. Рэки снова притягивает его бедра к себе, растягивая пальцами, одновременно быстро и жестко и проникая в него языком. — Ох, — стонет Ланга. Его член дергается в такт движениям, пульсирует и твердеет с каждым касанием. Киан слегка отстраняется, дразня языком вход, и Ланга чувствует, как сжимается колечко мышц, прежде чем Рэки проталкивает еще один палец. Он меняет угол наклона, и внезапно Ланга вздрагивает, ощущая, как внутри разливается жгучее удовольствие, выбивающее из легких протяжный стон, а следом — внезапный оргазм, разливающийся по животу горячей жидкостью и капая на простыни. — Твою мать, — говорит Рэки. Ланга будто без сил, все еще в руках любовника. — Ты уже кончил? Ланга стонет в ответ, чувствуя головокружение. Он собирает все свои силы, чтобы повернуться на коленях у парня. Его ягодицы влажные, и живот ничуть не лучше. Ланга хватает брошенную ночнушку, чтобы немного вытереться, но рука Рэки останавливает его. Когда Ланга поднимает на него вопросительный взгляд, то, как Рэки смотрит в ответ, заставляет его вздрогнуть и член снова дергается. Когда Хасегава смотрит на него сам, он снова чувствует себя неловко — живот и внутренняя часть бедер, находящиеся вокруг талии Рэки, блестят от пота, смазки, слюны и спермы. — Ты хочешь на этом остановиться? — спрашивает Рэки. Ланга переводит взгляд на ширинку брюк Киана, прикрытую толстовкой, и отрицательно качает головой. — Я хочу почувствовать тебя внутри. — Ланга… Рэки стягивает с себя толстовку, отбрасывая ее в сторону, и Ланга чувствует его запах — геля для душа и совсем легкий — пота. Он наблюдает за тем, как следом парень снимает футболку и снова нависает над ним. Тело Хасегавы дрожит от перевозбуждения, когда Рэки прижимается лицом к его животу и проводит языком, подобно коту слизывая сперму с его кожи. Горячее дыхание заставляет его дрожать, когда Рэки проходится по влажным пятнам, охлаждая кожу. Он снова касается члена парня сквозь ткань белья, поглаживая руками бедра. Пальцами Ланга зарывается в его волосы и смахивает с лица пряди, чтобы видеть, как Киан ласкает его, уткнувшись носом между ног и глубоко дыша. Рэки на секунду отстраняется и расстегивает брюки свободной рукой. Это просто невероятно горячо, и Ланга ловит себя на том, что раздвигает бедра шире, специально для него, когда Киан освобождает плоть и выливает еще немного смазки. Хасегава слишком нетерпелив, чтобы стянуть трусики, поэтому он тянется себе между ног, дергаясь даже от собственного прикосновения, и убирает бусины от входа, чтобы дать Рэки понять, что он может войти. — Пожалуйста, — говорит Ланга, хотя это звучит подобно еще одному стону. — Я долго не протяну, — вздыхает Рэки почти про себя. Он видит, как дергается кадык Хасегавы, когда он сглатывает. Киан смелеет и осторожно давит на вход, от чего Ланга, кажется, возбуждается вновь. Рэки нежно кладет руку чуть выше его бедра и слегка сжимает, прежде чем медленно войти в тело парня. Это снова ощущается иначе — немного болезненно, но совершенно блаженно. Хасегава стонет и несдержанно подается навстречу, заставляя Рэки крепче сжать его бок, надеясь, что не оставит синяков. — Ланга, — вздыхает Рэки. Голос Киана звучит иначе, когда он сверху. Ланга любит каждое сказанное слово и каждый произнесенный звук, но то, как он произносит его имя, особенно приятно, до дрожи на кончиках пальцев. — Черт, так узко. Ты в порядке? — Да, — выдыхает Ланга, снова удивляясь тому, как высок его голос. — У меня еще никогда не было ничего внутри. Рэки на мгновение замирает, поднимает глаза, чтобы встретиться с аквамариновыми напротив, и его лицо, кажется, тает от удовольствия. — Ла-анга, — скулит он, — Не говори так, это слишком горячо. Канадец не знает, что такого возбуждающего в его неопытности, но он чувствует, как член Рэки пульсирует внутри, так что он конечно верит. — Мне так хорошо, Рэки, — Ланга покачивает бедрами в такт Киану, чувствуя, как глубоко внутри него горячая плоть. — Ты можешь ускориться? — Д-да, — Рэки, конечно, не может отказать. Ланга прикусывает губу, когда Рэки медленно выходит, потираясь бедрами о его ягодицы, и снова толкается глубоко внутрь. Киан повторяет движение еще несколько раз, стонет и резко опускает голову, ускоряясь и внезапно снова задевая то чувствительное место внутри. — Ах! — Ланга вскрикивает, когда Рэки грубым шлепком входит в его тело, тут же замедляя темп, чтобы не переставая касаться простаты головкой члена. — Это слишком, слишком приятно, Рэки, я не могу. Киан немного отстраняется и снова с силой толкается в него. Он кусает нижнюю губу, наблюдая за тем, как собственная плоть погружается в чужое тело. Хасегава тянется рукой вниз, чтобы коснуться собственного члена и беспорядочно провести рукой по всей длине, почти всхлипывая от натиска чувств — он чувствует запах их пота, секса и легкого, свежего геля для душа Рэки. Горячие и немного грубые руки Рэки на его бедрах, насаживающие его глубже на твердый член, ощущаются так правильно, что он едва может контролировать дрожь в собственном теле. Ланга перестал пытаться подавить стоны, позволяя каждому сильному толчку бедер выбивать вздох, один за другим. — Ты такой хороший, Рэки, — бормочет Ланга, зная, что Киан любит похвалу, но никогда не думал о том, чтобы сказать подобное с этой его позиции. — Это так приятно, я никогда бы не подумал. Это чувство, когда ты внутри… Рэки стонет в ответ, и его бедра беспорядочно подрагивают. Через мгновение Ланга чувствует, как горячая сперма разливается внутри и член Рэки касается простаты, тогда он крепче сжимает свою плоть, снова изливаясь на живот. Удовольствие, которое он испытывает от касаний Рэки, такое полное и обжигающее внутри него, и такое пошлое обнажение собственного тела вызывает эйфорию, которую он никогда и не мечтал ощутить. Хасегаве кажется, что он на секунду отключается, зрение расфокусировано и сквозь звон в ушах он слышит, как Рэки бормочет тихое проклятие изумления, когда он немного небрежно выходит из его тела. — Ты такой… — бормочет Рэки, но окончание Ланга не слышит. Киан все еще сидит у него между ног, вытираясь о собственные брюки и боксеры. Парень рассеянно проводит рукой по бедру Ланги, снова запуская пальцы под кромку чулок, он как будто в оцепенении, а лицо раскраснелось до самых плеч. Другой рукой Рэки осторожно касается подрагивающего входа Ланги, проводит по нему большим пальцем, и парень в ответ скулит, чувствуя, как вытекает сперма. — Рэки, — бормочет Ланга, протягивая к нему руку. Зрение плывет; он понимает, что это слезы, но не осознает, что плакал. Впрочем, ему этого было достаточно. — Л-Ланга! — восклицает Рэки, отдергивая руку и краснея еще сильнее. Он быстро переползает через него, кладет немного липкую руку на щеку Ланги и видит беспокойство в глубоких медовых глазах. — Я сделал тебе больно? — Нет, нет, — говорит Хасегава, улыбаясь. Он притягивает парня к себе для поцелуя — не более чем касание их усталых губ друг к другу. — Мне было так хорошо. — Мне тоже, — тихо говорит Рэки. Он снова покусывает нижнюю губу, следя за эмоциями на лице канадца. — Но тебе не нужно было делать все это, чтобы просить меня. Ты же знаешь. Ланга слегка надувает губы. — Я хотел почувствовать это. — Почувствовать что? — спрашивает Рэки, снова садясь. Ланга очень старается не выглядеть слишком неловко, ощущая сперму Рэки, вытекающую из него при любом движении. — Каково это, — Ланга с трудом подбирает нужные слова, — быть снизу. Глаза Рэки широко распахиваются, и он внезапно смущенно смеется. — Что ты хочешь этим сказать? — Я имею в виду, что… — Ланга стонет, подыскивая слова — по-японски говорить на пятьдесят процентов сложнее после того, что с ним сейчас произошло. — Я хотел выглядеть милым, как ты! Ты милый сам по себе, но я думал, что милая одежда и кружева — это то, что тебе нравится, так что… Я хотел почувствовать что-то новое. Не знаю. Эту динамику? Ланга чувствует себя расстроенным из-за того, что не может объясниться, но он слишком аморфный, чтобы много об этом париться. Рэки хмыкает, потирая затылок, явно все еще смущенный. — Я имею ввиду, что тебе не нужна одежда с кружевами. Я ведь обхожусь без нее, да? — Может, мне не стоит надевать ее в следующий раз? Рэки снова смотрит прямо на него, и Ланга неловко поправляет бюстгальтер, чтобы он больше не торчал над сосками. — Это не то, что я имел ввиду. Ты можешь, если, конечно, хочешь. Все в порядке, если это ты. — Хорошо. Ланга чувствует то же самое по отношению к Рэки. — А если я захочу, чтобы уже ты надел его в следующий раз? Из горла Рэки вырывается непонятный звук, но он лишь в примирительном жесте выставляет вперед руки. — Я ведь уже сказал. Все в порядке, если это ты. Ланга широко ему улыбается и обнимает за плечи, сильные руки Рэки сгребают его в объятия и мягко покачивают его взад-вперед. Хасегава чувствует, как парень целует его в макушку, и снова улыбается. Ему интересно, как будет выглядеть Рэки в голубом. Определенно, это не такая уж плохая идея.