Пыль на одеждах цвета цин

      Ло Бинхэ часто вспоминал, с каким презрением взгляд Шэнь Цинцю скользил по его телу, останавливаясь на секунду где-то в районе порванного старшими учениками рукава ученического ханьфу. Он слышал, как тот скромно хвалил Инъин, давал указания Мин Фаню, и девушка сразу радостно начала топтаться на месте, а юноша покорно кланялся, выражая своё почтение Учителю.       Шэнь Цинцю чем-то напоминает лисицу. Обязательно белую.       Шаги у него практические беззвучные, найти его можно только по шёпоту рукавов или треску открывающихся ставней веера. Его любимого, того, что с иероглифом.       Бинхэ денно и нощно убивался на тренировочном поле, а в промежутках между медитациями успевал выполнять поручения старших и, дай бог, поспать. На еду времени не хватало. А белая лисица тем временем сидела в своей бамбуковой хижине и злорадственно вычёсывала пушистый хвост.       Ло Бинхэ поменял ногу и упёрся локтём в подлокотник трона, всем видом показывая новоприбывшему гонцу крайнюю степень незаинтересованности в разговоре, и что если он не поторопится, то обратно вернётся расфасованный по мешкам. Демон, ранга так третьего, если не четвёртого сжимал в дрожащих руках свиток и читал послание. Ло Бинхэ обратил едва заинтересованный взгляд из-под густых ресниц на чужие руки. Они напомнили ему учительские. Не настолько изящные, как были у Владыки Цинцзин, но схожие длинной пальцев, выразительностью фаланг. Юноша вспомнил, как тот размеренно крутил в руках мыльный корень перед омовением, завязывал волосы в немного небрежный пучок.       А ещё у Шэнь Цинцю была родинка. На левой руке, прямо рядом с большим пальцем. — «Таковы мои слова». — Бинхэ вернул в реальность голос гонца. Судя по всему он цитировал слова своего хозяина из письма, потому дрожал уже не так сильно, но всё равно не смел поднять свой взор на Владыку демонов. — Дело неплохое, — прищурился Ло, по ходу вспоминая суть сделки. — Только вот твой господин и так задолжал мне земель, всё условия ставит, а теперь просит ещё и провизии. Не многовато ли пожеланий для такого маленького дела? — Мой господин! — юноша поморщился от такого обращения (а может от визгливого голоса пришедшего). —Так ведь скоро всё будет! И души есть, и деньги… А армия? Ведь это наши солдаты стоят в ваших сильных рядах? Мой господин, не сойдите до низости, помогите нам, и мой хозяин всё вернёт. До последнего клочка земли вернёт!       Видимо, как разговор доходил до спора, то гонец умел засовывать свои страхи куда-подальше и, уже не боясь ни Мобэй-Цзюня, который на протяжении всего разговора копировал колонну за спиной Ло Бинхэ и пилил его поистине ледяным взором, ни стражи, которая уже дважды порывалась поднять его за локти и уволочь в объятья тюремных цепей, падал на колени, чтобы удобнее было вылизывать подошвы сапог тех, кто выше по званию.       Ло Бинхэ почувствовал, как поднимается и падает в отвращении уголок губы. — Передай своему хозяину, — отвечал Ло Бинхэ, массируя переносицу. — Что у него есть семь дней. — Мой господин! — Уведите его.       Стража увела трепыхающегося демона. Ло Бинхэ прикрыл глаза, сжимая в руке рукоять Синьмо, когда почувствовал, что холод за его спиной пропал — Мобэй-Цзюнь, вероятнее всего, ушёл удостовериться, чтобы гостя проводили со всеми почестями. Под действием духовных сил клинок Ло Бинхэ выскользнул из ножен, поднялся в воздух и плавно рассекал пространство зала, пока в один момент не нацелился прямо за спину юноши.       Владыка демонов слышал тревожную песнь меча, слышал его просьбы, сокровенные желания, чувствовал его жажду в кровопролитии, но всегда держал ситуацию под контролем. Сейчас на красивых губах начала расцветать наглая улыбка. Он не будет держать Синьмо на привязи просто потому что тот решил броситься в объятья гостя и поприветствовать его, будто щенок, виляющий хвостом.       Озлобленный дух в лице Шэнь Цинцю был пригвождён к стене и теперь со всеми известными ругательствами пытался отодрать меч от подола своего ханьфу. Смерть сделала из него человека (если можно змею назвать человеком, а тем более мёртвую, то Бинхэ прямо сейчас предложит Мобэй-Цзюню станцевать польку), который не стыдился пользоваться словесными благами шпаны из подворотни, — да и кого в такой ситуации волнует статус? — и к тому же сильно похудел и осунулся. За неимением достаточной мышечной массы Шэнь Цинцю часто поправлял ханьфу, и без того достаточно свободное, кое теперь практически висело на тусклых плечах. Ло Бинхэ открыл один глаз и бросил взгляд на фарфоровое изваяние какого-то божества в другом конце зала — Шэнь Цинцю почти сливался лицом с ним, если бы не одежды цвета цин, порванные в некоторых местах. — У Вас почти получилось.       Дух вскинул брови и уткнулся яростным взором прямо в затылок молодого Повелителя демонов. Синьмо вернулся в руку владельца, а Шэнь Цинцю, огорчившись, что Сюя не с ним (руки ой как чесались лишить головы одного больно умного демона), да и пакость в виде подпиленной балки не удалась, пролетел мимо Бинхэ и «сел» на подоконник. — Неплохо, зверёныш. — Мне было на кого равняться.