Псионикум

— Вы всё? — Да, — кивнула ему. — Тогда я упакую и к себе в лабораторию? — посмотрел на Винсента Чарльз. — Или ей займутся другие? Винсент созвонился с начальством и пока не получил других указаний. — Хорошо, значит, к себе, — судмедэксперт аккуратно раскидал останки по герметичным пакетам. — Если что-то ещё обнаружим, то сразу к тебе. — Понял. Вскоре железные пути были забиты людьми в форме и в дождевиках — подъехали дополнительные сотрудники региональной правоохранительной службы. Началась обычная следственная работа: обрабатывали близких миссис Стоун и работников ближайших предприятий. Парочка местных детективов разошлись по району. А составив карту поисков и разбившись на пары, патрульные с собаками стали прочёсывать участок. Охранник мало чем помог нам, потому мы с Кэс присоединились к поискам других свёртков. Присутствовал слабый псионический след схожий со следом от останков миссис Стоун. — Так, что ещё ты там увидела? — Её кто-то душил. Вот прям с лютой ненавистью и одновременно со страстью, обидой, ревностью. А она всё кричала его имя, умоляя простить его. — Со страстью? Хм… Тогда у нас два подозреваемых: неизвестный ревнивый любовник Лиам и сожитель-рогоносец. Уже что-то. — Да, может быть, но кроме имени у меня ничего нет. Хотя вру, увидела помещение, где шла борьба. А возможно и место преступление. — Что ж, проверим всех Лиамов Ист-Ойла, а если это не сработает, то всего Нью-Эдема. — Угу… Супер идея. — Было бы здорово, увидь ты адрес помещения прямо в видении. Пройдя около сотни метров вдоль железной дороги, мы обнаружили кровавые капли на тропинке, ведущей к сливу отходов. Пока мы их осматривали и фиксировали с другим криминалистом, прибежали ушедшие вперёд кинологи, которые сообщили, что в овраге, недалеко от территории жилых домов, лежит коробка с аналогичными свёртками, где впоследствии мы обнаружили остальные части той женщины и возможное оружие преступления: разделённые в коленных и локтевых суставах, пилу, ножницы, скотч и бельевую верёвку. При осмотре одного из предплечий нашли татуировку в виде бабочки, признак бывшей профессии. Тем самым личность потерпевшей полностью подтвердилась, что добавило уверенности. А то, дактилоскоп дактилоскопом, всё же отпечатки пальцев — не самая надёжная вещь. Первой стандартной версией была отработка её сожителя и близкий круг миссис Стоун, также бывших её коллег. С полученной информацией поехали осматривать место последнего проживания Эрнандеса, практически по соседству с районом, где были обнаружены свёртки. А значит, снова в путь. Обветшалые дома с крышами весь в заплатках, с потускневшими красками кислотного цвета, железными изгородями, в старинном жилом секторе под депо под свинцовыми тучами представляли собой гнетущее зрелище. Ну, как и сам район, в общем-то. И глядя на эту «красоту», я прям почувствовала веяние из времён счастливого, мать его, детства. Как правило, здесь проживают семьи работников кооператива и завода по утилизации лома. Это если посчитать тех, кто живёт в не заброшенных домах. А остальные здания, в свою очередь, наверняка облюбовали всякие маргинальные личности, коих здесь немало. — Виго Эрнандес с дочерью Мартой живёт в доме 28-3. По адресу мы прибыли вместе с одной патрульной машиной. После внезапного заграждения в виде магистральной трубы, пришлось искать нужный дом пешком. За время пока искали наш поворот в переулках, где так просто не пройти, офицеры изредка посматривали на нас с явным удивлением, что ли, словно наблюдали студентов на прогулке по чудесному парку, а не агентов в опасном районе. — Удалось с ним связаться? — спросили у первого офицера, чуть моложе второго. — Никак нет. Мистер Эрнандес не отвечает. На работе сказали, что сегодня не его смена. Гм… Подался в бега или просто отсыпается дома? Или кутит вовсю, — гадать смысла нет, вариантов предостаточно. В домах вдоль раздолбанной улицы наблюдались редкие жители. Но видя нас, они сразу делали вид, что нас тут нет. Только один старик указал нам правильный путь. Дом Эрнандесов стоял за водонапорной башней в холме и был отгорожен металлическим забором, который проржавел в некоторых местах. — Давно служите? — любопытствовала я по пути. — Я шестой год, — ответил самый компанейский из парочки полицейских. — А Ник скоро десять, да? — Да, пенсия уже маячит, — хриплом голосом бросил Ник. — И как служится? — До сего дня было всё отлично. — Хех. А что такое? — Просто это не наш район. Мы в основном по югу работаем. Здесь же выгребная яма. — А-а… — А вы? — Дайте вспомнить… Сколько прошло, Кэс? — Второй месяц, наверное. — Так, кажется вот наш дом, — остановился Ник перед металлической изгородью в высоту с полтора метра и поднял с земли упавшую табличку. — 28-3, да, точно… Господи Иисусе! — но вмиг тишину разрезал громкий лай. Перед калиткой мы столкнулись с первой проблемой — огромный бульдог, брызжа слюной, намеревался порвать в клочья любого, кто переступит за порог. Такой зверь запросто оттяпает тебя всю за милую душу. — Какой милый пёсик, — умилилась Кэсси. Как ни странно, но да, бульдог выглядел ухоженным, упитанным — ни в какое сравнение с бродячими псами, которых мы видели пару раз мельком. — Тебя больше ничего не смущает, Кэс? — офицеры выхватили оружия и держали бульдога на прицеле. — Да я жду, когда хозяин сам выйдет или кто-нибудь из соседей. Такой лай точно все услышат. Гм. Возможно. — Мистер Эрнандес, это полиция! Мистер Эрнандес! — Кажется, никого нет дома. Заглянем в другой раз? — спросила у Кэс. — Хочешь ещё раз переться сюда? Гм… — Не особо. Жаль, что кинологи остались там. — Точно. Они бы нашли с этим зверем общий язык, да? — Гм… А выстрел в воздух его не спугнёт? Офицер с кем-то переговорил по рации и воспроизвёл один выстрел в воздух. На собаку это никак не подействовало. Так же как и его специальный отпугиватель. — Может, баллончиком брызнуть? — А может вы что-то сделаете?! — нервно ответил Ник. — Анна? — Чего? — Давай. Ну. — Почему сразу я? Давай ты. — Не, я — просто водила. И вообще, тебе что, пёсика не жалко? Ты же знаешь, менталистика не мой конёк. А вот если бы нужно было кого-то поджарить. — Гм… Да, не хватало ещё сесть за живодёрство. Ладно. Офицеры, спокойно, не надо никаких электрошокеров и дубинок. Вы всерьёз собирались его избить или что? Отойдите. Здоровенный бульдог оказался самым цивилизованным из всей встречной живности и просто добросовестно выполнял свой долг. Весь такой ухоженный и с модным ошейником он не спешил вырваться за пределы территории дома, чтобы наброситься на нас. И только при приближении к калитке начинал угрожающе рычать. Красавец, одним словом. Но всё же его нужно убрать. В смысле, убрать с дороги, а не убить. Так-с… Что тут можно сделать? Ничего кроме страха на ум не пришло. Само собой псионика животных, если вообще это слово можно применить к ним, отличается от псионики людей. Их разум более примитивен и базируется на основных инстинктах. Я шагала к нему на встречу, ничем не показывая своего страха, а даже наоборот. С помощью псионики я посылала ему один самый чёткий сигнал — приближается опасность. И не просто такая обыденная, например, что вот я — обычный недоброжелатель и собираюсь напасть, а к примеру, что надвигается ураган или землетрясение. В ином случае, бульдог мог решиться дать отпор. А бороться с катаклизмом, само собой, нет смысла. По крайней мере у животных уж точно. Наваждению страха от надвигающейся катастрофы бульдог сопротивлялся недолго. По мере моего приближения его угрожающий лай стал утихать и между ними проскальзывали нотки жалобного скулежа. Он начал пятиться, делать круги вокруг себя, хвост встал торчком и быстро затрепетал, как и его маленькие уши. И когда я уже была перед калиткой, бульдог убежал от меня прочь, будто за ним гналось природное бедствие в моём лице. Что и следовало доказать, от доминантного инстинкта самосохранения не избавиться. Особенно если ты собака. Особенно если против тебя задействована псионика. Избавившись от четвероного стража, я спокойно зашла на территорию усадьбы. Лужайку жители стригали кое-как, цветочки в клумбах давно завяли, а по всему двору лежали разбросанными всякие вещи. Посреди этого бедлама к крыльцу вела растоптанная дорожка. Само же жилище не было большим и с осветленным фундаментом. Рядом с ним примыкал сарайчик с гаражом. Но самое главное — нет ощущения смерти. Если и где расправились с миссис Стоун, то явно не здесь. Гм… Дорога. А мы ведь голову ломали, как тут проехать, а надо было всего-то обойти весь район и заехать с противоположной стороны. За слегка приоткрытыми воротами гаража я увидела, что автомобиль стоит на месте. Значит, и сами хозяева на месте. Ну, скорее всего. Сейчас проверим. Сканирующим взором прошла по дому — изнутри исходило источник одного живого существа. И, кажется, он спит или без сознания. Потому ощущался не таким активным. — Далеко же бульдожка удрал. Что ты с ним сделала? — Почти то же самое, что и вчера с Малышом. — Мм? — Воспроизвёл в его разуме то, вызывает неподдельный ужас. — Оо… бедная собачка. — Да уж, кажется перестаралась. — И как тебе не стыдно. — Ладно. Шутки-шутками, но что-то я ничего такого не ощущаю, кроме того, что там кто-то есть. — Поняла, — вытащила пистолет Кэс. — Но, по-моему, он спит. — Все равно нужно быть начеку. Если здесь совсем недавно произошло жестокое убийство, то должен был остаться хоть какой-то псионический след. Но ничего такого. Везде. И это было странно. А впрочем, Кэс права, ни в чем нельзя быть уверенной на сто процентов. Не убирая свои пистолеты, офицеры зорко озирались по сторонам. Не дождавшись пса, они без приключений дошли до крыльца. На звонок, стуки и выкрики никто не думал отвечать. Да и через окно ничто не просматривалось. Так что, невозможно было сказать, есть там кто или нет. Только моё ощущение. А для того, чтобы ворваться в дом без разрешения и проверить уже наяву, у нас нет на то прав. Неприкосновенность частной территории, знаете ли. Тут нужен ордер либо же если застали само преступление. Хотя, обычно ордер выдавали в кратчайшие сроки, но наш судья что-то мешкал и просил подождать час-полтора. Видите ли деловой ланч у него. — Проклятье. Придётся связаться с Эрнандесом позже и заново прийти сюда уже с бумажкой. — Ладно. Проверим задний вход и мусорку, а потом свяжемся со штабом, — офицеры разделились. — И гараж, — бросила им вслед и хотела пойти осмотреться, как меня остановила Кэс. — Погоди-ка, — заговорщицким голосом шепнула мне моя подруга и направила руку в сторону закрытой двери. После парочки щелчков дверь отворилась сама собой, приглашая нас войти. — Открыта дверь, возможно проникновение! Угроза жизни гражданского! Офицеры, сюда! Ох… Ё… — М-да… По тебе плачет театр, мать. И не только. — Тише… Ты хочешь ещё раз сюда переться? Офицеры прибежали тут же и увидели открытую нараспашку дверь без следов взлома. Если они и поняли что-то неладное, то ничего не сказали. Никому не хотелось сюда возвращаться. Правда, они как-то странно косились в нашу сторону. Ну, как без этого. Они вновь связались с диспетчером и получив подтверждение, вошли в дом в боевой готовности. — Полиция! Выходите с поднятыми руками! — наготове вошли первыми офицеры, а потом и мы. Внутри дом выглядел слишком эм… обычно. И сразу за холлом выяснилась причина упорного молчания хозяина. В стельку пьяный он спал на диване в гостиной, где плотные шторы закрывали окно. А перегаром пропах весь дом, аж глаза резало, честное слово. — В таком состоянии мы мало что узнаем от него, — огласил очевидное один из офицеров. Через свою рацию он доложил об остановке и к нам послали дополнительный наряд. — Блин, зря до сюда топали? Мистер Эрнандес! Подъём! Мистер Эрнандес! — Агенты, а вас случайно не учили вмиг отрезвлять пьяных? — Нет. Но можно окатить его холодной водой, — предложила я. — Ага. А потом, здравствуй, иск? У тебя и так слушание, Анна, не забывай. — А, точно. Ну, значит, вам решать. Пока офицеры и Кэс будили мужчину, я потихоньку осматривала дом. И знаете, дом не был похож на увиденное в видении. Вообще. На полу был линолеум. Никакого паркета. Да и ковёр лежал только у прихожей. Хотя, ковёр могли и выкинуть, ведь явно там найдётся парочка улик. Сканирующим взглядом прошлась по остальному убранству и недолго остановилась на фотографиях: на центральном и самом ярком миссис Стоун и Виго стояли в обнимку где-то на фоне леса, рядом дочь Виго. Из вещей также ничего полезного — обычная история из жизни каждого. Чуть позже к нам присоединились ещё несколько офицеров. И тем временем выяснилось, что семейка была довольно-таки странноватой. В ходе проведения следственных мероприятий установили, что дочь Виго от предыдущего брака, старшеклассница, уже ведёт активный половой образ жизни с другим несовершеннолетним из соседнего дома. Потому и её большую часть времени нет дома. Но активная жизнь была не только у неё, но и у убитой. Только за первые часы оперативники установили у неё несколько действующих любовников. С двумя она имела контакты минимум за неделю до смерти, а вот с последним могла видеться накануне. После часа пробуждения и настойки антипохмелина, мистер Эрнандес стал чуть более полезным. Он рассказал, что знает о её любовных похождениях. А известие о её смерти по-настоящему шокировало его. Не похоже, что это он. — Бедная Джен… — говорил он про себя, хватаясь за голову. — Во сколько она вчера ушла из дома? — Не знаю, вчера была моя смена. Я приехал домой только утром. — А где сейчас ваша дочь? — Марта? Наверняка у Томаса. Молодёжь, сами знаете, чем заняты. — Не знаете, с кем из её подруг и друзей мы можем поговорить? — Из шлюх имеете в виду? А вы что, сами не знаете? Хе-хе. А он как-то чересчур быстро смирился с потерей. — Мистер Эрнандес… — Да не знаю я… Гвен, может быть. Или Келли. — А может Лиам? Вам знакомо это имя? — спросила я. — Лиам? — как-то странно посмотрел на меня мужчина. Видимо заметил мои очки. — Нет. Не знаю… Блин… Казалось бы такая удачная зацепка, но нет. Нифига. Одного имени мало. — А, нет. Знаю. Это ж сын Барри. Он живёт в паре домов отсюда. Толковый пацан. Правда молчаливый. Но руками умеет работать. Недавно из армии вернулся и устроился к нам сварщиком. А что? — Он связан с миссис Стоун? — Лиам и Джен? Да нее… — сказал он, но не был уверен. Так-с, вычислен возможный Лиам. Замечу, возможный. — Где, вы сказали, он живёт? — Дом 28-6. Тут недалеко. Оставив офицеров с мистером Эрнандесом, мы с Кэс пошли в гости к соседям. Ближе к дому с указанным номером всё чётче ощущалось эхо смерти. Гм… Неужели разгадка так очевидна? Или это я просто себе накрутила. Да нет, пси след был схож. Дом семьи Барри и Лесли Нортон, а также их единственного сына выглядел лучше, чем все соседние дома. В основном благодаря их сыну. Молодой человек двадцати лет атлетичного телосложения в военном камуфляже активно работал в своём сарае и не сразу услышал звон колокольчиков наружных врат. — Мистер Лиам Нортон? — внезапный вопрос Кэс заставил его резко обернуться с молотком в руках. — А? Что? Вы кто? Как вы сюда попали?! — Псионикум, — показали удостоверения. — Мы можем поговорить? Образ Лиама замерцал. Глаза парня забегали. На мгновение его взгляд прошелся по молотку и по нам. Гм… Обдумывал насчёт нападения? Серьёзно? Какой отчаянный. И знаете, да, он мог запросто сотворить подобное с миссис Стоун. Но блин, почему я увидела чёрный силуэт, а не хотя бы цвет волос… Арестовать человека, основываясь только по имени, это как-то несерьёзно — О чём? — раздался его сиплый голос. — О вашей соседке, Дженнифер Стоун. — Я… Я… Не знаю такую. То есть, знаю, но… С ней л-лично не знаком. — Она умерла, Лиам. Её убили. Нам важна любая помощь. — Я… Я ничего не знаю. Опа. Первое стоп-слово, которое никогда не стоит говорить следователю: «ничего не знаю». Лучше говорить: «затрудняюсь вспомнить». — Ничего не знаешь? Она же твоя соседка. Я сделала шаг навстречу к нему, он сделал назад и положил молоток на стол. — То есть, п-п-полезного не знаю. — Значит, полезного… Гм… А много тут инструментов у тебя, я погляжу: щипцы, ножницы…  — Разные верёвки, скотч, пила. На вид не слишком острая, как ты считаешь, Анна? — продолжила мой спектакль Кэс. Это, конечно, не те инструменты, которыми расчленили тело, но они не могли не вызывать вспышки в памяти у убийцы, естественно же. Факт — убийца перед нами. Оставалось лишь доказать это или выудить признание. И второе представлялось мне более возможным. — Ч-что… Парень и так находился в уязвимом состоянии. По всей видимости он пытался избавиться от нахлынувших чувств после убийства под аффектом. Да и к убитой он был неравнодушен. Оставалось взять его прямо сейчас, теплёньким, однако как невовремя к нему на помощь пришёл его отец. Услышав его голос, он успокоился. — Кто вы такие? Что вам надо? — раздался низкий прокуренный голос пузатого мужчины в тапках и шортах. — Псионикум. У нас есть вопросы к вашему сыну. — Что?! — О смерти вашей соседки, Дженнифер Стоун. — А причём тут мой сын?! — Мистер Нортон, спокойней. Мы просто опрашиваем соседей. Может, кто, что видел. Мало ли. — Ничего мы не видели. Мы всегда держались от этих… — мужчина явно ляпнул бы более красноречивые слова, но сдержался, — этого семейства подальше. Вы же знаете, кто они. — Давайте поговорим внутри? Вы распишитесь, где надо и сразу разойдёмся. — Хорошо. Было немного рискованно проследовать за таким нестабильным подозреваемым в их дом. Но мне нужно было увидеть дом изнутри. И сарай, гм… Знакомое до боли ощущение. — Что вы хотите узнать? Но дальше кухни мы не зашли. Однако я уже могла сказать, что снова отсутствует паркет. Значит, убили её не здесь, а в сарае. — Как бы вы охарактеризовали семью Эрнандесов? — А что именно случилось с Дженнифер?! — недовольно гаркнул мистер Нортон старший. А вот и второе стоп-слово. Никогда не отвечайте вопросом на вопрос следователю. Особенно в таком тоне. — Дженнифер Стоун обнаружена мёртвой сегодня утром. Это всё, что вам нужно знать. — Аа… — просто протянул мистер Нортон старший. — По-моему это не удивительно. К ней много кто ходит. Кто их разберёт-то. — Откуда вы это знаете, мистер Нортон? — Кэссиди записывала каждый свой вопрос и ответ мужчины. С блокнотом в руках она и впрямь выглядела профессионалом. Гм… Может и мне стоит таскать с собой? А хотя, нафиг надо. Да и зачем тогда память, пфф… — Да к ним почти каждую ночь приезжают разные машины. Веселятся, не дают спать. Да и все эти слухи. У нас жителей не много, так что, всё видно и слышно. Ничего не утаишь. — В самом деле? — через окно на задний двор я смотрела на пристройку с окном возле мастерской. И всё это время в моей голове прокручивался женский визг, умоляющий о пощаде. — Что вы имеете в виду?! — вновь вспылил мужчина. — И вообще, без адвоката мы не обязаны вам отвечать! — Адвоката? Гм… Значит вам есть что скрывать, верно, мистер Нортон? Лиам? — Что за бред! Так вот как вы работаете, да?! — Лиам, чего ты молчишь? — не обращая внимания на отца, спрашивала парня. — Кто у вас начальник?! Если вы сейчас же не уберётесь из моего дома, то у вас будут проблемы! — И всё же, я спрашиваю у вашего сына, а не у вас. Как бы ты охарактеризовал миссис Стоун, Лиам? — Ну всё, я звоню! — едва сдерживая крики, копался в телефоне мужчина, пока Лиам стоял как вкопанный. — Согласись, для своих лет она выглядела хорошо, очень даже хорошо. Так что неудивительно, что она никогда не была обделена вниманием у мужчин. А ты, что ты думал? Мечтал быть тем единственным? А когда увидел её с другим, счёл, что она предала тебя? За окнами заиграло цветом проблесковых маячков и вскоре от полицейских в усадьбе было не протолкнуться. При виде целого наряда офицеров Лиам даже не стал оправдываться и сразу рассказал всё как было, и что ему жаль. Тот час дело было передано местной полиции. А самого парня упаковали при нас. Но что там было дальше — мы не узнали. И когда все уже возвращались, пошёл дождь. — Гм… Как-то просто всё вышло. — Да. Зато одно дело сделано. — Осталась ещё куча. — Мгм… Выжженный в один момент, как жизнь Лиама, последний окурок Кэс унесло потоком в водоотвод канала. После всего этого, мне невольно хотелось спросить: неужели страсть и впрямь так затуманивает разум и ещё не видавший жизни молодой парень спустил её в унитаз ради неё? Ведь… Не знаю. Во всём этом просто не было никакого смысла. — Хорошая работа, — по возвращению в отдел у нас уже не хватало времени на другие дела и едва отчитавшись, собирались по домам. — Хорошая? Там бы справился любой следователь. Там не было никакой псионики по сравнению с делом Кевина Стюарта. — Анна… — Нужно проверить все подобные случаи за последние полгода. — Анна… — устало бросил Каллиган. — Одно самоубийство ещё ничего не значит. Трагедии случаются и в этом нет злого умысла. — Злого умысла? — Постороннего лица, я имею в виду — Гм… А сколько трагедий докажут?