Псионикум

Снаружи во всех закоулках осели сумерки с легким слоем тумана. Несмотря на безлунную ночь на небосводе не виднелось ни единой звезды. Только свет от фонарных столбов центральной площади и вдоль улицы пытался бороться с наступившим мраком. Группа оцепления надежно позаботилась об изоляции места происшествия: по всему периметру были построены высокие металлические заборы с датчиками движения, чтобы чрезмерно любопытные глаза и уши не пролезли через него незаметно. А караульным был дан приказ: уничтожать любые несанкционированные гирокоптеры, приблизившихся к охраняемому участку, а людей сопроводить в изолятор. Вовнутрь можно было попасть только через единственный охраняемый проход и только по особому допуску. Взрыв как будто и в самом деле произошел в канализации городка. Потому соответствующий зловонный запах сточных вод стоял повсюду, и фекальными лужами была обильно покрыта вся земля. Вскоре яркий свет от фар броневого внедорожника развеял темноту, когда машина остановилась перед шлагбаумом. Вооруженная охрана отреагировала незамедлительно, но, получив подтверждение, спокойно пропустила гостей. Машина остановилась сразу за КПП. Дальше прохода просто не было — одни завалы. Полёт, казалось бы только с одной пересадкой, но долгим ожиданием в военной базе поблизости, выдался не самым легким. И уже к подлету в назначенное место меня упорно клонило в сон. И кажется в машине я успела даже подремать, потому когда открыла глаза, никого не было. Вышла из машины я самой последней, прихватив свой рюкзак из багажника, в котором лежала ценная вещь. — Дальше пешком, — бросил военный. До самого эпицентра взрыва шли в полном молчании. Никто не решался нарушить тишину. И только к подходу в эпицентр они слегка оживились. Кэс отвечала на редкие вопросы Спраттона и его молодого подчиненного. — Гм… Мы остановились перед огромной дырой в земле. — Что такое, Анна? — Не чувствуешь? — Ну… — сосредоточилась Кэс. — Не знаю, неприятное место. Но ничего такого я не ощущаю. Ничего? Гм... Впрочем — да, из-за темноты оценить место было довольно проблематично, ну, обычными глазами, я имею в виду. Но другим зрением я видела над дырой огромный разрыв в пространстве, где-то метров семь-восемь в высоту. Потом стало чуть ярче. Это Колин и Карвер включили наплечные фонарики. Но свет мало что дал. Рядом с обломками повсюду и везде стояли номерные таблички улик. Самих рабочих не было видно. Осталась только техника. Они как будто уходили отсюда в полной спешке, не прибравшись за собой. Я что, так сильно поторопила? Гм... — Что-нибудь странное обнаружили? — наконец прервала я своё длительное молчание. — Пока ничего аномального, — незамедлительно ответил Спраттон и за подробностями посмотрел на женщину рядом, которая держала в руках планшет с отчетом учёных. — Можете ознакомиться здесь, — протянула она планшет Кэс. — Анна, видно? — Да. Можешь увеличить? Там в длинном списке со всеми пунктами анализов везде стояла надпись: «отрицательно». А в точные цифры я углубляться не стала. Понятно, что ничего не понятно. Думаю, в данном случае не особо стоит верить глазам. Астральный всплеск был до того мощным, чтобы образовать дыру в асфальте с диаметром в три метра, притом, через полметра слоя бетона и канализационной опоры. И жара от него было достаточно, чтобы проплавить даже бетон. Это... Напрягает. Ну и запашок тут ещё. Но придется лезть. Чуть не поскользнувшись в крайне ненадежной конструкции, мы с Кэс спустились в дыру. — Карвер, свет, — скомандовал Лукас и спустился вслед за нами. Громила остался наверху и освещал наш путь для удобного спуска. Остальные члены его группы в лице Колина и Сары осторожными шагами последовали за командиром в канализацию кроме Васко. Последний остался в машине с водителем. — Судя по всему, взрыв произошел именно здесь, — указывая на стены тоннеля, а ныне кратера, говорила Сара, догнав нас. — Мы сейчас сверяемся с документами местной коммунальной службы. По их словам, они должны были провести здесь плановые работы по очистке труб. Возможно, кто-то из их рабочих замечал нечто странное за день до взрыва, но не доложил об этом руководству. Это ведь слишком для простого совпадения. — Значит, это и в самом деле может быть всего лишь взрыв газа? — с надеждой спросил Колин, но его вопрос остался без ответа. До всплеска здесь велись работы? Рабочие... Люди... Гм... — В центре городе нет никакой газовой магистрали, Колин. — Что? Сэр, и вы только сейчас это говорите?! — изумился снайпер. Чем сильнее я углублялась в эпицентр разлома, тем сильнее размывались очертания мира. Но остальным это было неведомо. Странно, что они не озираются по сторонам в поисках фантомов и не слышат посторонние звуки. Хотя, думаю, это лишь вопрос времени. Я остановилась перед разорванной в клочья изнутри сточной трубой, откуда легким ручейком протекали отходы. Не обращая внимания на разговоры остальных членов группы Кантера-6, я долго и пристально вглядывалась в пространство вокруг трубы; мне нужно было прислушиваться к этой темноте, где между руинами изредка завывал легкий сквозняк. Как ранее отмечали, из-за темноты было трудно увидеть хоть что-нибудь путное, лишь воображение изображало во тьме странные образы и этот тихий звук ручейка раздавался в голове пугающими нотками, будто совсем скоро произойдет что-то страшное. Но, как и в случае с щелчками и метрономом, ручеек помогал сосредоточиться. Спустя некоторое время я кивнула самой себе, нервно дернув плечом. — Хотите увидеть масштабы опасности? — спросила я, обернувшись к спутникам. Сняв рюкзак, достала оттуда некоторое устройство, отдаленно похожее на обычный переносной прожектор. От лампы прожектора при прикосновении исходил тусклый багровый свет. При включении устройство осветило участок тоннеля обрывчатым красным светом, очень странно воздействующим на глаза. При долгом свете от него без специальных защитных очков становилось невыносимо. Просвечивая тьму своим прожектором, я несколько раз сверялась с наручным счетчиком Лампы Линеаса. Два с половиной, — остановилась шкала на дисплее счетчика. Это не хорошо. Полученные показатели заставили меня скорректировать свои планы. Но почему-то разрыв был более-менее стабильным. К счастью для нас. Счетчик, изобретенный первопроходцем в области астральных исследований, показывает плотность частиц, просочившихся с астрального измерения в наш мир. А как он разработал сие устройство? — Спросил бы любой разумный. Увы, ответ находится под грифом [совершенно секретно] и без должного допуска нет возможности узнать. А мне влом всё это объяснять. Нужно знать лишь следующее — оно работает только в руках псионика и точка. Для чистоты показаний я не спешила отключать устройство. Со стороны многим показалось бы, что ничего абсолютно не происходит. Просто стоят несколько человек в сточных тоннелях и устраивают унылое светошоу в ночи. Однако со временем от воздействия алого свечения начинало происходить нечто странное. Очертания объектов и даже само пространство вокруг них становилось, словно искаженным, как будто на экране телевизора появлялись битые пиксели. Иногда в этой картине с ало-черными красками мерещились кое-какие очертания, формы и образы, а иногда и силуэты неведомых существ, которых разыгравшийся и ничего не понимающий разум рисовал против своей воли, чтобы не сойти с ума. Но это не глюки, а вполне себе материальные объекты. Пусть и трудно их отличить. Как и подобает уровню опасности, я ожидала худшего — разрыв скорее всего начнет рассеиваться не совсем так, как хотелось бы. На самом деле, аномальные разрывы — не такая уж и редкость. Особенно их можно ощутить в местах Великих Трагедий и Исторических Свершений. Но при всех остальных случаях подобные разрывы со временем исчезают сами собой. Однако, здесь было что-то ещё. Этот разрыв был словно подконтрольным, рукотворным. Для более детального и углубленного видения мне потребуется психическая стимуляция. А то мозг что-то настойчиво требовал отдых. Но меня поспешила остановить моя напарница. — Ты уверена, что без этого не обойтись? — спросила она с беспокойством в голосе. — Кэс, — перешла я на шепот, чтобы нас никто не услышал. — Ошибок быть не должно. А это допустимый риск. Лучше разобраться во всём сейчас и быстро. Подруга ещё некоторое время смотрела на меня с сомнением, затем кивнула. — Ладно. Только один раз. Учти, я буду за тобой следить. Порывшись во внутреннем кармане куртки, я достала специальную капсулу с таблетками. Насыпав на озябшую ладонь две пилюли розового цвета, проглотила их одним махом. На вкус они были кислыми как лимон, но ничего сверхпротивного. После приема препаратов, я стояла в бездействии, словно в трансе около пяти минут с запрокинутой головой и только потом обернулась к спутникам. Думаю, сейчас пока опасно воздействовать на разрыв. Любое вмешательство возможно лишь сильнее повредит. Нужно понаблюдать, хотя бы день-два. Эффект препарата не заставил себя долго ждать. Вскоре изнутри меня обдало жаром. А пальцы против воли начали трястись как у заядлого алкоголика или наркомана, и я поспешила спрятать руки в карманы куртки. Но видя, как людям не комфортно, я выключила свой прожектор и убрала обратно в рюкзак. Блин, тяжелая зараза. — Где я могу увидеть пострадавших? — В местной больнице, — с некоторыми трудностями вымолвила ответ Сара. Что-то ощутили? Впрочем, их состояние вполне понятно. Они должны были давно почувствовать лёгкий дискомфорт, а это пока цветочки. Придя в себя, я присмотрелась к своим спутникам, чтобы оценить их самочувствие: заметила побледневшее лицо командира и его широко распахнутые глаза, беспокойный взгляд женщины рядом, и такие же у молодого кучерявого с очками для сна на лбу. Ещё раз ерзнув словно от холода, я всем нутром желала покинуть эпицентр взрыва, будто сами инстинкты кричали о некой незримой опасности. Как там говорилось: «раньше в таких местах писали, что здесь водятся драконы — развернитесь немедля». Но нам нельзя, мы как раз и пришли за драконами. Место и в самом деле оказывало негативное воздействие на психику. Тревога и страх закрались в глубине души у каждого из них. Выкарабкавшись из ямы с помощью сомнительной лестницы, так любезно припрятанной рабочими где-то в стороне, мы оставили канализационный тоннель. Вернувшись обратно к машине, в этот раз я не провалилась в сон и задавала вопросы новым коллегам сугубо по делу и спрашивала у них о самом городке. Таблетки-то оказались вполне даже рабочими. От сонливости не осталось и следа. Неплохо… Можно и ещё раз закинуться, но тут же встретилась с глазами Кэс, которые так и говорили мне: «Ага, щас! Только попробуй». — Аглашиир, небольшой городок в регионе Алабама, население тридцать две тысячи человек, — начал читать со своего ноутбука Васко. Хорошо, что город маленький. Значит, вполне реально изолировать его от внешнего мира. Ну, в крайнем случае, разумеется. — Кстати, Васко, ты достал видеозаписи с моментом взрыва? — Скоро будут. Я нашел две камеры у забегаловок напротив площади. Оттуда есть неплохой обзор, да и камеры у них покруче, чем у которых мы проверяли. Завтра будут записи от охранной компании. Там и посмотрю. — Хорошая работа, Васко, — на похвалу Лукаса компьютерщик лишь поправил свои очки. — Что значит Астрал? Взрыв был из Астрала? Или как? — вдруг задал волновавший его всю дорогу вопрос Колин. Услышав вопрос слишком своевольного и словоохотливого снайпера, Лукас чуть не проломил свое лицо ладонью. Служба в Псикорпусе научила его не задаваться лишними вопросами, если хочешь спать спокойно или вообще спать. Но, видать, молодому сотруднику только предстоит познать этот опыт. В машине все навострили уши. Даже Кэс. И смотрели почему-то только на меня, будто я уже во всём разобралась. — Пока не ясно, — ответила я. Вряд ли мой ответ можно считать исчерпывающим. Но затем я коротко поделилась текущим своим открытием по поводу разрыва и насколько он огромный и насколько он может быть опасным. На мои слова каждый отреагировал в меру своих знаний: Громила незаметно перекрестился, а Колин явно пожалел, что спросил и что важное — получил ответ. — Разрыв в пространстве… — задумчиво протянула шепотом Сара, явно заинтересованная явлением больше всех остальных. В сумерках здание больницы выглядело весьма жутковато. Хотя в некоторых окнах всё ещё горел свет. Нашу группу встретил дежурный солдат и без вопросов впустил через турникет будто, это не его дело и его тут вообще нет. Рядом с солдатом сидел местный охранник больницы. Сонный упитанный мужчина в забавной фуражке быстро вернулся к себе в будку, исчезнув за её дверьми. Поднявшись по холлу, затем пройдя через регистратуру, мы всей толпой направились на второй этаж. В служебный лифт протиснулись кое-как. Впрочем можно было и по лестнице пройтись. — Я так понимаю, вы уже опросили пострадавших? — Да, агент Уильям. Ничего стоящего. — Гм… Наблюдается ли у них проблемы с памятью или с психикой? — Эм… — как-то оторопел от моего внезапного вопроса Лукас. — Да, некоторые пожаловались на проблемы с памятью, а некоторые на сон. Но это не удивительно, после случившегося, — в ином случае я бы согласилась с Сарой, но вместо сомнений опять же только хмыкнула. Двери лифта отворились с характерным звуком, и женский голос подсказал номер этажа. По приказу Лукаса всех пострадавших собрали в общей смотровой палате. Недоумевающие и возмущенные люди сидели у себя и ждали ответов. Возле стеклянных дверей стояли двое вооруженных охранников. Те никого не пускали и не выпускали. На все вопросы пострадавших персонал больницы не давал никаких ответов, возложив всю ответственность на спецслужбу. — Скажите же, ради бога, мы должны знать! — раздавался издалека чей-то недовольный голос. — Мистер Эшвинг, успокойтесь. С вами всё в порядке. Скоро вам всё объяснят. — Тогда зачем нас собрали?! И кто эти солдаты?! Я хочу домой, немедленно! Вы не можете держать меня здесь против моей воли! Это пренебрежение моими конституционными правами, я буду жаловаться! — не успокаивался мужчина. — О… Я его помню, тот ещё тип. Он прямо-таки достал меня своими вопросами. Вы бы слышали его возмущённый нудный голос и его лицо. Такой весь из себя… Иногда мне хотелось его пристрелить, — узнал голос одного из своих опрашиваемых Колин. На его комментарий Лукас одарил его сердитым взглядом, но в присутствии гостей не стал ничего говорить. Дежурные узнали Спраттона и его людей и продолжили стоять столбом возле дверей, не проделав ни единого лишнего движения. — Нет, нет, останьтесь, — сходу бросила я персоналу больницы, войдя в палату. Обменявшись недоуменными взглядами, медсестра и дежурный врач присели на свободные места. — О, Слава Богу! Я, наконец, получу ответы! — самым говорливым из пострадавших был мужчина средних лет в больничном халате. Худой с лысеющей макушкой он напоминал типичного офисного клерка и по факту он им и являлся. Джордж Эшвинг работал ведущим страховым менеджером и недавно получил повышение, которым тот неимоверно гордился. Больничные карты всех собравшихся лежали на столе, и я, игнорируя все вопросы пострадавших, читала результаты исследований от врачей под вопросительные взгляды десяти пар глаз. Огонь на себя взяла Кэссиди. Она просила быть терпеливым и ждать. И по мере возможностей отвечала на их выпады. «Мистер Эшвинг пожаловался на головную боль… Наблюдается учащенное подергивание глаз…», — мои глаза точечно высцепляли из карточек нужную мне информацию среди обилия лишних букв. Таблетки и здесь помогли. Читать стало гораздо легче, без лишней предельной концентрации псионики. «Лора Дарси боится спать. По словам девочки, она не хочет вновь столкнуться с тем чудовищем из кошмара…», «Миссис Дарси, мать девочки, испытывает жгучую боль в области груди, но никаких травм на снимках нет…», «У Мистера Холлуэла наблюдается дезориентированность и проблемы с кратковременной памятью… В крови обнаружены...». На чтение карточек ушло около пяти минут. Наконец прочитав последнюю, я обернулась к пострадавшим. Взгляд за линзами очков прошелся медленным сканером по всем: начиная от маленькой девочки на коленях у матери, заканчивая мистером Эшвингом с полным возмущения лицом. Их образы не выглядели целостно, весь в порезах и ранах. Достаточно посмотрев на людей, я вновь сверилась со своим счетчиком. И результаты вновь не обрадовали. Шкала упорно не хотела опускаться до нормы, остановившись на двух с половиной. Это означало лишь одно: жуткие последствия от «отравления» частицами с «той стороны». Медленно, но верно все эти люди начнут видеть то, что не должны. Разрыв в Астральном Мире и взрыв нанесли травмы, невидимые глазам. И это я видела невооруженным глазом. Невидимые кровоточащие раны на астральных телах этих людей кровоточили так же, как и тот разрыв. Протокол АСТРАЛ приписывает: нужно принять соответствующие меры по изоляции людей, контактировавших с астральным миром, для дальнейшего их лечения и очищения. Работа предстояла большая: внезапное исчезновение людей заметят их родные, близкие и друзья. Особенно сейчас, когда они на прицеле у всех местных СМИ как главные герои происшествия. Подобное означало лишь одно: на всех амнезиаков не истратишь. Я поймала на себя вопросительный и обеспокоенный взгляд Лукаса. Военный, прислонившись к стене, с тревогой наблюдал за происходящим, скрестив свои руки на груди. А его люди шепотом спрашивали друг у друга то же самое. — Послушайте меня внимательно, — чеканя каждое слово начала я, призывая к тишине. — Вам пока запрещено вернуться к своим родным и покидать больницу. Всем. И персоналу в том числе. С этого дня ваши контакты обрываются. Потом нужно проверить всех, кто работал на месте разлома в первые дни. — Что?! Почему?! — в унисон прервали меня обеспокоенные голоса людей. — Из-за взрыва. Наши эксперты обнаружили следы особо опасных нейротоксинов. Вас вскоре отправят в другое медицинское учреждение для оказания нужного специального лечения. И во избежание распространения, вас изолируют и всех, кто был с вами в контакте. — Ч-ЧТО?! КАКОЙ ТАКОЙ ТОКСИН?! — Это опасно?! — Нам об этом ничего не говорили! — Я чувствую себя вполне нормально… — Я понимаю ваши опасения, но… — терпеливо ответила я, — мы уже сталкивались с этим и уверяю, с вами всё будет хорошо, просто нужно немного терпения. — ПРАВИТЕЛЬСТВО ВСЕГДА ТАК ГОВОРИТ! — Да! — с Эшвингом согласились все пострадавшие. — С чего нам вам верить! И, вообще, кто вы такие, кто ваш начальник?! Я требую объяснений! — Начинается… — краем уха услышала реплику Колина. — Тётя, мы умрём, да? — нарастающий спор остановил тихий голосок малышки. Все обернулись к ней и её матери. — Конечно, нет. Послушайте, я понимаю ваши страхи, но, думаю, в данном случае лучше перестраховаться. Чем скорее пройдете лечение, тем быстрее вернётесь к своим семьям и забудете всё это как страшный сон. «Как страшный сон…», — повторила про себя, предрекая этим людям самые страшные последствия. Как показывает практика: контакт с «той стороной» всегда влечёт страдания для любого живого существа. Чужеродная частичка в «душе» как опухоль будет нарастать с каждым днем, пытаясь освоиться в новом совершенно ином мире: всё начинается с вполне безобидных симптомов вроде повышенной тревоги, возбудимости, но вскоре доводит человека до полного безумия. За годы исследований выяснено множество различных вариаций последствий воздействия того мира: один хуже другого, где единственный итог — полное разложение астрального тела, в хорошем случае или трансформация в нечто совершенно иное, в худшем. Оставив людей с их тревогами, страхами, и вопросами с Кэс, я направилась в морг. Самое лёгкое осталось позади. Обескураженных и напуганных людей до завтра оставят в больнице под присмотром специалистов. Потом ими и их семьями займутся другие сотрудники Псиокорпуса. Лечением займутся в специально отведенной зоне, либо здесь, либо в другом месте. Сейчас же перед нами стоит следующий вопрос: что вызвало разрыв в пространстве, а затем и взрыв? И ещё, нужно подготовиться к возможным масштабным последствиям. Никогда не знаешь, как поведет себя наш «гость» с той стороны: как вирусная инфекция либо точечно, в одном только организме. Последнее было бы гораздо лучшим вариантом. Лучшим для всех остальных, но не для самого носителя.