Держи себя в руках

В её прежде уверенном взгляде скользила растерянность. Тугие хвосты золотых волос пропахли дымом от взрывов, солдатская форма испачкана в песке, пыли и грязи, на собственные ладони было страшно взглянуть — словно въевшиеся в кожу пятна крови вперемешку с мозолями от длительного использования оружия. Но всё это было неважно. Непривычно огромное количество страха испытано ею за день — несправедливо много товарищей было потеряно бесследно. В голове лишь одно желание: закончить всё это здесь и сейчас. Но это война. Никто не знает, когда это закончится. А что ещё важнее, с каким исходом. Поэтому зелёные глаза отчаянно носились из стороны в сторону, будто в поисках ответа. — Как ты? — и он сам собой оказался позади в виде измученного парнишки с причудливым хвостом на макушке. Прежде она бы не поверила в то, что именно он интересуется, как её состояние. Ему ведь слишком лениво и неохота спрашивать, узнавать, заботиться — для него всё это простая морока, придуманная людьми для того, чтобы забивать голову ненужными вещами. Но он неловко чесал затылок, поджав губы, судя по всему, волнуясь. А это значит лишь одно: какой-то необъяснимый фактор заставил его переступить черту своих лени и пофигизма. — Я… — протянула девушка неуверенно, оборачиваясь и не решаясь поднять на него взгляд, — я в порядке, но, если честно, — её голос с каждым словом становился всё тише, а руки начинали отчаянно дрожать — плохой знак, — понимаешь, мне… — голос сам собой заплетался, отчего она кусала губы и нервно потирала запястья. Стыдно. Безумно стыдно признать тот факт, что некоторые вещи могут её сломать. Сломать ту, что никогда не дрожит перед опасностью и всегда отчаянно, до конца будет защищать своих близких, чего бы ей это ни стоило. Глаза вновь озирались по сторонам в поисках того, кто смог бы лучше подойти для её просьбы. Но, как бы это неловко ни было признавать, тем человеком, которому она готова была всецело доверять, оказался именно тот, кого она называла плаксой и трусом при их первой встрече. Тот, кто с волнением продолжал смотреть на неё, не зная, что сказать. — Темари? — дрогнувшим голосом проговорил Шикамару, вдруг кладя руку на её плечо и вынуждая приподнять голову. Со страхом он заглянул в её глаза, после чего слегка нахмурился и, судя по всему, случайно немного сдавил её плечо пальцами. — Отведи меня туда, где я смогу побыть одна, пожалуйста, — вдруг выпалила шёпотом Темари, отчаянно закусив дрожащую губу и всеми силами стараясь не пролить ни слезинки перед другими. А Наре не нужно было повторять дважды. Кивнув, он крепко ухватил её за запястье и уверенным шагом направился к дальней палатке, в которой сейчас никого не было: множество солдат отправились на разведку или же охрану лагеря. Виновато опустив голову вниз, Темари следовала за ним. Они проходили мимо толп людей, которые надеялись на их стойкость и мужество, были уверены, что они не отступят перед опасностью. И она обязательно не отступит, только если найдёт время и успокоится, охладит голову и пойдет в бой с новыми силами. Только бы без лишних глаз, ведь показать свою слабость перед подчинёнными равносильно потере их веры в победу. Шикамару молча распахнул палатку и пропустил девушку вперёд. А как только они остались лишь вдвоём, Темари, не сдерживаясь, тут же дала волю внезапно нахлынувшим эмоциям. Нара успел лишь обернуться и приоткрыть рот, дабы спросить, в чём дело. Но она уже закрыла лицо ладонями, нервно подрагивая. А он, признаться честно, растерялся. Песчаная куноичи частенько вводила его в ступор. Он категорически не знал, как вести себя рядом с ней, чтобы не получить колкость или лёгкую оплеуху в ответ. И представить не мог, что нужно сделать, чтобы она признала его, может, на самый грамм умнее себя самой. А ещё никогда бы не додумался, как можно влюбиться в такую до дрожи в коленях проблемную, выводящую из себя и неприступную женщину. Но Нара готов был признать, что, несмотря на тот факт, что логического объяснения этому нет совершенно никакого, всё-таки влюбился в неё. А после и вовсе пришёл к выводу, что не влюбиться в неё невозможно. Но она ещё никогда прежде не вводила его в ступор подобным образом. Конечно, он догадывался, что Темари чисто теоретически способна к проявлению подобных эмоций и вполне может плакать. Но только чисто теоретически. Никак не практически. — Темари? — единственное, что вырвалось с его уст. Но она промолчала, продолжая тихо всхлипывать и вытирать тыльной стороной ладони бегущие по щекам слёзы. От волнения он пару раз сжал и разжал кулаки, переступая с ноги на ногу и прокручивая в голове все возможные исходы событий. Темари попросила отвести её в то место, где сможет побыть одна, но значит ли это, что он должен оставить её плакать? Да и она вряд ли сдалась бы прямо перед ним, не дождавшись, пока тот уйдёт, если бы не ждала поддержки. Хотя, вероятно, если он попытается сказать хоть слово сочувствия, выслушает в ответ тираду о том, что вовсе она не слабая и способна справиться со всем сама. И как же поступить, чтобы не словить очередной подзатыльник?... — Чёрт с тобой, проблемная женщина… — буркнул себе под нос Нара, всё же делая несколько уверенных шагов в её сторону и останавливаясь совсем рядом. От вида её плачущей в груди неприятно ныло, и он даже нервно сглотнул, ощутив, как задрожали пальцы от страха. Шикамару боялся представить, что именно смогло вынудить её расплакаться, хотя причин на войне было достаточно. Это ведь Темари — воин, уже повидавший кровавые сражения, прошедший через огонь и воду. Наверняка вещи, способные настолько сильно тронуть её, можно пересчитать по пальцам одной руки. — Я могу как-то помочь? — всё же решился спросить Шикамару, пусть и слегка дрогнувшим голосом. Та в ответ только взглянула на него круглыми заплаканными глазами, после чего вновь скрыла лицо в ладонях. Нара тяжело вздохнул. — Может, ты расскажешь, в чём дело? — тише проговорил парень. — Не уверен, но говорят, что так становится легче, — он неловко почесал затылок, после чего тут же закусил губу. Признаться честно, он ожидал в ответ чего-то вроде «ну да, тебе ли не знать, нытик!». Но она вдруг развернулась и уткнулась макушкой в его грудь. Шикамару растерялся окончательно. — Я не хочу, чтобы это продолжалось, — едва слышно пробормотала Темари между всхлипами, отчаянно цепляясь пальцами за его чуунинский жилет. Нара чувствовал, как его руки сами собой тянутся к её плечам, осторожно и нерешительно обхватывая их. Исключительно по-дружески, ведь опускать ладони на талию и ниже — опасно для его здоровья. Та в ответ на его жест лишь сильнее прильнула к нему. — Я не могу смотреть, как Гаара сражается, я боюсь за Канкуро, ведь даже не знаю, где он сейчас и что с ним, — тараторила девушка, а Шикамару, не зная, что сказать, в ответ лишь поджал губы и зажмурился, нервно сжимая её плечи в ладонях сильнее. Темари дорожила своей семьёй больше, чем кем либо другим, — в этом Нара был уверен на всю сотню процентов. Песчаная троица и без всяких причин всегда выглядела максимально устрашающе: ухмылка Канкуро и характерные его техникам кукловода движения пальцев вызывали мурашки на коже, один лишь взгляд Гаары словно способен обращать людей в камень, чего уж говорить о Темари — от одного только вида Шикамару порой бросало в дрожь. Но он и представить себе не мог, насколько пугающими они будут выглядеть, если опасность будет угрожать кому-то из них. — Они сильные, уверен, что всё хорошо, — тихо проговорил Нара, ни на долю не сомневаясь, а та в ответ вдруг всхлипнула ещё громче, продолжая плакать. Шикамару вновь растерялся, пытаясь подобрать нужные слова. — Темари, ты только держи себя в руках, — вдруг начал он, тут же ругая себя за нелепые шаблонные фразы, никому и никогда не помогающие. А она вдруг крепко-крепко обхватила его шею и уткнулась носом в ключицу, щекоча мокрыми ресницами шею. — Ладно, пусть это будут мои руки… — нервно выпалил Шикамару, ведь его ладони всё же невольно переместились на её талию. — А ещё я боюсь… — вдруг начала девушка, и Нара уткнулся подбородком в её макушку, ощущая, как всё внутри переворачивается с ног на голову. — Боюсь потерять… — она не решалась продолжить, а он всё пытался смириться с мыслью, что она действительно обнимает его по собственной воле. — Боюсь потерять тебя, идиот, — не удержавшись от издёвки, выпалила Темари и нервно закусила губу. Из-под ног тут же ушла земля. — И ты каждый раз встаёшь перед всеми, придурок, подумай хотя бы обо мне, если о себе не думаешь, — бурчала девушка почти обиженно, всё крепче цепляясь пальцами за его воротник. На лице Шикамару вырисовывалась до жути глупая улыбка. Сердце застучало так часто-часто, и моменты их совместной жизни кадрами проносились перед глазами. Их первая встреча, экзамен на чуунина, её уверенная улыбка после победы над Таюей, совместная работа в Конохе, рабочие встречи, незапланированные совместные прогулки просто для того, чтобы убить время — ему не верилось, что всё это шло именно к тому моменту, что он проживает сейчас. — Я… — выпалил Шикамару, и Темари тут же прервала его. — Не говори ничего, и без тебя знаю, какая я дура, — обиженно пробормотала она, а тот в ответ лишь тихо посмеялся, — и убери от меня руки, сломаю ведь, — даже сквозь тихие рыдания Темари продолжала нелепо угрожать ему, всё ещё крепко обхватив руками его шею. Шикамару в ответ лишь тяжело вздохнул, осторожно целуя девичью макушку. От неё пахло дымом от взрывных печатей и травой после недолгого привала в лесу. Трепет в груди приятно щекотал рёбра. — А я боялся, что могу не успеть признаться тебе, — вдруг проговорил Шикамару, и Темари отстранилась, заплаканными глазами удивлённо взглянув на него. — Но ты и здесь меня опередила, — он смущённо поджал губы, заглядывая в зелёные радужки. — Я вовсе и не признавалась, — буркнула Темари, снова уткнувшись лбом в его грудь. Но Шикамару всё равно заметил румянец, расплывшийся на её щеках. — Просто подумала, что кроме тебя никто не будет заполнять мои отчёты о миссиях в Конохе… — это было одной из немногочисленных вещей, заниматься которой Наре было не лень. Признаться честно, почти все вещи из этого списка были так или иначе связаны с Темари. — В таком случае, пожалуй, я буду первым, — с нервной усмешкой проговорил Шикамару, нервно сжав её кофту в ладонях, — я всё-таки люблю тебя, Темари, — обречённо сказал он шёпотом. Она была самой проблемной, громкой и властной женщиной из всех, кого он знал. После матери, конечно же. И сам не заметил, как судьба подсунула ему эту даму в колоду, хотя тот всю жизнь мечтал о спокойном и размеренном существовании. Судя по всему, об этих мечтах с Темари придётся забыть. Но Шикамару знал, на что шёл. — С чего ты взял, что кто-то ещё будет признаваться? — проговорила она через пятнадцать секунд тишины, а он нутром чувствовал её довольную ухмылку. — Прекрати издеваться, — пробурчал Нара, оставляя едва ощутимые поцелуи на проборе её волос, а после прижал её к себе так крепко, боясь отпустить. Никто не знает, что случится в следующую секунду. Война непредсказуема. Они вновь молчали пару минут. Шикамару хотелось схватить её за руку и увести с поля боя куда-нибудь далеко, заодно прихватив её братьев, чтобы она не переживала так сильно. Но они всё ещё оставались ниндзя, и их путь имел запах смерти, потери и страха. — Я слабая? — вдруг послышался тихий голос, и Нара тут же нервно сглотнул. Её можно назвать грубой, вспыльчивой, самоуверенной. Но уж точно не слабой. Темари и слабость — два слова, которые физически не способны находиться в одном предложении. Шикамару слегка отстранился, серьёзно взглянув на её раскрасневшееся заплаканное лицо. Зелёные глаза округлились и выжидающе на него смотрели, пока его большой палец осторожно вытирал солёные следы с её щёк. — Ты самая сильная из всех, кого я знаю, — без доли сомнения проговорил Нара, поджав губы. Темари в ответ лишь шмыгнула носом, думая, что тот говорит это специально. Сильный шиноби не станет проявлять эмоции, по крайней мере, в присутствии других. Он будет стойко стоять до конца, чего бы это ни стоило. Слёзы бесполезны, они не помогут вернуть жизни или закончить бесконечный поток сражений. Настоящий ниндзя не будет тратить на это время. А она не сдержалась, дала слабину, разревелась, как ребёнок, из-за собственного страха. — Слабый не переживает за близких, он думает лишь о себе, — говорил Шикамару серьёзно, наблюдая за её дрожащими губами. — Только сильный способен показать настоящего себя и проявить истинные эмоции перед другими, не стесняясь их, — Темари вытерла вновь появившиеся в уголках глаз слёзы тыльной стороной ладони, случайно оставляя на щеке грязный след. Парень невольно улыбнулся. — И ты делаешь меня и всех остальных сильнее, — он достал из кармана жилета платок и осторожно убрал с её кожи сажу, отчего девушка поморщилась, но не отстранилась. — Почему? — спросила Темари, недоумённо выгнув светлую бровь. — Думаю, потому что благодаря тебе у меня появляется мотивация жить дальше, — ответил Шикамару, пожав плечами и с улыбкой заметив на её щеках проступивший румянец. — Придурок, — буркнула Темари, легко ударила его по груди ладонью, после чего тот тихо рассмеялся, а девушка, ощутив необъяснимое покалывание в груди, вдруг резко притянула его к себе. — Расскажешь кому-нибудь, и будешь трупом, — предупредила она тихим голосом, оставляя быстрый поцелуй на его сухих губах и тут же отстраняясь, стыдливо опустив глаза вниз. Нара удивлённо вскинул брови, чувствуя, как мышцы от волнения твердеют и не дают ему пошевелиться, а глупая улыбка вырисовывается на его лице. — И не смей после этого умереть, понял? — будто приказала Темари, хотя её голос слегка дрогнул. — Понял, — согласился парень, нервно кивнув головой, и та, в последний раз шмыгнув носом, отпустила воротник его неизменного жилета и быстрым шагом направилась к выходу из палатки, оставляя Шикамару стоять, будто вкопанный. Осознание произошедшего не доходило до него ещё несколько секунд. — Ты идёшь или нет? — выкрикнула девушка, вытягивая его из транса, заставляя обернуться и пойти вслед за ней, по привычке расслабленно спрятав ладони в карманы. А после они шли к остальным. Нара — с глупой улыбкой на лице, а Темари — слегка нахмуренная, но со сверкающими глазами, и оба — с ярким румянцем на щеках. Они точно знали: теперь они обязаны выжить и защитить друг друга. Хотя бы для того, чтобы начавшееся так внезапно не закончилось так скоро.