***
Они были возле того самого дерева, только на этот раз один Гарри писал несчастное эссе по зельеварению, когда послышались чьи-то шаги по траве и показалась длинная тень. Гермиона толкнула его, и Поттер недовольно поднял глаза, но недовольство быстро исчезло. — Ты уж точно меня не раздражаешь, — улыбнувшись, сказал Седрик. — Не против, если я присоединюсь к вам?0.
13 мая 2021 г. в 18:00
Гарри стоял, навалившись на дерево, и смотрел на компанию пуффендуйцев во главе с Диггори. Они все смеялись, шутили, кидались друг в друга травой и то и дело созывали девочек тоже из Пуффендуя, что расположились неподалеку, но они от них отмахивались. «И правильно делают», — раздраженно подумал Гарри. И все бы ничего, но одна особа все равно на них клюнула: Чжоу Чанг, милая когтевранка, которая как всегда строила глазки Диггори, красавчику Хогвартса. «Конечно, кто на него не поведется?» Но тот, кажется, не обращал на это внимания, к удовольствию Гарри. Седрик не лез к ней, как другие его сокурсники, да и не особо с ней общался. «И почему все думают, что они встречаются? Только слепой не увидит, как ему наплевать».
— Земля вызывает Гарри Поттера, — его потянули за штанину. Он оторвал глаза от пуффендуйцев и посмотрел на Гермиону. — Ты будешь писать эссе или все продолжишь глазеть на Диггори?
Гарри вздохнул:
— Мы уже об этом говорили: он меня до жути раздражает, — он снова уставился на него. — Меня бесит его светящееся лицо, как у ребенка, который получил долгожданный подарок, в виде глупой игрушки, — он на мгновение задумался. — И правда, ребенок.
Рон рядом усмехнулся:
— Даже я, с эмоциональным диапазоном, как у зубочистки, — Гермиона захихикала, — понял, что ты в него просто втюрился.
— Рон прав, — согласилась она, — но ты это отрицаешь.
Поттер бросил на них предупреждающий взгляд.
— И правильно делаю потому, что это неправда.
— Ну и зря, Гарри, потому что даже профессора видят, что он неровно к тебе дышит. Ты просто не видел, как он смотрит на тебя, когда ты чем-то занят…
Дальше он не слушал. Он не собирался придумывать себе ложные надежды, а все это — обычные льстивые слова, чтобы он «не страдал».
После того, как Гермиона и Рон стали встречаться, они все чаще пытались свести его с кем-нибудь, чтобы, как они говорили, не было скучно. Гарри отмахивался от них; ему хватило отношений с Джинни (и стесняющих экспериментов с Симусом и Невиллом), которые были такими невинными, что сейчас вспоминая их, становилось даже смешно. Они были просто детьми: он искал поддержку хоть в чем-то, чтобы не чувствовать себя одиноко, а она — так сильно по нему фанатела. Он сказал ей прямо, что он не сможет дать ей настоящую любовь, что относится к ней, как к сестре, она, слава Мерлину, все это поняла и они разошлись друзьями и братом и сестрой. Теперь Джинни встречалась с Дином, и вроде бы она была счастлива. Счастлив ли был Гарри? Он не знал. Иногда, бывало, накрывало чувство одиночества, совсем было тошно и не хватало плеча поддержки, но он считал, что ему лучше быть одному. Кому нужен импульсивный, местами слишком непредсказуемый парень с кучей проблем? А то что там говорили Рон и Гермиона… бред. Какие взгляды Диггори? Какая заинтересованность с его стороны? Вон, с Чжоу гуляет, веселится с друзьями и делает успехи в учебе — ему не до него.
И Гарри это до скрипа зубов раздражало. Но и было в этом что-то… извращенное, вот так изводиться по кому-то. Возможно это и есть любовь, но какой от этого толк?
Гарри с улыбкой вспоминает Турнир Трех Волшебников. Он считает, что его «влюбленность» началась именно с Турнира. А подогрело Третье испытание, их яростные тягание друг друга в лабиринте, как они чуть ли не рвали кофты. Тогда он хорошенько его потрепал. За все его благородство, за правильность, за… За то, что влез в его мысли и никак не вылезал.
— Ангелок недоделанный, — вырвалось из него.
— Что-что? — отвлеклась Гермиона от учебника. — Слушай, Гарри, от тебя все равно толку нет, иди к нему и выскажи все, что ты о нем думаешь. Честно, ты слишком зациклился на нем: Седрик то, Седрик сё.
— Или оторвись на Малфое, — вставил Рон, за что получил подзатыльник от девушки. — Всегда помогало, — пробурчал Уизли, потирая ушибленное место.
— А если не нравится это, — продолжала Гермиона, — просто прекрати на него пялиться и возьмись наконец за эссе.
Гарри не ответил и даже бровью не повел. Компания пуффендуйцев стала рассасываться и вскоре Седрик оставил сокурсников и Чжоу и пошел в школу. Поттер ухмыльнулся и кинул друзьям:
— Делайте без меня.
И пошел за Диггори. Гермиона и Рон переглянулись и каждый мысленно пожелал, чтобы тот ничего не натворил.
— Ну не пошел же он в самом деле говорить ему, как он его бесит…
Гарри тихонько проскользнул за ним в школу, и они оказались одни. Когда Диггори завернул за угол, Гарри обернулся, чтобы точно проверить, что никого не было. А потом резко догнал Седрика и схватил его за плечо, тот вскрикнул или от испуга, или он слишком сильно сжал плечо, и обернулся.
— Г-Гарри!
Он не успел ничего понять, как его толкнули в стену и он оказался прижат телом.
— Наконец-то мы одни, — проговорил Поттер. Седрик смотрел в блестящие зеленые глаза и пытался понять, что происходит.
— Что ты… делаешь?
— О! Не переживай, всего лишь собираюсь тебя потискать, — фыркнул Гарри и приблизился к его растерянному лицу. — Какой же ты до извращения красивый, — тихо проговорил он.
Гарри кончиками пальцев коснулся его щеки, что сразу же залилась краской.
— И как же меня раздражает твоя красота, — он провел по челюсти.
— Гарри, нас могут увидеть, — выдохнул Седрик, хватая его за руку.
— Тебя волнует только это?
Седрик рассматривал лицо перед ним: голодное, властное выражение лица, с помутневшими зелеными глазами, что так нравились ему. Конечно же его волнует только это. Он мечтал, чтобы Гарри его так зажал, шептал что-нибудь в ухо, позволил поцеловать… Но он никогда не думал, что это исполнится, а сейчас совсем не знает, что делать.
— Как же ты раздражаешь меня, — прошипели ему в ухо, и по телу побежали мурашки. — Такой весь из себя правильный, хорошенький, добрый ко всем. Такой красивый, что девушки так и слетаются на тебя, как пчелы на мед, — рука с щеки оказалась на затылке, он потянул его за волосы, заставляя запрокинуть голову. Голая шея была так невинна, чиста, с бьющейся венкой. Гарри склонился к ней и прикоснулся губами к горящей коже. — Будто бы тебе есть дело до других.
Когда он укусил кожу, Седрик схватился за его мантию. Еще аккуратный укус, язык, будто хотел зализать след от зубов. Пальцы на затылке сжались сильнее, Диггори судорожно вздохнул. Было жарко. Тело стало чувствительным, от одного касания он так быстро возбудился.
— И каково это, быть тобой? — продолжал Гарри, опыляя горячим дыханием шею. — Каково дразниться, но не давать надежд? — он резко отпустил его волосы и отстранился. Седрик хотел застонать от отчаяния. — Что бы я не видел в тебе, все это так неправильно… Может, это я неправильный? — Диггори понял, что он хочет уйти, что жалеет о сделанном. Кривая, грустная улыбка, отведенный взгляд.
— Гарри, пожалуйста, — позвал он, беря в руки его лицо так, чтобы он посмотрел на него. — Не уходи.
Одно мгновение они стояли так, смотрели друг на друга, а в следующее — Гарри впился в его губы жадным поцелуем. Седрик застонал в губы, отвечая и играясь с его языком, который нагло пролез в рот. Они целовались жарко и мокро, яростно и иногда стукаясь зубами и кусая губы. Проворные руки Гарри полезли под мантию, стали поглаживать бока, спускаясь на ягодицы. Стало даже больно от возбуждения, они терлись друг о друга пахом, но этого было так мало… Напор поцелуя стал сильнее, Гарри уверенными пальцами стал расстегивать рубашку Диггори, распахивая ее и касаясь раскрепощенного тела. Он провел рукой по ребрам и остановился на сосках, ущипнув их, почувствовал, как Седрик поддался к нему, желая еще больше прикосновений. Он прервал поцелуй, снова целуя шею, за ухом, играясь с сосками, потом снова возвращаясь к губам и ловя каждый выход, тихий стон.
— Ангельски красивый, — прошептал Поттер. — Такой открытый, податливый…
Седрик толкнулся и Гарри опустил руку на его пах.
— Представляешь что будет, если нас кто-нибудь увидит? Будут ли они потом считать тебя тем же невинным мальчиком, не извращенным демоном? — Седрик заскулил, потираясь о руку на пахе. Гарри расстегнул ширинку и стянул брюки, следом боксеры, освобождая возбужденный, истекающий смазкой член. А потом опустился на колени, а Седрик смотрел на него сверху, на соблазняющее лицо, пребывая где-то в прострации от дыхания на его члене и возбуждения. Как же он выглядел сексуально! С этими мутными серыми глазами, приоткрытыми губами, которые Гарри только что терзал зубами, с раскрасневшимися щеками. — Даже если не будут, я буду знать правду.
Он облизал головку члена и вобрал ее в рот. Он не сводил глаз с Седрика, рука которого была на его затылке. Он все смотрел, слушал каждый стон удовольствия. Даже когда тот запрокинул голову, он следил за его дергающимся кадыком. Двигаясь на его члене, он иногда выпускал его изо рта, облизывал языком ствол, посасывал головку, и снова брал внутрь, постанывая, чтобы вибрация проходила через весь член. «Гарри, Гарри, Гарри», — шептал Седрик, как в лихорадке, и Гарри сосал все быстрее, все глубже, чувствуя головку в горле. Когда пальцы на затылке сжались, он выпустил член и облизнулся. Диггори потянул его на себя и поцеловал, чувствуя свой вкус, целовал, водя губами по губам.
— Прошу, — горячо шептал он, — прошу, прошу, пожалуйста, — и его пальцы начали нервно расстегивать ремень, ширинку, стягивать одежду. Гарри перехватил трясущиеся пальцы и развернул его, прижимая животом к стене. Он прошептал заклинание и положил руку на его поясницу.
— Развратный Ангел. Это не Демон, это ты, — Седрик прошептал что-то, а потом вскрикнул, когда в нем оказался палец в чем-то холодном. Гарри двигался медленно, как будто лениво, вскоре послышалось хриплое «Еще» и он добавил еще один палец. Когда Диггори начал сам поддаваться пальцам и лихорадочно молить его о большем, он вынул пальцы, навалился на него, губами касаясь его уха, и приставил головку своего члена к анусу.
— Похотливый мальчик, разве хорошо водить за нос, прикрываясь своей красотой и добротой?
— Гарри, прошу, я хочу тебя.
Гарри раздвинул ягодицы и медленно вошел в него, тот откинул голову ему на плечо и застонал. Пальцы переместились на талию, сжали ее так, что, наверное, там останутся следы. Он двигался не спеша, давая привыкнуть и успокоить боль. Когда Седрик нетерпеливо двинул тазом, он начал двигаться быстрее, касаясь заветной точки, от чего Диггори чуть ли не кричал от удовольствия. Удары о плоть раздавались, кажется, по всей школы, как и развратные стоны, который никак не получалось сдержать. Гарри начал ускоряться, взял в руки его член, двигаясь в такт ударам. Седрик задрожал:
— Гарри, я сейчас…
Вбиваясь в него все глубже, Поттер до упора провел по члену и тот кончил, изливаясь на стену и руку, с протяжным стоном и рваным дыханием. Гарри сделал еще несколько грубых движений, закатывая от удовольствия глаза, и излился внутрь. Немного успокоившись, он начал целовать шею Седрика, который тоже приходил в себя. Применив чистящее заклинание, он помог ему одеться и натянул брюки сам. А потом, наконец, поднял взгляд на парня: серые глаза смотрели пронзительно, даже слишком.
— Можешь не переживать, что нас кто-нибудь увидел, я поставил иллюзию и оглушительные чары, — проговорил он, отходя от него. — И может… ты меня вовсе и не раздражаешь.