***
Сэм вываливается из стены соседнего номера все того же пресловутого мотеля. Не успевает он оглядеться, как его встречает женский визг и прилетевшая в лицо подушка. Он оглядывается: от дыры в стене не осталось и следа. — Мэм, — Сэм пытается на ходу придумать убедительную легенду, но уж очень сложно объяснить, каким образом посторонний мужчина возник из целой на вид стены. — Я сейчас вызову полицию! — женщина уже тянется за телефоном, и Сэм решает, что лучше будет убраться подобру-поздорову, через окно первого этажа, минуя ресепшн — потому что никому не нужны проблемы, если слишком внимательный усатый толстячок лет через десять узнает в новом постояльце любителя вваливаться в номера к незнакомым девушкам. Через квартал от злополучного мотеля Сэм переходит на шаг и успокаивает дыхание и колотящееся сердце — колотящееся скорее от неожиданности отступления и воплей впечатлительной дамочки, чем от бега. Если их расчеты оказались верны, то там, где он оказался (точнее, когда он оказался) должно стемнеть примерно через час. Сэм решает, что в таком деле спешка ни к чему и направляется в виднеющийся на другой стороне улицы спорт-бар, где через окна во всю стену виден большой телевизор на стене, по которому, похоже, идет выпуск новостей. Как раз то, что нужно. Прямо с порога Сэма оглушает гул голосов, звон стаканов за барной стойкой и что-то размеренно вещающий голос дикторши — кто-то выкрутил звук на полную мощность. Он приглядывается: на нижней строчке в правом углу экрана стоит дата — 4 апреля 2001 года. Сэм еле заметно улыбается уголком губ. Главное теперь — не напортачить и ничего не изменить во временной линии. — Пива, темного, — обращается он к бармену. — Может, чего покрепче? — приветливо улыбается тот. — Нет, приятель, еще не все дела сегодня закончил, — разводит руками Сэм. Бармен привычными движениями методично полирует поверхность стойки На улицы города постепенно опускаются сумерки и зал потихоньку начинает наполняться новыми посетителями. Сэм, до этого бездумно пялившийся в экран, решает еще раз проверить в сумке необходимое для вызова ангелов: все на месте. Наконец, когда за окном зажигаются тусклые фонари, он выходит на улицу. Там уже далеко не так приятно, как днем: воздух сырой и пропитан запахом подсолнечного масла — где-то поблизости маслоперерабатывающий завод. Сэм застегивает куртку под самое горло и направляется вверх по улице, к окраине города. Минут через 40 он находит «уютный» слабо освещаемый тупичок — фонарь над ним разбит. Сэм выглядывает из-за мусорки, чтобы проверить, не идет ли кто, но до самого конца улицы никого не видно. Отлично. Он достает закопченную металлическую пиалу, приобретенную как раз для таких случаев — «ведьминские заморочки», как называл их Дин, — и насыпает туда ингредиенты. Вспыхнувшее пламя освещает красно-оранжевыми отблесками тихий тупичок, и пару секунд по стенам пляшут сюрреалистичные тени. — Ну и что тебе надо? –из полумрака в углу не спеша выступает тень, держа руки в карманах. Голос его до неприличия скучающий. — Я Сэм Винчестер, — представляется он. — Да уж догадываюсь, что не Софи Лорен, — губы Бальтазара растягиваются в ухмылке, — слышал я про вас. Так чего тебе надо? — Не мне, — вздыхает Сэм, — твоему другу Кастиэлю. — Насколько мне известно, мой друг Кастиэль сейчас на Небесах и вполне себе здравствует, — Бальтазар скептически выгибает левую бровь. — Сейчас — да, но я пришел из другого времени, ему очень нужна твоя помощь! — Неубедительно, — ангел делает три шага, обходя пиалу с догорающими угольками, — чем докажешь, что тебя действительно прислал он? — Ну… Я знаю, что ты ненавидишь Селин Дион, — Сэм многозначительно склоняет голову набок. Он пытается найти подходящий, убедительный и при этом нейтральный факт из биографии Бальтазара. Но кто знает, когда именно тому пришла в голову судьбоносная идея спасения пресловутого «Титаника»? — Так я и не скрывал, — парирует ангел, — что-нибудь еще? Не прокатило. Сэм так и думал. — Еще я знаю, что было на Крите, — разыгрывать эту карту было опасно, Кас предупредил Сэма, что Бальт весьма болезненно воспринимает все, связанное с тем инцидентом. Сэм не знал почти никаких подробностей происшествия, только то, что в этом деле была замешана женщина, и после него Бальтазара очень серьезно наказали и тот окончательно порвал связь с Небесами. Но Сэм точно был не в курсе, что именно это открытое неповиновение собрата в тот момент вызвало благоговейное восхищение совсем молодого Кастиэля и породило в нем ту самую бунтарскую искру. На долю секунды на лице ангела отразился с десяток эмоций, и не одна из них не сулила ничего хорошего стоящему рядом Сэму. Тот, не привыкший видеть такого разнообразия чувств у ангела за раз, уже успел представить как минимум 5 неблагоприятных исходов ситуации (по шкале Дина она тянула на четверочку, от «кажется, разговор зашел не туда» до «нам крышка»). — Это было больше шестисот лет назад, — вдруг неожиданно спокойно отзывается Бальтазар, заводя руки за спину и сцепляя их в замок, — и уж точно не Касси меня осуждать. Впрочем, он никогда этого не делал. Но вернемся к нашим баранам… Что же произошло, и откуда мне знать, что это не ловушка? Что вы не запытали бедного Касси до смерти? — Послушай, — Сэм начал отчаиваться и совершенно не знал, что еще сказать, — мне нечего тебе предложить, у меня нет доказательств, таких, как нужны тебе! Но мой друг болен, и никто, кроме тебя, не может его исцелить. Тебе придется поверить мне на слово или он, вероятнее всего, скоро погибнет — потому что на него все еще ведется охота. Я буду у тебя в долгу и дам тебе все, что для этого нужно — я знаю, чтобы пополнить силы, вы можете касаться души человека. Коснись моей! Бальтазар слушает Сэма, не перебивая, с удивлением и даже восхищением, улыбаясь уголком рта. — Идёт, — соглашается он, — я тебе верю. Ты не против? С этими словами Бальтазар протягивает руку и легко касается виска Сэма, при этом тот чувствует, как в одно мгновение в сознании проносятся картинки прошлого: Кас с левиафанами внутри, Кас в психиатрической лечебнице, Кас появляется из ниоткуда под колесами Импалы. Бальтазар читает его. — Сейчас энергия твоей души истощена — ты пользовался ей недавно, я прав? — скорее утвердительно спрашивает он, не убирая руки от виска Сэма, — условия такие: я помогаю вам (и Касси, конечно же), а ты, когда мне понадобится подзарядка, дашь мне воспользоваться твоей энергией. Но не волнуйся: я использую это только в крайнем случае. — Договорились, — Сэм облегченно выдыхает — он даже не заметил, как задержал дыхание. — Не так быстро, красавчик, — хмыкает Бальтазар, легко скользя пальцами по острой скуле, — уж не думаешь ты, что так легко отделаешься за то, что сдёрнул меня с восхитительной мягкой груди загорелой красотки? Касси я помогу — почти за дарма: согласись, полапать твою душонку — сущие центы. Но за нарушенный отдых — заслуженный, между прочим! — ты расплатишься. Я пока не придумал, чем именно. Думай обо мне как о Румпельштильцхене. Только без воровства первенцев. Сэм не нашёлся, что ответить, и только тупо кивнул, пытаясь сообразить, на что только что подписался…***
Кас все еще очень слаб и то и дело проваливается в сон, и каждый раз, стряхивая дремоту, видит сидящего в неизменной позе у его кровати Дина. Тот не покидает свой пост уже три часа и отлучался лишь на пару минут, когда ему позвонила взволнованная Чарли. Около восьми приносят ужин, который Кас очень настойчиво пытается разделить с Дином, но Дин вежливо отказывается. Видно, что он переживает за брата: то и дело то поглядывает на часы, то проверяет телефон. Вскоре заходит медсестра, чтобы помочь Касу совершить гигиенические процедуры и переодеться — и Дин незаметно перетекает в коридор, чем очень огорчает ангела: это лишний раз доказывает, что Дину неприятно такое состояние его сосуда. Ближе к десяти Дин возвращается в палату и молча садится на прежнее место. Скоро должны объявить отбой и потушить свет в палатах. Вдруг из коридора слышится какая-то неясная возня, но через мгновение все затихает. Ни шагов, ни голосов медсестер. Дин подбирается, будто не он только что сидел, уткнувшись лицом в ладони, и хватается за оружие. Весь сон Кастиэля как рукой снимает. Еще несколько секунд не слышно ровным счетом ничего. Дин подносит палец к губам, и на цыпочках подкрадывается к двери с пистолетом в руках. Но не успевает он коснуться дверной ручки, как дверь буквально слетает с петель. На пороге стоит Мэг. С последней их встречи она словно прибавила в росте, ее плечи укрывает серебристая мантия, а над головой Кас замечает неуловимое красноватое свечение. По обе стороны от нее стоят два демона-телохранителя. Взгляд ангела скользит ниже, на весьма древнего вида шейное украшение, от которого веет стабильно пульсирующим могуществом, природа которого приводит его в замешательство: ее равно можно причислить и к темной, и к светлой магии. — Здравствуй, Кастиэль, — говорит она с полуулыбкой, переступая порог палаты. Дин заторможено наблюдает за ней: черт, как они могли забыть в этой суете нарисовать защитные и скрывающие символы? — и поспешно отступает к кровати Каса, вынимая из-за пояса демонский клинок. — Остынь, ковбой, — тон Мэг привычно насмешливый. Она делает неуловимый жест, нож вылетает из руки Дина и втыкается в дверной косяк, а пистолет отправляется в дальний угол комнаты. — Так-то лучше, мальчики. — Что тебе нужно? — Кас пытается сесть, но у него пока не хватает сил даже на то, чтобы самостоятельно приподняться с подушек. — Для начала я хочу извиниться за то, что старый хрен Кроули был так груб. Что? — последнюю реплику она адресует ошалевшему Дину, и делает грациозный шаг в сторону койки, как будто идет по подиуму, приподняв край мантии. — Не приближайся к нему, продажная сучка, — Дин наконец окончательно выходит из тягучего оцепенения, и встает в свою самую устрашающую боевую стойку, на которую способен без оружия. — Ах, Дин, — она снисходительно приподнимает левую бровь, — мне действительно жаль, что Кроули нарушил нашу договоренность. С Кларенсом не должно было произойти ничего подобного. — Ты продала его! За что? За эти цацки? — Дин срывается на рычание и кивает на ожерелье Мэг. — Нет, — Мэг ухмыляется зловеще и слишком спокойно в этой ситуации, — эти цацки я взяла в качестве компенсации за то, что Кроули такой мудак. А для тебя, мой мальчик, у меня особое предложение, — она приближается к Касу еще на два шага. Дин пятится, прикрывая Каса собой, — тогда, когда Кроули был занят тобой, я просто планировала разжиться кое-чем из закромов Его Величества. Прости, ничего личного, — она разводит руками в театральном жесте, — но он отказался выполнять мои условия, так что… Теперь я завладела самыми сильными артефактами из его хранилища и собираю армию прогрессивных во всех отношениях демонов, не то, что приспешники этого болвана. И если ты присоединишься ко мне, обещаю — ты займешь место моего первого заместителя и, может быть, мы разделим трон Ада после нашей грандиозной победы, — Мэг завершает свою пафосную речь, обернувшись к своим молчаливым телохранителям и положив руки им на плечи. — Мэг, — тяжело вздыхает Кас, — из-за Кроули я теперь ни на что не гожусь. Я даже не могу ходить. Поверь, я тебе не нужен. –Ч-что? В каком смысле? — Теперь приходит очередь Мэг быть шокированной. — Тебе лучше знать, что за мерзкое проклятье он наслал, — нервно бросает Дин. — Я заставлю его заплатить и снять проклятье, — шипит Мэг, и ее тон не предвещает ничего хорошего, — забирайте его! Два демона, стоявшие до этого в дверях, направляются к Касу, и Дин, не теряя времени, заезжает одному из них в челюсть. Удар хорош, но увы — тому он не наносит почти никакого урона. Исход этого боя очевиден. — Воу, такое веселье, и без нас, — знакомый насмешливый голос из пустого дверного проема возвещает о прибытии подкрепления. В дверях маячат две фигуры — силуэт человека среднего роста со светящимися голубыми глазами, затмевающими даже свет дневных ламп, и за ним — обеспокоенное лицо Сэма, рвущегося в бой. Мэг бросает выразительный взгляд туда, где лежит ангел. — Я еще вернусь, Кларенс. Она щелкает пальцами и вместе с демонами растворяется в воздухе, в лучших традициях Короля Ада.
