Вкусная история

      Женя тяжело вздохнул, глядя на лощеный Русин «Мерседес», моментально окосевший на один глаз. «Фордик», прошедший огонь и воду, как-то не сильно расстроил — не впервой ему быть битым. А вот этого зверя стало жалко — такая ж красота! Но до конца осознать, на какую хотя бы приблизительно сумму влетел, Женька не успел.       Изрыгающий ругательства, аки дракон пламя, Руслан неожиданно издал протяжный стон и затих. Женя заглянул в салон — Поляков, побелев до состояния накрахмаленной простыни, сидел, откинувшись на спинку, держался за правую руку и дробно, прерывисто дышал. На его лбу аж пот выступил.       — Что? Руся, что? — встревоженно спросил Женька.       — Рука… — сквозь зубы прошипел Руслан. — Кажется, я при падении повредил еще и руку.       Женя осторожно оглядел на глазах опухавшее запястье, которое, похоже, Поляков сейчас случайно задел, пока махал руками, как ветряная мельница. И принял решение. С тачками и прочим потом разберутся — надо в больницу. Он решительно захлопнул дверь перед Русланом и уселся за руль. Сконцентрировавшись, медленно и предельно аккуратно сдал назад, развернулся и под всё тот же любопытный взгляд Раисы Марковны выехал со двора.       — Скрываешься с места преступления? — внезапно пошутил Руслан резко охрипшим голосом. Видимо, немного пришел в себя, раз юморит.       — Тц! — Женька мельком глянул в зеркало заднего вида — Поляков, бережно прижимая к груди руку, кривился в насмешливой ухмылке. Вкупе с его белым, искаженным от боли лицом выглядел как Джокер из киношки. — Скажешь, сколько надо денег на ремонт — я отдам.       — А тебе по карману? — фыркнул Руслан.       — И когда ты успел стать таким снобом? — поморщился Женька.       — Когда заработал свой первый миллион, — задиристо припечатал Поляков.       — О, ну да, конечно, — Женька качнул головой. Налицо синдром «Из грязи в князи». В общем, если Руслан и изменился, то, по ходу дела, не в лучшую сторону. — Не ссы. Надо будет — продам машину.       — Твоей машины разве что на одну лампу от моей фары хватит, — хмыкнул Руслан.       — Значит, купишь себе одну лампу, — огрызнулся Женя и сердито замолчал. Тоже, блин, олигарх выискался. Лично Моргунов прекрасно помнил, в какой нищете жил Поляков. Но это не мешало ему быть классным пацаном — таким, по понятиям. Пока он не… Впрочем, ни к чему сейчас эти воспоминания. Не зря говорят, деньги портят человека — кажется, от классного пацана мало что осталось.       — А чем моральный ущерб будешь компенсировать? — не меняя саркастичного тона, уточнил Поляков. — Ты меня как минимум на месяц вывел из строя. А я человек занятой.       — Услугами хаус-мастера, — буркнул Женя, про себя прикидывая, можно ли занять денег у Костика с Санычем. Этот бывший одноклассник, похоже, сдерет с Женьки три шкуры. Вот влип…       — Маловато будет, — с неясной интонацией в голосе заметил Руслан. Женя бросил на него еще один короткий взгляд через зеркало заднего вида — тот сидел и подозрительно щурил глаза, как-то слишком пристально впившись в остроскулый Женькин профиль. Знакомый взгляд, от которого стало неуютно. Моргунов его еще со школы помнил — Руся и тогда имел такую же дурную привычку вот так ни с того, ни с сего пялиться на него. Словно тушку кролика собирался освежевать. Голыми руками.       — Поляков, короче, — Женька почувствовал, как закипает, — съездим в больницу, вернемся, ты посидишь, подумаешь, сколько литров крови я тебе теперь должен, а потом будем разговаривать. А сейчас, давай, помолчи, подыши, почитай мантры.       — М-м-м, типа дерзкий? — и отрывистый смешок. Хрипло-искристый, одобрительный. Тот, ради которого Женька в школе наизнанку готов был вывернуться, лишь бы услышать его. Смешок, звучавший каждый раз, когда Руся его добродушно цеплял, а Женя, не желая уступать, шпилил в ответ. И вдруг сразу стало понятным, что весь этот диалог — не всерьез, этакий флэшбэк, прощупывание почвы: а сильно ли сам Женька изменился?       Видимо, не сильно, раз опять повелся.       У Моргунова вдруг поджало под сердцем, а кровь ускорила бег. За десять лет прошлое давно должно было отпустить, а такие мелочи — забыться. Ан нет. Не отпустило и не забылись. То ли из-за глубокой душевной раны, грубыми рубцами покрывшейся, но так и не зажившей до конца; то ли из-за тех ярких и светлых воспоминаний, которые наравне с плохими сохранились в памяти; то ли из-за дурацкой поговорки насчет первой любви, что не забывается.       Хотя насчет любви Женя не был уверен. Не особенно он понимал, что это за чувство такое и с чем его едят. Но то, что чувство, вызванное Русланом, было сильным — факт. Он бросил на бывшего одноклассника колючий взгляд и промолчал, поджав губы. Сосредоточился на дороге.       — Жень, я пошутил — не надо никаких денег, — после паузы вдруг уже серьезно, этак разумно и по-взрослому, произнес Руслан. Тоном, которым и в школе предлагал свернуть словесные баталии каждый раз, когда они могли перейти за рамки безобидных стычек и перерасти в ссору. — Машина застрахована. По программе «Похуй что случилось — мы вам в любом случае оплатим ремонт». И извини, что слегка… вышел из себя. Согласись, повод есть.       — Соглашусь, — пробурчал Женька. — Ладно, ты меня тоже извини. И эта… Ну… Нужна помощь — обращайся. Чем смогу — помогу. Чисто по-соседски.       — Договорились, — Руслан слабо улыбнулся. — Мы поговорим?       — Черт, где здесь приткнуться-то? — пробормотал Женька, сделав вид, что не услышал последний вопрос. Он напряженно вглядывался в заставленную парковку перед БСМП. Да, малодушно. Но Моргунов еще не созрел до разговоров с Поляковым, особенно по душам. Ему для начала в принципе нужно переварить мысль, что Руслан будет жить буквально за стенкой.       — Вон, вижу место — слева «Туарег» выезжает, — бросил Руслан, послушно закрыв тему.       — Ага, — с облегчением выдохнул Женя.       В БСМП как всегда людей, что в базарный день — битком. Очередь на рецепцию, очереди к врачам. Контингент отличался пестрым разнообразием: от деклассированных элементов в подпитом состоянии до тревожных мамаш с детишками и вездесущих бабушек, которым надо. Неважно, что именно — просто надо.       — А за деньги можно как-то быстро попасть к врачу? — беспомощно пробормотал Руслан, опираясь на Женькино плечо. — Это ж типа скорая помощь. А выглядит так, что кони двинешь прежде, чем ту помощь получишь.       — Ща, разберемся, — деловито бросил Женя. — Ну-ка, присядь-ка пока сюда, — он пристроил Полякова в кресло и огляделся. — Подожди меня пару минут.       Женька занырнул в лабиринт больничных коридоров, выискивая взглядом нужный номер кабинета. Нашел. Стукнулся и, услышав знакомый еще с универа бас: «Занято», заглянул внутрь.       — Я сказал: «Занято» — что не ясно? — грозно рыкнул массивный, грузный парень в зеленой униформе и съехавшей набок медицинской шапочке, и обернулся.       — Привет, медвед, — оскалился Женя при виде жующего бутерброд с колбасой бывшего однокурсника — Юры Дементьева. Не то чтобы они дружили, но неплохо приятельствовали. Может, кстати, и сдружились бы по-настоящему, если бы Юрец не передумал учиться на химика, внезапно решившись податься во врачи. Но общение не прервалось, и периодически Женька заскакивал к Юрке в БСМП, где тот сейчас работал.       — О, Женек! — Юрка тут же откинул в сторону бутерброд и подорвался из-за стола. — Какими судьбами? Случилось чо?       — Да, — кивнул Женька, проскользнув в кабинет, и прикрыл за собой дверь. — У одного моего кореша день чего-то сегодня не задался: сначала ему дундук какой-то нечаянно ящик с инструментами на ногу уронил, затем его самого с лестницы уронил, потом еще и тачку ему помял. И кореш мой немножко того — из строя вышел. Посмотришь?       — Дела… — протянул Юрка. — Посмотрю, конечно. А чего «скорую» не вызвали?       — Та думали на машине быстрее — ехать-то дворами пара минут, а тут у вас — аншлаг, — объяснил Женька.       — У нас тут круглосуточно аншлаг, — вздохнул Юрка. — Ладно. Веди, показывай, где твой пострадавший.       — Слышь, а эта… — Женя тормознул приятеля и щелкнул себя по шее говорящим жестом. — Надо чего? Денег подкинуть? Типа за оперативность.       — Ну, подкинь, — не стал отказываться Юрка.       Женя залез в нагрудный карман комбинезона и вытащил пару тысяч.       — Хватит?       — Э! Много, — поморщился Юрец. Вытащил пятисотенную и добавил: — Чисто Алене, медсестричке моей, на конфетки.       — А тебе?       — Да ну брось ты, — отмахнулся Юрка. — Сочтемся же — сам знаешь.       — А, ну добро, — кивнул Женька. — Вон клиент, в белой футболке, — и указал на взбледнувшего до трупного состояния Руслана.       — Хреновастенько он чет выглядит, — заметил Юрка. — Так, ты остаешься здесь, а страдальца твоего я забираю.       — Ага.       Женя выждал пару минут, проследив за тем, как Юрец уводит Руслана в смотровую, глянул на часы, нащупал сигареты и вышел во двор больницы. Прикурил и набрал Машкова.       — Чего? Не приедешь? — в лоб спросил Костик, сразу догадавшись о причине звонка.       — Не приеду, — вздохнул Женька. — У меня тут эта… сосед за стенку новый въехал. Подвизался ему помочь с переездом, — он решил пока придержать правду насчет Руслана, акробатических полетов с лестницы и неудачных трюков с тачками. А то Костик тут же разнервничается и еще, не дай бог, сорвется к нему. Какие-нибудь проблемы порешать. А по факту — докопаться, что это еще за Руслан такой. В жизни ж Женьки окромя великолепного Машкова никого нет и быть не может.       — Жень, а ты в курсе, что орден за звание «Лучший сосед года» тебе не дадут? — беззлобно подстебнул Костя.       — В курсе, — буркнул Женька. — Но уже поздняк метаться — пообещал.       — А знаешь, что? — хмыкнул Костя.       — М?       — Хороший ты человек, Женя.       — За это тоже орден не дают и премию не выписывают, — фыркнул Женька.       — Зато за это любят. Очень сильно, — заметил Костик. — Такие же хорошие люди.       — Типа тебя?       — Типа меня, — со смешком согласился никогда не страдающий от скромности Машков.       — Ладно, Костик. Постараюсь на днях к вам выбраться.       — Договорились. Звони.       — Ага, пакеда.       Женька докурил сигарету, задумчиво глядя прямо перед собой. Запнулся взглядом о зеленую траву и вдруг с каким-то удивлением сообразил, что за круговертью будней не заметил, что лето наступило не только по календарю. Оно действительно уже вовсю обосновалось в городе, украсив его густой зеленью и яркими красками цветов. И воздух такой теплый-теплый, солнцем прогретый, а запахи цветения перекрывают собой даже выхлопные газы. Как-то резко и остро захотелось на природу. Хотя бы к тому же Костику и Санычу за город — у них там хорошо. А вместо этого…       Поляков. И вся эта херобора, с ним связанная. С которой, откровенно говоря, разбираться нет никакого желания. Уладить бы с ним все вопросы, вызванные сегодняшними приключениями, и забыть.       Женя пообещал себе завтра же уехать к Машкову и зависнуть у него, пока не выгонят. Возьмет с собой удочки и вытащит Костика на рыбалку. С Санычем поковыряется у него в саду. С котятами повозится — он одного себе присмотрел. Может, уже забрать можно будет. А вот это вот всё — к черту. Особенно разговоры. Запоздалые объяснения или извинения ему не нужны, а простить Русю за то время, когда как раз ему больше всего нужны были эти объяснения и извинения, он может прямо сейчас. Простить и держаться от него в сторонке.       Может, он и сосед через стенку, но стена таки эта есть, а значит, ею можно отгородиться и за ней спрятаться.       Женя вернулся в больницу как раз вовремя — из смотровой вышел Юрка.       — Ну чего? — тут же спросил Женька.       — Перелом мизинца на левой ступне, вывих запястья правой руки, несколько несерьезных ушибов. В целом огурцом твой кореш, — коротко обрисовал ситуацию Юра. — Я ему обезболивающее вколол, так что присмотри за ним — доведи до дома. Пусть сразу спать ляжет. У него на обезбол реакция чутка с побочкой.       — В смысле? — вскинул бровь Женька.       — По ходу, кайф словил, — хохотнул Юра. — Бывает. Отпустит через минут пять-десять — не переживай. Сейчас Аленка ему запястье зафиксирует — и можешь забирать клиента. Дальше — в поликлинику по прописке.       — А, ага, понял, — кивнул Женя.       — А дундуку вашему я б рыло начистил, чтоб больше не ронял людей с лестниц, — добавил Юрка. — У нас и без того работы хватает.       Женя с индифферентным видом почесал затылок и промолчал. Он бы тоже себе рыло начистил, но по другой причине — вместо шашлыков вечер пришлось посвятить Полякову, а мог бы валяться в гамаке и грызть мясо. Эх.       Наконец Руслан, ковыляя, при поддержке медсестры, выплыл из смотровой. С чумной полу-улыбкой, застрявшей на его губах.       — Женя, — расплылся в слюни Поляков от радости при виде Моргунова. — Чувак.       — Фигасе побочка, — пробормотал Женька, подставляя плечо — Руслан повис на нем всем телом, подозрительно крепко прижавшись к его боку.       — Ты так вкусно пахнешь, — неожиданно прошептал ему на ухо Поляков, поелозив носом у него за ухом. Отчего у Женьки проскакал табун мурашек по позвоночнику, медсестра, округлив глаза, фыркнула от смеха, а Юрка растерянно сморгнул, поочередно глядя то на бывшего однокурсника, то на его «кореша». И в какой-то момент на его лице высветилось удивление, вызванное весьма однозначной догадкой.       Между прочим, в корне неверной. Потому что… Да блин, потому что херня это! Это ж великий бабник и сердцеед Руся Поляков.       — Нет, это… Нет, — поспешил пояснить Женька, отрицательно мотая головой, как китайский болванчик. — Он просто… не в себе. Ну, побочка же.       — Ага, побочка, — согласно кивнул Юрка с таким видом, мол, братан, это не мои дела. Всё нормально.       — Мы пошли, — неловко добавил Женя, сообразив, что попытки оправдаться только усугубят недопонимание, и ткнул Полякова в бок. Чтобы тот прекратил уже обнюхивать его, как собака. Посмотрим правде в глаза: даже для обдолбанного в ноль, коим сейчас выглядел Руслан, это странное поведение. Особенно если приплюсовать сюда многочисленные Русины школьные романы. Очень-преочень гетеросексуальные романы. За десять лет что-то поменялось?       Женя предпочел не анализировать заскоки Полякова под кайфом и поспешил вывести его из больницы.       — О, моя машина, — завидев свой «Мерседес», продолжая лыбиться, как ненормальный, произнес Руслан. — Клевая тачка, правда? Хочешь прокатиться? Мне не жалко. Мне для тебя вообще ничего не жалко, Женек. Веришь, нет?       «Не верю», — едва не слетело с Женькиного языка, но вместо этого он раздраженно прошипел сквозь зубы:       — Садись уже, — и принялся запихивать невменяемого Полякова на заднее сиденье.       — Куда едем? — поинтересовался Руслан, вальяжно растекшись по дорогой коже. Кажется, про забинтованную руку и гипс на ноге он забыл.       — Домой! — рявкнул Женя, дивясь эффекту обезболивающего. Что ж там такое Юрец вколол, что Полякова так плющит?       — К тебе? — обрадовался Руслан.       — К тебе, — пробурчал Женька, усаживаясь за руль.       — Ладно, тоже неплохо, — одобрил Поляков. — Правда, у меня пока беспорядок. Переезд, сам понимаешь. Но что-нибудь придумаем. Посидим, отметим встречу… Тем более, раз уж она вышла такой эпичной, — он хмыкнул. — А вообще… Ты не представляешь, как я рад тебя видеть.       — А как я рад тебя видеть, — пробормотал Женя, мысленно проклиная всё на свете.       — Правда? — повелся Руслан.       — Нет, — отрубил Женька, выруливая с парковки.       — Всё-таки злишься, — резко опечалился Руслан и замолчал, о чем-то задумавшись. Но надолго его не хватило. После паузы, как будто что-то вспомнив и вроде бы немного придя в себя, он опять пристал к бывшему однокласснику с явно беспокоящим его вопросом:       — Жень, слушай, а как так вышло, что ты стал хаус-мастером? — Поляков озадаченно нахмурился. — Ты ж самый умный был в школе. Помню, классуха всё время тебя в пример ставила. Говорила, что если кого и ждет великое будущее, так это Моргунова.       — Перенервничал, завалил экзамены в универ, связался с дурной компанией, наркотики, алкоголь, жизнь под откос, — не моргнув глазом, сочинил легенду Женька.       — Серьезно? — Руслан подался вперед, всунув морду своего лица между кресел, и вперился в Женькин профиль изучающим взглядом. — Ты не похож на того, у кого есть проблемы… эммм… с наркотиками и алкоголем, — осторожно договорил он.       — Это сейчас. Пока я в завязке. А вот как уйду в запой, так сразу стану похожим, — с тем же пуленепробиваемым выражением на лице бросил Женька.       Руслан вновь ощупал его лицо внимательным, полностью протрезвевшим взглядом, качнул головой и проницательно заметил:       — Троллишь меня. Ага, я понял. Дай угадаю: говорить о себе ты не настроен.       — В яблочко, — кивнул Женя.       — Ладно. А обо мне ничего не хочешь узнать? — уточнил Руслан.       Вот настырный.       — Богат, красив, успешен, — отбрехался Женька. — Ничего не упустил? — и покосился на Полякова.       — Ты считаешь меня красивым? — Руслан по какой-то своей замысловатой логике неожиданно зацепился за слово, прозвучавшее, вообще-то, в контексте иронии всей фразы.       — Тебя вся школа, блин, считала самым красивым. Это новость для тебя? — ерническим тоном отбил Женя, заворачивая в родной двор.       — А ты тоже считал? — прищурив один глаз, допытывался Поляков.       — Допустим. И что? Что это вообще за разговор такой? — с раздражением бросил Женя и аккуратно припарковался возле своего помятого «Фордика». — Обострение нарциссизма?       — Нет. Просто пытаюсь вывести тебя на разговор о прошлом, — прямо ответил Руслан.       — Зря, — пожал плечами Женя и вылез из-за руля. Обошел машину и помог выбраться Полякову. С сожалением окинул взглядом битые машинки и качнул головой.       — Жень, почему «зря»? — вцепившись в тему клещом, напирал Руслан.       — Потому что! — Женя щелкнул брелоком «Мерседеса» и сунул его в руки Полякова. Подставил плечо, чтобы доковылять вместе с ним до подъезда.       — Это не ответ, — настаивал Руслан. — Думаю, мы вполне можем разобраться с тем, что случилось в школе, расставить точки над i и начать заново общаться. Раз уж мы теперь соседи.       Женя тяжело вздохнул, замерев у подъездной двери. Помедлив, нажал кнопку разблокировки замка и распахнул ее.       — Жень… — позвал Руслан.       — Ладно. Давай разберемся, — Женька, высвободившись из-под Русиной хватки, развернулся к нему лицом, придерживая в руках тяжелую металлическую дверь. — Есть два способа бросить человека. Первый: вежливо и предельно лживо объяснить ему, что вместе вам по жизни дальше не судьба, потому что не сошлись характерами, разошлись в интересах, целях итэдэ. Второй: искренне высказать всю правду в лицо. Типа, да пошел ты в жопу, говно-человек, задолбал, знать тебя не желаю, — Женя сделал паузу, не без язвительного удовольствия глядя на пока не догоняющего его мысль Руслана. — Первый способ, если ты и есть та самая брошенка, откровенно говоря, дерьмовый. Потому что ты вроде как еще и благодарен должен остаться за то, что тебе так деликатно дали пинка под зад. Второй оставляет возможность громко ненавидеть, что, по мне, гораздо лучше, чем быть благодарным. Но ты, лично ты, Руся, поступил третьим, самым хуевым способом: просто, блять, взял и сделал вид, что меня не существует. Без объяснений. Еще вчера мы были друзяками не разлей вода, а сегодня… Пффф! Ничего. Словно я пустое место. Но знаешь, что самое поганое: у тебя было дохуя времени до конца школы, чтобы поговорить со мной. Ну, хотя бы парой слов перекинуться. Но ты этого так и не сделал. Всё, что я получил, это твое сраное «извини». И то только после того, как сам подошел к тебе на выпускном. «Извини, Женя». За что? За что ты извинялся? — не сдержавшись, сорвался на крик Женька. — И о чем, блять, сейчас, десять лет спустя, ты хочешь поговорить? А главное — зачем? Если б ты не переехал сюда, это «зачем» появилось бы? Ты меня, блять, искал, что ли, все эти десять лет? Совесть замучила? Нет. Поэтому нахуй, Руся, просто нахуй это всё! Забудь. А если тебе вдруг усралось мое прощение — я тебя прощаю! — торжественно и экспрессивно завершил свою речь Женя, реально чувствуя, что вот оно — выговорился.       Попустило.       И, отвернувшись от Руслана, на эмоциональном подъеме, отпустил дверь, гордо устремившись к лифту. Как-то в этот момент позабыв, что Поляков вообще раненый. В ногу. И догнать его не успеет.       Как и не успеет увернуться от массивной подъездной двери, которая, больше не удерживаемая Женькой, а также благодаря тугой пружине, с резким скрипом прилетела тому Русе ровнехонько в красивый фейс.       — Блять! Сука! — взвыл по ту сторону Руслан.       — Твою мать! — Женька рванул назад, судорожно нащупал в темноте кнопку разблокировки двери и поспешно дернул ее на себя. Чтобы в следующее мгновение увидеть припавшего на колени Руслана. Закинув голову назад, он держался за нос, из которого рекой лилась кровь.       Пятнадцатью минутами спустя Юрка, глядя на залитого кровью Руслана, которого Женька вновь привел в смотровую, только и смог вымолвить:       — Братан, по ходу дела у тебя сегодня реально хреновый день.       На обратном пути Женя, вцепившись в руль, обдумывал всё случившееся за последние пару часов. Произошедшее тянуло на хорошую комедию положений, только отчего-то не смешную. Руслан же, видимо, больше не испытывая желания наладить общение, молча пялился в окно, в отражении которого его лицо отсвечивало опухшим фиолетовой сливой носом.       — Русь… прости, — сжираемый чувством вины, неловко пробормотал Женька.       — Забей, — сухо отозвался Руслан.       — Я эта… Сейчас приедем — помогу тебе. Обустроиться. Ну и там… — Женя запнулся, представив себе, сколько неудобств доставил Полякову.       — Женя, давай обойдемся без твоей помощи, — отрезал Руслан. — Ты уже достаточно помог, а я еще жить хочу.       — Ладно, — смирился Женька, признавая вес аргумента. — А у тебя есть кому… ну… поухаживать за тобой?       — У меня есть деньги. С ними найдутся и те, кто поухаживает за мной, — хмыкнул Руслан. — И еще: я тебя услышал. Ты мне всё очень доходчиво объяснил. Больше не потревожу, — не без обиды в голосе добавил он.       — Ясно. Понятно, — вздохнул Женя, признавая, что заслужил подобную реакцию от Руслана. Может, у него с Русей кармическая несовместимость? А может, просто сам Женька действительно незрелый человек. В конце концов, в школе они оба были малолетними дебилами, а сейчас уже взрослые люди. Взрослые люди разговаривают. Наверное, прежде чем срываться, стоило дать Русе шанс объясниться.       Погрузившись в тяжелые думы о превратностях судьбы, Женька по второму кругу приткнулся носом «Мерседеса» к заду «Фордика». Руслан, подхватив костыль, который ему одолжил на время Юрка, демонстративно вылез из машины сам и похромал к дому. Женя закрыл тачку и с понурым видом поплелся за ним.       На лестничной площадке уже было чисто — грузчики выполнили поручение. Руслан, больше ни разу не взглянув на топчущегося за ним Женьку, достал из кармана джинсов ключи и открыл дверь в свою квартиру. И тут же громко простонал:       — Да ну нах…       Вход в квартиру был полностью заблокирован: от пола до потолка весь дверной проем оказался заставлен коробками. Плотнячком. Без просвета.       — Где ты нашел этих идиотов? — выдохнул Женька, изумленно разглядывая ювелирно выстроенную грузчиками баррикаду.       Руслан не ответил — вместо ответа он прислонился к стене и устало прикрыл глаза. Словно у него батарейки окончательно сели. Женя поджал губы, почесал затылок и вдруг решительно произнес:       — Короче, Поляков, план такой. Вот прямо сейчас забываем все обидки. Переночуешь у меня. А завтра с утра займемся твоей квартирой.       Руслан продолжал неподвижной статуей стоять у стены. Женя качнул головой, подошел к нему вплотную, забрал костыль, подставил плечо. И тихонько подтолкнул к своей двери, продолжая успокаивающе уговаривать:       — Это всё херня. Мы с этим разберемся. С твоей машиной тоже. Сейчас примешь душ, переоденешься… Я тебя накормлю. Посмотрим телек. Или сразу спать завалишься — как хочешь. А утром уже всё будет хорошо. Вот увидишь. Мы всё уладим.       — Ты не изменился, — внезапно тихо проговорил Руслан.       — А? — Женька обернулся к нему.       — Такой же сердобольный. Человек нож тебе в спину воткнет, а ты всё равно кинешься ему на помощь, — скривив губы, пояснил Руслан.       — Презираешь? — Женька дернул подбородком.       — Жалею. Что тогда, в школе, отказался от тебя. Больше я таких людей, как ты, не встречал, — с горечью произнес Руслан.       — Ну да, я вообще один такой… придурок, — пробормотал Женька, открыл свободной рукой дверь и включил свет в коридоре. — Добро пожаловать.