***
Дни тянулись медленно. С Весемиром они обменялись лишь кратким приветствием, а затем Ламберт остался наедине с собой. Старик по-прежнему изо всех сил старался подновить замок. Главная башня теперь, уж точно, состояла по большей части из лесов. Ламберт держался в стороне. Порой охотился, возвращаясь в замок с парой кроликов на крюке для трофеев или оленихой, переброшенной через спину лошади. А потом готовил, стараясь убить время, за что Эскель, казалось, был ему благодарен. Все более чем устали от варева Весемира. Проблемы с дистиллятором продолжались. Залатанные части недолго продержались с прошлой зимы, и алкоголя, казалось, больше вытекало мимо. Ламберт набрал в бутылку немного водки, которую сумел спасти, и забрался на внешнюю стену, устроившись на мшистых, крошащихся камнях над внутренним двором. Свесив ноги в пустоту, он пил, уставившись на заходящее солнце. Письмо Айдена, как всегда, лежало в кармане. Ламберт достал его, развернул в сумрачном свете и принялся за ритуал, сложившийся в последние недели. Сосредоточился на строчках. На миг, только на миг, он почти смог представить голос Айдена, читая слова, которые помнил наизусть. Почти. Он правда надеялся — что-то должно измениться после смерти Таулера. Наверное, нелепо было думать, что убийство виновного как-то вернет Айдена, и все же… и все же его постигло глубокое разочарование. Ничего не изменилось. Ни черта. Разрубив мечом шею Таулера, он на некоторое время ощутил удовлетворение, но когда пыль улеглась, остались только яд тоски и горечь слез. — Чего ты хочешь от меня, Айден? — прошептал Ламберт ночному ветру. Тот сорвал слова с губ и унес их прочь, оставив без ответа. — Черт, как мне быть без тебя? Я все… все сделал правильно. Я все сделал правильно, наказал виновных. Так почему мне так… — он замолчал, поднес бутылку ко рту и сделал глубокий глоток. — Ты никогда не говорил, — голос Ламберта зазвучал громче. — Даже в своем письме. Ты никогда не говорил, что любишь меня, — он невольно сжал кулак, сминая пергамент, внутри поднялся гнев. Ламберт замер. Он был так осторожен, сохраняя письмо, хотя проехал полКонтинента и убил полдюжины людей, но заботливо прятал его в кармане. А теперь, в приступе пьяного гнева, испортил. Испортил последнюю оставшуюся частичку Айдена. И это показалось… приятным. Ламберт хотел разрушить что-нибудь. Хотел ранить Айдена по-настоящему. Хотел свалить на него вину за все. Он заколебался на мгновение, а потом скатал пергамент в маленький шарик. Сделал глубокий, дрожащий вздох, осмотрел темный двор и выбросил письмо как можно дальше. Не настолько приятно, как предполагалось. На самом деле, допив водку, Ламберт ощутил волну паники. Последнее, что Айден сказал ему. Последние слова. А он выбросил их, потому что разозлился. И вдобавок ко всему, это ни капли не помогло. Ламберт горячо проклинал себя, спускаясь по лестнице во внутренний двор и обыскивая темные, пыльные углы в поисках упущенного по собственной глупости. Только совсем потеряв надежду, он нашел письмо — смятое, теперь больше испачканное в грязи, чем в крови, и влажное от попадания в лужу. Безмерно проклиная себя, Ламберт разглаживал пергамент на камне, безнадежно стараясь остановить стекающие чернила. Ничего уже не исправить. Письмо испорчено. Дрожащими пальцами он прижимал пергамент к сердцу, пока факелы на внешних стенах загорались один за другим.***
— Хочешь сразиться? — спросил Эскель одним туманным утром, когда Ламберт вяло ковырялся в миске с овсянкой. Она казалась привлекательной, пока он готовил, но как только собрался есть — аппетит пропал. — Что? — Ламберт поднял взгляд, выныривая из мыслей. — Весной подобрал себе новый меч в махакамских кузницах. Думаю, можно попробовать его, — Эскель скривил израненные губы в добродушной улыбке. Ламберт вздохнул. — Конечно, давай, — он отодвинул деревянную миску в сторону. — Я все равно не голоден. Ведьмаки вышли на открытую площадку двора, где бой не напугал бы лошадей. Эскель усмехнулся, вытаскивая стальной клинок. Меч выглядел произведением кузнечного искусства, а рукоять, доведенную до совершенства, украшали руны. — Со знаками или без? — спросил Эскель. Ламберт на мгновение задумался. — Давай со знаками. — Постараюсь быть помягче, — поддразнил Эскель. — Заткнись, дедуля, — приветливо отозвался Ламберт, доставая свой клинок. Оба обходили друг друга, высматривая открытые места. Эскель напал первым, ушел в пируэт, целясь мечом в грудь противника. Ламберт ушел от удара и ответил знаком Игни, посылая пламя в усмехающееся лицо Эскеля — тот защитился Квеном. Ламберт сделал выпад сверху, и золотистый шар разлетелся дождем искр… Эскель атаковал слева… Ламберт парировал и ответил ударом справа… Где-то посреди боя Ламберт осознал, что улыбается. Приятно вот так сражаться с братом. Приятно поднимать меч не для убийства. Эскель бросился на него. Ламберт ударил знаком Аард ему в грудь и отбросил назад. Тот перекатился и приземлился на ноги, мгновенно развернулся, целясь ему в шею. Ламберт ушел в сторону… Рядом прозвучал громкий взрыв, и ведьмаки застыли, медальоны на груди загудели. Магия? Переглянувшись, они одновременно бросились выяснить источник шума, держа мечи наготове. Тревога была напрасной. У ворот крепости обоняние Ламберта уловило сильный аромат сирени и крыжовника. — Какого черта ты здесь делаешь? — спросил он, когда за углом лицом к лицу они столкнулись с Йеннифер. Чародейка выглядела почти такой же, какой Ламберт ее видел в последний раз — черные кудри струились по плечам, спадая по расшитому черно-белому наряду. Шею охватывала бархотка со звездой из бриллиантов. На надменном лице сияли фиолетовые глаза. — Тоже рада тебя видеть, Ламберт, как всегда, — с неприкрытым сарказмом поздоровалась она. — Привет, Эскель. — Привет, Йенн. — Ты не ответила на мой вопрос, — сказал Ламберт, складывая руки на груди. — И не собиралась. Отведи меня к Весемиру, будь так любезен. — Хрена с два, — возразил он. — Для начала, скажи, в чем дело. Йеннифер раздраженно вздохнула. — Геральт упоминал, что отправляется в Новиград? — Ага. И? — И конечно, он счел нужным сказать тебе, что едет сюда и что это связано с деликатным вопросом, касающимся Цири. Это все, что я могу сейчас поведать. Итак, где найти Весемира? — Я отведу тебя, — произнес Эскель, вставая между своенравной чародейкой и ощетинившимся ведьмаком. — При условии, что ты объяснишь остальное позже. — Конечно, — Йеннифер коснулась своих черных волос на плече. — Идем?***
Йеннифер стояла среди ведьмаков в главном зале, уперев руки в бока. Ламберт устроился на ближайшей лавке, Эскель небрежно прислонился к полке с книгами. Весемир встал напротив чародейки, скрестив руки на груди и настороженно рассматривая гостью. — Итак, теперь, когда мы собрались вместе, что будем делать? — произнесла Йеннифер, глядя на них. — Это трудно принять, Йенн, — ответил Эскель, рассеянно потирая щеку. — Знаю, — вздохнула она. — И знаю, что прошу многого. От каждого. Но все мы любим Цири и должны сделать все возможное, чтобы защитить ее. — Значит, Геральт где-то в Велене, заберет эту… штуку и привезет сюда? — уточнил Ламберт. — Верно. Он должен прибыть через пару дней. — И что ты предлагаешь делать после его возвращения? Глаза Йеннифер вспыхнули от вызова в голосе Ламберта. — Нужно будет снять проклятие. Уверена, я смогу сделать это, но мне понадобится помощь. Эскель, мне необходима спинальная жидкость вилохвоста. Думаю, я заметила одного вдалеке, когда появилась здесь. Ламберт… — она вдруг выхватила из воздуха богато украшенную золотую коробочку. — Ступай в Круг Стихий и наполни филактерий силой. Нам понадобится… Весемир поднял руки. — Йеннифер, Геральт всегда высоко ценил тебя, и все мы понимаем, что ты сделала для Цири. Но насколько я помню, здесь все еще Каэр Морхен, а я все еще главный. Я не хотел бы, чтобы ты приказывала нам, как безмозглым слугам. — Тогда воспринимайте это как просьбу, — ответила Йеннифер, поставив филактерий на стол рядом с Ламбертом. — Но мне по-прежнему нужны эти вещи, если мы надеемся снять проклятие с Умы. Весемир вздохнул. — Очень хорошо. — Я отправлюсь сейчас же, — Эскель выпрямился. — Гнездо вилохвоста на другом конце долины. Может понадобиться пара дней. Хотя при некоторой удаче я вернусь раньше Геральта. Йеннифер кивнула. — Ламберт? — Просто прогуляться до Круга Стихий и наполнить коробочку, — произнес Ламберт с сарказмом. — Это легко. — Будь это легко, — Йеннифер прищурилась, — я бы уже сделала все сама. — Выполни ее просьбу, — устало пробормотал Весемир. — Или она сделает нас всех несчастными. — Ладно, — Ламберт взял филактерий и положил его в карман. — Дальше — найдется место разложить мои вещи? — Йеннифер обвела пренебрежительным взглядом ряд кроватей в углу. — Предпочтительно где-нибудь в уединении. — Гостевая комната в одной из башен, — сказал Весемир. — Я покажу тебе… — Спасибо, я совершенно уверена, что смогу найти сама, — прервала его Йеннифер. — Как знаешь, — Весемир пожал плечами. — Пора вернуться к работе. Без лишних слов он исчез в глубинах крепости, вероятно, вернувшись к ремонту стен, от которого его оторвали. — Что ж, — Йеннифер обратилась оставшимся ведьмакам, приподняв бровь. — За работу?***
Ламберт стоял ничего не делая, пока Эскель подтягивал седло на коне. — Уверен, что не нужна помощь с вилохвостом? — он скорее не хотел застрять в крепости с Йеннифер и Весемиром, нежели жаждал помочь. Эскель улыбнулся и покачал головой. — Нет. Он мелкий. Не создаст проблем. С другой стороны… — он наклонился и почесал макушку козы, стоявшей рядом. — Думаю, у меня есть компания в помощь, — Эскель привязал козу за веревку к седлу. — Постарайся, чтобы Весемир и Йенн не разорвали друг друга на кусочки, пока меня не будет. — Ничего не могу обещать, — заметил Ламберт. — Видел ее лицо? Думаю, она сумеет достать его… Их прервал грохот и звук расколовшегося дерева. — Что за черт? — Ламберт выхватил меч. Они с Эскелем бросились во внутренний двор и обнаружили на земле плохо узнаваемые останки некогда роскошной гостевой кровати. В окне высокой башни виднелась Йеннифер с выражением удовлетворения на лице. — Какого хрена, Йенн? — крикнул Ламберт. — Решила провести перестановку? — Да, именно так, — она скрестила руки. — Сделай нам чертово одолжение, не ломай больше мебель. Это место и так чересчур жалкое. По крайней мере, Меригольд никогда… — Ламберт, придержи язык или я вырву его! — холодно произнесла Йеннифер и скрылась. Эскель взглянул на него, приподняв бровь. — Да. Все идет отлично, — он хлопнул Ламберта по плечу. — Веселей, держи оборону. Увидимся через пару дней. — Ага. Увидимся, — Ламберт растерянно уставился в пустое окно.***
К тому времени, как Геральт, наконец, приехал в долину два дня спустя, Ламберт мог резать мечом скопившееся в стенах крепости напряжение. Йеннифер почти не выходила из башенной комнаты. С лестницы временами доносились взрывы и яростные проклятия, но Ламберт и Весемир совершенно не желали выяснять, в чем дело. Эскель еще не вернулся с охоты на вилохвоста. Весемир все время латал стены и бросал неодобрительные взгляды на Йеннифер и Ламберта, иногда проходивших поблизости. Ламберт еще не совершил паломничество к Кругу Стихий. По его мнению, оно могло подождать. Он едва выжил после похода в первый раз. И не стремился повторять печальный опыт. Вместо этого он занялся алхимией, приготовлением эликсиров и самогоноварением. До того как из внутреннего двора прозвучало знакомое ржание Плотвы, он успел сделать пару ящиков двимеритовых бомб и несколько бутылок сносной выпивки. Ламберт сидел на полу у дистиллятора, заделывая очередную протечку. Он яростно обругал медную бадью и встал при появлении Геральта. — Привет, Ламберт. — Привет, Геральт, — Ламберт вытер руки тряпкой. — Полагаю, ты нашел, что искал? Геральт кивнул и указал на дверь, где стоял Весемир, ведя за руку в крепость нечто, несомненно, самое уродливое из всего виденного Ламбертом. — Что это за хрень? — скептически спросил он, разглядывая существо. Маленькое, пожалуй, по колено взрослому человеку. Кожа бледная, с багровыми нарывами. Несоразмерно длинные руки. Над заячьей губой торчал маленький плоский нос и два разных глаза — один огромный и остекленевший, второй — маленький и блестящий. Существо огорченным тоном несло непрерывный поток тарабарщины. Казалось, ему больно. — Это Ума, — ответил Геральт. — Из-за него Йенн здесь, и оно ключ к поискам Цири. — Отлично, — мрачно произнес Ламберт. — Знаю, не лучший вариант, — Геральт помассировал висок. — Но это все, что можно сейчас сделать, — он кивнул на дистиллятор. — Что там? Эликсиры варишь? — Нет. Самогон из очистков. — Я так понимаю, к моему приезду? — Скорее, к моему отъезду, — фыркнул Ламберт. — Ты не слышал? Госпожа чародейка пожелали, чтобы я наполнил филактерий силой Круга Стихий. Сказала, это нужно, чтобы снять проклятие с этой вашей уродины. Геральт нахмурился. — Ты знаешь, что этой, как ты выразился, уродиной… может быть Цири? — Угу. Я слышал. Уродина, — Ламберт скрестил руки и, прищурившись, посмотрел на чудовище, пытающееся опрокинуть стопку книг. Он решил, что оно походит на кладбищенскую бабу. Ламберт поморщился. — Так, может, проявишь немного сочувствия? — укоризненно произнес Геральт. — Я называю вещи своими именами, — отмахнулся Ламберт. — Такой уж у меня характер. — Херовый? Ламберт фыркнул и отвесил дистиллятору очередной крепкий удар. — Я думал тебе нравятся вредные. — Только женщины. — О да, тогда ты нашел лучшую, — ответил Ламберт. — Но хватит об этом. Круг Стихий ждет. — Звучит не слишком восторженно, — Геральт приподнял бровь. — Потому что я не в восторге, — категорично произнес Ламберт. — Ты хорошо знаешь, что путь к Кругу — не легкая прогулочка… По многим причинам. — Я пойду с тобой, — предложил Геральт, указывая в направлении озера. — Ну, — Ламберт не позволил чувству облегчения отразиться на своем лице, притворившись, будто всерьез обдумывает предложение. — Со славным Белым Волком все непременно пойдет гораздо живее. Хочешь пойти сейчас? — Подожди минуту, — Геральт кивнул. — Йенн убьет меня, если не поздороваюсь, прежде чем поехать в долину. С другой стороны… — он вздрогнул. Эхо громкого взрыва разнеслось по замку, а вслед за ним послышалась яростная, весьма выразительная ругань. На головы ведьмаков посыпалась потолочная пыль. — Нужно, наверное, разобраться с этим, — его плечи смиренно опустились. — Удачи, — Ламберт насмешливо отсалютовал ему и опустился на колени, возвращаясь к протекающему дистиллятору. — Ты знаешь, где найти меня, когда будешь готов. — Спасибо, — саркастически произнес Геральт, уходя навстречу взбешенной Йеннифер. Ламберт не завидовал ему. Он постучал по протекающему шву дистиллятора, выругавшись, когда неизбежно промахнулся мимо цели и раздробил ноготь до бардового кровяного потека, случайно заметив, что существо, привезенное Геральтом, наблюдает за ним с неким подобием интереса с другого конца зала.***
Во время путешествия через озеро Ламберт подчеркнуто не вспоминал их последнюю встречу в Новиграде, и к счастью, Геральту хватало такта не пытаться затронуть эту тему. Ламберт был признателен. Он не хотел жалости, искренней или нет. И рад был притвориться, будто все в порядке. Хотя он старался казаться спокойным, но сердце заколотилось быстрее, как только над ними сомкнулись темные своды пещеры на другой стороне озера. Ламберт ненавидел подземные тоннели, ведь оказывался слишком близко к смерти в большинстве из них. А с если учесть шанс наткнуться на Старого Грота, то расклад выходил отнюдь не в его пользу. Черт, да он бы погиб на полу той пещеры в Элландере, раздавленный в месиво из костей и плоти, если бы Айден не… Айден. Нутро Ламберта скрутило от пустоты. Вдруг показалось, будто на него надвинулись неровные стены пещеры. Дыхание участилось, грудь сжало. Он замер, отчаянно пытаясь унять нахлынувшую волну тревоги. Неудержимый поток воспоминаний ворвался в сознание, сметая его своим течением… Взгляд Айдена через плечо, насмешка над угрюмостью Ламберта. Жуткий хруст головы Арно, раздавленной ногой огра. Смертельно раненый допплер, выглядящий как безжизненное тело Айдена. Страх Ламберта, ставший реальностью. Серебряная пыль, мерцающая в каштановых кудрях Айдена после столкновения с альпом. Страшный, прерывистый стон, когда бес проткнул его. Румянец на лице Айдена, который хохочет, откинув голову. Мучительный взгляд в последнюю встречу… — Эй, ты в порядке? Голос Геральта прервал цепь воспоминаний, словно резко выдернув Ламберта из тяжкого заточения. — Отлично, — он шагнул вперед. — Все нормально. Идем. — Лезь первый, — Геральт кивнул на очередной выступ, опустился на колени и переплел пальцы. Ламберт запрыгнул, а затем помог Геральту забраться. — Чем скорее покончим с этим, тем лучше, — произнес Ламберт. — Никогда не хотел возвращаться сюда снова. — Что ж, если нам повезет, больше не придется. Вперед. Ведьмаки поспешили в другой конец пещеры, карабкаясь на уступы и перепрыгивая темные провалы. При приближении к цели оба медальона Ламберта слегка завибрировали, дрожа сильнее с каждым шагом. Он мрачно нахмурился. Это могло означать только одно. Старый Грот. Ламберт стиснул зубы, вспоминая последнюю встречу с циклопом. Глупо, по-настоящему глупо, было позволить ему дожить до этого дня. Чудовище есть чудовище, а это лично погубило десятки молодых ведьмаков. Оставшиеся Волки должны были объединиться и уничтожить его хренову тучу лет назад. — Тише, — выдохнул Геральт, пробираясь в последнее огромное помещение пещеры. Старый Грот лежал в центре, свернувшись на полу в бесформенную массу, и громко сопел. Гул от храпа звучал гораздо громче, эхом отскакивая от стен. Ламберт ощутил рокот всем телом. — Давай просто прикончим его и разом решим наши проблемы, — прошептал Ламберт. — Рано или поздно придется. Если только он не подохнет от старости, сделав нам одолжение, и не окочурится прямо сейчас. — Не хотелось бы сражаться с ним, — Геральт покачал головой. — Не сейчас, да и, наверное, никогда. — Я уже бился с ним однажды, — прошипел Ламберт. — Мы сможем. Он кажется сильным для горстки птенцов, но не слишком-то для двух опытных ведьмаков. Эта тварь убила наших братьев, Геральт. Не говори мне, что тебя это не бесит. — Не имеет значения, — ответил Геральт. — Есть вещи поважнее… Геральт не успел закончить мысль, потому что громкий раскатистый храп, эхом разносившийся по всей пещере, резко смолк. Тело циклопа зашевелилось, и Старый Грот встал, вскинул голову в сторону ведьмаков и заревел. — Поважнее, говоришь? — Ламберт поднял бровь. — Черт, — застонал Геральт. Монстр неуклюже двинулся к ним, земля содрогалась от тяжелой поступи. Ламберт закрылся знаком Квен, вытаскивая серебряный меч. С жирных лиловых губ Старого Грота полетела слюна, когда он заревел, бросаясь в атаку. Ламберт и Геральт в последний момент ускользнули с его пути, позволив циклопу по инерции пронестись мимо. — Осторожно — он силен! — крикнул Геральт, когда Ламберт увернулся и рассек бедро монстра. — Думаешь, я не догадался? — крикнул в ответ Ламберт, вонзая меч в толстую, жесткую шкуру. Циклоп заревел от боли, но порез, казалось, больше разозлил его. Он попытался ударить Ламберта, который увернулся от массивного кулака. Геральт выступил вперед, с размаху атакуя Грота в живот. Лезвие попало в цель. Отточенное серебро чисто рассекло слои жира и мышц, кровь брызнула из раны темной рекой. Циклоп снова замахнулся, в этот раз задев Ламберта, который попытался достать подколенное сухожилие. Щит Квен разлетелся вспышкой ослепительных золотых искр, отталкивая Старого Грота. Тот оступился, закрывая морду. — Геральт! Прикончим его! — крикнул Ламберт. Когда циклоп споткнулся и начал падать, Геральт нырнул вниз, бросаясь на колени и упираясь навершием меча в грязный пол пещеры. Массивная туша рухнула сверху, словно груда камней, и собственный вес решил судьбу монстра. Он издал задушенный, булькающий звук, когда меч Геральта пронзил его шею, разбрызгивая артериальную кровь. Лишь тяжелое дыхание двух ведьмаков, отряхивающихся от грязи, нарушало воцарившуюся тишину, когда пыль осела. — Ты цел? — Геральт вытер меч о грязные лохмотья Старого Грота. — Да. А ты? — В порядке, — Геральт убрал меч в ножны. — Ну и хрень. — Точно, — Ламберт пнул труп. — Это тебе за Вольтера, скотина, — он сплюнул в грязь. — Вольтер, кто это? — Ты не помнишь? Такой невысокий, со шрамом на подбородке — вот здесь, — показал Ламберт. — А, да, — Геральт кивнул. — Помню. — Пойдем уже, — Ламберт махнул в сторону выхода.***
Даже слабый свет закатного солнца обжигал глаза Ламберта, который сидел на низкой каменной стене в ожидании, когда филактерий впитает силу стихий. Прищурившись, он избегал смотреть на жгучее сияние факелов, окружавших алтарь. Никогда не любил принимать Кошку. Ненавидел лишаться цветного зрения. Ведьмачьи медальоны гудели, реагируя на первобытную силу, разлитую в воздухе, их услышал бы даже обычный человек на расстоянии нескольких шагов. Ламберт прижал руку к груди, где у сердца висел медальон Айдена. Айдену бы понравилась долина Каэр Морхен. Ламберт думал о нем, глядя на покрытые снегом горные пики, устремленные к небесам. Хоть он и не любил Замок, но не мог отрицать красоту природы вокруг. Сердце сжалось в груди. Он никогда не сможет разделить ее с Айденом. Никогда не возьмет его порыбачить из лодки, как обещал. Никогда не перезимует с ним, укрывшись в одной из башенных комнат, не насладится ночью у пылающего камина и не разделит с ним кровать, которую Йеннифер так жестоко уничтожила. Больше не будет хороших воспоминаний. Ламберт сжал кулаки и стиснул зубы. — С тобой все в порядке, Ламберт? — Геральт окинул его обеспокоенным взглядом. — Нормально. Все нормально. — Не похоже. Ламберт до боли сжал пальцы. — Слушай, я… — он оборвал себя, сделал глубокий вздох, желая выдохнуть неожиданно вспыхнувший гнев. — Я просто не хочу говорить об этом. Ладно? — Хорошо, — Геральт поднялся. — Думаю, пора возвращаться? Ламберт кивнул. — Филактерий, наверное, впитал достаточно силы. Идем.***
Ламберт выплыл из мутного тумана пьяного сна, полураздетый и распластанный на краю своей койки. Попытался сесть, поморщился и, застонав, схватился за больную голову. События предыдущей ночи вспоминались расплывчато. Он смутно вспомнил, как наряжался в одежду Йеннифер, хотя причины этого оставались загадкой. Помнил, как едва не на четвереньках притащился в главный зал. И был почти уверен, что в какой-то момент застолья его стошнило в шляпу Весемира. Опустив ноги с кровати, Ламберт попытался встать, желудок взбунтовался от резкого движения. В голове стучало, пока он, упав на колени в изножье кровати, рылся в содержимом сундука. Наконец, отбросив в сторону запасную броню и точильные камни, он отыскал большой бутылек Белого меда. Ламберт сделал огромный глоток и поморщился от приторной сладости. Пленку, которой покрывался язык, он ненавидел. Непонятно, что хуже — вкус этого эликсира или кислота желчи, поднимающаяся по горлу. Эскель вскинулся на койке, где лежал лицом вниз, шрамы на его лице перечеркивались отпечатками от подушки. — Какого черта произошло прошлой ночью? — Он сел, поморщившись. — Не спрашивай, я помню не больше твоего, — Ламберт вытер рот тыльной стороной ладони. — Держи, — он бросил бутылку Белого меда Эскелю, который едва не выронил его, но все же сумел спасти от удара об пол. Эскель сделал глоток и скривился, закашлявшись. — Напомни мне никогда больше не пить с вами двумя. — Ты говоришь так, будто тебе не было весело, — вяло отозвался Ламберт. — Где Геральт? Эскель кивнул на пол. Ведьмак разлегся на холодных плитах рядом со своей кроватью, голый, как мать родила. Ламберт фыркнул. — Похоже, на этот раз не я главный урод в семье. — Ты всегда главный урод, — Эскель сделал очередной глоток эликсира и скривился, потом выпрямился и потер глаза. — Кажется, отвар Весемира из болиголова не сработал, — он взглянул через зал на кружащегося Уму, такого же уродливого, как и предыдущей ночью. — Жаль. Не хочется признаваться, но я болел за старика. Мне не нравятся планы Йенн. Ни капельки. — Мне тоже, — ответил Эскель. На другом конце зала Ума взвизгнул и свалился. Эскель вздохнул. — Пошли, нужно посмотреть, чем заняты остальные. Они обнаружили Весемира, вытаскивающего что-то из позабытой кладовки в глубине замка. Ламберт немедленно ощетинился, рассмотрев тяжелый стол из дерева и железа, с кожаными ремнями, призванными сдерживать руки и ноги человека. Он хорошо знал его, ведь когда-то чуть не подох на таком столе. — Какого хера ты делаешь? — в бешенстве выкрикнул он. — Думал, Йеннифер сказала вам, — Весемир вздохнул. — Сказала, — ответил Эскель. — Мы не слишком довольны. — Я тоже. Но тяжелые времена требуют отчаянных мер, — Весемир указал на стол. — Не могли бы вы помочь мне? — И не прикоснусь к нему, — Ламберт скрестил руки на груди. — Я помогу, — Эскель поднял другой конец стола, помогая Весемиру перетащить его через зал. Они установили его рядом с множеством стеклянных бутылок и трубок на металлической подставке. Волосы на загривке Ламберта встали дыбом при виде всех этих приготовлений. — Это ошибка, — пробормотал он, хмуро глядя на оборудование. Эскель пожал плечами. — Есть идея получше? Ламберт покачал головой. — Тогда мы просто доверимся Йенн. — Довериться ей? Эскель, ты, блять, издеваешься? — Давай потише, — произнес Эскель, кивнув на Геральта, валяющегося в отключке неподалеку. — Откуда нам знать, что она не продаст наши секреты другим? — прошипел Ламберт. — Она работает на Эмгыра вар Эмрейса. Бьюсь об заклад, он запрыгает от счастья при возможности создать личную армию солдат-мутантов. — Армия Эмгыра уже достаточно сильна и без ведьмаков. Это меня не беспокоит. — Надеюсь, ты прав, — выдохнул Ламберт. — Но я по-прежнему считаю, что все эти секреты мы должны унести с собой в могилу. Пока они собирались осуществить задуманный план, из тени поблескивал приземистый металлический стол.***
Солнце только взошло, а сборы уже завершились к моменту, как Геральт, наконец, поднялся и надел броню. Ламберт отвел взгляд и стиснул зубы, когда Весемир поднял Уму и положил его на стол. Он слишком хорошо помнил ощущение холодной железной решетки спиной, тесноту грубых кожаных ремней на руках и ногах. Ума взвизгнул, когда Весемир пристегнул его. — Все готово? — невнятно спросил Геральт. — Ага. Прекрасно, что спящая красавица присоединилась к нам, — огрызнулся в ответ Ламберт. — До сих пор не знаешь своей меры? — Ты вообще хлебаешь эликсиры со спиртом, — Геральт бросил на него мутный взгляд. — Вот, — сказал Ламберт с жалостью и протянул бутылку Белого меда, которым похмелялся весь день. — Можешь воспользоваться. — Спасибо, — Геральт сделал большой глоток и отставил бутылку в сторону. — Смотрю, все поднялись? — Да, — ответил Весемир. — Я так понимаю, вы провели… плодотворный вечер? — Ага, — отрезал Эскель. — Мы говорили про Уму. Допоздна. Весемир с упреком посмотрел на них троих. — Поэтому, полагаю, вы не успели подпереть балки в башне. — Нет… — Эскель сконфуженно отвел взгляд. — Но мы займемся этим, обещаю. Так, Ламберт? — Ага, конечно, — хмыкнул Ламберт. — Когда закончим с пытками. — В угол потом их поставишь, — сказал Йеннифер, появляясь откуда-то из-за книжных стеллажей. — А сейчас — за работу. Ума большими от животного ужаса глазами смотрел на них со стола. — Я так понимаю, Весемир, тебе не повезло ночью? — Геральт с тревогой взглянул на Уму. — Не очень, но кое-что вышло, — ответил Весемир. — Я ввел его в транс — практически загипнотизировал. Сначала ничего не происходило, но когда он впал в летаргическую фазу, я что-то услышал… вздох или стон. И это был не голос Умы. — Ум… Умама, — вмешалось создание. — Хорошо. Не представляю, как нам это поможет, — буркнул Ламберт, раздраженно разведя ладони. — Тогда помалкивай, — холодно бросила Йеннифер. — Спасибо, Весемир. Ладно, парни, у нас много работы. Геральт, приготовь эликсиры — вот формулы. А ты, Эскель, возьми бутыль спирта… — О, нет, — Эскель потер лоб. — После прошлой ночи я… — И продезинфицируй инструменты, — закончила Йеннифер. — Ну, мальчики! Раз-два, раз-два! Потребовался почти час, чтобы Геральт закончил варить эликсиры. Ламберт держался особняком, пытаясь игнорировать унылое бормотание Умы. Он не мог поверить, что они действительно собрались сделать это. Стоял страшный гвалт, когда Лео достиг возраста получения мутагенов, и они обсуждали последнее Испытание. Споры неоднократно едва не доходили до драки. Ламберт тогда заявил Весемиру, что увидит, как еще одного мальчика подвергнут Испытаниям Травами, только через свой труп. Но ведь Ума не был настоящим мальчиком? Они даже не знали, человек ли скрывается под пятнистой кожей, покрытой нарывами. И оставался приличный шанс, что Цири погибнет, если этого не сделать. Ламберт мрачно сжал губы и ждал, прислонившись к стене и сложив руки на груди, и едва сдерживал язвительные комментарии, вертевшиеся на языке. Йеннифер подняла глаза и, заметив это, ответила укоризненным взглядом. — Зелья готовы, — Геральт прервал молчание, возвращаясь с тремя флаконами мерцающей жидкости. — Инструменты тоже, — Эскель осторожно разложил их на ближайшем столе. — Хорошо, — Йеннифер повернулась. — Весемир… Старый ведьмак передал ей маленький стеклянный флакон. — Вытяжка Чертова корня, чтобы приглушить боль. Я знаю. Я это уже делал, — он скрестил руки. Губы Ламберта скривились в отвращении. Он помнил все слишком хорошо. И знал, что Чертов корень ни хрена не поможет. — Начнем? — спросила Йеннифер, но в ее нарочито решительном тоне на мгновение проглянул проблеск сомнения. Геральт кивнул, вылив содержимое флаконов в питатели и заполняя трубки. Эскель подсоединил трубки к венам Умы, создание запищало от боли и страха, когда он рассек ему вены. — Готово, — сказал Геральт через мгновение. Йеннифер сделала глубокий вздох. — Тогда открывай клапаны. В любом порядке. Раздался пронзительный крик, когда Геральт открыл клапан, металлический, сильно проржавевший от многих лет бездействия. Почти сразу же Ума начал визжать. Он бился и брыкался в ремнях, глаза дико закатились, пока он безудержно бормотал. Ламберт отвел взгляд, не в силах просто стоять и смотреть. — Чертов корень подействовал? — спросил Геральт, нотка беспокойства ясно слышалась в его голосе. — Если бы он не подействовал, Ума уже впал бы в болевой шок и умер, — мрачно произнес Весемир. — Значит, все в порядке, — выплюнул Ламберт из тени. — Нет… но в пределах нормы, — ответил Весемир. Ламберт отвернулся. Йеннифер закусила губу. — Давай следующий эликсир, Геральт. Очередной крик, когда клапан был открыт. Визг Умы усилился, глаза вылезли из орбит, а лицо побагровело, он задыхался. В конце концов, звуки стихли в болезненном бульканье. — Я надеялся… Надеялся, что мне больше никогда не придется на это смотреть, — Весемир прижал руку к виску, отводя взгляд от проклятого существа на столе. — Зачем тогда оставил стол? — саркастически произнес Ламберт, уходя прочь. Он не мог больше выносить этого. Он посмотрел на Весемира, проходя мимо, — старик ответил печальным взглядом, за которым скрывались годы боли. Боли от невозможности загладить вину за перенесенное Ламбертом. — Геральт, следующее зелье, — решительно произнесла Йеннифер, когда Ламберт отошел. Визг Умы преследовал его, эхом отражаясь от каменных стен. — Oesi, caefun! — голос Йеннифер разнесся по большому залу, зазвучав нечеловеческими нотками. Медальон Ламберта отчаянно завибрировал, откликаясь на магию. Визг Умы внезапно затих, и наступила подозрительная тишина. Уйдя в глубину замка, Ламберт расслышал тихий голос Геральта: — Что теперь?***
Несколько часов спустя Ламберт сидел перед своим дистиллятором, заделывая очередную протечку. Было искушение выбросить его к чертям и собрать новый, но вместо этого он крепко пнул агрегат. Ничего не исправилось, кроме настроения. Ламберт был раздражен до чертиков и не знал, на кого сорваться. Ему надоело пререкаться с Весемиром. Йеннифер могла раздавить его, как жука, если бы захотела, а Геральт встал бы на ее защиту. Эскель бы просто стоял, как каменная стена, и смотрел с раздражающе понимающим выражением. Он сел на холодные плиты и, вытянув медальон Айдена из-под рубахи, положил его на ладонь. Тот слегка вибрировал. Что бы подумал Айден насчет всего этого? Встал бы на сторону Весемира? Наблюдал ли он чьи-либо Испытания? Понял бы, почему Ламберт никогда не хотел, чтобы они повторились? Ламберт мрачно уставился на кошачью голову. Так много вопросов, которые он уже никогда не задаст Айдену. Они не приходили в голову, пока тот был жив. А теперь ответов не найти. Насколько он понимал, все знакомые Айдена умерли, от руки Ламберта или от его собственной. Школа Кота почти уничтожена. Возможно, оно и к лучшему, учитывая все случившееся. Но его не заботили убийцы, политики и кто-либо еще. Он просто хотел вернуть Айдена. И больше ничего не желал, и ничего не хотел. Вдруг медальон в ладони завибрировал сильнее, металл запульсировал волнами. Ламберт встал, убрал его обратно под рубаху и пошел выяснять. Нестихающие крики Умы стали тише, когда его тело начало медленно распадаться, а потом создание закричало снова, по-животному пронзительно, корчась и извиваясь под руками Йеннифер. — Nevid, cyvir! — прокричала Йеннифер. — Caniatad… Nevid… Cyvir… — черный дым начал просачиваться сквозь кожу Умы, устремляясь к воздетым ладоням чародейки. — Coalle… Ariva… Aendir… Ламберт выступил из тени, с опаской приближаясь к столу. Глаза Йеннифер сузились от напряжения. Волна магической энергии вырвалась из измученного тела Умы, заставив ее отшатнуться, а ведьмаков прикрыть глаза. Когда все стихло, Ума лежал неподвижно, маленькое скорченное тело побледнело и обмякло в ремнях. Ламберт недоверчиво посмотрел на других ведьмаков, наблюдая, как они проходят те же стадии потрясения и ужаса, что и он. — Нет! — закричала Йеннифер. — Нет, не позволю! — она схватила Уму за плечи, его голова безвольно откинулась.Чародейка вскинула руки и несколько раз ударила сжатыми кулаками по его груди. Никакой реакции. — Геральт… — быстро произнесла она. — Желтый флакон! У меня в сумке… Весемир грубовато отодвинул ее в сторону. — Тихо. Слушай! Хотя губы Умы не двигались, слабый голос шел из его безжизненного тела. Незнакомый, глубокий и повторяющийся. — Coalle… Coalle… Caniatad… Глаза Йеннифер вспыхнули. — Nevid, cyvir! — прокричала она, голос дрожал от магии. — Coalle, coalle, caniatad! — черный туман излился из тела Умы, собираясь в огромное облако над их головами. — Nevid! Avira! Aendir! — вскинутые руки Йеннифер дрожали от усилий сдержать магию. — Геральт! — крикнула она. — Открывай филактерий! Геральт открыл коробочку, и Йеннифер простерла руки вперед, направляя дым туда. — Caniatad! Taron Anede! Dis! Геральт пошатнулся, когда энергия проклятия хлынула в филактерий. Мгновение спустя она оказалась внутри, и ведьмак с шумом захлопнул крышку. Наступила тишина. Создание на столе больше не было Умой. Вместо него появился мужчина — эльф, высокий, с бледной кожей и странными татуировками, покрывающими большую часть его груди и рук. Все смотрели на Геральта, на чьем лице отразилась смесь из растерянности и узнавания. — Авалак’х? — Ты знаешь его? — недоверчиво спросил Весемир. — Да, — уверенно произнес Геральт. — Эльф — Aen Elle. Знающий. — Где Цири? — потребовала Йеннифер, наклоняясь к лицу эльфа. — Спрятана, — простонал он. — Остров Туманов. Но… там… не безопасно. Охота… — Где это? — настойчиво спросил Геральт. — Повсюду… и нигде… — каждое слово, казалось, причиняло эльфу сильную боль. — Слушай, знающий, — выплюнул Ламберт. — Мы снимали заклятие не для того, чтобы в загадки с тобой играть. Эльф поднял слабую, дрожащую руку. — Praevein, arvein, cyrraen… — он раскрыл ладонь, и шар света мягко выплыл из его пальцев, а затем завис перед лицом Геральта. — На Скеллиге… Плыви за ним… Во мглу. Быстрее! Геральт прикрыл магический светлячок руками. Авалак’х повернулся посмотреть на ведьмаков. — Я пытался защитить ее… но проклятие… — его голос прервался, когда он сморщился от боли. — Охота еще не нашла остров… Пока. Это вопрос времени. Но если она уйдет… Они найдут ее. Сразу. Геральт выпрямился. — Я еду за Цири. — Постой, — Эскель удержал его. — Тебе не кажется, что должен нам кое–что рассказать? Откуда ты знаешь этого Авалак’ха? Какое он имеет отношение к Цири? — Йеннифер вам все объяснит. Главное, приглядывайте за ним. Он не друг. — Может, и нет, но Цири ему доверяла. И отмахиваться от его слов не стоит, — ответил Весемир. — Ты слышал, что он сказал. Заберешь Цири с Острова Туманов, и Охота тут же возьмет ее след. И что тогда? Геральт нахмурился. — Не знаю. Что ты предлагаешь? — Цири не может убегать вечно. Однажды она запнется. И второго шанса у нее не будет, — Весемир мрачно улыбнулся. — Пора добыче стать охотником. Геральт найдет Цири и приведет сюда ее и Охоту. Эскель медленно кивнул, сразу же уловив, куда клонит Весемир. — Они понадеются застать нас врасплох — и будут очень разочарованы. Ламберт осознал, что усмехается. Хорошая драка. То, за что стоит сражаться. Появление цели все расставило по местам. — Мы собираемся с ними сражаться? — недоверчиво произнесла Йеннифер. — Мы, пятеро? В этой развалюхе? — А у нас есть выбор? — Весемир пожал плечами. — Кроме того, зачем откладывать неизбежное? — Красавчик мог бы найти еще пару бойцов, которые умеют мечом махать, — вмешался Ламберт. — Хорошо, — кивнул Геральт. — Я заберу Цири и соберу союзников. Отправлю всех сюда. Есть пара особ, с которых можно стрясти долги. — А мы пока вместе подумаем, как встретить наших незваных гостей, — сказал Весемир. Ламберт кивнул. Это было единственное предложение Весемира, которое он мог по правде поддержать. Больше не оставалось времени на праздную болтовню. Йеннифер переместила Авалак’ха в одну из пустых комнат в башне, утверждая, что он умрет без должной магической поддержки. Весемир тоже исчез, отправившись на вечернюю прогулку по стенам, зажигать факелы и светильники. Старик, скорее всего, решил хорошенько обдумать план будущей битвы. Ламберт сел у огня, затачивая меч и размышляя. Привычка, позаимствованная у Айдена. К тому времени, как он, наконец, отложил оружие в сторону, край лезвия стал настолько тонким и острым, что мог рассечь волос. Когда Геральт отправился в путь, оставив их укреплять замок для последнего сражения, Ламберт словно ощутил, как темный призрак беды затаился над горизонтом.