***
Сумерки застали Ламберта в одной из давно заброшенных комнат башни, копающимся в запасах оружия и брони, которые набрались за много лет. Он пытался решить, что забрать с собой, а что бросить, ведь не планировал возвращаться в Каэр Морхен после того, как завтрашним утром уедет. Пепел и кровь нужно оставить позади и никогда не оглядываться. Хотя проще было сказать, чем сделать. Экипировка и редкие вещи копились десятилетиями, а теперь следовало увезти все это на одной лошади. Ламберт наткнулся на острый край старого стального меча — подарок, рукоять инкрустирована обсидианом. Слишком вычурно на его вкус, хватило бы хорошей заточки. Он хранил его больше из чувства признательности. Ламберт заметил скол на кромке меча — слишком глубокий, чтобы убрать точильным камнем — и не смог вспомнить, как он появился. Это сразу делало клинок бесполезным на его взгляд. Отброшенный меч громко лязгнул о каменный пол. — Тц, тц. Как нерационально, — раздался дразнящий женский голос из-за спины. Ламберт застыл, рука замерла на полпути к ближайшему мечу. Бросив взгляд через плечо, он увидел Кейру, лениво прислонившуюся к дверному косяку. Какого черта она подкрадывается? — Сломан, — резко бросил он. — Терпеть не могу бесполезные вещи. — Глупости, — Кейра шагнула к отброшенному мечу, изящно подняла его и повертела в руках, пока не нашла скол на кромке, а затем улыбнулась. — Bheith ina iomlaine, — ее голос наполнился силой, на слова эхом отозвались медальоны Ламберта. Меч на мгновение вспыхнул, а потом погас. Кейра с довольным выражением протянула клинок Ламберту. — Вот. Думаю, теперь он лучше нового. Ламберт провел пальцем по кромке. Действительно. Им можно было рассечь волос, и все признаки износа металла исчезли. — Что ты здесь делаешь? — Что, и никакой благодарности? — Кейра приподняла бровь. — Наблюдаю за тобой, конечно. — Не скажешь, зачем именно? — У меня есть предложение, — она изящно отбросила волосы за спину. — Хотя мы можем обсудить это позже. Я до смерти хочу освежиться. Знаешь, битвы плохо влияют на кожу. — Хочешь помыться? — Ламберт фыркнул. — Можешь прыгнуть в речку, как делают все остальные. И вправду освежает в такое время года. Пару месяцев назад ты бы мгновенно отморозила себе сиськи. — Не говори ерунды, — она закатила глаза. — Есть место, куда я собираюсь пойти. Присоединишься? Мы можем обсудить договоренности после. Она протянула руку. Сам не зная почему, Ламберт взял ее ладонь и позволил отвести себя на балкон. Кейра окинула взглядом разрушенное ограждение. — Хмм. Да, подойдет превосходно. — Подожди, что?.. Кейра подняла руки над головой и раскинула их. В воздухе перед ними с треском и гудением сформировался портал из бурлящего черного пламени. Прежде чем Ламберт успел разобраться в происходящем, его потянуло вперед… завертело, а потом выбросило… И он совсем не изящно приземлился в заросли высоких деревьев под звездным небом. Что-то подсказывало, что это не Континент. Все вокруг выглядело слишком совершенным, от цвета травы под сапогами до безупречно разбросанных светлячков, лениво плывущих в ночном ветерке. Извилистый путь впереди вел на покрытый цветами холм, к беседке на вершине. Через каждые несколько шагов вдоль дороги мерцали свечи, освещая путь. — Блять, — выругался Ламберт, — ты не могла предупредить? Кейра, похоже, восприняла его ругательство как выражение восхищения. — Мило, не так ли? Идем. Она пошла по тропе, оставив сбитого с толку Ламберта одного в лунном свете. Он снова яростно выругался, но его услышала только пробегавшая мимо пара зайцев. Кейра ждала на вершине, сидя на краю беседки, в которой располагалась огромная купальня. Ароматный пар поднимался с поверхности воды, покрытой цветочными лепестками. — Что это за место? — Я говорила, что мечтаю искупаться в ванне, а не о том, чтобы нырять в вашу промозглую реку, неважно, даже если ты сам от нее в восторге, — она развела руки в стороны. — Воспринимай все это, как мою личную уборную. Каждый должен иметь свое уютное местечко. Чародейка. Ламберт постарался не выражать своих эмоций. Все же мысль искупаться в горячей воде казалась привлекательной, даже если придется мириться с завышенным самомнением Кейры. Он принялся стягивать сапоги. — Другое дело, — усмехнулась чародейка. Она встала, кокетливо взглянув на него, и щелкнула пальцами. Ее одежда растворилась — крайне практичное умение, по мнению Ламберта. Кейра предстала перед ним обнаженной, оставив только подвеску-крест на шее. — Присоединяйся, когда закончишь, — она блеснула зелеными глазами и с плеском исчезла в мерцающем свете беседки. Ламберт осознал, что улыбается, сбрасывая с плеч гамбезон и развязывая шнуровку штанов. Помедлил мгновение, коснувшись двух цепочек на шее, но оставил их. Он скорее умрет, чем откажется от медальона Айдена хоть на секунду. Если возникнут лишние вопросы, так тому и быть. Кейре понадобится нечто большее, чем женское очарование, чтобы получить ответы. Оставив на себе только медальоны, Ламберт шагнул к краю огромной купели, опоясанной каменным карнизом, и скользнул под покров воды. Она была превосходной, как и все в этом карманном измерении — горячая почти до боли, но не обжигающая, снимающая усталость с мышц и напряжение с плеч. С трудом можно было понять, какова температура воды. Можно смело предположить, что всеми чувствами управляла магия. Он обнаружил Кейру неподалеку, в глубине необычайно большого бассейна, она поливала голову водой из кувшина, который возник специально для этой цели. Сейчас чародейка выглядела совершенно иначе — все следы тщательно наложенного макияжа исчезли, а мокрые волосы были гладко зачесаны назад. Она выглядела… настоящей. Словно реальная женщина в сравнении с показной маской чародейки. Ламберт почти забыл, что при желании она могла мгновенно раздавить его, как жука. — Нравится увиденное, ведьмак? — скромно спросила Кейра, а Ламберт вдруг осознал, что пялится на нее. Она повернулась к нему лицом, и его взгляд скользнул по ее телу: по округлой груди, по россыпи веснушек на кремовой коже к изгибу талии, исчезающей под водой. — Могу заверить, я не кусаюсь, — произнесла она, приближаясь, отчего гладь воды пошла рябью. — Если только ты не захочешь. Подойдя вплотную, Кейра прижалась к нему мягкой плотью бедер и заглянула в золотые глаза. Затем подняла руку и проследила его шрам до ключицы, оставляя на коже водяные капли. Ламберт вдруг осознал сильное напряжение, которое носил в себе последние несколько недель. Его плечи, челюсти, мысли — все было натянуто как тетива лука. И это становилось невыносимо. Он был готов сорваться. А рядом находилась Кейра, теплая и желанная, чья сущность гудела от силы, мельком проявленной во время битвы. Это была лишь малая часть ее, которую хотелось попробовать. Не успев до конца все обдумать, Ламберт уже целовал ее, обхватывая одной рукой за поясницу, а другой — вплетаясь в мокрые золотистые волосы. Он почувствовал губами ее улыбку, ее ногти оцарапали ключицы, когда она приоткрыла рот и коснулась его языка своим. Кейра была сладкой, будто плавающие на поверхности воды цветы проникли в саму ее суть. Внезапно Ламберт осознал, как сильно истосковался по прикосновениям, когда ее рука скользнула ниже и сжала его ягодицу. Он нечасто допускал кого-то так близко, в прямом и переносном смысле. Его член пульсировал у ее бедра. Ламберт спустился поцелуями по ее шее. Чародейка откинула голову и рвано выдохнула, когда он смял нежную плоть губами, проследил ладонями изгиб ее ягодиц, сжал бедро и потянул ногу вверх. Кейра, не прерывая поцелуй, обхватила его руками за шею и, приподнявшись, обвила ногами талию. Горячая, она плотно прижималась мокрой кожей к его торсу, покрытому шрамами. Ламберт зашел в воду глубже, спускаясь поцелуями по ее шее к груди. Обхватил губами сосок и втянул, наслаждаясь приглушенным стоном, сорвавшимся с ее губ, судорожными движениями бедер. Он отстранился, не скрывая ухмылку, и сделал так еще раз. Легкий бриз сорвал листья с деревьев и унес их в рощу неподалеку, заставив пламя свечей по краю беседки замерцать. Прохлада приятно ощущалась кожей. Ламберт отнес Кейру вглубь бассейна, глядя на звездную долину. Он осторожно опустил ее на край и встал на колени между ног, оказавшись в дымящейся воде по плечи. Провел губами по гладкому веснушчатому животу, спускаясь к внутренней стороне бедер, и втянул губами чувствительную кожу, наслаждаясь ее вздохом. Несколько мгновений он дразнил ее, медленно приближаясь легкими касаниями губ к теплой влаге ее расселины, пока она не испустила стон разочарования и не схватила его за волосы, прижимая ближе. Слабый, но различимый вкус ее соков заставил член Ламберта подрагивать от желания, пока он исследовал ее языком. Кейра, довольная его стараниями, вцепилась крепче в его волосы и издала хриплый стон. Ее раскинутые ноги задрожали. — Да, именно так, не останавливайся… — выдохнула она, дрожа и глядя на него темно-зелеными глазами. С лица исчезло все высокомерие. Ламберт встретил ее взгляд и втянул губами плоть, заставив кончить. Бессловесный крик удовольствия эхом разнесся в пустой долине, пока по ее бедрам пробегала судорога. Придя в себя, Кейра слегка усмехнулась. Она поднялась, потянув за собой Ламберта к пологому краю, и жестом предложила сесть. Его оставленный без внимания член ныл, требуя прикосновений, и когда Кейра оседлала его бедра, ему потребовалось колоссальное усилие, чтобы не начать вбиваться в нее, дав наконец волю скопившемуся желанию. Должно быть, все чувства отразились на его лице, потому что чародейка ухмыльнулась, глянув вниз. — Терпение — добродетель, — произнесла она насмешливо, положив одну руку на грудь Ламберта, а другой удерживая его член, и одним плавным движением опустилась вниз. На этот раз Ламберт не смог сдержаться. Он схватил ее за бедра и запрокинул голову, скользнув членом до самой глубины, ошеломленный жаром их тел. Она качнула бедрами, лишая его остатков рассудка. — Смотри на меня, — приказала Кейра, плавно покачиваясь и касаясь пальцами его подбородка. Ламберт взглянул в ее глаза и его словно пронзила молния. Сила, первобытная мощь, казалось, изливалась потоком из глубин зрачков. Трудно было сказать, на что способна чародейка, владеющая такой энергией. Кейра коварно улыбнулась. — Мне всегда нравились темноволосые мужчины, — выдохнула она, пока он толкался в нее, сжимая бедра, чтобы насадить сильнее. — Повезло, что я оказался рядом, — усмехнулся Ламберт сквозь зубы. Нахлынуло осознание, как сильно он нуждался в этом. На самом деле ничто не могло заменить хороший секс. Все напряжение, разочарование последних недель угасало, оставляя только жар и движение тел. Он до боли сжимал руками бедра Кейры, но она вовсе не возражала. Происходящее сейчас настолько сильно отличалось от событий предыдущих дней, что казалось нереальным. Тихий шелест листьев на ветру. Теплое дыхание Кейры на коже. Рябь на поверхности воды. Мерцающий танец пламени. Он почти сумел забыть последние недели. Почти. Ламберт с силой врывался в нее, толчки становились жестче, яростнее с каждым мгновением. Мышцы Кейры сжимали его все сильнее… Ламберт в очередной раз вошел в нее и услышал, как она задохнулась… Кейра кончила, сжимаясь вокруг него, Ламберт зарычал, стараясь не сбиться с ритма в нарастающем потоке удовольствия… И когда она рухнула сверху, пытаясь отдышаться, он понял, что больше не может… Ламберт с силой толкнулся в нее раз, другой, и его накрыло волной истомы. Содрогаясь от удовольствия, он впивался пальцами в ее податливую кожу, а когда наконец пришел в себя — откинулся на стену беседки и обхватил ее талию руками. Следующие несколько минут прошли в относительном молчании, оба впервые за долгое время занялись мытьем. Закончив отскребать последние следы грязи с волос, Ламберт опустился в воду по плечи и закрыл глаза. Тепло проникало в мышцы, прогоняя боль и напряжение, скопившиеся после битвы. Оставшись наедине со своими мыслями, он ощутил накатывающую вину, ведь больше его не отвлекала боль в теле. Пепел погребального костра Айдена едва остыл, а он уже резвился с чародейкой в каком-то забытом уголке мира. Ему стало искренне стыдно. Даже проявление простых плотских желаний казалось оскорблением памяти Айдена. Он должен был остаться в замке, перебирая сломанные мечи. Должен был… — Не знала, что ведьмаки носят два медальона, — заметила Кейра, нарушая тишину. — Наверное, за этим скрывается какая-то история? Ламберт невольно коснулся серебра на шее. — Да, — произнес он неохотно. Она выжидательно оглянулась, отжимая волосы. Капли воды каскадом упали на ее шею, бусинками собираясь у ключиц. Первый и, возможно, единственный раз Ламберт почувствовал, что может рассказать о случившемся. Наверное, поддался слабости после секса, несмотря на чувство вины. А, может, так действовала атмосфера магической поляны, находившейся вдали ото всего. Ламберт вздохнул, собираясь с мыслями, и провел пальцами по граням медальона, взяв его в мокрые руки. — Он принадлежал тому, кого я любил, — начал он. — Кого должен был защищать. Но я все проебал, как всегда. Сбежал, когда стало трудно. В конце концов, я осознал, что ошибся, и попытался вернуться и все исправить. Но было слишком поздно. Лицо Кейры ничего не выражало. — Как его звали? — Айден… — Ламберт стиснул медальон, чувствуя знакомую боль в груди. — Его звали Айден. Его удивило легкое прикосновение к плечу. — Мне жаль, — сказала Кейра, заглянув ему в глаза. — Мне тоже, — Ламберт вздохнул и отпустил медальон. — Итак. Это и было твое предложение? — он кивнул на беседку и светлячков, плывущих на ветру. — Не будь смешным. Я говорила тебе, что люблю купаться, — Кейра снова занялась мытьем, вытащив откуда-то нечто вроде морской губки и намыливая ноги. — Тогда о чем речь, если позволишь спросить? — Ничего мерзкого, уверяю тебя, — она отложила губку в сторону и села на край рядом с ним. — Несколько месяцев назад с помощью Геральта я получила в собственность кое-какие записи моего покойного коллеги Александэра. Перед смертью Александэр занимался изучением Бича Катрионы, — она вздохнула. — Ламберт, я пытаюсь разорвать связи с Ложей. Полагаю, что изучая записи Александэра, я смогу создать средство от Катрионы и покончить с эпидемией. — А затем продать его за гору золота? — Денежное вознаграждение, конечно, является прекрасным стимулом, — она усмехнулась. — Одна проблема — работа требует ингредиентов, которые сложно достать даже чародейке. Мне трудно лазить по канализациям Новиграда в поисках риггера. А сотрудничество с ведьмаком, разумеется, должно значительно облегчить дело. Ламберт обдумал предложение. Было бы разумно принять предложение Кейры и отправиться с ней, добывая всякие необходимые ингредиенты из монстров. Других планов у него все равно не было. А если честно, он собирался погибнуть в битве с Охотой вместе со всеми. — А это одно из условий нашего соглашения? — он указал на них обоих. — Нет, если не хочешь, — Кейра отвела взгляд, изучая свои ногти. — Вопреки убеждениям окружающих, я знакома с кровью и грязью войны, а также со смертью и разрушениями, которые она приносит. Когда-то я была советником Короля Фольтеста. Я сражалась на Содденском холме. Я видела больше смертей, чем когда-либо могла предположить. И временами… временами, когда уже все сказано и сделано и остается только смыть грязь с кожи, действительно необходим хороший секс. Чтобы снова почувствовать себя живым. Ламберт осознал, что согласно кивает. В конце концов, он мог это понять. — Ламберт, ты должен знать, что я не заинтересована в обязательствах ни в малейшей степени. У меня есть планы, и они редко совпадают с чужими. Но если ты согласен… — она неопределенно махнула рукой. — Мы можем повторять иногда. — Мне следует знать что-то еще, прежде чем дать согласие? — Ах, да, — Кейра усмехнулась. — Я ужасно боюсь крыс.
***
Над безмолвным Каэр Морхеном рассвело. Геральт и Цири, судя по росе, покрывшей следы копыт во внутреннем дворе, уехали прошлой ночью. Авалак’х тоже исчез. Ламберта нисколько не заботило, куда делся Знающий. Он совершенно не скучал по его загадочным изречениям и презрительным взглядам. В конце концов, Ламберт, Кейра и Эскель остались последними обитателями замка. К закату крепость станет и в самом деле заброшенной. После простого завтрака Ламберт и Эскель занялись погрузкой вещей, которые хотели сохранить, на лошадей. Седельные сумки Ламберта провисли под весом снаряжения: комплекты старой брони, несколько мечей и сколько влезло эликсиров и бутылок самогона. — Куда направляешься? — спросил он Эскеля, затягивая подпругу на лошади. — На юг, наверное. Подыщу теплое местечко на грядущую зиму. Кто знает, может, занесет в Туссент. Много слышал о нем, но никогда не был. А ты? — В Назаир. Помогу Кейре в ее работе. — Работа, да? — ухмыльнулся Эскель. — Да, умник. Не заставляй меня жалеть, что вежливо болтаю тут с тобой, — Ламберт потянулся. — Простите, что прерываю вашу милую беседу, — прозвучал сверху голос Кейры, — но я отбываю. Ламберт бросил попытки закрепить сумки и повернулся, когда чародейка спустилась во двор. — Уверен, что не хочешь пойти со мной через портал? Это будет быстрее, ты знаешь, — она кивнула на его перегруженную лошадь. — Да, знаю. Но пронести через портал все, что хочется, не получится. А я чертовски уверен, что уже не вернусь сюда. — Как хочешь, — Кейра пожала плечами. — Тогда увидимся через несколько недель в Назаире. Постарайся, чтобы тебя не сожрали по пути. — Насчет этого не беспокойся, — откликнулся из конюшни Эскель. — Ламберт такой колкий, что его сразу выплюнут. Кейра усмехнулась в ответ. — Не задерживайся надолго, — промурлыкала она в ухо Ламберту, подмигнула ему и, отвернувшись, раскинула руки, открывая перед собой портал. Чародейка ступила вперед, и ее поглотило бурлящее темное пламя, а затем все исчезло. — Что между вами происходит? — Эскель ткнул Ламберта, вернувшегося к своему занятию. — Не то, что ты думаешь, — возразил Ламберт, возясь с пряжкой. — Я помогаю Кейре с проектом. И не в настроении убивать утопцев после всего случившегося. — Как скажешь, — произнес Эскель с раздражающе понимающей улыбкой. — Я готов выезжать. Хочешь что-нибудь еще сделать напоследок? Ламберт повернулся и кинул взгляд на разваливающуюся крепость, на камни, покореженные теперь не только временем, но и льдом, и клинками Охоты. На разрушенные ворота и горы обломков. На солнце, с героическим усилием пробивающееся сквозь густые облака над головой. — Нет, — произнес он немного погодя. — Пора. Ведьмаки вскочили на лошадей и проехали друг за другом по деревянному подъемному мосту в сторону горного ущелья. Когда крепость позади них скрылась из глаз, Ламберт почувствовал сладкую горечь. С тех пор как Весемир привез его в замок, он пытался сбежать отсюда. Это было его единственное желание. Но он не хотел, чтобы оно исполнилось так. Война. Ужас. Поверженные братья. Множество могил за прошедшие годы. Путь не был благосклонен к нему. Никогда. Ламберт ехал рядом с Эскелем. «Возможно, — подумал он, чувствуя спиной тепло солнца, — на этот раз меня ждет новый путь».Конец