Шёлк

А вы знаете, как легко сминается шёлк? А Брайан Кинни знает... Когда он вышел из бутика Hugo Boss с очередной парой рубашек и галстуков, он неожиданно наткнулся на витрину с элитным постельным бельем. Брайан не помнил, чтобы этот отдел и раньше тут был. Или он просто не обращал на него внимания? Кинни скользнул быстрым взглядом по витрине, на которой лаконично красовалось черное и белое белье. Таким же быстрым, как скользит в руках тот самый шелк с витрины. Отмахнувшись одним только «Я сам» от предложенных консультаций, он проследовал внутрь, потому что его интересовала только одна единственная расцветка, которую он заметил еще снаружи, через начищенное стекло витрины. И сейчас, стоя и перекатывая между пальцами плотный и гладкий шелк, он не мог определиться с цветом. Только оказавшись внутри и осмотревшись, он увидел не только холодный синий, но и остальные его оттенки. «И почему синий так привлекает меня, вот уже столько лет?» По большому счету, этот вопрос давно для Кинни стал риторическим и ответа уже не требовал. «Кобальт…» О да, его он помнит хорошо! И, вроде как, подобный комплект у них уже есть. Так что, исключив этот цвет, он переходит к другому. «Королевский синий…» И, возможно, поистине, это действительно был цвет какой-нибудь правящей династии 17 века прошлого столетия. Вот же ж, живя бок о бок с таким партнером, как у него, узнаешь о цветах и названиях намного больше, чем все остальные. Брайан тепло улыбается, вспомнив, с кем же он живет. «Воды пляжа Бонди…» Кинни когда-то давно запомнил этот цвет из-за его необычного названия, и еще из-за того, что так напоминал ему один определенный взгляд. «Нет, слишком светлый. Нам не нужны пляжи. Хотя… Отдохнуть не помешает, когда он вернется из поездки…» Взгляд бежит дальше и упирается в классический и чистый оттенок с глянцевой поверхностью ткани. «Синяя смальта…» Яркий и насыщенный цвет так же, как и шёлк, тяжело ложится в ладонь и холодит кожу. Он скользит между пальцев, перекатывается и быстро будоражит совершенно иные мысли, и Брайан уже почти уверен, чего он хочет от скорой встречи. «Сапфировый…» Он еще не такой темный, как индиго, но уже не такой светлый, как смальта, но… И он четко представил податливое тело на этом шелке, и как мелкие капельки пота проступают в ложбинке между сведенных лопаток, собираются в небольшое скопление и только потом скатываются вниз по позвонкам. И Брайану уже хочется это слизать, потому что настолько отчетливое и яркое ворвалось к нему желание, что рот тут же наполняется слюной, а язык сам тянется к губам, облизывая их. Брайан теперь держит в руках оба последних цвета и, действительно, совсем не знает какой выбрать. У него даже совершенно нет мыслей о том, что он просто на просто стоит сейчас в бутике с элитными постельными принадлежностями и выбирает белье. Он мнет ткань, и она податлива и нежна, но сминается слишком быстро, оставляя заломы и вмятины от пальцев. Но светлая кожа так шикарно смотрится на таком белье, что член Брайана с этими мыслями однозначно согласен, и Кинни не жалеет о том, что большинство белья в их доме из шелка и его нужно менять каждый день. - Возможно, я все-таки смогу вам чем-то помочь? Уверенный, но немного низкий голос девушки за спиной, прерывает мысли Брайана. Но он даже рад этому, потому что еще пару минут и пришлось бы унимать стояк, пока он добирался бы до машины. - Ну… - тянет Брайан, все еще потирая две ткани в руках. - Вот никак не решу, какой же цвет выбрать. Что скажете? - он вздергивает бровь и в пол-оборота смотрит на девушку-консультанта. - Скажу только одно - эти оттенки цвета не так уж и отличаются друг от друга, поэтому, какой бы вы не выбрали, вы ничего не потеряете. Но… - девушка немного медлит и Брайан кожей чувствует, что его пристально изучают взглядом. - Позвольте, кое-что вам показать. Она немного поддается вперед, берет отрез ткани из левой руки Брайана и слишком уж сильно прогибается, чтобы вырез на ее обычной, белоснежной рубашке открыл красивую грудь. Брайан улыбается лишь уголками губ, но продолжает смотреть на невербальные заигрывания по отношению к себе. - Смотрите, этот цвет, - и из руки Брайана ускользает синяя смальта и перетекает в маленькие пальчики девушки. - Он выгодно подчеркивает загорелую кожу. Она быстрым движением наматывает один виток ткани себе на запястье, а остальная, уже медленнее, ползет по ее сгибу локтя, делая загорелую кожу девушки более яркой и четкой. Брайан не видит ее взгляда, потому что он смотрит исключительно на ткань, но краем глаз улавливает, как та пытается поймать его взор. - У вас действительно, неплохой загар. - Брайан на мгновение поворачивает голову и смотрит на девушку. У нее зеленые глаза и темно-каштановые волосы, аккуратный носик и четко очерченные, покрытые едва заметным и натуральным блеском, губы. - Но вот сапфировый, он немного другой, в том плане… - она бросает ткань цвета смальты на поверхность небольшой витрины рядом, и та с быстрым шелестом тяжело оседает. - В том плане, что сапфировый очень наглядно подчеркивает белизну и нежность кожи, если она не загорелая. И Брайан четко видит по зеленым глазам, жадно смотрящим сейчас на него, что девушка готова выпрыгнуть из своей одежды и обернуться в сапфировый отрез ткани, лишь бы показать ему свои незагоревшие места. Сапфировый медленно перетекает с ладони Брайана в проворные женские пальчики, и последний сантиметр гладкого шелка обнажает золотой ободок кольца на его пальце. Взгляд девушки немного меняется, но открытое предложение секса в нем все же остается. Кинни это нравится, но не возбуждает, но он все же склоняется ближе и почти на самое ухо шепчет: - Вы меня убедили, я возьму оба цвета. Брайан, помня недавнее ощущения шелка в руках, заходит еще в один отдел, находит то, о чем думал совсем недавно, выбирая белье, и, покинув торговый центр, направляется в Брайтин. У него есть еще больше суток до того, как приступить к исполнению задуманного. Весь следующий день у Брайана в голове крутятся одни и те же мысли, обретая еще большую ясность и четкость. И даже запах и вкус купленного накануне масла Брайану кажется настолько явным и осязаемым, что под конец дня ему уже хочется заехать в Вавилон, чтобы ему отсосали. Уже на подъезде к клубу его отвлекает телефонный звонок и, высветившееся имя «Эмма», возвращает его в реальность, отрывая от картинок хорошего минета в бек-руме Вавилона. - Да, Эмма? - Мистер Кинни, все, что вы просили, я выполнила. В Брайтине все сделано. - Лофт? - интересуется Брайан и все-таки проезжает мимо Вавилона, беря направление на поместье. Потому что там, в спальне, в верхнем ящике прикроватной тумбочки, лежит кое-что, что важнее одноразовых трахов и минетов. - И в лофте тоже все сделано. - Отлично, спасибо Эмма, и хороших выходных. - Увидимся в понедельник мистер Кинни. И вам всего доброго. Эмма, афроамериканка, 52 года, работает у них уже третий год и всегда четко выполняет все пожелания как самого Кинни, так и его партнера. Подъехав к Брайтину, Кинни удивился, почему Эмма еще не уехала, потому что свет в доме говорит о том, что кто-то в доме есть. Но, заметив в гостиной дорожную сумку, Брайан с минуту ее просто рассматривает, потом склоняет голову к левому плечу, и губы сами расплываются в широкой улыбке. А он его ждал только завтра к обеду… Кинни поднимается в спальню и уже по звуку воды определяет, что работает не душевая кабина, а джакузи. Он быстро откидывает покрывало на кровати и смотрит на прикроватную тумбочку, убеждается, что Эмма все исполнила правильно, и, вновь обратно поправив ткань, распускает под воротом галстук. Он снимает пиджак и небрежно кидает его на банкетку. Медленно расстёгивает манжеты рубашки, купаясь в звуках, доносящихся из ванной. Расшнуровывает свои SANTONI и отставляет их в сторону, и идеальная кожа дорогой обуви с отделкой под патину слабо мерцает под приглушенным освещением спальни. Брайан продолжает освобождать пуговицу за пуговицей, и, вытянув полы рубашки, расстегивает ремень. Он перешагивает через упавшие брюки и стягивает с себя черные боксеры и носки. Подходит к двери в ту ванную, где располагается джакузи и на несколько секунд замирает, уже вбирая в себя чуть пробивающийся запах свежести и винограда. И толкает дверь в тот момент, когда макушка его партнёра исчезает в ворохе пены. Брайан любит неожиданность, а размеры джакузи позволяют разместиться не только одному, а то и двум и даже трем людям. Он осторожно опускает ступни в воду, стараясь не прикоснуться к партнеру, чтобы не испортить сюрприза и успевает как раз вовремя. Кинни с удовольствием наблюдает, как тот выныривает, отфыркивается и выпрямляет одну ногу, соприкасаясь со стопой Брайана. В следующее мгновение у них получается одно движение на двоих: Брайан хватает того за шею и притягивает к себе, накрывая мокрые губы своими, а тот под водой хватает его за лодыжку и тянет уже на себя. Его губы горячие, и Брайану чувствует, что у них запах и, кажется, даже вкус винограда. Он прикусывает нижнюю, и думает, если надавить чуть сильнее, то к нему в рот польется кисло-терпкий вкус молодого виноградного вина. - Ммм… - мычит Кинни и вылизывает любимый рот. Брайан отстраняется, смахивает пальцами пену на виске, обхватывает голову ладонями и большими пальцами проводит по бровям и глазам, и только после этого его партнер открывает глаза. И Брайан видит в ответном взгляде цвет «Воды пляжа Бонди»… - Ну привет, - открыто улыбается Джастин и всматривается в потемневший взгляд Кинни. - Убежден, ты скучал по мне. - Ты в этом уверен? - слегка отстраненно задает вопрос Кинни, но его уже окрепший член говорит об обратном. И Джастин тоже знает об этом. Он убирает руку с лодыжки Брайана, за которую все еще держит его и перемещает пальцы по голени, по колену и бедру вверх, едва прикасается к мошонке, и, проведя по крепкому стволу верх-вниз, обхватывает основание члена. Джастин ничего не произносит, а только вздергивает брови вверх, говоря о том, что Брайан все же попался. - Засранец… - фыркает с улыбкой Брайан и снова тянет Джастина за шею к себе. Пока они неспешно моют друг друга, пока Джастин рассказывает о результатах своей очередной поездки в Нью-Йорк, о переговорах и о новых пунктах контракта с одной из галерей, где выставляются его работы, возбуждение Брайана стихает. Оно спадает так же, как остывает вода в джакузи и так же, как опадает пена на поверхности все той же воды. Неожиданно для Джастина, Брайан сам его вытирает и тщательно высушивает волосы, оставив их едва влажными. Кинни знает, что всего через несколько минут кожа Джастина вновь будет влажной, но уже не от воды. Странная немногословность партнера заставляет Тейлора прикинуть о том, что же задумал Брайан. И только когда они выходят из ванной, Джастин замечает небольшую, плетеную из металла чашу с крупным зелеными кистями винограда. - Как дела в Вавилоне? - спрашивает, как бы невзначай Джастин, и следит за реакцией Брайана на свой вопрос. - Думаю… - он подходит вплотную к Джастину, и, склонив голову, едва прикусывает местечко, где шея переходит в плечо. - Если бы что-то случилось, то мне бы позвонили. Брайан быстро сдергивает покрывало с кровати, а Джастин от догадки о том, что за все те 5 дней, что он отсутствовал, Кинни ни разу не появился в Вавилоне для траха или минета, еще шире распахивает глаза. И вот тут Брайан видит, что не ошибся. Видит, как сапфир шелка сливается с таким же цветом глаз Джастина. Он наслаждается этими секундами так же, как наслаждаются ценители и знатоки столетних вин. Они так же, как и Брайан сейчас, отпивают небольшой глоток вина, смакуют его, держат во рту, согревая его, ощущая всю сладость и терпкость, и только потом позволяют драгоценной жидкости скатиться глубоко в горло. Брайан чувствует, как его накрывает что-то обжигающее и острое – прокатывается от губ, к животу и в пах, по каждому дюйму, сначала вниз, а потом снова – вверх, и оседает виноградным привкусом где-то на корне языка. И упругие зеленые виноградины в изголовье кровати становятся еще более притягательными. Он небрежно толкает Джастина на кровать и еще несколько мгновений просто рассматривает его на этом шёлке. Он улыбается, думая о том, что действительно этот цвет отлично подходит к светлой коже. При этом, о девушке-консультанте из магазина он даже и не вспоминает. Брайан ложится рядом и тянет руку к грозди винограда, с такими крупными и манящими ягодами. - Ты действительно не был в Ва… Но Брайан не дает договорить и выдавливает на губы Джастина сок из одной виноградины, сжимая ее так, что та лопается и брызгает соком. Он видит, как тот приоткрывает рот и ловит прозрачные капли. Джастин прикрывает глаза, а когда вновь распахивает, то разницу между сапфиром ткани и его зрачками невозможно определить. И Брайан знает, в какие моменты у его партнера становится такой взгляд. Кинни срывает с кисти еще одну ягоду, кладет к себе в рот, но не ест ее. Он просто согревает упругий фрукт своим небом и языком, перекатывает ее во рту так же, как пару дней назад перекатывал между пальцами вот этот самый шёлковый сапфир и смотрит в глаза своему мужу. Он приоткрывает губы и зажимает пружинистый овал ягоды между зубами и чуть наклоняется к Джастину. Он видит, что от этой игры того уже ощутимо ведет. Он часто дышит и облизывает губы. Брайану кажется, что губы у Джастина похожи на упругие виноградины сорта Шардоне или Вионье, из которых делают такое же, как и сам Джастин, молодое вино. И Брайан на секунду задумывается, что например вино "Ле Шайе" 2011 года или даже, "Павийон Блан дю Шато Марго" 1999 года больше подойдут к вкусу Джастина. Он дотрагивается до губ мужа и прокусывает упругую кожицу и сок брызгает и льется прямо в горло Джастину, пока Брайан высасывает из мякоти остатки жидкости. Он тянет руку к верхнему ящику тумбочки и достает флакончик натурального масла для тела и опять же, с виноградом. Они, конечно же, оба давно знают, что виноград является отличным афродизиаком, но он, как таковой, им никогда и не нужен был. Но Брайану хочется особенно отметить один очень важный шаг для них обоих. Он еще держит в одной руке стеклянную емкость и согревает ее, пока целует Джастина, и этот поцелуй оказывается привычным, и по-хозяйски сильным, как и пальцы Брайана под подбородком мужа. Пока вылизывает его покорно подставленную шею и ямочку за ухом. Потом он щелкает колпачком флакона, берет запястье притихшего Джастина и выливает ему на ладонь немного теплого масла. - Растяни себя сам… - хрипотца в голосе уже выдает возбуждение Брайана. - Я хочу посмотреть на тебя. Джастин растирает в ладонях маслянистую жидкость и выполняет все, что говорит ему муж, потому что видеть такой взгляд Брайана Кинни может только он и это дорого стоит. Брайан садится теперь между разведенных бедер Джастина и смотрит как тот, медленно оглаживает свой уже окрепший член, с розовой головкой. Он проводит ладонью вверх и вниз и ныряет между ног, обводит мошонку и едва прикасается к плотно сжатому входу. На головке члена Джастина, с двумя перевитыми венами проступают первые капли прозрачного, бесцветного предэякулята и Брайану уже хочется их слизать. Хочется попробовать Джастина везде - снаружи и внутри, и хотя он и так знает этот вкус, и тот прочно вжился в сущность Кинни, но хочется так сильно, что сводит челюсть. Джастин несколько раз вставляет в еще свой закрытый анус палец, но не намного, всего на фалангу и откидывает голову назад, прикусывая губы. Сначала верхнюю, а потом и нижнюю и Брайан, замечая это, почти ощущает во рту, как лопается кожура зеленой упругой ягоды и гладкость шёлка скользит по коже под их телами. Джастин вводит уже два пальца и видит, как у Брайана от этого мутнеет взгляд, еще немного приоткрываются губы, и по кромке белых зубов мелькает красный и влажный кончик языка. Брайан выливает масла и себе на ладонь, растирает его и останавливает руку Джастина, вытягивая из едва только раскрытого ануса. Он все еще держит запястье Джастина, а сам, заменяет его пальцы своими, и там, внутри него – горячо и скользко, и виноградный запах уже забивает все вокруг. Джастин сжимается вокруг его пальцев и стискивает их. А Брайан думает, черт, ведь это только пальцы, и это так узко и скользко, что, блядь, он не должен кончить, как только вставит, даже потому что не трахался с тех пор, как засранец уехал в Нью-Йорк. И ну вот нахрена нужно было устраивать вот такой вот краткосрочный целибат? Но вопрос опять же оказывается риторическим, потому что Кинни знает, для чего все это. И Брайан осоловело смотрит, как начинают двигаться его собственные длинные пальцы, как они сгибаются в суставах и исчезают внутри Джастина, а потом появляются вновь. И когда Кинни вставляет уже три пальца, у Джастина вырывается гортанное и тягучее: - Брайа-а-ан… И эти растянутые гласные, скатываются через все тело Джастина, как недавно скатывался по пальцам Кинни тяжелый шёлк и проникают внутрь, через его же собственные пальцы. Это простреливает и гудит внутри, и, как тяжелый звук гонга, отражается в сознании Брайана. Он любит вот такого Джастина – покорного, раскрытого, но сильного и дерзкого, принадлежащего только ему. И Джастин, словно читая его мысли, расставляет колени еще шире, выставляется перед Брайаном и сильнее насаживается на его пальцы. Кинни проходит подушечками по набухшей простате и сладко-тянущее давление поднимается вверх, разбегается по животу Джастина, по спине и плечам. - Да… - тянет Джастин, - пожалуйста, Брайан… Еще чуть-чуть, пожалуйста. Джастин, он еще не мокрый, он просто влажный. Челка прилипла ко лбу, а светлые кончики волос к вискам и шее, и уже проступившая испарина смешивается с маслом и блестит на теле. Брайан опускает взгляд, цепляется за темные короткие волосы в паху Джастина и, уже опустив голову, осторожно облизывает головку его члена. Кинни закрывает свои зубы губами и втягивает член, постепенно и не спеша, ни на секунду не прекращая ласкать языком по кругу и поглаживать пальцами Джастина изнутри. И тот дергается Брайану навстречу, поддается вперед, словно хочет вбиться до самого упора. Он стонет и подмахивает, насаживаясь на его пальцы и проскальзывая глубоко ему в горло. И Брайан захлебывается запахом Джастина, смешанный с виноградным маслом и привкусом, расслабляет язык и впускает. Кинни уверенно смотрит снизу вверх на Джастина – и выглядит похабным, с растянутым ртом и с потемневшими, жадными глазами. Потом освобождает рот и проводит широкую и влажную полоску от самой мошонки до кончика головки, и вставляет пальцы так глубоко, что Джастин тут же срывается на крик. - Черт… Да, Брайан! Да… Еще, пожалуйста, еще… И Брайан чувствует этот наглый и разнузданный, неописуемый и блядский кайф Джастина и не может остановиться, потому что несет их уже обоих. Но он терпит столько, сколько может вынести и может даже немного больше, пока пережимает собственный член у основания, чтобы не кончить. Потому что Кинни не собирается обходиться одним только минетом. Он вытаскивает пальцы из раскрытого прохода Джастина и упирается ему своим лбом в низ живота, мелко и часто целует и пережидает очередной свой подход к точке невозврата и слышит над собой умоляющий голос Джастина. - Брайан, дай! Ну же… - он елозит задницей по шёлковому сапфиру простыней и пытается хоть немного потереться членом об Брайана, о его плечо, о его шею, да обо что угодно, лишь бы ему дали возможность кончить. - Брайа-а-а-н… Не могу больше, трахни меня! Давай… Кинни кладет обе руки Джастину на бедра и подушечками больших пальцев касается тазовых косточек. Ладони, испачканные слюной и маслом, скользят по бокам, и он только крепче стискивает их, и уже в его тоне проскальзывают нотки извинений за завтрашние синяки на светлой коже. - Все… - тяжело шепчет Брайан куда-то в подведенный низ живота Джастина, - Все-все-все… Сейчас Солнышко. Все будет… Брайан садится удобнее и сильнее стискивая ладонями бедра Джастина, тянет его на себя и гладкий шёлк словно угадывает то, чего хочет Кинни, легко скатывает Джастина ниже. Со стороны, кажется, что Брайан просто натягивает Джастина на свой член. Медленно и осторожно, хотя Джастин давно уже раскрыт, но Кинни все равно не торопится, и смотрит, как исчезает сначала головка собственного члена, потом и весь ствол затягивает и обхватывает плотное колечко мышц. А Джастин, принимая его, закрывает глаза и стискивает в зажатых ладонях гладкий сапфир, оставляя заломы и пачкая ткань маслом. Брайан дышит Джастину прямо в ухо, тяжело и коротко, прижавшись бедрами к его ягодицам, а Джастин - вот он, весь перед ним, распяленный, с приоткрытым ртом и влажными губами. И с жадными, и одновременно с, слишком уж серьезными, глазами. Потому что Джастин уже чувствует, уже понимает, что Брайан без презерватива и это… Это, как в первый раз. Едва слышно, как шелестит под ними шелк, и Брайан, наседая, проталкиваясь вперед, и словно змеится по животу Джастина. Брайан обхватывает его за шею, скользит по предплечьям, цепляет соски, ладонью чуть прижимает и проводит по животу вниз. Джастин настолько податлив сейчас, что Брайан отчетливо чувствует каждый дюйм ребристости и гладкости вокруг своего члена. - Поднимись… Брайан протискивает свою ладонь под спину Джастина и тянет его на себя, усаживая себе же на бедра. Одной рукой он упирается о тугой шёлк постели, а второй, сильно прижимает сидящего, теперь уже на нем сверху, Джастина. И в первые минуты, они просто медленно покачиваются, вперед-назад, и ладонь Кинни сильно держит его под лопатками, растирая капли пота и масла по спине мужа. Джастин же обнимает его ногами, словно боится упасть куда-то уж совсем глубоко, и горячо и сорвано шепчет Брайану в ухо: - Пожалуйста, Брайан… Еще. Еще… Ты же чувствуешь меня вот так, без всего, чувствуешь, какой я горячий и только для тебя… Пожалуйста, Брайан… И Кинни кажется, а может и нет, что эти слова, лихорадочные и шипящие, попадают ему в самое нутро, в самую его сердцевину, словно Джастин тем самым ставит свою метку у него внутри. Но и это тоже оказывается из ряда риторического, потому что давно уже и без меток все понятно. Джастин чувствует, как движения внутри него становятся короткими, переходя с плавных покачиваний в рваные толчки, и Джастин не видит ничего, кроме синего шёлка, отливающего стальным отблеском под ними и еще выдохи Брайана, словно тот на этих выдохах только и живет. Словно только вдыхая и выдыхая разгоряченный запах тела Джастина, отдающий сексом и виноградом, он ощущает себя максимально живым. И они оба знают, что это так и есть, вот только Брайан никогда не скажет этого вслух, а Джастин не спросит. Но они знают и этого для них достаточно. Член Джастина зажат между их животами, и масло на их телах облегчает трение, он скользит по коже, размазывая вытекающую сперму, пот и масло, смешивая и сбивая все в одну жидкость. Джастин немного прогибается в спине, и, не разжимая рук и ног, зажмуривается и кончает, забрызгивая своей спермой их плотно прижатые животы и грудь, чувствует, как сквозь синие блики на изнанке век, несколько раз вдыхает и выдыхает Брайан, и уже через мгновение внутри него разливается горячая сперма мужа. Их обоих, зажатых друг другом, еще несколько минут просто потряхивает, и не то, что шевелиться, думать ни о чем уже не хочется. Они до последнего оттягивают момент, когда нужно двинуться и расцепить руки, но это придется сделать, и Джастин для начала упирается подбородком в плечо Брайана и поглаживает спину, пробегая большим и указательным пальцами по позвоночнику. Брайан под ним молчит, но тоже не убирает своих ладоней. Он просто немного откидывает голову назад и встречается с взглядом Джастина. Теперь в его глазах он видит, как смешались оттенки лазурного и небесно-голубого, как к ним добавился еще и ультрамариновый и кобальтовый, и еще немного смальты, и того самого синего сапфира, что сейчас помят и изломан под ними. Брайан падает на постель и не хочет двигаться, потому что, наверно, надо протянуть руку и достать результаты тестов, что они сдали перед отъездом Джастина в Нью-Йорк. Но Брайан не хочет шевелиться, и уж тем более идти в душ, и только крепче прижимает к себе затихшего мужа и шепчет ему в макушку: - У меня хорошая новость - теперь мы можем не тратиться на презервативы и специальную смазку на водной основе. Брайан выдает это настолько просто и буднично, словно говорит о прогнозе погоды или биржевой сводке за утренней чашкой кофе, но Джастин знает, что это важно. Не просто знает, а чувствует, как чуть выше его левой лопатки часто-часто бьется сердце Брайана. Потому что это - безоговорочное и стопроцентное доверие и такого не заменят ни кольца, ни бумаги о партнерстве, ни проживание в одном доме вот уже много лет. Джастин сжимает в ладони синий шёлк, еще больше ломая лоск ткани, и через секунду его пальцы накрывает рука Брайана. - Хороший цвет у белья… - Джастин знает, что сейчас лучше говорить о чем угодно, да хоть о размножении кенгуру в Австралии, но только не о результатах тестов и о том, что теперь они, по сути, моногамны. Что теперь они только друг для друга. - Да, - вяло отзывается Брайан, - вроде как подарок Новотны-Брукнеров на какой-то очередной и сопливый праздник. Джастин улыбается, потому что… Ну потому что, это же Брайан Кинни. Он протягивает руку и отрывает от стоящей совсем рядом виноградной кисти ягоду, кладет ее в рот и надкусывает, чувствуя, как пересохшее горло смачивается кисло-сладким соком. Потом берет вторую, и третью… Пока не ощущает, как дыхание Брайана позади становится ровным и спокойным. Джастин проглатывает остатки мякоти и чуть слышно произносит. - Мне нравится твой вкус Брайан, потому этот сапфировый цвет идеален. Брайан лишь на мгновение смаргивает под закрытыми веками, легко улыбается, но дыхание у него остается ровным и не обозначает того, что Джастин совершенно не поверил в рассказ о подарке Майкла и Бэна. Он улыбается еще и тому, что действительно, светлая кожа Джастина отлично смотрится на этом шёлке. Поэтому Брайан его и выбрал. Этим шёлк и хорош. Этим он и ценен, потому что на нем теперь будет только его Джастин. Вот только Брайан совсем не помнит, откуда у него появилась мысль о светлой коже на синем сапфире шёлка…