***
Гермиона сделала шаг. Покинула переделы заглушающего купола и предстала перед Пожирателями, вздернув подбородок и улыбаясь лишь кончиками губ. — Грязнокровка? Противный голос Беллатриссы прорезал угнетающую тишину и толпа убийц разверзлась громким смехом. Волдеморт поднял руку в предупреждающем жесте и их противные рты закрылись. — И что же вы хотите нам сказать, мисс… Грейнджер? — рот Темного Лорда скривился в улыбке, обнажая острые, словно клыки, зубы. — Я хочу стать одной из вас. Толпа взревела. С одной стороны послышались крики ее друзей, которые не могли поверить в реальность происходящего. С другой — плевки и зловонные слова, сочащиеся из ртов Пожирателей. — Дайте девочке сказать, — он взмахом палочки заставил их снова заткнуться и сформировал вокруг себя и Грейнджер купол. — Благодарю вас. Я понимаю всю шаткость своего положения, но осмелюсь заверить вас в том, что мои умыслы чисты и я желаю лишь присоединиться к вашей армии. Меня больше ничего не держит в этом месте, и я поняла, что все это время сражалась не на той стороне. — Ты не понимаешь? Мы боремся против таких, как ты. Тебе никогда не стать одной из нас. Гермиона перебила его и подняла руку вверх, прося этим жестом помолчать. Он слегка опешил от такой наглости, что дало ей возможность говорить: — Я прекрасно понимаю. Кому, как не мне, известны все слабые стороны магглов? Я готова вам помочь истребить их из волшебного общества, но взамен попрошу лишь об одной услуге. — Должен признать, ты первая, кто просит меня оказать услугу. Я весьма заинтересован. Продолжай. — Я прошу вас оставить в живых меня и мою семью. Я собственноручно наложу на них Обливиэйт, дабы они никогда не вспомнили о том, что у них есть дочь. Если я могу вам предоставить еще какие-либо доказательства своего неподдельного желания вступить в ваши лавы, я готова к любым вашим указаниям… мой Лорд. Она присела перед ним, учтиво наклонив голову. — Посмотри на меня. Два змеиных глаза переворачивали ее сознание с ног на голову, но Гермиона показывала ему лишь то, что он хотел увидеть. Долгие часы занятий окклюменцией давали свои плоды. Каким бы сильным не казался Волдеморт, против воздвигнутых прочных стен вокруг ее главных воспоминаний он пробиться не смог. — Интересно… Ты правда все это время была шпионом? — Семья Малфоев тому подтверждение. Через эльфа Добби я передавала им материалы исследований Уизли и Поттера, что привело вас сюда в самый нужный момент. — Ты весьма занятная особа, но это не отменяет того факта, что твоя кровь по-прежнему грязная. — Насколько мне известно, вы — не чистокровный маг, но каким-то образом добились в этом мире непомерной власти, так что же мне мешает достичь подобных успехов? Мои способности достаточно сильны, а в роду было достаточно могущественных волшебников. Я не прошу вас принимать решение сейчас. Хотя бы подумайте. Без раздумий Волдеморт кивнул и разорвал пелену заглушающего купола. — В наших лавах пополнение, мои дорогие! Мисс Грейнджер теперь одна из нас! Со дня на день мы устроим обряд посвящения и она получит свою Метку! Давайте поддержим ее! Он схватил ее за руку и похлопал по плечу, а затем толкнул в толпу, которая уже ревела и улюлюкала. — Люциус! Старший Малфой тут же сделал шаг из толпы. — Да, мой Лорд? — Где твой мальчишка? — Ранен. Полагаю, ним занимаются. Снова обнажив кривые зубы, Волдеморт прошипел: — С кем из вас она работала? — С моей женой, мой Лорд. Нарцисса почтительно склонила голову и выхватила руку Гермионы из ревущей толпы. — Предоставь Малфой-мэнор для обряда, Люциус. Мы проведем его сегодня ночью. Готовьтесь принять ее в свои ряды, это будет презабавно.***
Гермиона не слышала оглушающих криков Рона, Джинни, Невилла и остальных ребят, с которыми ее связала злодейка судьба. Было больно смотреть на слезы, застилавшие глаза профессора Макгонагалл и презрение, исходящее от Ордена. Она стойко выдержала все презрительные слова, сказанные в ее адрес бывшими друзьями перед тем, как аппарировать в поместье Малфоев. Нарцисса вела ее коридорами, Люциус постоянно оглядывался, будто боялся погони. Было тихо. Оглушающе, невероятно, блять, тихо. Словно она все еще находилась в куполе, в котором стояла пару минут назад. Когда теплая рука Нарциссы толкнула ее куда-то вглубь огромной комнаты, она споткнулась. Единственное, что ее сейчас волновало — это осознание. Она только что предала своих друзей. Получается, она предала саму себя. Ее ментальную составляющую спасал лишь тот факт, что это все нужно для дела. Ей несказанно повезло сблизиться с Малфоями, поскольку они были самыми приближенными к Волдеморту. Гермиона видела, что ими война была бы проиграна, поэтому решилась на такой отчаянный шаг. Первым делом она решила рассказать Драко. Но потом передумала. Она боялась, что он в ней… разочаруется? Малфой-младший никогда не хотел принимать Метку и оттягивал этот момент, который казался таким неизбежным. Время будто остановилось, температура в комнате упала на несколько градусов. — Мисс Грейнджер, я все еще не до конца понимаю ваши мотивы, но, судя по тому, что Темный Лорд ничего не увидел в вашей светлой голове, у меня есть лишь два предположения — вы либо настолько чертовски умны, что смогли в совершенстве овладеть окклюменцией, либо вы действительно ужасно глупы, раз решили из собственных помыслов предать ваших золотых дружков и присоединится к нам. Мне безумно интересно понаблюдать из первых рядов за происходящим. Люциус. Все тот же высокомерный ублюдок Люциус Малфой. Ничего другого от него и не стоило ожидать. — Знаете, Люциус, совсем скоро я стану одной из вас, и я более чем уверена, что присутствие в ваших рядах Пожирателя-грязнокровки, насколько мне известно, первого в истории, заметно отразится на вашем восприятии магглорожденных волшебников. Если ваши доводы заканчиваются на размышлениях о выборе двух зол, я умываю руки. Мужчина лишь удовлетворенно хмыкнул и, развернувшись на пятках, последовал из комнаты прочь, лишь кинув жене напоследок: — Выдели ей комнату. Я хочу лично попросить, чтобы она осталась у нас. Это будет действительно презабавно. Гермиона не до конца понимала, что именно от нее хотел Люциус, да и сил на раздумья у нее почти не осталось — она была абсолютно вымотана после битвы, а ее внешний вид был просто ужасен. Невозможно выйти из боя, не перепачкавшись в крови. Чьей-либо. — Гермиона, пойдем, я покажу тебе твою комнату. За то время, пока они с Нарциссой общались, Грейнджер сочла ее весьма приятной женщиной, и где-то в глубине души она надеялась, что она так же разделяет ее взгляды. Хотя в движениях и разговоре женщины и можно было заметить недоверие, гриффиндорка всеми фибрами души полагалась на свое чутье по отношение к ней. Рука мисс Малфой толкнула тяжелую дверь и позволила Гермионе зайти внутрь. Комната была действительно шикарна — выполнена в оттенках золотого, со всей присущей изысканностью, что вообще исходила от поместья. Широкая кровать среди комнаты, пушистый ковер, полки с книгами — воистину прекрасное зрелище. Учитывая тот факт, что последние несколько месяцев она почти не спала и нормально не питалась, ее состояние оставляло желать лучшего. Она выглядела как человек, которого хочется накормить. И заставить поспать. — Поспи, у тебя есть достаточно времени, чтобы набраться сил. — Спасибо вам. — Меня не за что благодарить, Гермиона. Я все еще не могу поверить, что ты выбрала именно этот путь. Не знаю, в какую игру ты играешь, но я надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Она грустно улыбнулась, прежде чем выйти из комнаты, оставив Грейнджер в полном недоумении. Гриффиндорка точно поговорит с ней, возможно, Нарцисса не так проста, какой кажется на первый взгляд. Может, она тоже старается вести двойную игру? Быстро смыв с себя грязь, кровь и пот, она переоделась в пижаму и юркнула под теплое одеяло, сразу же погружаясь в сон. — Подымайтесь, мисс Грейнджер. Люциус стоял в дверях, измеряя ее непонятным взглядом. Он кинул ей в руки мантию с капюшоном и вышел, кинув напоследок: — У вас пять минут. Шевелитесь. Гермиона лишь рвано выдохнула и подорвалась с кровати. Безумно быстро колотящееся в груди сердце вот-вот норовило вырваться, и она спокойно отдышалась. Нечего бояться. Все идет по плану. Наспех застегнула мантию, накинула капюшон, заправила кудри за ворот и вышла в темный коридор. Люциус лишь язвительно заметил: — Все гриффиндорцы такие пунктуальные? — Правда считаете этот разговор уместным, мистер Малфой? — Увольте, называйте меня по имени. Она опешила от такого предложения, но ничего лучше не придумала, чем ответить: — Тогда называйте меня Гермионой, пожалуйста. Они синхронно кивнули и Люциус, наконец, повел ее вдоль холодных стен, петляя по лестницам и ухмыляясь каким-то своим мыслям. — Знаете, Гермиона, поместье Малфоев хранит в себе много секретов. Думаю, вам точно понравится его история. — К чему вы клоните? — Просто к сведению. Они повернули направо и сноп света ударил в глаза. Вот он. Ужасающий момент. Гермиона Грейнджер станет Пожирателем смерти. — Вот и наша новая коллега! Волдеморт подошел вплотную и опустил свои холодные пальцы на ее плечи. — Сначала клятва. — Вы правда думаете, что я не изучала этот вопрос? Сначала клятва, затем — глоток крови из кубка, затем — метка. Все просто. Давайте приступать. Где-то за спиной одобрительно хмыкнул Люциус, А лицо Волдеморта расплылось в довольной улыбке. — И как я мог забыть, что с нами теперь самая умная и сильная ведьма Хогвартса. Что же, полагаю, мы можем начинать. Пожиратели стали полукругом вокруг длинного стола. Гермиона набрала полные легкие воздуха и начала произносить слова клятвы, которые выучила еще много месяцев назад. Ошеломленные ее познаниями в этой сфере, Пожиратели стирали со своих лиц презрительные ухмылки и проникались неким доверием, и, возможно, симпатией. Это не могло не радовать Грейнджер. Если ей станут доверять, то это намного упростит задачу. Все было просчитано до мелочей. Оступиться рядом с ними означало бы верную смерть. Тем не менее, она протянула руку к кубку, наполненного кровью. Их такой чистой, мать его, кровью. Достаточно было одного глотка, но внезапная тошнота подступила к горлу, как только в нос ударил запах железа. Глоток. Второй. Она осушила чашу полностью, хотя того не требовалось в обряде. Большим пальцем подцепила каплю, которая вот-вот скатилась бы с нижней губы и, взглянув на Беллатриссу, что с интересом смотрела на нее, облизала его. Улыбнулась ей и получила ее кривую ухмылку. Было похоже на одобрение. Раз Лестрейндж негласно одобрила ее поведение — она точно на пути к успеху. Прекрасно. Волдеморт тоже ловил ее движения глазами. От него можно было ждать чего угодно, любого проблеска ненависти или отвращения в глазах, но там читалось лишь уважение. Еще лучше. Он плавно подошел к ней и палочкой приподнял рукам мантии. Одно касание — кожа к дереву. Руку пронзила боль. Ей словно прожгли руку до кости, но она лишь безразлично смотрела на черную змею, что появлялась на бледной коже. Только стиснутые губы говорили о том, что она пытается всеми силами не закричать. Через пару секунд все прошло. Ее глаза смотрели на Метку, и она облегченно выдохнула. Полдела сделано. — Поздравим мисс Грейнджер, первую магглорожденную ведьму! Одна из нас! — Одна из нас! Хором выкрикнули Пожиратели, и Гермиона с нескрываемым удовольствием осмотрела всех. Уважение. Все смотрели именно так. Беллатрисса стала подходить к ней медленно, словно кошка. — У меня есть предположения, что все, что ты делаешь — лишь хорошо спланированная игра, но… тогда ты играешь очень убедительно. Будет интересно сражаться с тобой по одну сторону баррикад. Какую цель ты преследуешь? — Я стану правой рукой Волдеморта. Я хочу власти, Беллатрисса. Женщина запрокинула голову и рассмеялась в потолок. — Не получится, я — его правая рука. — Насколько мне известно, нет. Люциус, можно тебя на минутку? Мужчина удивленно вскинул бровь, но все же сделал пару шагов к ним. — Я весь во внимании. — Мисс Лестрейндж утверждает, что именно она является правой рукой Темного Лорда. Хотела спросить лично у тебя, так ли это? Он с презрением уставился на Беллатриссу, отчего та чуть поежилась. — Вздор. К чему ложь, Белла? Ты просто хочешь выдавать желаемое за действительное. — Люциус, она мне ясно дала понять, что зарится на твое место. — Гермиона довольно амбициозная девушка, но если она проявит себя лучше меня, что ж, мне придется принять это с достоинством. Даже Грейнджер была в шоке от такого заявления, не говоря уже о Лестрейндж. Та лишь возмущенно хмыкнула и скрылась. — Могу я поинтересоваться, что это было? — Мне просто стало скучно, Люциус. Не сочтите за невежество. — Ваше нахождение здесь буквально соткано из маггловского невежества, но я уже начинаю привыкать к этому. И это пугает, если честно. Волдеморт плавно появился напротив Люциуса. — Друг мой, приведи своего сына. Возможно, он изменит свое мнение о нас, когда увидит, что даже такие сильные волшебники, как мисс Грейнджер теперь с нами. — Вы мне льстите, мой Лорд. Слышать такую похвалу от самого ужасного и сильного волшебника было волнительно. Но все так же страшно. Малфой скрылся, а Волдеморт теперь смотрел прямо в глаза гриффиндорке. — Не такие уж мы и страшные, правда? — Думаю, ваше терпение сохранно только до определенного момента, так называемой черты, которую нельзя переходить. — Именно. — Тогда в вашем окружении точно нужен кто-то, кто сможет сохранить свой разум холодным. — Вот так сразу предлагаешь себя в качестве моего советника? Смело. — Вы знаете о моих способностях. Более того, я умею придумывать… скажем, изощренные наказания. Вы, наверное, видели, что некоторые из падших на войне были изуродованы буквально до неузнаваемости? — Хочешь сказать, это твоих рук дело? — Именно. Приведите мне любого заключенного — он будет умолять о Аваде. — Ты мне нравишься с каждой минутой все больше, Грейнджер. Я подумаю. Наш малыш Малфой уже здесь, а я жажду шоу. Накинь капюшон и стань прямо напротив двери.