Каре на дамах (История вторая)

Человек — это какая-то выдуманная игрушка бога. Этому-то и надо следовать; надо жить играя. Платон

Прозрачные глаза внимательно глядят в широко раскрытые голубые и Юлиным голосом звучит в тишине: “Дуд лучший!”. А голубые глаза смотрят, не моргая в небо… И мир кружится, не останавливаясь. Этери снилось, что она бежит, задыхаясь на первый громкий звук взрыва. Впервые в снах и даже впервые в жизни она бежала не от взрыва, а к нему, потому что там были ее дети, ее товарищи, ее жизнь. Где-то без нее рушился ее мир. Она влетает со звуком второго взрыва и несется ко льду. Все лежат вповалку. Стекла летят над овалом, ища, в кого бы впиться. И только она стоит в стороне и наблюдает, как Сережа и Даня прячут детей под собой. Как девочки, младше тренеры, прикрывают лица и головы ребятишек от злых осколков. А она - в стороне. Ей не больно, но так страшно, как никогда до этого не было. Даже крика в горле не остается, лишь страх. И тишина, зависающая надо льдом, куда она влетает. И алая кровь на ладони, проведшей по затылку Сережи. И кровь, капающая из рассеченной шеи и спокойные голубые глаза, которые смотрят в небо, медленно закрываясь и снова открываясь, пытаясь поймать что-то важное в фокус. И тишина висящая над этим умиранием. А над тишиной голос Юли: “Дуд лучший!” - Сережа!- наконец вырывается из горла. И в этот момент мир вздрагивает третьим взрывом, и больно врезаются в кожу острые края, а она их не чувствует, потому что Сережа больше не пытается ничего разглядеть. Он увидел что-то и ушел вслед за взглядом. И только Юлин голос и Юлин образ повторяет одну и ту же фразу. И Этери смотрит в непрощающий прозрачный взгляд. И не чувствует ничего, пока один из осколков не влетает в сердце и тут ее задевает краем боль. - Эр! Проснись! Проснись, милая!- Даня трясет женщину, не выпуская из объятий. На прикроватной тумбочке звонит телефон. Женщина поднимает тяжелые веки и снимает трубку, чтобы убедиться, что сон - просто сон. Тихий голос Дудакова на том конце коротко сообщает: “Я дома, спите спокойно.” Мужчина говорит почти шепотом, чтобы не будить домочадцев. Горящие голубые цифры светящихся часов на потолке говорят, что мир час с четвертью тому назад вступил в новый день. Этери опускает голову в чашу ладоней и пытается стереть с кожи кошмар. - Может, водички, Эр?- Даня тоже не спит. - Нет, Данечка, я сама,- женщина тихо поднимается с кровати и идет на кухню, чтобы налить стакан воды. Оказывается, у творца ее фантазий удивительный режиссерский талант. Это что-то новенькое - убийства коллег. Раньше секло только тех, кого она хотела спасти, теперь ее посадили в зрительные ряды. Быть участником страшно, но проще, чем наблюдателем. Женщина стоит, опираясь руками в столешницу разделочной панели, стакан с водой остается нетронутым. Со спины тихонько подходит Даня и обнимает ее: - Ты сегодня звала Сережу во сне, или мне показалось?- объятия согревают. - Не показалось. У меня новый сюжет,- со сна голос хрипловатый.- Плохой сюжет. - Хуже, чем обычно?- недоверчиво спрашивает мужчина. - Можно и так сказать. Не хочу думать об этом,- Этери встряхивает кудрями. Они неспешно возвращаются в кровать, но сна больше нет. А страх есть. - Эр, я до этих вылетевших стекол у нас никогда не думал, что это настолько страшно,- вдруг признается мужчина. - Ты и дальше не будешь думать. Теперь будешь знать,- она тихонько усмехнулась.- Давай все-таки попробуем уснуть. Хрупкое тело сворачивается в сильных объятиях и женщина закрывает глаза. А Даня неожиданно свежо и полно чувствует под пальцами рубцы шрамов. Им всем очень повезло, что никого не зацепило, только Серегу чуть-чуть. И Этери снова посекло, хотя ее даже не было в тот момент. **** Утром их у самого входа встретил озабоченный Аксенов и коротким движением позвал в свой кабинет. - Я хочу понять, что у нас происходит,- кружась за спинами подчиненных, увещевал Эдуард.- Сегодня утром приезжали ребята. Собственно говоря, подтвердили, что это не случайность, хотя следы нашли, как говорят, чудом. Направленная звуковая волна по сути, но с какими-то дополнительными прибамбасами. Очень интересовались, чем мы опять кому-то насолили, что стали так интересны. Я тоже хочу это знать! Троица сидит спокойная, как удавы. Кудрявая бестия, вымотавшая ему во всех смыслах нервы до белых флагов, явно не собирается ни в чем сознаваться. Как же хочется выставит всех троих к чертовой матери, беда в том, что без этих засранцев никакого “Хрустального” не будет, точнее “Хрустальный” начнется там, куда они придут. - Эдуард Михайлович,- и ничего не мог собой поделать ушлый администратор, любил он этот, совершенно безразличный к нему, голос,- если бы мы знали, кто так себя ведет, обязательно бы сообщили, но для нас это такой же секрет, как и для тебя. - Ладно, вы не знаете - кто,- заместитель директора смирился с тем, что эти слова могут быть и правдой,- но за что, я так понимаю, вы знаете? - Эдик,- Этери переходит в неформальный тон,- поверь нам всем, ничего, кроме своей непосредственной работы, мы не делаем под крышей этого здания. Мужчины синхронно, молча, кивнули. Партизанский отряд, блин. Как бы найти в нем предателя? - Нам бы хотелось идти продолжать заниматься той самой непосредственной работой, Эдуард Михайлович,- Тутберидзе поднимается со своего места. - Подожди секунду,- останавливает ее Аксенов.- А вы, Даниил Маркович и Сергей Викторович, можете идти. Мужчины, убедившись, что Этери не против, синхронно вышли из-за стола и удалились из кабинета. - Этери, что мне сделать, чтобы получить от тебя ответ?- произнес Эдуард, когда они остались вдвоем. - Эдик, мы же уже похожий разговор проходили?- блондинка вздохнула.- Поверь, ответ не будет отличаться: мне ничего не надо, чтобы ты делала. Просто не мешай работать. В прошлый раз ты внял. Разве ты пожалел, что не променял меня на более покладистую во всех смыслах тренершу? Темные глаза, которые за эти годы так и не изменили своей силе, смотрели прямо и честно. Он и сам не мог бы сказать, в какой момент попал в плен ее замечательных глаз настолько, что перестал видеть характерную внешность женщины с кавказскими корнями, вполне специфической, хотя и тогда очень заметной и притягательной внешности. И он, конечно, оказывал ей знаки внимания. Она улыбалась и какие-то принимала, но по большей части уклонялась. Вот Эдик и решился на прямой разговор, упомянув, что матери-одиночке с не очень хорошей репутацией в мире фигурного катания, будет совсем непросто найти работу такого же уровня, как у нее сейчас. А в ответ она ему так же спокойно объяснила, что он может, конечно, заменить ее на более покладистую, включая койку, женщину, но тогда не на его льду вырастут чемпионы. И как-то так это сказала, что Эдик понял - не бахвалится и не набивает цену. Этери Георгиевна сдержала свое слово. “Хрустальный” знают во всем мире. А Аксенов теперь еще больше мучается, что эта женщина никогда не захочет быть с ним ближе, чем с коллегой. Уж если не захотела тогда и в тех условиях, то дался он этой королеве сейчас. И не скажет она ему ничего, конечно. - Ну, тогда и с Лайшевым будешь сама объясняться,- наконец заявляет замдира. - Хорошо,- спокойной соглашается блондинка. - Ты такая бесстрашная, потому что бессмертная?- неожиданно шутит Эдуард. - Эдик, один очень умный дяденька сказал: “Пока есть мы, смерти нет. Когда есть смерть, нет уже нас”. Так что, что уж там бояться?- Этери поднялась со стула.- Пойду я работать, Эдуард Михайлович. Чемпионат мира на носу все-таки, а нас спортсменка после пневмонии. Этери, проходя, потрепала Аксенова по плечу и спокойно удалилась на тренировку. **** К моменту, когда Этери появилась на тренировке спортсмены уже не только провели разминку, но и вовсю катали фрагменты своих программ. Даня, как обычно, не отходил от Ани, кружил, требовал, переключал ее состояние внутри программы, следил за точностью движений в хореографии. Этих двоих Тутберидзе оставила друг другу и двинулась обходить других спортсменов, между делом соглашаясь с Эдиком в том, что знать, кто же гадит, хотелось бы очень. Вся надежда оставалась на Медведевского хакера. Раз помог, может, и второй поможет. Притормозила возле зияющей пустоты одного из пролетов. Эдик сказал - звуковая волна. Высокие технологии, прямо-таки, и все это ради их маленькой команды. Идея, что Сашка нужна вовсе не для покатушек по корпоративам, а с какой-то более важной целью, проскочила в голове сама собой. Блондинка отложила ее до конца тренировки и продолжила с привычным энтузиазмом свою прямую деятельность.