Тьма и её тень

— Что ты рисуешь? — Саске стоит немного позади и курит, выдыхая дым в спину художнику. — А сам не видишь? — Сай закашливается и ехидство в голосе становится каким-то неприметным. Саске выдыхает клубок дыма и тушит сигарету о лоб нарисованного человека. Сай вскрикивает и пытается оттащить его руку от холста, пока он окончательно не размазал непросохшие краски. — Заканчивай с этой чушью. Хватит меня рисовать и из квартиры моей проваливай. Достал уже. — Пф, Саске такой весь одинокий и гордый олень, — художник обижено пыхтит и замазывает уродливую дырку во лбу портрета. — И никто ему не нужен, и никому не нужен он. Ну отвлекись от мыслей о своей несчастности, прекрати себя жалеть и задумайся наконец почему я здесь. — Тебе нравится меня доставать. — А кроме? Саске задумывается и разваливается на низкой кровати. В комнате стоит удушливый запах краски, перемешанный с дымом сигарет и ароматом мятного чая, который Сай приготовил недавно проснувшемуся Учихе. На улице мягко светит солнце и лето радует буйством красок — иди и рисуй пейзажи в своё удовольствие. Так нет же, сидит в душной комнате с бывшим преступником класса S и малюет его портреты. Сай смотрит на того печально и обижено — ненавидит когда портят его работы. Хотя портретов и вообще картин с Учихой у него уже, кажется, просто коллекция. — Почему тебе так нравится меня рисовать? — спросил тот однажды и получил мазок чёрной краски по щеке и тычок пальцем в живот. — Потому что ты красивый, — Сай ничуть не смутился и, задумавшись, перечислил всё, что ему нравится в Саске. Тот сидел весь красный и наблюдал как кисть, удерживаемая тонкой, бледной рукой, летает в воздухе, подражая словам и вырисовывая странные узоры. Тогда он впервые понял, что сожительствовать с Саем будет сложно — тот, кажется, совершенно не умел смущаться и говорил всегда всё прямо без утайки. Хотя иногда его понять было почти невозможно. Вот и сейчас. Загадал загадку и стоит довольный, рисует. — Тебе нравится меня рисовать? — Стал бы я жить с таким невыносимым типом как ты, только из-за этих двух причин? — Сай вздохнул, поражаясь недогадливости Учихи. А ведь того гением зовут, да. Зря видимо. Отложив кисть в сторону, он поворачивается к кровати и складывает руки на груди. — Ещё предположения? Саске вздыхает и отворачивается к стене. Лучше бы вообще сегодня не просыпался. Запах чая окончательно смешался с запахом краски и въелся в мозг. Стучит оконная рама и свежий воздух постепенно наполняет комнату. Саске с удовольствие вдыхает июльский воздух и слышит лёгкие шаги мимо кровати на кухню. Там что-то гремит, свистит чайник, журчит вода. Потом снова шаги в комнату, кровать прогибается под чужим весом и Саске резко разворачивается из-за чего Сай чуть не выплёскивает чай ему в лицо. — Осторожнее, — художник недовольно хмурится и Саске почему-то вспоминает слова Наруто о том, что новый член Седьмой команды совершенно не эмоционален. Врут всё. — Другой, — удивлённо говорит тот, принюхиваясь к запаху чая и принимая небольшую кружку из холодных рук. — Угу. Если честно, от того запаха меня и самого мутить начинало, хотя вроде привык давно. Как мирно. Сидят утром два шиноби на одной низенькой незаправленной кровати, чай пьют. И даже и не вспомнишь, что один - мститель, братоубийца и вообще преступник класса S, а другой - хладнокровный, бесчувственный АНБУ Корня. Саске тянется к сигаретам, а те оказываются в руках улыбающегося Сая. — Курить вредно, — говорит тот и внезапно для себя оказывается прижатым к кровати. — А умирать здоровым жалко, — отвечает Учиха, вытаскивая из зажатой в бледных пальцах пачки сигарету и закуривая, продолжает нависать над художником. Тот краснеет, закашливается, смотрит недовольно своими бездонными чёрными глазищами и Учиха усмехается. Говорили ещё, что внешне Сай полная копия Саске — враньё. И с чего взяли? Если чёрные волосы и бледная кожа, то всё — близнецы? Ему нравится разглядывать художника, у того очень много мелких деталей на коже и в характере, что делают его отличным ото всех. Вот маленький шрам рядом с сонной артерией, например. Или мелкие шрамы на губах и пальцах. Саске пристально вглядывается в мелкие полоски по цвету лишь на тон темнее кожи Сая. — Хватит меня так разглядывать, Саске, — говорит тот неожиданно хриплым и севшим голосом, — иначе подумаю, что ты влюбился. Учиха улыбается, делает затяжку и приближаясь совсем близко к его лицу и легко касаясь своими губами его выдыхает дым в приоткрытые губы. Сай делает судорожный вдох и вновь закашливается. — Думай что хочешь. Сай продолжает кашлять и слёзы выступают в уголках глаз. Саске зажимает сигарету губами и водит пальцами по бледному лицу, размазывает слёзы, прощупывает неровности кожи. Неровностей много и, наверное, каждая имеет свою особенную историю. Тонкий шрам на нижнем веке скрытый чёрными ресницами остался после их драки. Саске прекрасно помнит как кончик его меча остановился в миллиметре от глаза. Сай тогда даже не моргнул, не дёрнулся, только смотрел спокойно и дышал чуть быстрее. Наверное, тогда и появилось это желание сломать массу хладнокровия. Наверное, это и было тем самым пинком, заставившим Саске задуматься и драться не во всю силу. У Сая тогда на губах играла насмешливая, понимающая улыбка. Саске никогда прежде не видел такой, а потому он замер, не двинув рукой, не пронзив голову Сая насквозь. Хотя мог же. Мог. Это не было любовью с первого взгляда. Такой любви не существует, по крайней мере, не для них. Это и сейчас, наверное, не любовь. Просто влечение. Просто хочется увидеть ещё больше эмоций. Просто хочется познать полностью. Саске всегда был увлечён новыми знаниями и не бросал чего-то не познав полностью. Например, Наруто. Там и знать нечего, всё напоказ, всё людям, всё миру, только боль себе. Неинтересно. А Сай это толстая книга, которую тяжело читать, и, кажется, её хватит на всю жизнь, а может и больше. Потому что проявлять чувства и эмоции тот стал лишь недавно. Потому что начал вспоминать, что это такое. И Саске учился, вспоминал вместе с ним. Потому что за те долгие годы ничего кроме ненависти и безумия в его душе не было. И учились они друг на друге, не показывая ничего никому другому. Учились улыбаться искренне, учились общаться, дружить. А потом это вошло в привычку улыбаться, общаться как друзья. Сай прокашлялся и смотрел недовольно, а в глазах стояли слёзы. Занимательное зрелище. — На тебя плохо повлияло долгое проживание бок о бок с этим извращенцем Орочимару. — Может быть. А может с тобой. Сай смеётся, прикрыв глаза и удерживая Саске за плечи. Тот улыбается и гладит по гладким чёрным волосам. Оттенок у них, кстати, не такой как у него самого. У Саске они отдают синевой, цвет вороньего крыла, а у Сая — коричневым. Просто для других их чёрные волосы одного цвета, а Саске прожил с художником достаточно долго, чтобы знать, что чисто чёрного цвета в природе не существует. Сай сейчас выглядит на свой возраст, на семнадцать-восемнадцать лет, потому что в глазах его не отражается тяжёлое детство и искажённые болью лица его жертв. У Саске в глазах тоже нет боли и убитой на его глазах семьи. Сай сейчас не убийца. Саске сейчас не мститель. Сейчас они просто молодые люди в комнате пахнущей летом и чаем с жасмином. А потому Саске вновь приближается к лицу художника и тот перестаёт смеяться. Только смотрит с улыбкой в глазах и Саске знает, что такой взгляд принадлежит ему одному. Сай никому больше так не улыбается. Саске вновь прикасается губами к его губам и знает, что только ему можно так сделать. Сай никого не подпустит к себе. Теперь их губы соприкасаются намного дольше, чтобы прочувствовать, распробовать новые ощущения. Им ещё многому нужно научиться. Пальцы Сая сильнее сжимают плечи Саске, а тому не больно и вообще всё равно – в такой момент отвлекаться на такие глупости нельзя. Он проводит языком по губам и чувствует каждый шрам, каждую складку и теперь он знает какой Сай на вкус – резкий вкус краски, из-за привычки художника, задумавшись, подносить кисть к губам, а потом долго отплёвываться. Солёный привкус крови из потрескавшихся уголков. Сладкий вкус чая с жасмином и его собственный, который нельзя объяснить просто словами. Сай тоже пробует, запоминает. Им сейчас не нужны страстные поцелуи до гланд. Им сейчас не нужно снятие напряжения, что предлагают девицы в пабах. Они только учатся, изучают, пытаются понять свои ощущения, угадать ощущения партнёра. Сай прикрывает глаза, наслаждаясь, и Саске смотрит на подрагивающие ресницы и тонкий шрам на нижнем веке. Интересно, что бы с ним было, если бы не Сай? Что бы было, если меч тогда двинулся вперёд, прорезая тонкую кожу, входя в мягкие ткани мышц, разрубая черепную кость, уничтожая связи мозга с телом? Что бы он делал, если бы в тот день сердце Сая ударило последний раз? Саске зажмуривается. Возможно, в тот день его сердце бы тоже было остановлено. А может, душа нашедшая отклик в тёмных глазах художника, умерла, отдав своё место безумию. Как хорошо, что в тот день кончик меча оставил лишь тонкий шрам, напоминание о начале реконструкции разума и души. Глухо шмякается на пол полупустая пачка сигарет, выпущенная Саем из рук. Саске открывает глаза и отстраняется. — Кажется, я знаю ответ на твой вопрос. — Неужели? – Сай ехидно приоткрывает один глаз и пальцами зарывается в жесткие волосы Учихи. Им ещё очень многое нужно узнать. Им ещё очень многое нужно понять и очень многому научиться. Главное, первые шаги были сделаны в тот самый день, когда по ту сторону решётки, ослепив привыкшие к темноте глаза Учихи, открылась дверь и белые пальцы, словно обняли железные прутья, а ключ заскрежетал в замке. — Тебя выпускают под мою ответственность. Я буду следить за тобой очень внимательно, Учиха Саске. У него тёмная одежда, но белая кожа словно горит во мраке подземной камеры. У Саске давно нет такой кожи, она была испачкана душой и приобрела серый, землистый цвет. — Не боишься, что я тебя убью? — Твою силу запечатали, если ты не заметил. Нет, не боюсь. Тогда не убил и сейчас не убьёшь. Саске опускает голову и усмехается, потому что это была абсолютная правда. Учиха рад этим тёмным глазам и неэмоциональному лицу, потому что он первый его посетитель за несколько месяцев. Даже Сакура и Наруто, так отчаянно желающие его возвращения не приходили, а этот парень пошёл дальше, он не просто пришёл. Он забрал Саске из тьмы. Он сделал то, что не удавалось никому другому. — Мы абсолютно не похожи внешне, — Саске курит в окно. Сай удивлённо оборачивается к нему и кисть его замирает, он слишком часто слышал, что он лишь тень Саске и уж начал в это верить. Только когда он начал рисовать Учиху он понял, что между ними есть очень большая разница. — Угу, — Сай кивает и продолжает рисовать. — Зато похожи внутри. — Внутри все похожи, — смеётся Сай. – В любую книжку по анатомии загляни… — Я не про это, — Саске недовольно морщится. – Я про душу. — Я знаю. В тишине слышно, как за окном шуршат листья, и шумит ребятня, играя в шиноби. Саске отстранёно думает, что, кажется, сильнейшему клану Учиха придётся на нём прерваться. — Может, сходим куда-нибудь пообедать? Сай потрясённо роняет кисть. Саске впервые сам предложил выйти на улицу не на миссию, а просто прогуляться и где-нибудь поесть. Он быстро-быстро кивает, подбирает кисть, вытирает руки и пол тряпкой и смотрит на портрет. Значит, ему не показалось, что черты лица Саске стали более мягкими. Возможно, скоро и другие увидят перемены в их характерах, но это будет только тогда, когда они научатся понимать не только друг друга. Тогда их становление характеров завершится. И Сай не будет тенью Саске, а Саске мстителем. И тогда эта деревня, наконец, сможет принять этих двоих.