***
- Напомни, почему мы помогли той женщине, Фарбаути? Один и Фригг прогуливались по парку позади дворца. Невысокие деревья были подстрижены так, что главная аллея напоминала длинный прямоугольный коридор, а от цветов в клумбах исходил тяжелый, густой аромат, который сразу помогал успокоиться. Погрузившись в эту атмосферу, Всеотец и его супруга вспоминали события, произошедшие много лет назад. - Лафей собирался убить Локи. Он был слишком слаб и не выжил бы в Ётунхейме, - ответила мужу Фригг. - Так думала ты. А почему я согласился? - Ты только и мечтал, что о мире и ётунами. Фарбаути тебе его устроила, - Один кивнул головой и, задумавшись, нахмурил брови. - Знаешь, иногда я спрашиваю себя, что бы случилось, не окажись Локи у нас? Мидгарду было бы лучше? Или это мы его испортили? – царь Асгарда выглядел очень обеспокоенным. - В Мидгарде есть такая поговорка: «Что ни делается, все к лучшему», - заверила мужа Фригг, - я не жалею, что Локи стал нашим сыном и мне не стыдно за него. Но ты не думаешь, что стоит рассказать ему правду? - Пусть лучше думает, что я сам забрал его с поля боя. Будет намного хуже, если он узнает, что родной отец хотел его убить. Это окончательно сломает его. - Ты прав, - женщина хотела добавить что-то еще, но осеклась. Один вопросительно посмотрел на неё. Фригг широко улыбнулась: - Не думаешь, что сидя в темнице, Локи все еще строит свои коварные планы? - Это же Локи, он всегда строит планы.Часть 1
8 августа 2013 г. в 13:18
Под покровом ночи женщина как можно тише пробиралась к царскому дворцу Асгарда. Лицо её было скрыто капюшоном грязного плаща. Он не прикрывал щиколотки, поэтому можно было увидеть, что её босые ноги все в крови. Женщина прижимала к себе какой-то сверток таких же грязных, как и её плащ, тряпок. Она быстро и бесшумно двигалась в ночи, держа спину прямо. Создавалось впечатление, что это не простая бродяга и за всеми этими лохмотьями скрывается величественная особа. Но почему она ведет себя так, будто собирается совершить что-то низкое и меньше всего хочет, чтобы её заметили?
Подул теплый сухой ветер. Другого в Асгарде и быть не может, потому что тут непрекращающееся лето. Ветер становился все сильнее, заставляя величественные деревья гнуться под его порывами, будто в поклоне, и дул женщине прямо в лицо, отчего с неё слетел капюшон.
Нищенки так не выглядят. Женщина была очень красива, хоть лицо её и осунулось, а щеки впали. Из-за черных прямых волос её бледная кожа казалась еще бледнее. Но больше всего привлекали глаза. Зеленые. Грустные. Женщина как можно скорее накинула капюшон обратно, не желая, чтобы её узнали.
Проходя широкие улицы, она иногда останавливалась, чтобы осмотреться. Дворец был все ближе, и чем меньше ей оставалось пройти, тем меньше было скованности в её движениях.
И вот, наконец, она увидела золотые ступени, ведущие к входу во дворец. Легко поднявшись, женщина остановилась перед величественными воротами, украшенными барельефами. Она присела и положила сверток перед собой. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что никого нет, женщина развернула тряпки, которые несла в руках. К величайшему удивлению, в свертке лежал ребенок! Он был совсем маленьким, на голове толком не было волос, но два зеленых глаза совсем не по-детски смотрели на мать. Было что-то такое запредельное в этом взгляде, что заставило женщину отвернуться в сторону. Ребенок будто понимал, для чего он здесь и почему мать так печальна, но не мог ничего ни сделать, ни сказать. И, к удивлению, он не плакал, не кричал и вообще не издавал никаких звуков. Просто лежал, протягивал свои крохотные худые ручки к матери и смотрел на этот большой мир, с тяжестью жизни в котором ему придется столкнуться.
Отогнав мрачные мысли, женщина вновь посмотрела сыну в глаза. Она изо всех сил старалась выдержать его печальный взгляд, но, видимо решив, что лучше сделать все как можно быстрее, набрала в легкие как можно больше воздуха и стала тихо-тихо говорить сыну:
- Не думай, Локи, что мне легко расставаться с тобой, но так нужно. С годами ты поймешь, почему я это сделала, если уже не понял. Но в любом случае – прости меня. Хоть ты и не можешь ничего ответить, я знаю, что ты понимаешь меня, - женщина печально улыбнулась и провела ладонью по щеке сына, - глаза выдают тебя, Локи. Я еще никогда не видела детей с таким взглядом, как у тебя. Это, наверное, потому, что тебя нельзя назвать ни ётуном, ни асом. Помни лишь одно – ты мой сын и я всегда буду гордиться тобой. А теперь мне пора, - глаза ребенка наполнились слезами, но он по-прежнему не издал ни звука, - Прощай, Локи! – Фарбаути поцеловала сына в лоб, накинула на голову капюшон и скрылась. Она не боялась за жизнь Локи. Завтра весь Асгард будет знать мальчика, как сына Одина.