Три – вариант нормы

"Инновационный реабилитационный центр Гелиополиса – это совершенно новый этап интеграции граждан территории. Отныне мы будем едины не только экономически, но и духовно! Исходя из опроса на всей двадцати одной территории, нарушения семейных свойств проблема редкая, но все же не аномальная. Именно поэтому лучшие специалисты Гелиополиса взяли на себя смелость разработать индивидуальную программу восстановления для каждого свойства. Мы заинтересованы в том, чтобы каждый из нас владел семейным свойством идеально". Офелия не могла поверить в это. В ее руках находилась брошюра, найденная ими с Гектором в его же сумке. Она же стояла в его комнате на Аниме с тех пор, как он стал интересоваться Гелиополисом. Информация проверена, Центр существует уже полгода и работает неплохо, выпустил около сотни здоровых людей, но о нем мало говорят, пока не будет реального результата. Гелиополис все же преследовал корыстные цели в завоевании авторитета, но для Офелии это перестало существовать: Гектор и Торн будут в порядке! Их неожиданно подкинуло вверх на кочке. Такси везло в здание Сената, до начала съезда оставалось около получаса. Три дня она провела с Торном порознь, ибо им с Арчибальдом поручили составить новые отчеты. Офелия не показывала, как была раздосадована этой новости, но решила не терять время зря и все же не потеряла: выход, о котором она говорила с Торном в их единственный день вместе, наконец был найден. После съезда у них найдется время это обсудить. Такси остановилось перед величественной куполообразной структурой с идеальной симметрией окон. На вершине купола, выполняющего роль крыши, развевался флаг Звезды. Ко входу вели мраморные ступени, сама длина лестницы достигала пятидесяти метров, но была пологая. Ни ковров, ничего. Гвардейцы с копьями ходили из стороны в сторону, охраняя Сенат, прибыла даже жандармерия территорий Северного треугольника: Полюса, Пломбора и Селены. Ко входу направлялись делегации во главе с Представителем, на сей раз все надели самые парадные одеяния. Выйдя из такси, Офелия тревожно вздохнула. Сегодня ей необходимо быть внимательной, результаты съезда могут помочь им в расследовании. Офелия опасливо схватилась за кожаную лямку сумки, где находились все документы, прочитанная книга и шарф, которому она приказала вести себя тихо. Она не могла и сейчас оставить его в корпусе, имея очень плохое предчувствие: сегодня ей казалось, будто Тень приходила вновь, а шарф мог бы ей помочь, он так или иначе ее союзник. – Понимаю твое волнение, дитя мое, – сказала Беренильда родительским тоном. – Но это лишь съезд. Скучное собрание важных мужчин, обсуждающих проблемы, ими же созданные. Наша задача на это смотреть. Офелия повернула голову к Беренильде, слабо, но уверенно улыбаясь. Она была права. Но это не значило, что во время обсуждения нельзя ставить собственные цели. – Тогда чего же мы ждем? – решилась Офелия и зашагала к Сенату. Огромное здание было намного больше того, где проходила конференция, оно выглядело роскошнее, словно и строилось для торжественного мероприятия, проходящего раз в год. Высокое, гигантское, из тяжелого мрамора и кирпича, строение вмещало в себя сотни людей, Представителей и персонал. Ступени были не только широки, но и длинны. Офелии приходилось делать три шага вперед, чтобы перебраться на следующую вверх. Она не спешила, зная, что до начала еще двадцать минут. Сейчас работники настраивали аппаратуру, протирали столешницы, предлагали воды. Второе присутствие на главном заседании мира будоражило сознание Офелии. Ступеньки казались длиннее, ветер улицы не ощущался, а беседы словно кто-то выключил пультом. Показав контролерам пропуска, Офелия и Беренильда вошли в здание Сената. Встретил их не коридор, как у Территориального собрания, а две реки ступенек вниз, ибо главный круглый стол находился на цокольном этаже. Двери, ведущие от него дальше по зданию, на самом деле открывали доступ к широкой обзорной площадке и цветущим подвесным садам на утесах. Структура Сената построена на вершине горы. Офелии всегда доставляло неописуемое удовольствие воочию наблюдать за местами, где ей по всем стереотипам общества никогда не оказаться. Зал Круглого стола был одним из таких мест. Глядя на него сверху на балконе, Офелия параллельно следила, как бы ничего не испортило заседание. Плохое предчувствие не покидало ее ни на миг, сейчас она очень походила на все подозревающего Торна, но теперь понимала, как неспроста все это. Звезда и Полюс отличались друг от друга уровнем опасности и важности, но если даже на Полюсе Торн проявлял крайнюю бдительность, то на Звезде и подавно. Его примеру следовала и Офелия, спускаясь по ступенькам к столу. Заседание начнется через десять минут, некоторые делегаты и Представители уже заняли свои места и дожидались начала, среди них и Леди Елена, и Леди Септима, и Мидас, и крестный. Даже Торн и Арчибальд присутствовали, разгребая папку с файлами, пока Фарук валял дурака где-то в другом месте. Со стороны казалось, будто бы Торн и Арчибальд – непослушные и капризные братья, что никак не могли найти общий язык. Арчибальд возмущался заполнению документов, пока Торн молча укладывал все по папкам и еле держался, чтобы не удушить его даже без помощи когтей. Офелия позволила себе улыбнуться их детским перепалкам, зная, что Торн не выпускает Арчибальда из поля зрения. На самом деле в Зале Круглого стола стоял отвратительный шум и хаос голосов, причем не крика, а повседневных разговоров, но таких раздражающих, что Офелия готовилась плюнуть на всех и подождать конца съезда где-нибудь в уборной или кладовой уборщика. В момент, когда ей стало максимально некомфортно, теплая успокаивающая ладонь легла на плечо, а через секунду рядом стояла тетушка Розелина с кофе в руках. Ее еще не поседевшие волосы затянуты в плотный пучок, платье она к удивлению выбрала повседневное. – Я так понимаю, Беренильде не удалось вас поймать? – поддела тетушку Офелия. Она отмахнулась и захихикала, осматривая зал. – Конечно нет, и не поймает! Веселый настрой тетушки чуть успокоил Офелию и страх наткнуться на неприятности поубавился. Десять минут пролетели незаметно, Офелия только и успела что вместе с тетушкой выкинуть пустой стакан, посмотреть алгоритм ведения дискуссии и найти места всех делегаций. За пять минут до начала в зале уже яблоку негде было упасть, так что они добрались до своих мест, сели и принялись ждать. Набор делегата был довольно скромен: заточенный карандаш, маленький блокнот и стакан воды. В основном все пришли со своими записными книжками, ручками и склянками, ибо полагать, что воду на заседании самых важных людей никто не попробует отравить, очень и очень наивно. Офелия убедилась в этом еще в первый раз, когда одного из делегатов увезли на каталках в ближайшую больницу. Жуткое зрелище. Формальная же часть съезда мало отличалась от той, что была на конференции. Причем даже мужчины были те же, но на съезде они лишь контролировали сам процесс заседания, не принимая в нем особого участия. – Приветствую, дамы и господа, на Втором съезде Сената двадцати одной территории,– торжественно произнес молодой человек в белом пальто. Он заинтересовал Офелию, в особенности место, где он стоял: то была трибуна пошире, для каждого человека со Звезды, и она замыкала круглый стол как двадцать первая территория. Все двери в Зал закрылись, мероприятие взяло начало. – Сегодня на съезде присутствуют все территории. Анима, территория Артемиды, властительницы предметов. Полюс, территория Фарука, властителя духов. Тотем, территория Венеры, властительницы животного мира. Циклоп, территория Урана, властителя магнетизма. Флора, территория Белизамы, властительницы растений. Пломбор, территория Мидаса, властителя превращений. Фарос, территория Гора, властителя обольщения. Серениссима, территория Фамы, властительницы пророчеств. Гелиополис, территория Люцифера, властителя молний. Вавилон, территория Поллукса и Елены, властителей чувств. Тартар, территория Гайи, властительницы теллуризма. Зефир, территория Олимпа, властителя ветров. Титан, территория Инь, властительницы массы. Корполис, территория Зевса, властителя метаморфозы. Ситэ, территория Персефоны, властительницы температуры. Селена, территория Морфея, властителя ониризма. Весперал, территория Виракочи, властителя фантомов. Аль-Андалузия, территория Ра, властителя эмпатии. Аркантерра, подконтрольная Сенату, изначально территория ныне покойного Януса, властителя пространства. И конечно, ваша покорная слуга Звезда, нейтральная территория, подконтрольная Сенату, центр Межсемейных институтов власти. По мере того, как мужчина называл территории, Представитель или Представительница каждой из них поднимался вместе с участниками ее делегации. Поднявшись еще вначале, Офелия глазами исследовала зал в надежде отыскать то, что тревожит ее покой. Но объявление территорий закончилось раньше и все сели обратно на места. Микрофон оказался у другого мужчины, на сей раз у него имелся список. Прочистив горло и выпрямив спину, он оглядел некоторые из делегаций и опустил глаза к планшету. – Прошу делегатов территорий Корполиса, Зефира, Ситэ, Тотема, Флоры и Весперала пройти в другой зал для документации всех союзов, содружеств и ассоциаций. Представители не идут, ибо сегодня вам предстоит решить не менее важную судьбу с другими Представителями и их делегатами. Офелия отсчитала сорок три секунды перед тем как два-три делегата названных территорий встали и ушли за людьми со Звезды. Зал не так опустел с их уходом, как утих, ведь отправили самых открытых к дискуссии людей. Несмотря на то, что обсуждение еще даже не началось, она уже ощущала давящую неловкость от воцарившегося молчания. Все тот же мужчина подождал, пока захлопнутся двери и все вновь обратят на него внимание, и лишь после продолжил: – Теперь, когда мы начали убивать двух зайцев одним выстрелом, необходимо приступить к самой главной проблеме прошлого месяца: покушения на вавилонян. Делегация Вавилона любезно предоставила нам все имеющиеся данные, которые сейчас будут обнародованы, поэтому заранее просим убрать любое записывающие звук и картинку устройство, так как эти фрагменты запрещено фотографировать, записывать и снимать. Благодарим за понимание. На сенсорный экран, изобретенный Гелиополисом в январе прошлого года, тотчас вывели фотографии и фамилии жертв. Краем глаза Офелия заметила, что взгляд Торна блеснул: он вспомнил все фамилии в отчете. Одна за другой, фотографи менялись быстро, а данные организатор тараторил весьма нелепо, стараясь быть серьезным диктором с четким голосом. Офелия начала замечать, как люди с других территорий озадаченного хмурятся от неразборчивости услышанного, благодаря чему у Полюса появилось нехилое преимущество: память Торна. Он запомнил абсолютно все и наверняка уже сопоставил фамилии, даты и координаты с теми, что мелькали на экране. К слову, об этом экране Офелия узнала еще до его первого релиза. Гектор ездил на Гелиополис лишь однажды вместе с отцом и застал обзор именно там, а как всем известно, территории сначала обнародуют все своим гражданам, а уже после всем остальным территориям. Она взглянула на Торна, ожидая невербального ответа. Он сидел рядом с ней впереди, закрывая спиной абсолютно все и если бы не круглая форма стола, она бы не увидела ничего из презентации. Его сегодняшнее стальное поведение насторожило Офелию, был лишь один случай, когда он себя так вел: подозрение. Острейшее подозрение. Единственный нюанс крылся в том, что Торн подозревал всех и всегда, но в последнее время был спокоен. Если же он сидит как на иголках, то беспокоиться есть о чем. Торн повернулся к столу и, бесшумно схватив ручку, написал Офелии всего одно слово. Затем вернулся к прежнему положению, скрыв Офелию от глаз дикторов. Она всмотрелась в едва заметное слово. Да. Значит, покушения спланированы. Более того, если покушения спланированы на вавилонян, имеющих отношение к Соединению, значит, тот человек хотел, чтобы именно они с Торном нашли этот список. Они-то причастны к нему больше всех остальных, кто был в списках. Офелия услышала имя профессора Вольфа, Блэза, Октавио, Секундины, даже Леди Септима затесалась среди них. Кто-то, кто совершал покушения либо создал организацию, ими занимающуюся, уж точно знаком со всеми, кого пытается убить. Интуиция вновь подсказывала Офелии, что поездка на Вавилон имеет место быть совсем скоро. Она повернулась к Торну и нахмурилась высоте спины. Неужели он так вырос? Хотя куда еще выше. Может, ее стул опустился ниже? Но это не кресло на колесиках. Она еще раз осмотрела Торна сверху вниз и только потом поняла, что это не Торн. Это была Тень в виде Торна. Настоящий вызвался от лица Полюса к трибуне дополнить диктора! Он знал о Тени, поэтому ушел! Офелия выпрямилась и уперлась локтями в ребро стола, выискивая Торна глазами и при этом пытаясь сохранять спокойствие и деловой вид. Аномально высокий, он поднимался по ступенькам и выглядел более чем уверенно, несмотря на угрозу смерти им двоим прямо сейчас. Офелия медленно перевела глаза на Тень, что враждебно, с голодной жадностью смотрела на него как на добычу, и сжала кулаки в попытке восстановить сбившееся дыхание. Торн встал прямо и первым делом направил глаза на испуганную Офелию. Одним взглядом он сказал ей молчать, не говорить ни звука. Сидя около самого убийственного существа на Звезде, она чувствовала, как тишина давила на уши. Определенные звуки были, делегаты разговаривали, но она этого не слышала. Ничего не слышала, кроме бешеного стука сердца, норовившего пробить дыру в грудной клетке. Торн начал вещать. Размеренный тон, строгий вид оказался далек от Офелии за дымом из Тени. Скованная страхом, она хотела прямо сейчас попасть на ту трибуну к Торну, как однажды прыгнула в зеркало и попала в интендантство. Но что Торн сделает? Ему не под силу убить Тень, да и смысла в убийстве весомого нет: если она здесь, она что-то хочет. Им необходимо понять, что именно. Тень не заставила себя ждать, сорвавшись с места и задев изысканную люстру под высоким потолком. Офелия и все остальные из делегации Полюса вскочили со стульев и отпрыгнули назад, запрокинув головы вверх. – Что это было? – доносились с противоположной стороны стола вопросы делегатов других территорий. Все как один покинули свои места и отошли назад по примеру Полюса, также смотря вверх. Офелия перевела взгляд на Торна, он был единственным, кто с места не сдвинулся, но его глаза также бегали по залу в поисках Тени. Именно по той причине, что Офелия и Торн знали нарушителя спокойствия, они не глядели на происходящее с недоумением, а искали Тень. Офелия посмотрела на Октавио и тут же поймала его, смотрящего на нее. Сдвинув брови домиком и кивнув на экран, она словно спросила, покушение ли это. И получила самый нежеланный ответ. Мрачный кивок. Прямо сейчас на их глазах происходит покушение, только на этот раз открытое. Значит, у преступника нет лица, оно есть у организатора преступлений. Однако неизвестно, здесь ли он сам. Люстра упала в центр круглого стола, ознаменовав спуск Тени. Она слезла с потолка, опрокинула следом и сенсорный экран вперед. Все запаниковали и принялись бегать в разные стороны, но Офелия застыла на месте и с распахнутыми глазами уставилась на Торна. Он не дремлел: обернулся назад и перепрыгнул на руках через трибуну. Упал на локти в процессе приземления, закрыл лицо рукой и позволил осколкам стекла дождем пролиться на голову. Только все затихло и лишь осколки звенели, присутствующие все как один встали ровно и со страхом и беспокойством посмотрели на Торна. Он отвернул руку от лица, все осколки с мундира упали на пол. – Живой! – воскликнули люди и радостно захлопали. Они победоносно орали, будто бы Тень канула в небытие, а не сбежала в неизвестном направлении. Единственными, кто не сомкнул ладоней, были Офелия, Октавио, Секундина и крестный. Иронично, но только они знали правду обо всем по-настоящему происходящем. Посол из Пломбора огорченно покачал головой, прыгнул в центр уже кольцевого стола и понесся к Торну, вытянув руки. Время для Офелии остановилось. Она только и видела ликующих людей, что прыгали и обменивались рукопожатиями, объятиями, осколки стекла после падения и люстры, и экрана, счастливых Беренильду, Арчибальда и некоторых друзей с Вавилона, но картину маслом создал посол Пломбора, резко и грубо схватив Торна за локоть. – Нет! Все обернулись на крик. Крик девушки. Даже Офелия развернулась. Кричала Секундина возле Октавио, ее глаза округлились так же сильно, как и глаза Офелии, а сама она по инерции вытянула руку, надеясь с места оттащить посла от Торна. Один миг, когда Секундина перевела взгляд на Офелию, Офелии все стало ясно. Она догадалась. Торн поднялся и отдернул руку, но глаза его напоминали волчьи. Шумно выдохнув через нос, он испещрил белоснежный костюм посла его же алой кровью. Нанеся три параллельные царапины, он рвано отвернулся и сжал руками металлическую балку сбоку, тяжело и напряженно дыша. Офелия наблюдала за тем, как медленно поворачивался к людям посол и как капли крови стекали вниз. Он выгнул спину и согнул руки в локтях, как ребенок набирая на палец кровь и смотря на нее так, словно впервые видел. И упал на живот с застывшим пустым взглядом остекленевших навеки глаз. Офелия прикрыла рот рукой, ошалевшая от происходящего. Она была не в состоянии что-либо говорить, взаимодействовать с Торном из-за шока, и просто наблюдала за такими же ошарашенными взглядами других людей и полного сочувствия выражения лица Секундины, как вдруг… – Торн, что ты творишь! – воскликнула Беренильда и сорвалась с места. – Совсем из ума выжил?! Она обходила стол, подобрав под себя платье, и не беспокоилась о внешнем виде Торна. А он ведь все еще сжимал балку с осколками стекла на ней в попытке обуять ярость. Понимая опасность, Офелия и Секундина одновременно сорвались с места и побежали за Беренильдой. – Беренильда, прошу вас! – молила Офелия, подскальзываясь на осколках. Она упала на колени и едва ли не угодила новенькими пальцами в еще один пресс, но успела схватиться за поручень и поднять себя. Она взглянула на происходящее из-под прядей волос и заметила, как Беренильда оказалась в двух шагах от разъяренного Торна, но позади подоспевала и Секундина. – Секундина! – крикнула Офелия и добежала до края стола. – Не надо! Секундина остановилась в паре шагов и послушно встала. Обе они принялись смотреть на Беренильду. – Ну что ж ты делаешь?! – возмутилась она и тряхнула Торна за плечо. – Ты ведешь себя как… Торн развернулся к ней. В глазах снова пронесся блеск, и инстинкты Офелии заработали. Время для нее снова замедлилось, царапина появлялась неспеша, и Офелия стремительно пересекла то никчемное расстояние до Беренильды, подтянув к себе ближе. Вместе они упали назад, но в отличие от смертельных ранений посла, царапины на груди Беренильды благодаря Офелии оказались мельче и не достигли внутренних органов. Офелия стукнулась головой о ножку стола, на ее плечо упала Беренильда. В боли и в ранах, она была жива. Платье покрылось струйками крови, ладони и кисти аналогично. Чистое золото колец стало пятнистым от алой жидкости. И тем не менее, несмотря на окровавленный ужас, она была жива. Офелия отодвинула от себя Беренильду и встала на ноги, замечая, что внешняя сторона ее ладони на перчатке испачкалась. Схватив Беренильду за руку, получила царапину и Офелия, но она плевала на это с высокой колокольни. Ибо раны посерьезнее уготованы не ей. Люди вокруг смотрели на Торна испуганно, опасливо, кто-то даже уперся в стенку. Представители лишь с интересом наблюдали за развязкой сцены, без эмоций воспринимая смерти своих граждан. Посредине стола лежало мертвое тело посла Пломбора, возле трибуны – бессознательная Беренильда. И всем двадцати Представителям было плевать. Почти всем. – Пришлите жандармов. Убить суперинтенданта. Офелия молниеносно обернулась назад и увидела Фарука. С отсутствующим видом, только что он отдал приказ убить Торна. Торн убил посла, ранил одного из самых дорогих ему людей, возможно, развязал войну между Полюсом и Пломбором, но Офелия загорелась яростью. Во-первых, это Пломбор являлся провокатором и выставлял Полюс виноватым, а во-вторых, после всего пережитого никто не имеет права отнимать у нее Торна. – Нет… – хрипло, с гневом прошептала Офелия, повернула голову к своей сумке на полу и присвистнула. Сумка тут же оказалась на ее плече, Офелия отдернула молнию и дала шарфу волю. Шарф мигом прилетел на голову человеку, приказанному привести жандармов. – Девчонка! – крикнул мужчина позади Офелии. Она застегнула молнию и отбежала назад, встав перед Торном. Отвага во взгляде несколько обескуражила делегатов и Представителей, но не Фарука. – И ее убить. На этот раз Арчибальд и тетушка Розелина среагировали, подбежав к Беренильде. Тетушка села и закрыла ее от глаз, но в последний раз посмотрела на Офелию с пониманием. Торн ее муж, разве она могла поступить иначе? Арчибальд встал между Фаруком и Офелией. – Признаться, мадам Торн, вы и ваша семья не только магнит неприятностей, но и квинтэссенция отваги, – сказал он и обаятельно улыбнулся. Шарф прилетел к Офелии на шею ровно в тот момент, как жандармы вошли через все двери. Люди пригнулись и залезли под стол, Представители отошли к стенке и стали смотреть, как они изобьют Торна и Офелию до смерти, наверняка думая, что дюжина бронированных мужчин их остановит. Она могла бы, но не сегодня. Ибо у них еще было, зачем жить. Офелия знала, что Торна трогать нельзя, а потому она просто жестом руки сказала ему идти за ней и запрыгнула на трибуну. Экран был встроен в самую тонкую стену, а потому им с Торном необходимо было лишь разбежаться и локтем ее выбить, что они и сделали. Офелия и Торн, забравшись наверх экрана, побежали вперед с максимальным ускорением и подставили руку, закрыв голову ладонью. Перед самой стеной они прыгнули в нее, выбив окончательно, и оказались на улице на стеклянном потолке подвесных садов. Офелия ударилась головой о стеклянное покрытия и сощурилась от мигрени, настигшей ее после двух ударов головой. Но шарф дергался, предупреждая ее об опасности в виде жандармов. Решительно стукнув руками по толстому стеклу и размазав собственную кровь, Офелия поднялась и догнала Торна в два счета, но он все же бегал быстрее и схватил ее за руку, чтобы не отставала. – И куда теперь? – спросил Торн. – Куда-то, где имеется зеркало и относительно безопасно, – ответила Офелия. Торн повернул голову в сторону и кивнул туда, не переставая бежать. – Старый сарай, насчет безопасности не в курсе, но уж точно получше Сената. Офелия запустила руку в сумку и наткнулась на что-то продолговатое, напоминающее аэрозоль. Достав его, она впервые улыбнулась выходкам Гектора. Это был увлажняющий спрей, но она знала, что он залил туда вонючую жидкость для отпугивания насекомых вместе с острым химикатом, вредным для слизистой глаз. – Не думаю, что они станут проблемой, – сказала Офелия и с помощью шарфа куском изоленты, прикрепленной к днищу аэрозоля, закрепила разбрызгиватель и швырнула в сторону жандармов. Послышались крики и возмущения писклявыми голосами от стиснутого носа, что заставило Офелию улыбнуться. Вместе с Торном они спрыгнули по подвесным садам и оказались на финишной прямой к сараю, добравшись до него без происшествий. Сам сарай не походил на каморку, скорее на заброшенную мастерскую или фермерскую кладовку со всей техникой для полей. Понятно, что он существовал здесь по причине садов, так как ухаживать за ними необходимо, а технику складывать в здании Сената не только нестатно, а и непрактично. Впрочем, это уже не имело значения. Офелия и Торн опасливо подошли к двери. Торн не выпускал руку Офелии из своей, даже зная то, что их направление теперь неизвестно. Сарай скрывался за кустами, но только жандармы оклемаются, тут же пойдут в его направлении, но там есть зеркало, а большего им не нужно для достижения цели. Ладонью Торн толкнул дверь внутрь и переступил порог, все так же воровато осматриваясь. Офелия прыгнула за ним вслед и захлопнула дверь. Духота помещения согрела щеки, маленькие окна под потолком оказались окутаны паутиной и покрыты слоем пыли. Не обращая внимания на непрезентабельность помещения, Офелия и Торн шагали дальше, выискивая лишь одно. – Сюрприз! Всё, кроме этого. Они остановились перед выскочившим из-за несущей колонны Лазарусом, что ликовал их побегу, судя по улыбке пятнам и струйкам крови на мундире Торна и перчатках Офелии. – Только не вы, – устало сказала она. – Кто угодно, только не вы. Лазарус опустил руки и обиженно надул губы. Его синий костюм с голубыми колютами не менялся с их самой первой встречи и все больше раздражал Офелию, а учитывая фактор времени, она готовилась разорвать его на Лазарусе когтями в любой момент. – Как грубо, Офелия! – развернулся он. – Как грубо! А ведь я лишь помогал вам! Офелия скептически прыснула, злобно смеясь. – Как именно? – спросила она. – Тем, что обрекли себя и Торна на плутание пустотой на протяжении двух лет? Или может его потерей памяти? Или потерей собственного наследия, а впрочем, последние и вправду было неплохим, – зло улыбнулась она. – Несколько лет не слышать ничего о знаменитом исследователе Лазарусе было словно рай для ушей. Лазарус сощурился, принимая столь задевающее эго оскорбление. – И все же, вы разобрались в происходящем. – Да, без вашей помощи. – Почему же? – округлил глаза Лазарус. – А кто, спросить позвольте, устроил вам встречу на которой вы наконец продвинулись в отношениях? Более того, их было две на Полюсе! Офелия и Торн догадливо переглянулись и отошли от Лазаруса на пару шагов, больше желая находиться в лапах жандармов, чем этого проходимца. – Так это вы создали Тень, – сказал Торн. – Вы спровоцировали мою реакцию только что, – он указал за спину. – Вы заставили меня убить посла Пломбора. Лазарус лишь широко улыбнулся и развел руками. – Всегда к вашим услугам, – ответил он и схватил с полки старую банку с гвоздями, заинтересованно ее разглядывая. – Видите ли, господин Торн, я хочу вернуть себе былое место под солнцем, ради чего и желал острого ума и невероятных способностей вашей жены. Я пытался затащить ее к нам с помощью Центра, пытался заговорить напрямую, но она мне отказала… – За это я подарю ей такие же новые очки, – прервал его Торн. Лазарус досадно рыкнул. – Тогда не удивляйтесь, что я решил не возвращать себе былую репутацию, а создать новую, – пригрозил он. – Какую же? – спросила Офелия. – Не только сам, а со старыми добрыми Генеалогистами и курсанткой Медианой создать репутацию учинивших возмездие над всеми, кто помешал великому Лазарусу исполнить волю Бога… Его лицо переменилось, и Торн встал впереди Офелии, закрывая ее от опасности. – Я не позволю вам оборвать все мои шансы восстановить Бога, уж точно нет, – прорычал он невразумительно. – Это уже не вам решать, безумец, – ответил Торн, – а тому, кто сильнее. Алая полоса пронзила грудь Лазаруса. Грубая и широкая, она явно оставлена Торном. Лишь сейчас он заметил на щеке Лазаруса шрам, наверняка оставленный в ту самую встречу с Офелией. Шрам изогнулся от гримасы гнева, но тут тонкая царапина исполосовала обе руки поочередно, окрашивая в тигра. Офелия встала к Торну боком, также включившись в самосуд над Лазарусом, которое следовало завершить еще после крушения дирижабля. Еще. И еще. И еще несколько полос оказалось на груди хитреца, пока одна из них не пересекла шею. Лазарус встал на обе ноги и, словно полагая, что этот день никогда не наступит, провел пальцем по разрезу и посмотрел на стекающую по нему кровь. А затем в последний раз взглянул на Офелию и Торна. – Тот, кто сильнее… – промолвил он и упал замертво. Офелия сложила руки на груди, не в силах оторваться от тела. Два мертвеца за один день, а на подходе возможно и третий. Слишком много за один раз. – Это стоило сделать намного раньше, – решительно заявила Офелия и повернулась к Торну. После двух жертв жажда когтей была утолена. – Жандармы скоро придут и убьют нас, а кто знает, вдруг Генеалогисты восстановят Другого? Мы должны закрыть разрыв, и теперь мы знаем, что он точно есть и где он. Торн кивнул, сунул руку во внутренний карман окровавленного мундира и достал оттуда карту. – Если верить ей, мы можем пройти сквозь зеркало здесь и выйти прямо на нежилом хуторе в этой пустыне недалеко от ее центра, нам туда ближе, чем от Небограда, поэтому переживем. Торн с готовностью посмотрел на Офелию. Она лишь натянула шарф на рот и нос и схватила Торна за руку. Вдвоем они подошли к пыльному зеркалу с трещинами и потертостями и сделали шаг навстречу разрыву ткани мира.