A "Boring" Conference

Цзян Чэну было скучно. Хотя ему было не так легко заскучать, как праздному Вэй Усяню, у которого была концентрация младенца, но, разумеется, именно сегодня его брат был «болен», «чихал все утро» и «не мог присутствовать на собрании в этот вечер, иначе, конечно, он бы всех остальных заразил» — не то чтобы Вэй Усянь когда-либо вообще посещал собрания кланов. Он всегда придумывал то одно, то другое ужасное оправдание. Но, честно говоря, Цзян Чэн даже не мог винить своего брата за то, что он был таким ленивым дерьмом, потому что это совещание в частности проводилось главой клана Яо. Не Хуайсан, как ни странно, присутствовал и в настоящее время пытался либо начать, либо остановить (Цзян Чэн никогда не узнает) Войну Кланов между Линь и Фэнь через два стола. Они с мужем редко садились рядом друг с другом во время этих встреч, так как не хотели привлекать особого внимания к своим отношениям. И, кроме того, усилия Лань Сичэня тратились на смягчение ссор и поддержание дискуссий в нужном русле, независимо от того, принимал гостей он или кто-то другой. Цзинь Лин, как обычно, сидел рядом со своими друзьями, почти не обращая внимания на мусор, извергающийся изо рта господина Яо. Цзян Чэн даже не мог отругать племянника за это. Он тоже не обращал внимания на него. Он вообще редко делал это во время встреч. В тот момент глава клана Яо разглагольствовал о том, что орден Не должен обменять некоторые из своих сабель на капусту его ордена, не учитывая, что на самом деле ему было бы лучше сохранить капусту, потому что, по крайней мере, она не приведёт его учеников в летальную ярость... Не то чтобы Цзян Чэн собирался что-то говорить. И Хуайсан тоже, который опять же не обращал внимания. Так, пока глава Цзян сидел за своим столом, потягивая чай — он был чёрным, определенно не то, что ему нравилось, — и слушая гул раздражающего голоса Яо, его скука росла и росла… И поэтому, как всегда, он должен был вывалить это на кого-нибудь. — Псс, Лань Ванцзи, — прошептал Цзян Чэн, осторожно подталкивая локтем своего зятя, который сидел за соседним столом. Он знал его достаточно хорошо, чтобы сказать, что Нефриту было так же скучно, как и ему, хотя это было гораздо менее очевидно на пустом лице. — Мн? — ответил тот, изо всех сил стараясь не сводить глаз с главы клана Яо, притворяясь, что внимательно слушает. — Я заметил, что на собраниях всегда бывают два ублюдка-заклинателя, которые поливают грязью почти всех, — прошипел Цзян. Озадаченный Лань Ванцзи сделал паузу. — Правда? Цзян Чэн энергично закивал. — Я слышал их много раз! — Кто они такие? — настойчиво спросил Нефрит, оглядывая комнату в поисках нарушителей. — Я и ты. Цзян Чэн с триумфом наблюдал, как Ханьгуан-цзюнь замер, и его лицо дернулось, когда он попытался скрыть улыбку. — Ты видел волосы главы клана Бо сегодня вечером? — прошептал Саньду Шеншоу, аккуратно указывая на человека, который решительно соглашался со всеми глупостями, которые говорил глава Яо. — Что он там прячет? — Налоговые декларации, — горько пробормотал Лань Ванцзи, и Цзян Чэну пришлось сдержать фырканье, потому что глава клана Бо был печально известен своим уклонением от уплаты налогов. — Что делает глава Не? — Лань Ванцзи указал на Хуайсана, который в данный момент шептал что-то на ухо главе Фэнь за своим веером, отчего мужчина покраснел и начал кричать на другого главу ордена, сидящего за соседним столом. — Честно говоря, я думаю, что он пытается начать войну. — Опять? Цзян Чэн кивнул, сделав ещё один глоток своего отвратительного чая. — Этот чай на вкус как задница. — Хуже. Цзян Чэн помолчал, но затем согласно кивнул. — Хуже. — А-Юань неправильно причесался, — голос Лань Ванцзи звучал ещё более горько, когда они посмотрели на младших, которые боролись друг с другом под столом. — И А-Лин тоже! — прошептал Цзян Чэн. Некоторые из заклинателей, сидевших рядом, мельком взглянули в их сторону, но и он, и Лань Ванцзи превратили свои лица в идеальные маски вежливого безразличия, и вскоре другие отвернулись. — Неужели в наши дни так трудно следовать инструкциям? — продолжил младший более спокойным голосом. — Мн, — с чувством ответил второй из Нефритов. — Я точно сказал ему, какие именно шиньоны использовать… — Достойное количество косичек, чтобы иметь… — Дети никогда не слушаются, — мрачно пробормотал Лань Ванцзи, несмотря на то, что младшим было уже чуть больше двадцати. Цзян Чэн фыркнул, соглашаясь. — Лань Хуань выглядит так, словно сейчас упадет в обморок, — вздохнул Ваньинь, чувствуя всепоглощающее сочувствие к своему мужу, который теперь пытался остановить спор, вызванный Не Хуайсаном. Крики глав были почти такими же громкими, как гулкий голос главы Яо. — Мн. Мои соболезнования Брату, — согласился Ханьгуан-цзюнь, а затем кивнул головой в другую сторону. — Жёны этих глав кланов завели роман друг с другом. Цзян Чэн чуть не поперхнулся чаем. — Откуда ты это знаешь? Лань Ванцзи сделал глоток чая, но ничего не сказал в ответ, глаза его блеснули. — Что ж, им же лучше, — хихикнул Цзян Чэн себе под нос. — Желаю этим дамам всего наилучшего… Я думаю, А-Лин хочет ухаживать за мальчиком Оуян. Они снова уставились на группу молодых людей. Ни один из них не пропустил то, как пристальные взгляды Цзинь Лина обычно оставались сосредоточенными на Оуян Цзычжэне, или то, как глаза Цзычжэня загорались всякий раз, когда Цзинь Лин обращал на него внимание. — Весьма вероятно, — Лань Ванцзи согласился. — Что ты собираешься делать? — Цзинь Лин даже менее романтичен, чем ты, — без обид. — Мн. — Так что же мне делать? Он ведь неизбежно выставит себя дураком?.. — Ты не должен вмешиваться, но… — Но? — Но, возможно, я мог бы заручиться поддержкой А-Юаня, чтобы он помог ему. Глаза Цзян Чэна расширились. — На самом деле это отличная идея. Спасибо, Ханьгуан-цзюнь. — Нет нужды в благодарности. Цзян Чэн закатил глаза, но тем не менее ухмыльнулся. Они вернулись к обсуждению (они не могли назвать это сплетнями, потому что Лань Ванцзи не сплетничал: это было против правил) обо всём, что узнали о заклинателях, посещавших собрание в прошлом году, как и каждый год до того. Если у главы клана был ребёнок, то они спорили о том, кто мать на этот раз. Если кто-то проводил длительное время в определённом клане, то они размышляли о том, у кого был роман или с кем заключался тайный союз. Единственными двумя людьми, к которым они были относительно добры, были Лань Сичэнь, потому что они очень любили его, и Не Хуайсан, потому что, хотя они часто вываливали на него дерьмо, они не делали это осуждающе. Но даже младшие не могли полностью избежать своей участи. Они так углубились в дискуссию, что не заметили полного хаоса, воцарившегося в комнате. Не Хуайсан успешно развязал войну между кланами Линь и Фэнь, и между учениками их орденов вспыхнула ожесточённая борьба. Миски летали по комнате, горячий чай выплёскивался на ничего не подозревающие лица, и лязг мечей эхом разносился по всему залу. Все остальные кланы также были вовлечены в борьбу, имея лишь долю секунды, чтобы решить, какой из двух орденов они хотят поддержать. Вся комната была в смятении. Не Хуайсан ухмылялся, прикрывшись веером. Лань Сичэнь сбросил со стола все тарелки с пиалами и лёг на него, решив, что с таким же успехом он может вздремнуть, пока бой не закончится. Своё дело он сделал. Младшие прятались под столом от снарядов, летающих по комнате, но не выглядели испуганными. На самом деле, теперь они перешли на армрестлинг и Цзинь Лин боролся с самодовольным Лань Цзинъи. Глава клана Яо кричал, и его лицо стало краснее, чем помидор. Он и его ученики пытались навести порядок в комнате, но хаос продолжался. Единственными людьми, которые остались сидеть за своими столиками, были Цзян Чэн и Лань Ванцзи, которые всё ещё были погружены в разговор. —...и хочешь знать, что он мне сказал? — Мн? — спросил заинтригованный Нефрит, наливая еще немного отвратительного чая в пиалу другого. — Спасибо, — они чокнулись и выпили, как алкоголь, содрогаясь от вкуса, и затем Саньду Шеншоу продолжил: — Он сказал: «Мне жаль, глава клана Цзян, но это запрещено здесь». Ты можешь в это поверить? Лань Ванцзи покачал головой. — Неприемлемо. — Я знаю! Человек не может спокойно привести свою любимую черепашку на одно собрание? — Цзян Чэн усмехнулся. — Поэтому я сказал ему, что он может взять своё маленькое «мне очень жаль» и засунуть его себе в… Внезапно в голову Цзяна полетела миска, и ему пришлось пригнуться, чтобы увернуться от неё. Он и Лань Ванцзи замерли, наконец-то осознав царившую вокруг них анархию. К тому времени по меньшей мере пять человек были ранены, а один из учеников ордена Фэнь лежал без сознания на столе одного из них. Они заметили, что некоторые из учеников Цзян присоединились к борьбе (очевидно, они решили принять сторону ордена Линь), а большинство учеников Лань медитировали в углу, предпочитая оставаться нейтральными в отсутствие участия своего главы. Некоторые из учеников Цзинь ранее пытались спросить Цзинь Лина, на чью сторону встать, но он просто сказал им «отвалить» и «просто делать то, что делают Цзян». Ученики Не ушли, как только началась драка, с усталыми выражениями на лицах и таща за собой весёлого Хуайсана. Цзян Чэн нахмурился, схватив миску, которая была брошена в него, и громким голосом закричал: «Я надеюсь, что тот, кто бросил это, планировал умереть сегодня!» Он встал, разбив чашу о землю, напугав заклинателей поблизости, и Цзыдянь начал угрожающе потрескивать искрами на костяшках. Однако вместо того, чтобы требовать порядка или взять пандемониум под контроль и использовать свою власть и влияние во благо, Саньду Шеншоу воспользовался этим как отличной возможностью, чтобы наконец отомстить всем главам, которые недавно разозлили его. Клан Бо был первым в списке — он задолжал Цзянам небольшое состояние в виде налогов — и, к счастью, он принял сторону ордена Фэнь, поэтому у Цзян Чэна были все основания преследовать его с Цзыдянем и маниакальной ухмылкой на лице. Как только он ушёл, на их стол полетела ещё одна миска. На этот раз Лань Ванцзи поймал её. Он взобрался на стол, едва не наступив случайно на лежащего без сознания ученика, и швырнул чашу прямо в лицо главы Яо. Господин Яо закричал, падая назад, когда фарфор с громким шлепком столкнулся с его лицом. Ученики поспешили подхватить его и найти преступника, но никто из них не заподозрил Ханьгуан-цзюня, который сидел за столом с закрытыми глазами, «глубоко погруженный в медитацию». — Глава Цзян, вы не можете напасть на этого главу клана! Он так же на стороне клана Линь, как и мы! — Ради всех Небожителей! Отлично! Лань Сичэнь повернулся на бок, чтобы устроиться поудобнее, зевая и используя руки в качестве подушки. На самом деле, стол был удивительно комфортным для отдыха. — Лань Хуань! Глаза Лань Сичэня распахнулись, когда он очнулся ото сна. Цзян Чэн стоял у стола с ухмылкой, Цзыдянь всё ещё потрескивал в руках. — Хочешь уехать примерно через одну курительную палочку? — спросил Саньду Шеншоу, запечатлев лёгкий поцелуй на лбу своего мужа. — Конечно, тогда увидимся, Ваньинь, — улыбнулся Лань Сичэнь. Цзян Чэн кивнул, а затем повернулся и начал душить одного главу ордена — этот послал ему сто длинных предложений руки и сердца в прошлом месяце — Цзыдянем, снова убегая в хаос. Лань Сичэнь просто зевнул и снова заснул.