dumstep fire

Сатору поднимает глаза из-под белоснежных ресниц. Пронзительный взгляд, мерцающий морозной голубизной и пробирающий душу леденящей до костей бесконечностью, устремляется прямо на Гето. Сугуру знает, что в итоге ему все равно будет больно, но он упрямый. Он подходит к Сатору ближе вместо того, чтобы бежать, не оглядываясь. Годжо недосягаем, но Сугуру все равно упорно пытается пробраться к нему под кожу, каждый раз натыкаясь на невидимую воображаемую стену, чем-то похожую на Бесконечность. Чувства Сатору всегда были для Гето загадкой, которую он не сможет понять. Что скрыто за вечным ребячеством и улыбками? Определенно, ничего хорошего. Сугуру подходит почти вплотную, берет Годжо за руку и переплетает их пальцы. Ладонь Сатору узкая и изящная, длинные тонкие пальцы без единой мозоли, идеально нежная кожа, в противовес грубой и широкой руке самого Сугуру, с выпирающими венами и коротко остриженным ногтями, с царапинами и сбитыми костяшками. Не стоило бить тогда стену от безысходности, Сугуру это вроде бы знал, но в моменты, когда охватывают эмоции, логика всегда отходит на второй план. Сатору с Сугуру всегда и везде выгодно играют на контрастах, но сейчас любые различия кажутся особенно преувеличенными и гротескными. Годжо Сатору - общественная угроза, но именно это делает его таким привлекательным. "Не привязывайся", - говорит сам себе Сугуру, но опять наступает на те же грабли. Весь ужас Сатору ещё и в том, что он выглядит великолепно лишь до тех пор, пока не откроет рот и не начнет говорить. Только успев восхититься и очароваться, ты тут же разочаровываешься. Ножны скрывают лезвие, рот Сатору и улыбка Сатору скрывают тысячи режущих и жалящих слов. Поцелуй - один из немногих способов заставить Годжо Сатору заткнуться. Сугуру смотрит на его губы. Смотрит и не может оторвать взгляд. Многие не догадываются, но красота Сатору - тоже его оружие. Мерзкий привкус поглощенных проклятий не смыть даже вином. Его почти постоянно тошнит от самого же себя. Сугуру давно перестал быть тем, кто когда-то говорил Годжо, что сильные должны защищать слабых, а маги - простых обезьян. Каким же он был наивным идеалистом. И зачем только Сатору решил перенять эту его черту? Неужели в паре не может быть двух разочарованных в обществе циников. Что заливает Годжо, остается для Гето загадкой. Может быть он, наконец, переборщил с сахаром. Может, привкус гнили и тьмы передался ему с поцелуем. Или Сатору напивается просто так за компанию. Посмотри на него, Сугуру, посмотри же ему в глаза, он ведь вроде твой лучший друг и самая тупая влюбленность, почему же ты на него не смотришь? Догони его, идиот. Снова стань равным, - шепчет голос в его голове, - Вы ведь были таким дуэтом. Сугуру со слабой улыбкой вспоминает то время, когда они оба были первокурсниками.

***

- Я пришел помочь тебе, Ютахиме. Ты плачешь? - Сатору появляется как всегда неожиданно и в самый лучший для драматичного появления момент. Сугуру немножечко очарован. - Я не плачу! И уважай старших! - привычно злится Ютахиме. - Если я заплачу, ты тоже меня утешишь? - Мей Мей ухмыляется. - Я была бы не против. - Ты не будешь плакать. Ты же сильная, - беспечно отвечает Сатору. - Сатору. Не стоит обижать слабых, - говорит Гето с мягкой улыбкой на губах. Ютахиме злится ещё сильнее. - А кто вообще обижает сильных? И вообще, это ты издеваешься над ней, сам того не понимая, Гето. Иногда Ютахиме забывает, что они оба ужасны. Впрочем она вспоминает об этом тут е, как только кто то из сильнейшего дуэта откроет рот. - Секо! - надеждой восклицает она. - Не становись таким же мусором как эти двое, хорошо?! - Два дня. - хмурится Ютахиме. - Где завеса? Сугуру делает вид, что его здесь нет.

***

- Разве так важно, если простые люди увидят нас? - беспечно спрашивает Годжо, ребячески болтая ногой. - Они все равно не видят проклятия и магию. - Конечно, это важно. - серьезно отвечает Гето. - Люди не должны видеть проклятых духов для сохранения рассудка. Секо играет с очками Годжо, которые упали с его носа в тот момент, когда Яга-сенсей устраивал ему нагоняй. - Вот почему сохранять конфиденциальность важно- - Да понял, понял. - грубо прерывает его Сатору и забирает у Секо свои очки. Снова надевает себе под нос, пряча взгляд. - Это такая морока, защищать слабых. Годжо не смотрит в глаза Сугуру. Тот просто… не понимает. В некоторых моментах их мнения просто диаметрально противоположные. - Общество должно защищать слабых, - легкая расслабленная улыбка так и не сходит с лица Гето. Это старый разговор, который повторяется из раза в раз чуть и не с самого первого курса, и все аргументы обеих сторон давно выучены наизусть. - И держать сильных под контролем. Видишь ли, Сатору, магия существует для защиты тех, кто не обладает ею. - Ты чего такой праведный? Я… Ненавижу такие вещи. - Что? - Гето начинает привычно злиться. Сатору продолжает как ни в чем не бывало. - Причины и ответственность по отношению к магии - удел слабых. Только не хвастайся тут и не вываливай на меня все это дерьмо. Годжо закатывает глаза и делает вид, что его тошнит. Максимально карикатурно, широко открывая рот и далеко высовывая язык, едва не касаясь пальцами своих губ в соответствующем жесте. Очки спадают на кончик носа. Гето не дает себе очароваться этим зрелищем. - Уединимся, Сатору? - угрожающе предлагает Сугуру. Годжо, по видимому, снова весело, ведь почему-то он опять улыбается. То ли оттого, что фразой, предлагающей выйти, иногда еще зовут на свидания, - не только на драку, как многие могут предполагать, - Сатору любит игры слов, скрытый смысл и забавные контексты, - то ли потому, что этот жесткий жаргон совершенно идет вразрез с основным интеллигентным стилем речи Гето. - Что такое, одиноко стало? Сам иди! - решает отшутиться Годжо. И вовремя потому что в класс входит Яги-сенсей и их противостояние на некоторое время затихает.

***

Сатору смертельно серьезен. “На пороге смерти ты всегда останешься в одиночестве”, - Сугуру помнит, как Годжо однажды сказал ему об этом. В тот раз они тоже спорили. Смерть для Сатору - это что-то далекое и не касающееся его самого. То, что его техника Шести глаз видит чуть ли не каждый день. То, мимо чего он привык проходить с фальшивой ухмылкой на лице. Просто не впускай это в себя, не пропускай это через себя, не думай, не чувствуй. Какая в конце концов разница? Многие люди умирают прямо сейчас, кто-то из-за болезни, кто то от насильствыенных методов, а кто по собственной глупости. Невозможно спасти всех. “Ты всегда один, когда будешь умирать. Победа со смертельным исходом и победа, даже если тебе придется умереть, совершенно разные вещи. Стань серьезным. Стань жадным. Все, что нужно человеку, чтобы измениться - небольшой триггер. Та самая последняя соломинка, которая обрушит всю гору, чтобы стать новой версией себя и преодолеть свои лимиты.” Сатору преодолел. Все думали, что в итоге именно Годжо будет тем, кто падет. Конечно, они сразу начинают бросаться друг в друга обвинениями. Потому что Сугуру не собирается каяться и возвращаться, даже если Сатору совсем не хочет его отпускать. Даже если ему позволят вернуться после всего того, что он наворотил. Сугуру не раскаивается. Если бы ему пришлось, он снова бы поступил точно также. Просто… Удивительно больно смотреть в эти пронзительные небесно лазурные глаза. Конечно же, черт возьми, они сразу начинают бросаться друг в друга обвинениями. - Ты ушел! - Так ты это заметил? - Как я мог не… - Это ты начал отдаляться первым. - Гето. - Выглядишь отвратно, - кривится Сугуру. - Когда ты в последний раз спал? - Не помню, - беспечно пожимает плечами Годжо. - А ел? - Не хочется. - У тебя круги под глазами больше чем у Секо в худшие дни. Тебе стоит поспать, — спокойно говорит Гето. Он все еще не хочет смотреть Сатору в глаза, остаётся смотреть на губы. Гето старается не думать о том, как он хочет Сатору поцеловать. - Сугуру. - То есть это я отсутствовал дома неделями? Боже, - Гето закрывает лицо руками в жесте отчаяния. - Я просто пытался угнаться за тобой. Бесконечный, непостижимый. неприкасаемый… Как я только мог думать, что и правда имею на тебя хоть какое-нибудь влияние?! - Сугуру…. - Последний месяц до моего ухода мы даже не разговаривали. Просто здоровались мимоходом в коридорах. Ты постоянно отводил взгляд. О поцелуях и прочем вообще молчу. Я просто хотел быть тебе равным, - рот Гето кривится в болезненной натянутой ухмылке. - Я был тупицей, когда думал, что действительно смогу идти с тобой плечом к плечу. - Хватит все валить на меня! - взрывается Годжо, но глаза у него жалкие и больные. Сатору не плачет, он давно разучился лить слезы, но болезненная пустота там, где по идее должно быть сердце, разрастается все сильнее. Думаешь, мне было легко? Думаешь, я не пытался изменить все к лучшему? - Я ненавижу тебя за то, что ты меня бросил, - глухо говорит Годжо. Сугуру нервно заламывает пальцы и тяжело сглатывает. - Как жаль, что я никогда не смогу ненавидеть тебя в ответ. Во рту горчит. Мерзкий привкус грязи с блевотиой не отставляет его на протяжении всей жизни, но сейчас кажется, что к привычному коктейлю мерзостей кто-то добавил пепел и полусгнивший труп. У Сугуру давно уже нет рвотного рефлекса, - издержки профессии, - так что ничего необычного, но он думает, почувствует ли все эти вкусы Сатору, если Гето вдруг его поцелует. Сладкий привкус фантомной гнили разливается у Сугуру на языке, когда он все же поддается своему наваждению и целует Сатору. Годжо закрывает глаза и поддается на долю секунды, после чего резко его отталкивает. Руки Сатору почти обвиваются вокруг шеи Сугуру и норовят то ли притянуть его поближе, то ли придушить, как он резко одергивает себя. “Нет, Сатору, у вас не будет грустного секса от безысходности и разочарования, ни за что, ты не настолько отчаялся.” “Как раз настолько”, - шепчет противный внутренний голос, “И даже больше. Сатору не против, просто поддайся. Просто позволь ему сломать тебя окончательно.” Сугуру не знает, хочет ли он мстительно испачкать Годжо во всей той грязи, что скопилась на его ладонях с годами, или возносить ему мольбы как святыне. Перспектива оставить кровавые отпечатки своих пальцев на этой чистой и белой коже слишком заманчиво. (Кто сказал, что у Сугуру все в порядке с головой? Если Годжо еще не поехал крышей окончательно, то он должен остановить его. Я так больше не могу. Прошу, останови меня. Только Гето не говорит этого вслух.)

***

Мир вокруг Сатору будто бы заторможен. Запечатлен в мгновении вечности, и Годжо в ужасе оттого, насколько это похоже на ту дрянь, в которой его запечатывали. Руки Гето тянутся к нему, и Сатору все-таки падает ему навстречу. Они растворяются друг в друге будто бы в первый раз. Все хорошо - не про них. Долго и счастливо - не про них. Здоровые отношения? Ха, забудьте. Это зависимость, но она взаимна. Это водоворот, цунами и ураган, а они вдвоем в оке бури. Еще чуть чуть, и на них упадет небо. Еще чуть чуть, и Гето действительно может его возненавидеть. Больше некого и нечего спасать. Они оба обречены. Просто забудь и отдайся ему будто в последний раз. Тысячи фраз, что Сатору не сказал, жгут ему горло “Я на самом деле не ненавижу тебя. Я ненавижу себя. Я вообще не должен был рождаться. Я чувствую себя виноватым больше, чем ты можешь себе представить: за то, что не заметил, как сам отдалился; за то, то не видел, как тебя разъедает тьма. За то, что люблю тебя.”