disobedient.

Заброшенный гараж. Место, в котором их никто не найдет. Ни живых, ни мертвых в ближайших десяти милях нет. Только Джейми и Мако. Его кожа сухая и грязная после безумной погони. Они напару с Мако чудом остались целы, отделавшись парой несерьёзных царапин, а вот мотоцикл похерился с концами. Погоня. Ветер в лицо, песок в глаза. Смех Фокса раздражает. Болезненно раздражает. Через несколько минут они проебут не только золото, но и мотоцикл. Все из-за Джейми. Ещё не раз раздасованный, гневный Мако скажет «заткнись» Фоксу, который все никак не уймется. Все никак не закроет пасть. На этот раз Мако хватит лишь одного нахального «или что?», чтобы перейти к действию. Даже Мако умеет выходить из себя. Фокс частенько оказывался в смертельной опасности. Такова была специфика его жизни. И то, что сейчас его жизнь буквально находилась в руках его телохранителя, одновременно пугало и завораживало его. Мако нажмёт чуть сильнее, совсем немного прибавит веса — и его шея будет сломана. Но Джеймисон верит, доверяется, отдается без остатка.

«Заслужил.»

Он и не скрывает, что ему жесть как доставляет грубая хватка Мако, практически-на-грани-хватка Мако. Его огромные пальцы дрожат от напряжения, частое дыхание угрожающе низко раздается из-под плотной, кожаной маски. Джейми не может не улыбаться. Толчок в спину. Снова. Два пальца оказываются на языке, норовя забраться и того глубже. Фокс без слов все понимает. …Мако нравится контролировать процесс. Хоть где-то он может оторваться на всю катушку. Фокс не скомандует «стоп», «код красный» или «прекрати, Свинины кусок», ведь его рот занят. Полураздетый, с членом во рту и со слезами на глазах он выглядит естественно, будто ему здесь самое место. Фокс согласен на такую роль, а Мако считал, что ему никогда не шло быть лидером. Ржавые, херово сколоченные друг с другом пластины, изображающие потолок и крышу, так же хреново защищают от испепеляющего вечернего солнца. От жары у Фокса кружится голова, и ему остаётся лишь гадать, как душно может быть в плотной, кожаной маске. Все его тело резонирует теплом, сердце колотится в груди, как бешеное. Слюна стекает по подбородку, лёгкие горят от нехватки воздуха, но он соврет, если скажет, что ему это не нравится. Мако сканирует взглядом зрелище перед собой. Доволен ли он сам? Безусловно. Они оба сошли с ума, достаточно давно, чтобы привыкнуть. Все это грязно, мерзко, бесчеловечно — и это именно то, что им нужно. До надрывного кашля, соленых слез, привкуса металла во рту, сигнализирующего о вывихе. До скрежета в зубах. Потом он обязательно спросит — доволен? И кем Фокс будет, если не ответит?