Aunties Always Know Best

Знаешь, фиолетовый на самом деле не твой цвет. Цзян Чэн боролся с желанием разбить голову о тарелку с супом. Его жених заметил, как он был расстроен на протяжении всего ужина, но всё, что Лань Сичэнь мог сделать в данный момент, — это предложить ему утешительные взгляды. В зале присутствовал Лань Цижэнь, так что он действительно не мог нарушить правило «Не разговаривать во время еды», как бы ему этого ни хотелось. Тебе нужно больше есть, иначе ты будешь тощим на свадьбе. Цзян Чэн яростно вонзил палочки в очередной кусочек горького овоща. Цзинь Лин также заметил, насколько расстроенным казался его Цзюцзю в тот вечер, но не хотел ничего говорить, чтобы гнев Цзян Чэна не обернулся против него. Даже Лань Сычжуй и Лань Цзинъи заметили напряжение, но не осмелились прокомментировать его. Вэй Усянь, конечно, ничего не замечал, слишком поглощённый кормлением своего мужа, несмотря на тошноту, которая появлялась на лице Лань Цижэня каждый раз, когда он это делал. Я не думаю, что тебе стоит надевать красные одежды на свадьбу, потому что твоё лицо почти всегда такого же цвета. Всё сольётся. Цзян Чэн теперь тяжело дышал через нос, ярость кипела глубоко внутри. Конечно, одни комментарии не стоили того, чтобы волноваться, но он слышал их в своей голове уже несколько дней. Без остановки. По крайней мере, сегодня это не были ехидные комментарии о его технике владения мечом или резкие суждения о его причёске… Я просто не понимаю, почему ты не хочешь ходить с пучком? Он будет гораздо лучше дополнять твоё лицо, чем это крысиное гнездо у тебя на макушке. Он заговорил слишком рано. Цзян Чэн услышал звук ломающегося дерева и, с ужасом посмотрев вниз, увидел, что это его собственные палочки для еды. К счастью, только Цзинь Лин и Лань Сичэнь заметили это, но, когда они бросили на него вопросительные взгляды, он покачал головой, пытаясь заверить их, что с ним всё в порядке. Знаешь, эти палочки были сделаны вручную. Нет, Цзян Чэн не знал. Он был больше заинтересован тем, как избежать наказания за убийство, а не как делали посуду у Ланей. Перестань хмуриться. У тебя появятся морщины, и они сделают тебя еще более некрасивым… Ты называешь меня уродливым? — возразил Цзян Чэн, с него было достаточно. Это сказал ты, а не я. Ты такой мудак! Ты когда-нибудь затыкаешься? Как ты из всех людей оказался таким разговорчивым? Может, тебе лучше надеть тёмно-зеленое ханьфу? Ты вообще меня слушаешь? Да, но я предпочитаю игнорировать тебя. Вставай. Давай устроим дуэль. Я ем свой суп. Мне наплевать! Дуэль. Ты не можешь заставить меня. Клянусь предками... Прежде чем Цзян Чэн понял, что он делает, он обнаружил, что направил свой меч на Лань Ванцзи, который уже предвидел это, и теперь блокировал его Бичэнем. Все в зале ахнули, пораженные дракой, которая вспыхнула, казалось бы, из ниоткуда. — Что всё это значит? — потребовал Лань Цижэнь, стукнув кулаком по столу. — Какого гуля?! — воскликнул Вэй Усянь, переводя взгляд с мужа на брата. Лань Сичэнь был в том же состоянии. Младшие наблюдали за происходящим широко раскрытыми глазами, затаив дыхание. Выражение лица Лань Ванцзи оставалось нейтральным, но в его глазах мелькнуло веселье. Я тебя расстроил? Прошу прощения, глава ордена. В обмен на то, что я расстроил тебя, пожалуйста, позволь мне выбрать твои ханьфу для свадьбы... — Хватит о моих дурацких ханьфу! — взвизгнул Цзян Чэн, отбрасывая меч в сторону и дёргая себя за волосы. Он сходил с ума. — Хватит о моих волосах, моей технике и моих предпочтениях в еде!.. — Что происходит?.. — пробормотал Лань Цзинъи. — Цзюцзю сошел с ума? — прошептал Цзинь Лин Лань Сичэню, который в ответ бросил на него беспомощный взгляд. — Ты ведёшь себя как тётушка! — прошипел Цзян Чэн. — И я не могу этого вынести! Следующее, что я узнаю, — это то, что ты спросишь меня, почему я не навещаю тебя достаточно часто… Ну, это так и есть. А Лань Сичэнь и Вэй Ин очень скучают по тебе здесь... По какой-то причине. Цзян Чэн застонал, проводя руками по лицу. — Видишь? Вот что я имею в виду! Но тебе нужна помощь в выборе одежды, у тебя нет вкуса... — Лань Ванцзи. Я ценю это, ты по-своему... по-особенному... пытаешься мне помочь, но, правда. Я обещаю тебе, я всё улажу. Я даже найму свадебного консультанта, если это сделает тебя счастливым. Лань Ванцзи прищурился, глядя на Цзян Чэна, пытаясь понять, лжёт он или нет, а затем медленно кивнул ему. А твои волосы… — Для этого я тоже кое-кого найму, — пообещал Цзян Чэн. — Только, пожалуйста, я умоляю тебя, пока мы под этим проклятием, прекрати. — Проклятие?! — Вэй Усянь ахнул вместе с остальными забытыми зрителями. В глубине души Цзян Чэн понимал, насколько странным всё должно было казаться, учитывая отсутствие слышимых ответов Лань Ванцзи и всё такое. Должно быть, это выглядело так, как будто он спорил сам с собой. — Вы двое прокляты? — спросил Лань Сичэнь, и в его голосе зазвучали панические нотки. Цзян Чэн и Лань Ванцзи неохотно кивнули. — И что делает это проклятие? Заставляет вас двоих нападать друг на друга без веской причины? — спросил Лань Цижэнь. В его голосе звучала горечь. Он хотел только одного мирного ужина, но с этими людьми вряд ли его мечта когда-нибудь осуществится. На последнем семейном ужине его племянники случайно выпили алкоголь вместо воды и… Лань Цижэнь всё ещё был травмирован. Цзян Чэн покачал головой. — Не совсем. Мы можем как бы... общаться телепатически… — Что?! — вскрикнул Вэй Усянь, в то время как Лань Сичэнь недоверчиво выдохнул. Цзинь Лин молча задавался вопросом, не потому ли это выглядело так, будто его Цзюцзю сошел с ума. Лань Цижэнь вздохнул и вернулся к своему супу, побуждая Цзян Чэна продолжить. — Мы случайно вдохнули немного духовно насыщенного дыма во время нашей последней ночной охоты… Мы бы не попали в беду, если бы ты просто позволил младшим справиться с этим. Перестань винить меня! Это всё, чем ты занимался последние несколько дней. Нытьё, нытьё и нытьё... — Подожди минутку. Итак, когда вы двое замолкаете и на ваших лицах появляется пустое выражение, вы, ребята, действительно общаетесь? — зачарованно спросил Вэй Усянь. Цзян Чэн и Лань Ванцзи снова неохотно кивнули. — Ух ты! Это так круто!! — Вэй Усянь заметил недовольство на лицах остальных и сразу же придал своему лицу строгое выражение. — Я имею в виду... ужасно. Действительно ужасно. — Вы знаете, когда действие проклятия прекратится? — спросил Лань Сичэнь. — Мы провели некоторые исследования и выяснили, что это должно закончиться через пару дней. Три дня. Ты когда-нибудь можешь быть внимателен? — Три дня, — Цзян Чэн поправился с усталым вздохом. — Ого, Ханьгуан-цзюнь только что сказал тебе это, глава ордена? — выпалил Цзинъи, к большому огорчению своих друзей. Цзян Чэн только закатил глаза, а Лань Ванцзи промолчал. — Но в остальном вы оба в порядке? — спросил Лань Сичэнь, пытаясь разглядеть, нет ли внешних повреждений. Цзян Чэн кивнул, чувствуя себя виноватым за то, что заставил своего жениха волноваться. Вот почему он и Лань Ванцзи решили сохранить это в секрете в первую очередь. И посмотри, как хорошо всё обернулось. Ты можешь просто сказать: “Я же тебе говорил” и двигаться дальше. Надеюсь, ты усвоил урок. Не волнуйся, Тётушка. Лань Ванцзи поперхнулся и бросил на него взгляд. Цзян Чэн молча праздновал тот факт, что ему наконец удалось получить внешнюю реакцию от каменнолицего Ханьгуан-цзюня. Но с другой стороны, Цзян Чэн тоже был бы очень сбит с толку, если бы кто-то осмелился назвать его “тётей”. — Нам следует удалиться на комендантский час, — наконец заговорил Лань Ванцзи. — Дядя, глава ордена Цзян и я глубоко извиняемся за наше поведение. Цзян Чэн кивнул. — Нам очень жаль, — хотя в основном это была твоя вина. Лань Ванцзи проигнорировал это. Лань Цижэнь покосился на них и ушёл, пощипывая переносицу и бормоча себе под нос какую-то молитву. Затем младшие быстро поклонились и ушли, втайне благодарные за отвлечение внимания. Лань Сичэнь ушёл, чтобы попытаться справиться с расстройством Лань Цижэня, потому что он действительно не хотел, чтобы дядя отменил его свадьбу с Ваньинем. Это должно было произойти через месяц. — Прости, Лань Хуань! — Цзян Чэн окликнул его перед уходом. Лань Сичэнь послал ему раздражённую, но нежную улыбку, прежде чем уйти. — Ну, это было странно! — сказал Вэй Усянь, хлопая в ладоши. — Лань Чжань, встретимся в цзинши! Пока, А-Чэн! — Не называй меня А-Чэн, — Цзян Чэн зарычал, когда Вэй Усянь вышел хихикая. Тебе нравится, когда твой брат так тебя называет. Цзян Чэн пристально посмотрел на него. Я не помню, чтобы спрашивал твоё мнение. В этом не было необходимости. Цзян Чэн закатил глаза. Когда… Цзян Чэн почувствовал вопрос Лань Ванцзи ещё до того, как он полностью сформулировался. На следующей неделе мы с Лань Хуанем собираемся за покупками. Да, ты можешь пойти с нами. Хорошо. Я не верю, что ты выберешь что-то нормальное. В этот момент глаза Цзян Чэна непроизвольно закатились. Значит, ты также не доверяешь Лань Хуаню? Брат хочет жениться на тебе, поэтому я не могу быть уверен в его вкусе. Цзян Чэн застонал, но, как бы ни бесил его Ханьгуан-цзюнь, он также находил... приятным иметь кого-то, кто заботится о нём... даже если он показывает это нетрадиционными способами. Это было странно успокаивающе. И не забудь свой меч, — напомнил ему Лань Ванцзи, прежде чем выйти за дверь. — Ты не должен разбрасываться такими важными вещами. Уже должен знать, что Саньду не игрушка. Цзян Чэн почувствовал, как в груди у него закипает истерический смех. Его, уважаемого главу клана, несколько раз отругал, как ребенка, не кто иной, как несравненный Ханьгуан-цзюнь. Спасибо, Тётушка. И Лань Ванцзи послал ему последний испепеляющий взгляд, прежде чем он ушел.