Вырванные страницы

На самом деле все было очень просто, это Баки усложнял по привычке. — Что мы, дети малые? — буркнул он, но с кресла не встал. Обычно, когда ему что-то особенно сильно не нравилось, он вставал и начинал расхаживать по кабинету. Не только по этому — по любому. Сэм видел это у Фьюри, у Росса, теперь у лечащего врача Сэма, доктора Моргана. К последнему Баки вообще-то никто не звал. — Мистер Барнс… — Сержант. — Сержант Барнс, — со вздохом повторил доктор. На его лице отразилось плохо скрываемое раздражение. — Никто не сомневается в ваших силах. — По мнению Сэма, для человека, в которого на прошлой неделе выстрелили трижды, у Баки этих самых сил было даже слишком много. — Но поймите меня правильно. Оставаться здесь небезопасно. Ни для Сэма, — он помедлил. — Ни для персонала. Господи, зачем они снова это обсуждали? Сэм прикрыл глаза и осторожно откинул голову на спинку кресла. Все было предельно просто: на него напали, ранили и теперь ему нужно было восстановиться в безопасном месте, а не в обычной больнице, где ему все еще могла угрожать опасность. Сэм даже своей буквально отбитой головой почему-то это понимал. Но Баки упрямился. — Мы не будем сбегать, — воинственно заявил он. — Бак. — Сэм подал голос впервые с начала разговора. — Это не побег. — Хотя, конечно, это было бегство, и Сэм это ненавидел. Он начал бежать семь лет назад, когда вышел на чертову пробежку к мемориалу, и с тех пор больше не останавливался. — Кроме того, тебе совсем не обязательно ехать со мной, — добавил он. Баки повернулся к нему и даже рот открыл от возмущения. Но паузой воспользовался врач. — Мы подготовили план лечения, так что вы сможете следовать ему самостоятельно, — заговорил он и принялся перечислять лекарства, которые Сэму предстоит принимать, заверяя, что посторонняя помощь ему не потребуется И вот тут Баки вскочил и начал расхаживать по кабинету. Подошел к окну, словно там было что-то интересное. Прошелся вдоль стеллажей. Снова вернулся к окну. Сэм старался на него не смотреть — укачивало. Когда врач закончил, Баки тоже замер. — Спасибо, док, я так и поступлю. Они вышли из кабинета вместе, и Баки шел за Сэмом до его палаты. — Ты теперь всегда будешь меня преследовать? — уточнил Сэм, криво усмехнувшись, но Баки был серьезен. — Я тебя не брошу, — твердо сказал он, отметая все вопросы об их дальнейших планах. То ли торжественные и обреченные интонации его голоса, то ли сами слова всколыхнули воспоминания Сэма. Показалось, словно что-то в голове коротнуло: он почти вспомнил то, что помнить не мог. Видимо, это отразилось на его лице, потому что Баки слегка нахмурился. — Ты в порядке? — Да. Да, все хорошо, — ответил Сэм. Хотя, конечно, ничего хорошего в том, что из-за сотрясения у него частично отбило память, не было. Это ощущалось странно. Сэм помнил вечер до нападения, как он спускался по лестнице, как ловил машину и параллельно говорил с Баки по телефону. А потом наступила страшная непроглядная тьма, и проблески случились только в больнице. Он увидел врача в маске, капельницу, потолок. Потом из морока вынырнуло лицо Баки, искаженное, бледное. Потом суматоха, крики, писк какого-то аппарата. И снова белый потолок, уколы, забытье. Если подумать, он довольно легко отделался. У него было несколько ножевых, из-за которых он потерял много крови, и сотрясение, не позволявшее ему первое время даже ровно стоять. Но это все не шло ни в какое сравнение с тем, в каком состоянии был Баки, который его спас: кроме огнестрельных ранений у него были ожоги и синяки. И, хотя спустя неделю в больнице он выглядел абсолютно здоровым, Сэм так и не вспомнил, как тот все это заполучил. — А как это случилось? — спросил он Баки, практически сразу, как только пришел в сознание. Тот, секунду назад расслабленно сидевший на полу, пристроив голову на матрасе, напрягся. — Ты не помнишь? — спросил Баки, хотя голос его звучал скорее утвердительно. — Нет. — Сэм хотел было покачать головой, но вовремя вспомнил, что для него это чревато последствиями. — Совсем ничего? — Ничего. Баки медленно отодвинулся от него. Сэм почувствовал, что руке, к которой только что прижимался Баки, стало холодно. — Только как мы говорили по телефону. И потом — пустота. Баки странно смотрел на него. Так, словно у него только что выросла вторая голова. Сэм бы не отказался заменить на нее первую, та страшно болела. — Ладно, я понял. — Баки кивнул и рассказал ему, что помнил сам. Как с Шерон он отследил его по телефону и прибыл на место, как нашел Сэма без сознания, как еле успел вынести его из горящего здания и в это время словил пули. Этот рассказ, очевидно, очень его утомил, потому что под конец он говорил совсем глухо. — Я… я, слушай, я пойду в свою палату. Сэм смотрел ему в спину и чувствовал, словно очень сильно облажался, хотя даже не помнил, в чем. Сердце болезненно ныло. С Баки они больше не говорили о том дне. Сэм хотел, порывался, потому что ему, черт возьми, было нужно вспомнить хоть что-то, что помогло бы найти нападавшего. И единственный раз, когда ему казалось, что вот сейчас получится, был после разговора с Баки. Но он понимал, что расспрашивать того просто жестоко. Слишком расстроенным выглядел Баки, слишком резко побледнел. Это, конечно, вызывало сильные чувства у Сэма, но к воспоминаниям они не имели никакого отношения. Поэтому он просто оставался рядом и чутко прислушивался к себе. И довольно быстро понял, что прикосновения тоже работали. Иногда даже лучше слов. Сэм обнаружил это, когда они добрались до убежища. Баки проявил удивительную дотошность, отразившуюся на запутанном маршруте, включавшем смену транспорта, переодевание и подставных актеров. Эта чехарда была необходима и абсолютно оправданна, но она очень быстро доконала Сэма, который и без того еще чувствовал жуткую слабость, а теперь совсем расклеился. К тому моменту, как их джип подкатил к маленькому дому посреди леса, было уже темно, и Сэм, облокотившись на стекло, дремал. Баки начал разгружать машину, а Сэм потратил несколько минут, просто чтобы ухватиться за ручку и открыть дверь. С трудом он выбрался из машины и какое-то время постоял, придерживаясь о влажный холодный кузов, пытаясь справиться с головокружением. Наконец взял сумку и неровным шагом направился к крыльцу. Он шел через высокую траву, ориентируясь на горящий над дверью фонарь, и как раз добрался до ступеней к крыльцу, как что-то ухнуло из темноты, и пришлось резко обернуться. Все стремительно закружилось перед глазами, смазалось, и Сэм почувствовал, что падает. Он оступился, летел куда-то вниз, вниз, вниз. Но вдруг все замерло. — Осторожнее, — проговорил Баки ему в ухо. Он держал его за плечи стальной хваткой. Он бы даже мог его, наверное, поднять, подумал Сэм, и тогда это случилось. Что-то замаячило на грани сознания, и ему показалось, будто у него даже покалывает за глазами. В этом было что-то знакомое, что-то, что привело бы его к событиям того проклятого дня, надо было только дотянуться, еще чуть-чуть… Чувство прошло так же быстро, как и появилось. Баки отпустил его, сделал шаг назад. — И как ты только летаешь, — проворчал он, подбирая с земли сумку Сэма. — Да уж получше твоего. — Туше. Он донес сумку сам и помог Сэму устроиться в кресле. Это должно было раздражать, но не раздражало. Сэм решил не думать об этом слишком долго. Убежище было отличным, тут Баки стоило отдать должное. Как человек, успешно проведший в бегах два года подряд, он предусмотрел все. Но, видимо, он не учел, что теперь скрывается не в одиночку. — Ты серьезно? Сэм стоял на пороге спальни. Баки заглянул ему через плечо в поисках проблемы. — Что не так? — Что… Что не так? — Сэм указал на одинокую двуспальную кровать. — Например, это? Баки фыркнул и вернулся в гостиную. — Это твоя кровать, я буду спать на диване, — крикнул он оттуда. — Не переживай, никто не помешает тебе сохранять целомудрие, — уже тише добавил он, но Сэм услышал, потому что звукоизоляция в этом доме не была предусмотрена. План Баки оказался провальным. Насколько хорошо он предусмотрел все, что касалось Сэма, настолько же плохо он спланировал все для себя. Диван скрипел. Он скрипел не только когда Баки ворочался, пытаясь устроиться поудобнее, что, видимо, было абсолютно невозможно. Он, казалось, издавал тихие протяжные вопли, даже когда Баки просто вздыхал. Сэм не знал, что надо было делать с пружинами, чтобы добиться такого эффекта. — Ты не можешь там спать, — сказал он через полчаса этого концерта. — Могу, — проскрипел Баки, почти так же безнадежно, как диван. — Бак, ты и мне мешаешь спать. — Он на секунду задумался. — Иди сюда, здесь полно места. Баки помолчал. Затем диван скрипнул особенно отчаянно, и из гостиной послышались недовольное сопение и шорохи. Через несколько секунд в дверном проеме показался силуэт. Силуэт в нерешительности замер. — Да брось. Я уже знаю, что ты храпишь. Хуже уже не будет. — Я не храплю. — Ну конечно. Баки не храпел. Он первые несколько минут вообще не издавал никаких звуков. Потом отодвинулся на самый край кровати, максимально далеко от Сэма, и размеренно задышал. Сэм с тоской вспомнил, каким удивительно расслабленным был Баки, когда Сэм только пришел в себя. Как он сидел рядом с ним, разложив одеяло на полу несмотря на все протесты медсестер. Как он держал Сэма за руку. До того, как узнал, что он ничего не помнит. — Баки? — Сэм повернулся на бок, вглядываясь в темноту. — Я обязательно все вспомню, — шепотом пообещал он. Но Баки, видимо, уже уснул. Сэм проснулся, потому что что-то сильно давило ему на грудь. Спросонья у него почти случилась паническая атака: показалось, что он связан, что кто-то приставил нож к его боку и бьет чем-то тяжелым по голове. Даже померещилось, что вдалеке раздался выстрел. Сэм резко открыл глаза. Все было нормально. Если считать Баки Барнса, лежащего на боку и обхватившего его поперек груди тяжелой рукой из вибраниума, нормальным. Сэм решил не задумываться, с каких пор его стандарты нормы так сильно понизились. Он попытался выползти из-под руки, но не очень успешно. — Баки… Никакой реакции. — Бак. В ответ Баки заворочался и прижался к нему еще плотнее, мазнув горячим дыханием по шее. У Сэма загорелось лицо. Проклятье. — Баки! — придушенно просипел он, затормошив его изо всех сил. Баки резко дернулся, подскочил и сел, тупо уставившись на Сэма, явно не понимая, что происходит. Взъерошенный, в нелепо задравшейся сбоку футболке. Этот вид Баки будил в Сэме какое-то странное чувство. — Сэм? Что случилось? Ты в порядке? — взволнованно спросил он. И Сэм как-то резко забыл все то, что хотел высказать о личном пространстве и границах. — Да, Бак, все в порядке, — ответил он. В конце концов, своей цели — выбраться из-под завала — он достиг. Баки пробормотал что-то («Ага, да, хорошо») и, рухнув обратно на подушку, моментально заснул. Вот он, опасный киллер, гроза агентов, спал, трогательно подложив под голову ладонь. Сэм посмотрел на россыпь родинок на его плече и быстро вылез из постели. Надо было браться за дело. В больнице Сэм с трудом мог читать — моментально начинала болеть голова от перенапряжения. Но теперь ему стало лучше, поэтому, выпив кофе, он сел за ноутбук. Сэм начал с новостей за день нападения: вдруг что-то натолкнуло бы на воспоминания. Но ни один инфоповод не стал ключом к разгадке. Затем ему пришла в голову другая мысль — проверить посты в социальных сетях, выложенные тогда же. Он просмотрел все фотографии, подходившие по геолокации, но там были только неинформативные селфи. Скорость интернета при этом была ужасной, и половина страниц вообще нормально не загружалась. Не получив желаемого, Сэм задумался. Надо было сужать круг поиска, поэтому он решил погуглить свое имя, но очень быстро стало ясно, что это было ошибкой. Сэм прождал полминуты, когда откроется очередное изображение, оказавшееся реалистичным рисунком его самого в коротком топе и еще более коротких шортах, все в звездах и полосках. «Наш новый кэп» — гласила красно-сине-белая подпись. — Серьезно? Сэм впервые понял, почему Стив захотел сбежать от этого нового развращенного поколения. Наконец он дошел до страниц папарацци, которые в последние месяцы следовали за ним неотступно. Однажды он забыл где-то очки и только благодаря неустанному фотоотчету, смог их вернуть обратно. Но в этот раз все пошло не так. Сэм затруднялся ответить, как именно это произошло, но спустя полчаса он обнаружил себя за изучением скандальной статьи о природе их отношений с Баки. Его привлек заголовок «Парень Капитана Америки: кто он?» «А действительно, кто?» — подумал Сэм и кликнул. На заглавной фотографии был изображен Баки, смеющийся над какой-то шуткой, а рядом — он сам с довольной ухмылкой на лице. Да ладно. Неужели они так выглядели со стороны? Сэм не знал, как относится к этой мысли. Но, кажется, не плохо. — Доброе утро. Сэм быстро захлопнул крышку ноутбука и обернулся к Баки. — У тебя все нормально? — прищурился тот. — Сколько чашек кофе ты выпил? — Одну. Это была ложь: Сэм выпил две, и третья стояла рядом с ним. Баки посмотрел на пустой кофейник, но спорить не стал. Позавтракал на скорую руку и отправился патрулировать территорию. Хотя Сэм почему-то был уверен, что надобности в этом не было никакой. После полудня Сэму позвонила Шерон. Она возглавляла расследование о нападении на Капитала Америку, но пока не сильно продвинулась: зацепок не было никаких. — Как дела? — выжидающе спросила она, и Сэм сразу понял, что ей точно не интересно, как он себя чувствует. — Если ты хочешь знать о подвижках, то я все еще ничего не помню. Шерон устало выругалась. — Знаешь, я слышала, некоторым помогает медитация. — Шерон, я нормальный мужик, я не буду сидеть в странной позе и петь мантры, — отрезал Сэм. Но когда компьютер завис в четвертый раз за час, он обнаружил себя на полу со скрещенными ногами. Он громко тянул «Ом», когда на пороге показался Баки. — У тебя все в порядке? — спросил он. В его голосе не было ни намека на сочувствие. Сэм закрыл глаза и снова глубоко вдохнул носом и выдохнул через рот. — Проведи сюда нормальный интернет или… — Или что? Сэм поднял на него тяжелый взгляд, и Баки сразу перестал ухмыляться. — Ладно-ладно, — он примирительно поднял руки, — я что-нибудь придумаю, — пообещал он и вышел из дома. Под конец дня у Сэма гудела голова от бесполезных статей, дергался глаз из-за нестабильного интернета и еще болела нога, потому что он попытался сесть в позу лотоса, но не очень в этом преуспел. — Все. Хватит. — Он решительно отодвинул ноутбук на другой край стола и поднялся. — Я больше не могу. Мне надо выпить. — Но лекарства… — Баки. — У нас что-то было. — Вот поэтому ты мне нравишься. Баки криво усмехнулся. — Ага, конечно. Он ушел к машине и вернулся с бутылкой скотча. Сэм ожидал, что это будет пиво, потому что редко пил что-то крепче, но решил, что отчаянные времена требуют отчаянных мер. Они расположились на диване. Баки наполнил два стакана. Обменялись новостями. Сэм рассказал про звонок Шерон, Баки — про то, что нашел в глуши озеро с утками. По всему выходило, что у него день прошел сильно лучше — Кстати, давно хотел спросить, почему ты пьешь? — Сэм знал, что Стив практически не пьянел, а значит, и Баки тоже. Тот пожал плечами. — Вкус нравится. И тебе нужен собутыльник. Последнее дело пить одному. — Мой герой, — с драматичным вздохом отозвался Сэм и почувствовал, что алкоголь ударил ему в голову. Баки закатил глаза. — А почему ты пьешь? — спросил он. Честный ответ был — из-за отчаяния. За этот день Сэм не продвинулся к своим воспоминаниям ни на шаг. Попахивало безнадегой. Неожиданно ему пришла в голову гениальная идея. И как только он раньше не додумался? Сэм отпил из стакана еще и сразу же решил ее воплотить. — Я пью для храбрости, — признался он. — И на что ее тебе не хватает? Сэм облизнул губы. А потом, как он надеялся, ловко перекинул ногу и сел Баки на колени. Диван издал мучительный скрип. Баки замер. Он смотрел на Сэма широко распахнутыми глазами, но не отталкивал. И тогда Сэм обнял его за плечи и, чуть сгорбившись, уткнулся носом в шею. На секунду ему показалось, что Баки вскинул руки, почти невесомо коснулся его боков, а потом резко одернул их. Будто хотел обнять. Это была приятная мысль. Вообще Сэм отметил про себя, что было хорошо, но воспоминаний это не пробудило. Он бездумно потерся щекой и услышал, как Баки издал короткий жалобный звук. — Какого черта? — спросил он чужим голосом. Сэм отшатнулся и чуть не упал на пол. Перед глазами все кружилось. Видимо, лекарства с алкоголем мешать все-таки не стоило. Баки поймал его и, ссадив на диван, тут же вскочил на ноги. Сэму стало ужасно неловко из-за этого всего. Словно ему снова шестнадцать, и он поцеловал лучшего друга. Хотя Баки он не целовал. Даже не думал об этом. Нет, иногда, конечно, думал, но сейчас-то нет. Или это тоже считалось? — Сэмюель? Баки, кажется, все это время что-то ему говорил. — Это все для эксперимента! — попытался оправдаться Сэм. У Баки отвисла челюсть, но хотя бы возмущаться он перестал. Сэм решил закрепить эффект. — Понимаешь, единственное, что помогает вспомнить — это ты, — бессвязно начал объяснять он. — И когда я прикасаюсь к тебе, мне кажется, что я вот-вот вспомню, и поэтому я подумал, что если ты будешь так близко, то я… Баки поднял руку. — Господи, просто… остановись. — Он вдохнул, выдохнул, Сэм узнал медитативные практики для управления гневом. — Мне кажется, тебе пора на боковую. Сэм был уверен, что без помощи доберется до кровати, но врезался в косяк. Не с первой попытки он все-таки смог забраться в постель. — Господи, ты же можешь свалиться во сне… — устало заметил Баки, заходя вслед за ним в комнату. — И что, пристегнешь меня к кровати наручниками? — предложил Сэм логичное, как ему казалось, решение. Баки посмотрел на него долгим взглядом, видимо, представляя. Сэм тоже представил и понял, что сболтнул лишнего. — Нет, — наконец ответил Баки. Голос у него звучал неуверенно. — У меня нет наручников, — зачем-то добавил он. — Жаль, — попытался посочувствовать Сэм, а потом снова понял, что говорит не то. Этот разговор надо было прекращать. Баки, видимо, решил так же и безапелляционно погасил свет. — Доброй ночи, Сэм. Спи спокойно. Сэм укутался одеялом и зажмурился, надеясь, что сейчас провалится сквозь землю или умрет во сне. Когда он открыл глаза, голова раскалывалась. Сэм окинул комнату взглядом. Баки спал в кресле у кровати в ужасно неудобной позе, от одного вида которой начинала ныть шея. Каким-то образом во сне он выглядел еще более усталым. Под глазами залегли тени. Сэм подумал, что вчерашнее пробуждение ему определенно нравилось намного больше, и снова отключился. Когда он в следующий раз открыл глаза, Баки нигде не было. Зато на прикроватном столике обнаружился стакан воды и пачка аспирина. За окном шел дождь. К тому времени, как Баки вернулся, Сэм успел сходить в душ, позавтракать и немного привести себя в порядок. Баки зашел в дом и прикрыл дверь ногой, потому что руки у него были заняты. — Привет. — Он неуверенно посмотрел на Сэма, словно прикидывая, не набросится ли он на него снова. — Как ты? Сэм только пожал плечами. Кто бы знал, сколько выдержки у него ушло на то, чтобы сейчас не потерять лицо. Ему все еще было ужасно стыдно за вчерашнее. Баки подошел ближе. От него пахло дождем, мокрой кожаной курткой и жизнью, которая продолжалась там, во внешнем мире. Он поставил на стол коробку. —Слушай, насчет воспоминаний… Я подумал… Ты ведь тогда ехал в такси. Может, там была музыка и, если ты услышишь ее снова, это поможет? Мне помогало. Он подвинул к Сэму коробку и слегка улыбнулся. В этом… был смысл. Весь оставшийся день они перебирали музыку. Баки принес музыкальный проигрыватель с большой колонкой и доступом к огромной библиотеке альбомов. Поэтому они перепробовали все возможные направления, начав с популярных мелодий и закончив классикой. Где-то на «Лунной сонате» они сдались. То ли это не работало, то ли в тот проклятый день в такси было тихо. Они оба игнорировали диван, так как с ним явно ничего путного не выходило, и сидели на полу. Сначала Баки соблюдал дистанцию, но потом придвинулся ближе. Казалось, ничего плохого между ними и не произошло. Когда стало ясно, что дело гиблое, они просто решили ставить по очереди свою любимую музыку. Сэм заставил Баки послушать альбом «Trouble man», и на этот раз, когда тот сказал, что ему понравилось, его голос звучал уверенно. — Ладно, моя очередь. Баки забрал у Сэма планшет и что-то долго задумчиво выбирал. Заиграла приятная спокойная музыка. Сэм прикрыл глаза, вслушиваясь и думая обо всем, что происходило с ними в последние дни. Он мог бы сейчас сделать вид, что ничего не было. Но Баки, наверное, не зря выбрал эту грустную песню Синатры, которая в исполнении Билли Холлидей превращалась в по-настоящему трагичную. Или же у него неожиданно появился хороший вкус, но это было совсем чудом. — Знаешь, я тебя не понимаю, — проговорил Сэм наконец. — Я что, правда такой сложный? Голос Баки прозвучал удивленно. — Бак, — Сэм устало вздохнул. — Ты такой же простой, как открытая книга с выдранными главами, да еще и на незнакомом языке, — ответил он и спустя секунду замер: вдруг это прозвучало обидно? Но Баки только рассмеялся. — Страниц не хватает, это ты прав. Но ведь и у тебя тоже. Что есть, то есть. — Слушай, я ведь… — Сэм замолчал, подбирая слово. — Я тебя обидел, а ты принес мне проигрыватель. — Он коснулся тыльной стороны ладони Баки. — Переверни? Может, там уже и стигматы открылись? Или хотя бы один. Баки послушно перевернул правую руку, и Сэм провел пальцами по суховатой теплой коже. — Ничего нет. Странно, — задумчиво произнес он, медленно вычерчивая указательным пальцем линию жизни вверх и вниз. Баки сжал ладонь, поймав пальцы Сэма. — Ты меня не обидел. Ты был пьян, и… Песня закончилась и Сэму казалось, теперь Баки точно должен услышать, как оглушительно громко билось его сердце. Трек сменился. — Good morning, heartache, — запела Билли Холлидей. И Сэм почувствовал, как его виски сдавило обручем боли. Наверное, он отключился. Сэм не понимал, где он и что с ним произошло. Вокруг было темно. Пошевелиться не было сил. Голова раскалывалась. Перед внутренним взором снова и снова проносились все моменты, когда что-то в его памяти отзывалось. Вот Баки стоит у палаты и говорит, что не бросит его. Вот он же ловит его на лестнице. А вот эта песня. В ушах гудело от напряжения. Сэму казалось, будто он стоит у двери к своей памяти и пытается проломить ее, снова и снова врезаясь плечом. И петли уже начали поддаваться. Удар. — Я тебя не брошу. Прямой взгляд. Удар. — Осторожнее, — шепот у самого уха. Тепло ладони. Удар. — Good morning, heartache, — тихо поет голос Билли Холидей. — Я тебя не брошу. Не брошу. Не брошу. — Heartache, heartache, heartache… — вторило эхо. Удар. И петли слетели. Сэм резко вздохнул и широко распахнул глаза. Был дождливый день. Сэм вышел из дома. В трубке ворчал Баки: — Я не опаздываю, просто ты вечно приходишь на пятнадцать минут раньше. Подъехала машина, такси. Водитель обернулся к нему, широко улыбаясь. — Здравствуйте, кэп. — Добрый вечер, — Сэм бросил взгляд на его карточку, — мистер Неттинг. Редкая фамилия. Сэм обратил внимание, что с зеркала заднего вида свисала маска для лица. Заиграла музыка. Сэм смотрел в окно на мокрые мостовые, когда почувствовал, что начал задыхаться. Через секунду он заметил, что водитель надел свою маску. И теперь, когда она больше не болталась на зеркале, Сэм увидел значок, висевший под ней: белый крест в красном круге. Он мерно покачивался в такт музыке. В следующий раз Сэм пришел в себя уже на заброшенном складе. Болели голова и бок. Хотя, пожалуй, болело все, потому что он был стоя привязан к несущей балке. Он подергал руками. Те ожидаемо не поддались. Как и ноги. Вдалеке раздался выстрел. Второй. После третьего из темноты вынырнул Баки. Он шел, приваливаясь на одну ногу. Добравшись до Сэма, на секунду замер. — Боже, Сэм. Только теперь Сэм почувствовал, как по виску у него стекает кровь, так, что футболка стала мокрой. Возможно, его били, чтобы он очнулся. Или просто приложили об пол, пока он был без сознания. — Как всегда опаздываешь, — попытался пошутить он. Видеть панику на лице Баки было слишком непривычно. Вдруг где-то в верхней части здания раздался взрыв, запахло гарью. Баки сорвался с места и принялся за веревки. Как только он закончил, Сэм, лишенный опоры, начал оседать на пол. — Осторожнее, — Баки бережно удержал его за плечи. — Сможешь идти? Сэм сделал шаг и сложился пополам. От головокружения его чуть не вывернуло. — Понятно. Тогда я тебя понесу. — Рискни. — Вот так. — Баки взял его на руки, как сломанную игрушку. — Говори со мной, хорошо? Да в бога душу мать, — прохрипел он, когда перед ним свалилась горящая балка. — Кто так… кто только так выражается? — Я, — прохрипел Баки, перехватывая его удобнее. — Я так говорю. У тебя проблемы? — Знаешь, Бак, да, — отозвался Сэм. — Все это выглядит как одна сплошная проблема. Когда они выбрались на улицу, раздался еще один выстрел. Баки дернулся и шатнулся последним рывком вперед. Теперь они оказались за стеной, подходившей для прикрытия, и Баки опустился на землю, наваливаясь на Сэма сверху Под ладонями стало мокро и горячо. — Баки. — Сэм начал слепо водить руками по его плечам, не в силах унять дрожь. — Баки, не молчи. Тот что-то замычал и стиснул руку Сэма, заставляя остановиться. Потом приподнялся, потянул к себе его ладонь и провел большим пальцем, раскрывая ее. У Сэма почему-то помутнело в голове от нежности этого жеста. — Баки? — Я тебя не брошу, — уже разборчиво произнес он, обжигая кожу руки горячим дыханием. А потом что-то теплое и влажное коснулось подушечек пальцев, и Сэм запоздало понял: Баки поцеловал его в раскрытую ладонь, а потом прижал ее к своей щеке. В этот момент раздался еще один взрыв, и в глазах стало темно от боли. Сэма оглушило воспоминанием. Перед глазами плясали белые пятна, голова раскалывалась. Но память вернулась. Что дальше с этим делать, было не ясно. Или ясно? Он пошарил рукой по прикроватному столику. Взял телефон и тихо выбрался из кровати, с трудом переставляя ноги. На улице ему стало легче. Вокруг пряно пахло влажной листвой. Боль начала отступать. Сэм нажал на кнопку вызова. — Шерон? Сначала в ответ послышался недовольный кашель. — Тебе говорили, что невежливо звонить людям в три часа ночи? Он перешел сразу к делу. — Это таксист. — Сэм рассказал все, что вспомнил. Он знал, что найти человека по таким приметам уже не составит труда. — Прости, что поздно, — добавил он. — Принято, — голос Шерон уже звучал бодро и собранно. — Все в порядке, кэп. Сэм положил трубку и осмотрелся вокруг. Поежился от внезапного озноба. Вот и все. Дело будет раскрыто. Теперь они смогут вернуться домой… — Что ты там делаешь? — раздался сзади голос Баки. Сэм, как всегда, не услышал его шагов. Он обернулся. Баки стоял в дверном проеме, за спиной его горел свет, так что Сэм видел: он полностью одет, а в руке наверняка зажаты ключи. Сэм поднялся на крыльцо. — Значит, ты вспомнил, — хмыкнул Баки. Он смотрел на Сэма усталыми глазами. Что в них было: страх? Надежда? С таким выражением лица смотрят на судью, который сейчас вынесет приговор. Обреченно. Сэм сглотнул и слабо качнул головой. — Бак, нам надо поговорить. — Не сейчас, — он протиснулся вперед, но замер, когда Сэм схватил его за руку. — Возвращайся в дом, — холодно произнес он и выдернул руку. Сэм еще долго смотрел вслед уезжающему автомобилю. На следующий день Шерон позвонила в обед, когда Сэм сидел и бездумно гонял по тарелке кусочек бекона. Она доложила, что когда ее команда добралась до подозреваемого, он уже был избит и связан, так что им осталось только произвести арест. — Как дела у Баки? — с усмешкой в голосе поинтересовалась она. Сэм промолчал в ответ. Не говорить же, что понятия не имеет, где его напарник. Баки вернулся ближе к вечеру. Когда подъехала машина, Сэм сидел на улице у дома. Пели птицы, и он насвистывал похожие мотивы. Все что угодно, только не пользоваться снова чертовым ноутбуком. — С сородичами общаешься? — спросил Баки, осклабясь, потому что он был придурком. Господи, подумал Сэм, и как только угораздило? Он поднялся со ступеней навстречу. — Да, знаешь, они лучшие собеседники, чем ты. Улыбка померкла на лице Баки. — Черт, Сэм. Я… — Он подошел ближе и остановился на безопасном расстоянии. Нервно потер шею. — Ты правда хочешь поговорить? Сэм смотрел на его растрепанные волосы, на новую ссадину над бровью и осознавал, что сейчас от переполняющих его чувств он не мог не то что говорить, он не мог вздохнуть. Это был даже не комок в горле, а что-то большое и страшное, разворотившее ему все солнечное сплетение, что-то такое, что уже вряд ли получится затолкать обратно. И жить с этим как раньше тоже уже не получится. — Можем не говорить, — предложил он и, сократив дистанцию, взял Баки за руку. Переплел их пальцы и поднял его ладонь к лицу. Аккуратно коснулся губами костяшек. И у Баки потемнели глаза. Баки целовался отчаянно, жадно, словно в любую секунду мог умереть. Или словно Сэм мог его оттолкнуть. — Ох, детка, — вздохнул он ему в ухо, и у Сэма по коже пробежали мурашки. То ли от того, с какой нежностью это было произнесено, то ли от того, что руки Баки скользнули под футболку. — В дом. Сейчас, — скомандовал Сэм, и Баки подхватил его под бедра, поднимая. Сэм застонал. То, что Баки мог поднять его на руки и даже бровью не повести, не только бесило, но еще и чертовски распаляло. — Только не на диван, — взмолился он, когда они оказались в гостиной. — Да ни за что в жизни. Баки ввалился в спальню и опустил Сэма на кровать. И замер у изножья, рассматривая. Не в нерешительности, а пристально и изучающе, будто что-то планируя. От это взгляда у Сэма запылало лицо. — Так и будешь там стоять? — поинтересовался он. — Или тебе нужно особое приглашение? Он приподнялся на локтях и протянул к нему руку. И Баки шагнул вперед. Это было мучительно, это было прекрасно. Сэм жмурился от жадных прикосновений. Баки было удивительно много: руки, влажный язык, горячая кожа. Обычно скупой на прикосновения, сейчас он словно принялся утолять длительный голод. Сэм мысленно смирился с тем, что засосы на шее не заживут еще очень нескоро. — Если ты продолжишь в том же духе, я кончу, — заметил он спустя полчаса. — Мне казалось, в этом и есть смысл. Или за семьдесят лет что-то сильно изменилось? — Очень смешно, Баки. Ха-ха. — Сэм вывернулся из его объятий. — Я уже не подросток, чтобы кончать в штаны. — С этим можно что-то придумать. Придумывал он, видимо, очень медленно, потому что так долго Сэм не избавлялся от одежды еще никогда. Каждый новый дюйм голой кожи он исследовал пальцами, губами, языком. В глазах впервые за долгое время темнело не от слабости, а от возбуждения. А потом Баки, видимо, решил его добить, подготавливая целую вечность, словно боясь сломать. — Ну же, давай, пожалуйста, — Сэм дернулся навстречу, но Баки в очередной раз его удержал. — Уймись, — сказал он шепотом. Почти предостережение. — Я не хочу сделать тебе больно. — Он добавил еще один палец и толкнулся чуть глубже, задев точку, отчего Сэма скрутило от наслаждения. — Никогда не хотел. — Ты всегда… так много говоришь или я особенный? Баки подался вперед и влажно поцеловал его в губы. — Особенный. Зато сам секс…Черт. У Сэма такого давно не было. У него в принципе давно ничего не было, и его захлестнуло ощущениями: очень громко, очень оглушающе-хорошо. И он все ускорял и ускорял темп, насаживаясь на член, и казалось, что в крови горел огонь. Его несло безумным течением, дыхание сбивалось. И уже у края он почувствовал, что это больше, чем он может вынести. Но Баки поймал его за руку и сжал пальцы, замедляя, заземляя. Сэм еще раз вскинул бедра и, рвано застонав, кончил. Баки последовал за ним через пару мгновений, и стало тихо, будто уши заложило ватой. Сэм судорожно вздохнул и опустился вниз. Баки крепко его обнял. Грудь у него вздымалась и опадала, словно он бежал спринт, хотя, черт, едва ли у него сбилось бы дыхание. И еще он водил пальцами по спине Сэма, так бережно, так целомудренно, словно все еще не был внутри. — Бак. Тот вопросительно замычал Сэму в шею. Стало щекотно. Сэм чуть склонил голову, чтобы посмотреть ему в лицо. — Ты тоже особенный, ты же знаешь? И Баки так довольно улыбнулся, словно он давно знал.