Освещай мне путь, Татч.

Татч всегда любил смотреть на ночное небо. На вопрос почему же оно ему так нравится он всегда отвечал одинаково: — Неужели ты не видишь как оно прекрасно? — мечтательно и с трепетом спрашивал Татч, — На душе становится так спокойно, когда я смотрю на него… Кажется, что если протянуть руку, то можно достать до звезд кончиками пальцев. Здорово, не правда ли? Да, здорово. Марко никогда себе в этом не признается, но, пожалуй, ему нравилось смотреть на любующегося россыпью звёзд на небе Татча. У него словно вырастали крылья за спиной, он казался таким свободным, таким светлым на фоне тьмы, что окружала Моби Дик в позднее время. Татч никогда не был солнцем, но Марко с уверенностью может сказать, что он сиял ярче любой звезды. Сиял так, что порой смотреть на него, не щурясь, было невозможно. — А тебе нравится ночной небосвод? — с интересом спрашивал Татч, надеясь на положительный ответ. — Нет. — честно отвечал Феникс. — Говорят, что звёзды это души умерших людей. Грустно смотреть на них, а по-другому никак, ведь небо только ими и усыпано! На это Татч отвечал улыбкой. — Когда-нибудь и мы там будем… Татч умирает слишком внезапно, слишком неправильно. Марко начинает ненавидеть ночь ещё больше. Кошмары преследуют его, не отставая ни на шаг. Поэтому просыпаться посреди ночи стало для него обыкновенным, привычным делом. Самое ужасное, что теперь он не может заснуть, пока не найдет его на небе, а именно, самую яркую звезду. — Поздравляю, Татч. Ты стал звездой, самой красивой, самой недосягаемой. — шепчет Марко, глядя на неё. Смотреть на ночное небо в одиночку — ужасно. Теперь он никогда уже не услышит легенды и мифы о звёздах, никогда не увидит его прекрасную улыбку… Татч лежит в холодной земле совсем один. А Марко живёт дальше, стараясь всеми возможными способами заглушить ноющую боль в сердце. Татч стал его направляющей звездой, за которой Марко последует куда угодно.