Больше некуда спешить

      Michael Ker. Michael Kerr. Michael Kel. Michael Keel. Michael Keell.       Шестой вариант имени оказался правильным, но Такада снова и снова писала фамилию так, как она могла бы выглядеть, и с каждой строчкой буквы прыгали и дрожали больше и больше, словно тоже боялись.       Лист с записями Мелло видел всего мгновение, когда полез в пышущий огнем фургон за Такадой и нашел ее труп, а через секунду язык пламени метнулся сбоку, закрыв тело и едва не пройдясь по шраму Мелло.       Он вывалился из фургона, закрывая рукой лицо, приложился спиной о каменный пол и остался лежать, смотреть на пламя и считать свои сорок секунд. Прошло трижды по сорок секунд, жар от горящей машины и запах паленой человеческой плоти стали невыносимыми, а сердце Мелло все еще билось.       Потом они думали, что Мелло спасло некое неизвестное правило Тетради и то, что Такада Киеми не знала, как правильно пишется запомнившееся на слух имя. С Мэттом всё понятней — его спасла Халле. Когда Мелло смотрел на бронированную машину, бок которой теперь был похож на соты, ему дурнело. Потому что эти пули предназначались Мэтту, и если бы Халле не успела, если бы не послушалась Ниа, который сказал «За машиной», этих «если» столько же, сколько гильз осталось лежать там на асфальте.       Впрочем, спасибо и Ниа. Мелло этого не сказал, но пришел на первую после ликвидации Киры официальную встречу СПК с японской полицией и не возразил, когда его представили «второй половиной Эл». Ради бога, он даже надел костюм, это почти «большое спасибо».       И это далось ему настолько нелегко, что, вернувшись в общий штаб, Мелло в первую очередь нашел Мэтта (нашел в курилке на крыше, разумеется, с полускуренной сигаретой в зубах и приставкой в руках) и бесцеремонно вытянул "Винстон" из валявшейся пачки.       — Ты не куришь, Мелло. Даже в ночь перед похищением не курил.       — Сейчас мне это куда нужней, чем тогда, Мэтт, — отозвался Мелло. — Зажигалка у тебя?       — Закончилась, — чуть растерянно ответил Мэтт. — Я одну от другой прикуриваю уже минут сорок.       Мелло вздохнул. СПК, если уж они хотят оставить тут их обоих, придется завести новую графу расходов организации.       — Дашь от тебя прикурить? Мне нужно смириться с мыслью, что придется работать с Ниа.       Мэтт улыбнулся уголками рта, не вынимая сигарету, и подошел ближе:       — Конечно.       Мелло чуть дернул рукава пиджака — как же непривычно — сжал губами фильтр и наклонился. Кончик сигареты Мэтта вспыхнул ярче; Мелло услышал вдох, затянулся тоже, переманивая жар к себе. Горьковатый дым уполз в легкие, а Мелло взглянул на Мэтта через чёлку — и замер, не в силах двинуть даже глазами, просто отвести их, как всегда раньше, когда он смотрел на лучшего, любимого друга слишком долго.       Но такой Мэтт — наклонившийся вперед куда откровенней, чем, наверное, нужно бы, с чуть отведенными плечами, приподнятыми бровями, с улыбкой, которая играла и в серых глазах, не скрытых очками — парализовывал, не давал отвернуться или отойти. Потому что во всей позе Мелло, неплохо понимавший язык тела, читал только одно, хоть и едва мог в это поверить.       «Поцелуй меня».       Мелло на миг запрокинул голову, чтобы выпустить дым не в лицо Мэтту, и опустил руку с сигаретой. Вторую поднял почти на уровень шеи.       «Если бы это был кто-то другой, я был бы уверен, но ты… покажи, что я не ошибся».       Мэтт вытащил недокуренную сигарету изо рта, не сделав затяжки.       «Я твой».       Мелло коснулся щеки, положил ладонь на шею и притянул Мэтта, такого податливого Мэтта с горящим взглядом, ближе. Коснулся сухих губ — и сломал в пальцах едва раскуренную сигарету, когда эти губы приоткрылись и мягко сомкнулись на нижней губе Мелло.       Мэтт отзывался потрясающе жарко — обнимал, касался губ языком с привкусом табачного дыма и жвачки, а Мелло, пока еще мог думать о чем-то отвлеченном, жалел только о двух вещах: что на нем костюм и он не мог чувствовать Мэтта, как чувствовал бы в более привычной и открытой одежде, и что не сделал так раньше. Мелькнули образы — Мэтт в кресле с разведенными ногами и ладонями на коленях, Мэтт на диване с запрокинутой головой и открытым горлом, Мэтт у мотоцикла в день похищения Такады — опершийся о седло и так сильно подавшийся вперед.       Не то чтоб Мелло смог думать об этом долго: скоро остался только Мэтт сейчас, его губы, его рука на спине, теплая кожа, если отогнуть воротник жилетки и спуститься поцелуями через подбородок вниз…       Мэтт чуть отстранился. На повлажневших губах и в озорных глазах играла улыбка. Он затянулся — сигарета чудом не дотлела — выпустил дым над плечом Мелло и тихо усмехнулся на ухо.       — Теперь нам некуда спешить, Мелло. Поэтому дальше мы зайдем после первого официального ужина. С тебя пицца.