Мечтают ли Механикус об электропитомцах

Тонкие серворуки прощупали тело. Сначала грудную клетку, потом двинулись к задней части. Почка. Увеличена, и сильно. Значит, будем менять. Ми протестующе дернулся, ударил лапой по серворуке — он терпеть не мог, когда его подолгу удерживали на одном месте. Магос Умбриэль Сигма 12-84 взял его одной парой серворук, прижимая к себе, во вторую собрал инструменты, необходимые для занятия, и, поглаживая Ми последней живой конечностью, отправился в зал обучения. Несколько техноадептов проводили его глазами — у одного, кажется, остались живые, остальные давно заменили несовершенный органический орган зрения на более точную и тонкую аугметику. Умбриэль Сигма 12-84 тоже заменил и не планировал останавливаться на достигнутом. Но сейчас он рад был тому, что у него осталась живая рука. Ми разрешал гладить себя только этой, теплой и настоящей, конечностью. По пути он через ноосферу раздал указания — подготовить операционную, подготовить имплант… Подчиненные, конечно, считали чудачеством то, что Умбриэль Сигма 12-84 оперирует питомца лично. Да и то, что у него есть живой питомец, тоже считали чудачеством. Иногда Умбриэлю хотелось высказать им — не на благословенном бинарике, а на полузабытом языке площадей и грязных улиц — что он думает об их мнении. — Замечание: оно должно быть проигнорировано, — вслух произнес он. Магос вел у аколитов занятия по теоретической механике. Аколиты были не полноценные — астартес, которым предстояло стать технодесантниками в своих орденах после обучения. Поначалу Умбриэль был не очень-то доволен таким поручением от архимагоса, но в последнее время ему становилось все интереснее взаимодействовать с этими продуктами одновременно биологии и высоких технологий. Обтесывать их, доводить до совершенства, прививать почтение к Омниссии — что может быть увлекательнее? Будущие технодесантники были хорошими аколитами. В меру послушными, в меру любопытными, в меру способными чему-то обучиться самостоятельно. Один из них — Курций, кажется — даже попросил о дополнительном занятии. — Информация: сегодня не могу. Сегодня я ставлю новый имплант Ми, — сказал Умбриэль. — Ми? Это котику? — Курций помялся и вдруг пробормотал, будто про себя: — Мечтают ли андроиды об электроовцах? Почему-то Умбриэля это задело. — Возражение, — сказал он. — Андроиды не мечтают. Это машины. Психика машинного духа не приспособлена к бесполезным представлениям. Дополнительная информация: изуверский интеллект строго запрещен и является грехом перед Омниссией. — Он перевел дух и добавил: — Электрические животные не предоставляют полноты эмоционального воздействия. — Я пошутил, — ответил Курций. — Извините. — Я занесу уточнение в свои анналы, — произнес Умбриэль. — До этого у меня не было информации, что астартес могут шутить. — Теоретически, мы люди, хотя и улучшенные, — Курций пожал широченными плечами. — Значит, на практике у нас такие же возможности. В том числе и чувство юмора. Умбриэль Сигма 12-84 отправился в операционную — менять почку Ми, размышляя над словами космодесантника. «Люди! Надо же!» Многочисленная аугметика помогала и Механикус, и астартес вознестись над слабостями плоти. Неужели после всех даров Омниссии еще хочется тратить силы на какой-то юмор? В операционной его поджидал архимагос. — Привязанность, — осуждающе произнес он на бинарике. — Привязанность к животному. К животному, которое не даст никаких новых знаний! — Это научный опыт, — возразил Умбриэль. — Я сам создал почку с повышенными возможностями для фильтрации крови. Это уникальный эксперимент с точки зрения механической аугметики. — Вот как, — архимагос покачал блестящей маской, изображавшей красивое мужское лицо. Собственного лица у него давно не было. — Можно посмотреть? Умбриэль не мог отказать ему даже формально. *** Ми умирал. Он прожил намного дольше, чем показывали расчеты на основании исследований магосов зоологикус. Аугметические почки и печень справлялись лучше, чем живые, аугметические лапы не болели и не страдали разрушением суставов, аугметическое сердце исправно качало кровь по искусственным сосудам. Но его маленький мозг отказывал, а работать с мозгом животного Умбриэль не умел. Он не знал, как ему помочь. И только старался не выпускать из виду тельце, которое почти все время лежало не двигаясь на своей подстилке. Лишь живот вздымался и опадал — кот еще дышал. Умбриэль иногда подходил к нему и гладил последней живой рукой, оставленной ради него. Ми смотрел на него большими глазами, будто желая что-то сказать, еле слышно мурлыкал, но не вставал и не ел. Наконец, когда Умбриэль снова его погладил, Ми уронил голову ему на ладонь и закрыл глаза. Умбриэль прислушался. Ми больше не дышал. Попытка подключить его к аппарату искусственного дыхания или стимуляция сердца не дали результатов. Шло время, а он так и не задышал снова. Тогда Умбриэль взял инструменты и начал разбирать его тело: органические остатки — в реактор, механические — в хранилище для дальнейшего использования, не доверяя этого сервиторам. Вошли архимагос и Курций. Умбриэль запоздало вспомнил, что вчера принял у него последний экзамен, а сегодня следовало подписать протоколы — назавтра аколит, теперь уже полноценный технодесантник, отбывал на Макрагг. — Доминус Умбриэль Сигма 12-84, — астартес остановился. Умбриэль продолжал механически делать свою работу, не зная, что ему сказать. Курций присел рядом с ним на корточки. — Когда у меня погибают боевые братья или сервы, я плачу. Становится легче. Горевать лучше со слезами. — У меня частично атрофированы слезные железы на одном глазу, — ответил Умбриэль, — на том, где больше органики. На втором ее нет вообще. Курций положил огромную ладонь магосу на плечо. — Уточнение, — произнес архимагос, — эмоциональная зависимость от животного не угодна Омниссии. — Знание угодно Омниссии, — сказал Умбриэль. — Горе это знание. Любовь это знание. — И что же дало вам это знание, магос Умбриэль Сигма 12-84? Умбриэль молчал. Курций выпрямился. — Я буду трудиться для братьев, потому что я люблю их, — сказал он. — Я буду работать с машинами, потому что я люблю машины. Знание есть любовь. Архимагос протянул протокол для подписи и неодобрительно проскрипел: — Знание не имеет отношения к эмоциям. — Будьте верны Омниссии, Курций, — произнес Умбриэль. Курций поблагодарил его и вышел; архимагос тоже вышел, наверняка продумывая взыскание для Умбриэля. Умбриэль сложил механические органы в лоток и вызвал на дисплее когитатора пикты. Ми, еще котенок. Курций. Пикт был с камер наблюдения в зале для практических занятий; Ультрамарин что-то сосредоточенно собирал с помощью бледного приятеля из ордена Призраков Смерти. Тогда Умбриэль сказал, что перед Омниссией их ордена неважны, а Призрак Смерти ответил: «Важны! Мы равны, но мы разные люди» — и получил сутки карцера за спор с наставником. Опять «люди». — Мы люди, пока любим, — сообщил Умбриэль в ноосферу. — Вот что дало мне это знание.