Вокруг лишь разговоры. Люди любят делиться деталями своей жизни, каждый из них любит надевать маску счастливого человека. Но Она из тех, кто проживает тяжелые времена молча. Тишина становится другом, но в тоже время врагом. Тишина безусловно может успокоить, но она же будет разъедать тебя на части. Именно это Она испытывает, когда молчит. Для многих, в частности для неё молчание, как спасение от непонимания. В голове одно:
«Молчи! Тебя не поймут.»
Молчание — самый громкий крик. Я говорю о том молчание, когда всё внутри буквально рушится. Я говорю о том молчание, когда твой страх побеждает тебя. Я говорю, о том молчание, когда из-за слез и кома в горле невозможно говорить.Иногда так хочется сказать много, но ком в горле мешает.Она доверяет только себе, на то есть причины и их очень много.Каждый раз, когда она кричала от боли, плакала, с ней была только она. Она обнимала себя своими руками, плача в подушку, чтобы никто не услышал.
Когда она жила с родителями, она приходила домой и прятала свои слезы, она не хотела их показывать, так было легче. Вероятно, за этими слезами скрывались события, о которых Она не хотела, чтобы знал кто-то другой.
***
Маленькая девочка, ей не больше пяти лет, в застиранной одёжке, улыбаясь сидит и рисует в своей маленькой комнатушкой, разделяя ее с братом, думая о том что всё хорошо. Маленький мальчишка, на вид лет одиннадцати, просто наблюдает эту чудесную картину. Но звонок в дверь, она открывается. Грохот и крик матери. Снова. Девочка пугается и от неожиданности вскидывает стакан с карандашами, тот вдребезги разбивается. Девочка бежит к мальчишке, прижимаясь. Снова крик.
«Даже не вздумай заходить к ним в комнату, пьяница!» — удар. До боли пугающий. Страшно, очень страшно. Девочка все сильнее прижимается к братику. Из глаз начинают течь слёзы.
«Тише, сестрёнка, тише! Всё будет хорошо!» — мальчик прижимает её к груди. Дверь со скрипом открывается. В комнату вваливается пьяное тело, не стоящие на ногах буквально, и замечает разбитый стакан.
«Кто разбил стакан? Что поганые детки, вы не научились ценить папенькины деньги?» — мужчина повысил голос ещё больше. «П-папочка, это я разбил, и м-м-мы научились, правда.» — голос мальчишки дрожал. Но мужчин продолжил: «Нет уж, сынок, вы не научились, кто кроме меня вам одежду покупает, поесть ваша мать-шлюха что-ли? »
«Не называй её так!» — закричал мальчишка, буквально сквозь слёзы. — «Ах ты, маленький подонок! Сейчас ты у меня получишь!» — он взял мальчишку за шиворот рубашки, а девочку отбросил сторону. Мальчик кричал, дергался, девочка побежала за ними, крича о том, чтобы он отпустил, но тут заметила. Заметила маму. Маму, которая лежала без сознания. Маму, у которой был синяк под глазом, пару ссадин и синяков по телу и маленькую струйку крови, которая текла по лбу. Стало страшно. Стало настолько страшно и больно, будто кто-то душит, а точно душит ком слез застрявший в горле.***
Оглушительный крик. Дима подорвался с кровати и побежал к Жене в комнату. Зайдя в комнату он увидел, как её трясет. Она плачет. Опять.
«Мама! Мамочка! Что с тобой?! Мамочка!» — она кричала и плакала. Дима подошёл к ней, он был встревожен, эмоции переполняли даже его. Всё сжалось внутри когда она снова закричала:
«Нет! ПАПА! Ему больно и маме больно! Хватит прошу! Сделай больно мне, не им!» — он аккуратно присел на кровать, в горле стал ком, невозможно было на неё смотреть, дико больно. Он положил в свою руку её, такую хрупкую, холодную, легкую.
« Эй, милая, проснись!» — сказал он встревожено. «Им больно, пусть он сделает больно мне! Я заслужила!» — она была еще во сне, где-то на грани сна и бодрствования. «Тише, милая, ты не заслужила боли, никто не заслужил боли, всё хорошо, я рядом.» — продолжал он, уже обволакивая её объятиями, тихо шепча на ухо. — «Всё хорошо, я рядом, им не больно!»
«Правда?» — спросила она. » Правда, милая, правда. Засыпай, всё хорошо будет.» — Женя что-то сказала неразборчиво и вырубилась. Дима уложил её на подушку и зачарованно начал рассматривать её лицо, снова заплаканное, но такое прекрасное. Он поправил прядь длинных огненных волос, которые щекотали лицо, аккуратно наклонился и оставил невесомый поцелуй на виске ушёл в свою комнату.
Лег в кровать, всё-таки на работу завтра.
***
Женю разбудил аппетитный, манящий запах приготовленной еды. Как говорится потянулись и улыбнулись :)))))). Да действительно захотелось улыбнуться от такого запаха и уюта. Но всё не так хорошо, подушка опять мокрая, мокрая от слёз. Как всегда ничего нового. Женя встала с кровати и осмотрела себя в зеркало. Забыла переодеться и так и уснула в халате, забыв про одежду приготовленную Димой. Опухшие глаза ходили по всему телу, ноги и руки опять в синяках, такие худые, будто мертвые. Она переоделась в огромную по размеру футболку, она была как платье. Придется показать, другого выхода нет. Она вышла из комнаты и направилась в кухню.
«Доброе утро. Ты как раз во время.» — он повернулся и посмотрел на неё, оглядел всю её с ног до головы, задержав взгляд на ногах и руках.
«Почему я вчера этого не заметил.»-да да, он про синяки.
«Эй, хватит, пялиться на меня!» — она щелкнула пальцами перед его глазами и села за стол, на котором уже стояла еда. Он поставил кружку чая рядом с её едой, но сам не стал.
«В общем, ты можешь жить у меня столько сколько понадобиться, и я не против, думаю нам нужно съездить в торговый центр, купить тебе одежды и телефон.» — сказал Дима. «Дим, правда не надо, я сегодня уже уеду, что-нибудь да придумываю, как всегда.» — ответила Женя, запихивая очередной кусок еды. «Нет уж, Евгения, ты будешь жить столько сколько нужно. Я ничего не требую.» — сказал он строго, но после продолжил. — «Поверь, ты можешь на меня рассчитывать». Она посмотрела в его глаза, после этой фразы, словно ища подтверждение. Тяжело вздохнула и сказала: «Прошу дай мне время. Я не могу.просто.» — стало опять тяжело. Он положил руку на плечо и произнёс: « Всё хорошо, я понимаю»
***
Дверь захлопнулась. Дима ушёл на работу, перед выходом сказал, что Женя может пользоваться всем, заходить куда-угодно, кроме его кабинета.
«Что ж, чем бы заняться.»
День шёл, было сложно в одиночестве, посуда помыта, фильм просмотрен, даже провела уборку, там повытирала там, там, и ещё в пару местах.
Вечер. Она приготовила ужин, всё-таки она живет у человека, за его счёт нужно хоть что-то делать.
***
«Это очень вкусно! Ты молодец!» — восхитился Дима.Женя неловко улыбнулась. Она наблюдала за ним.
«Ему идут рубашку, так красиво.Стоп, Женя, о чем ты думаешь»
«Спасибо большое за ужин, было очень вкусно!» — он прервал мысли Жени и собрался уходить в свою комнату, как Женя его остановила: «Дим, я хочу рассказать тебе.»