Гамлет

—Блять! — болезненно вскрикнул Горшенев, хватаясь за бок, в которой с размаху врезался конец деревянной швабры. —Поганец, — бросила ему в ответ старая уборщица, все еще стараясь дотянуться явно не предназначенной для таких целей шваброй до резво взметнувшейся к потолку фигуры. Да уж, нервы этой бабки были крепче, чем Горшок мог ожидать: демон поспешил скрыться в темноте открытого окна, крепче сжимая в пальцах три жестянки любимого пива. Довольно посмеиваясь, Миша оказался на задних рядах одного из театров. Кажется, шла репетиция. Вот оно, блаженство: холодное пиво, театр, летний ветер в тяжелых темных прядях волос, а после привычная шахматная партия с Мессиром. Одно но, мальчишка на сцене только неуверенно что-то мямлил, заикаясь так, что демон едва ли мог разобрать пьесу, которую в тот момент показывали на сцене. Хотя, демона это больше забавляло, чем раздражало. Ровно до того момента, пока он не услышал знакомые реплики. Неужели это Гамлет? Неужели это бедняга Шекспир, в строки из сочинений которого Горшок долгими вечерами вчитывался в родительской квартире? Миша не сдержался и запустил в актёра полупустой банкой. Вылетевшая из ниоткуда жестянка попала в стену, лишь на считанные секунды отвлекая уставших артистов от игры. Режиссёр-постановщик же, не обращая внимания на внешний мир, сидел, подпирая руками склонённую голову, и, казалось, засыпал. Но заслышав, что актёры в очередной раз запнулись, резко поднялся с места и гневно, но устало заговорил, —Александр, это никуда не годится! Что ты умудрился уронить? Господи Боже... Миша едва сдерживался, чтобы не выкрикнуть: "Он тебе не поможет!" —...Какой раз ты забываешь текст? Какой раз я говорю тебе включить эмоции? Неужели я в тебе ошибся? Разве этому тебя учили в ГИТИСе? Михаил наблюдал за этим медленно развивающимся действом и подметил несколько деталей. "Значит имя этого человека Саша. Ученик он никакой и, твою мать, играть не умеет. Чёрт подери, такой поганой интерпретации Шекспира я ещё не встречал... Сука, он даже не пытается! Ладно, спокойно. Посмотрим что будет дальше. Чёртова старуха, — подумал он, потирая ушибленный бок, — если бы не она, я бы взял побольше пива. Боюсь оставшегося жалкого литра не хватит." Через тягучие, как карамель, полчаса Горшенев был вполне готов пожертвовать другим своим боком и отправиться за так необходимой ему водкой. Мальчишка мямлил, заикался, переигрывал, и даже попавшая прямо в его белобрысый затылок пивная банка не поднимала Михаилу настроение. Как, впрочем, и язвительный комментарий "фу, говнарь", в шутку оставленный под новым клипом Андрея Князева. Но еще сильнее демона разозлило то, что, если судить по афишам, премьера спектакля была назначена уже на завтра. На завтра, блять! То есть, Гамлет, которого запомнит современное поколение, окажется именно таким: жалким и пускающим сопли прямо на сцену? Выругавшись, Миша удалился, пообещав себе больше никогда не совать носа в этот поганый театр. Впрочем, на следующий вечер он все же снова появился за кулисами. С нарастающей яростью он наблюдал за тем, как Петров фотографируется с фанатками, принимает букеты, расписывается на открытках. "Ну как баба, понимаешь, да? Смазливая морда такая." — рассказывал после Горшок великому Дагону. —Если судить по твоим словам, то всё ужасно. Может положение можно спасти хоть как-то? — интересовался Дагон,— ты же понимаешь, что если так пойдёт, молодые умы окажутся порабощены этим кошмаром. Раньше ты был кумиром, тебя уважали, любили, но также и боялись. Неужели ты допустишь полнейшую деградацию поколения? Миша, прикрыв глаза, отрицательно покачивал головой. —Не знаю, можно ли хоть что-то сделать. С одной стороны, можно пустить всё на самотёк и просто наблюдать, как обычно поступает Мессир. Но хотя постой... — в его прежде грустных глазах вдруг заплясали искорки, а печальное выражение лица сменилось обворожительной улыбкой, — я, кажется, знаю что можно сделать. Дагон был несколько напуган столь быстрой сменой настроения демона и решил всё-таки поинтересоваться. — Горшок, что ты задумал? Миша поднял на него самодовольный взгляд и умиротворённо произнёс: — Я слегка помогу этому безжизненному баобабу с мимикой камня, чья рожа только и просит кирпича. Дагон несколько усомнился в идеальности плана, но Михаил заверил его, что всё будет хорошо, и что "завтрашнего Гамлета люди запомнят надолго", хотя покровитель рыболовства где-то вглубине своей сущности осознавал, что ничем хорошим это дело не кончится. Уж больно хитрым было выражение лица демона. Когда благоразумный и предусмотрительный Дагон поспешил скрыться под столом, а потом и вовсе исчезнуть, Горшок со сладостным предвкушением вернулся к протертым до дыр страницам подаренного братом на последний день рождения томика Шекспира. Следующим вечером, приняв бесплотную форму, он появился на середине сцены, ровно у носа заикающегося мальчишки. "Эх, Сашка", — подумал старый панк, еле сдерживаясь, чтобы не вмазать тому по зубам. "Мне кажется? Нет, есть. Я не хочу Того, что кажется", — буквально бурчал себе под нос Петров. "Ни плащ мой кожаный..тьфу, темный", — вторил за ним анархист, постепенно проникая в слабое сознание. Мозг легко оплетали дьявольские нити, но вот тело никак не слушалось. Губы повторяли за Горшеневым, но делали это все тем же монотонным речитативом. Вспыльчивый демон начинал раздражаться. Он встряхнул подчиненное ему тело за плечи, оттянул уши, почти с нежностью толкнул в живот. "Главное, чтоб не усрался", — думалось Михаилу, в то время как он продолжал, вкладывая в слова все эмоции, испытанные им, когда он сам представлял себя на месте главного героя. "...быть или не быть — играй ты блять Петров — Что благородней духом — покоряться.." Но усилий Миши не хватало, актёр как был безэмоционален и скучен, так и остался. Демон всё больше раздражался и постепенно начал терять самоконтроль. —Сашка, играй! Ну начни играть! — возмущённо и повышенным тоном высказывался он, постепенно срываясь на крик, — Сука, да включи эмоции ё-моё! Не помогало. Сознание Александра было полностью подчинено демону, но даже он больше ничего не мог сделать. Голос актёра, конечно, звучал громче и отчётливее, он даже казался более уверенным, но никакой демонической силы не хватало чтоб изменить скучающее выражение лица и придать речи окраску. "—Так трусами нас делает раздумье... тварь И так решимости природный падла цвет Хиреет..." Сука, ЗДЕСЬ ХИРЕЕТ ТОЛЬКО ПЕТРОВ! — Миша всё-таки психанул, — Пошёл ты нахуй! Пошёл в пизду блять! С этими словами панк оставил сознание Петрова, которого изрядно отшатнуло в сторону, и, махнув рукой, просто встал позади, чтобы не упустить ни малейшей детали этого веселого позора. Дьявол, как же долго тянулся этот монолог! В какой то момент Горшку стало слишком скучно и он отправился жонглировать мелким реквизитом, сопровождая своё шоу метанием вещей в актёра. —Сашка! — кричал он каждый раз попадая в цель, — Ты жив? Или тебя палочкой потыкать надо? А может... может мне нечаянно уронить на тебя стул? Ай, чёрт с тобой. Горшенев пошёл за кулисы, взял так вовремя забытую рабочими бутылку водки и, стоя с ней в руках, продолжил наблюдение за этим цирком. Горшок подавился водкой, когда его подопечный чуть не выронил желтоватый череп из некрепких пальцев. "Бедный Йорик! – Я знал его, Горацио. Это был человек бесконечного остроумия, неистощимый на выдумки. Он тысячу раз таскал меня на спине. А теперь это само отвращение и тошнотой подступает к горлу", — с неизменно постным выражением лица бормотал актер, на что демон только согласно закивал. Не меньшая тошнота подступала к его горлу. Женщин в шелковых платьях, мужчин в дорогих костюмах, всех их, даже, казалось, дирижера оркестра, к середине спектакля начало неумолимо клонить в сон. В попытке нарушить всеобщую сладостную дремоту — думается, что эти люди еще никогда так хорошо не спали — Миша с необычной ловкостью поднялся в воздух и выбил пяткой многострадальный реквизит из рук Александра. Движение это давно стало привычным, кажется, с тех пор, как он стал развлекать себя выбиванием стула ровно в тот момент, когда Остролуцкий собирался на него сесть. Тихий час разбавило появление Офелии. Девчонка, будучи, признаться, вполне миловидной, играла немногим лучше самого Петрова. Еще больше Горшеневу нравилось удивленное выражение на ее личике, когда Гамлет неожиданно полез к ней с пылкими объятиями. "До неба не достать, так землю мажем… Ступайте в монастырь. Где ваш отец?" — говорил главный герой, и Михаил не сдержался от гадкой рифмы. Время тянулось слишком медленно, игра была слишком ужасна, под конец спектакля даже Горшок устал развлекать себя мелкими пакостями, к тому же водка предательски закончилась... но старого панка это не смутило, наоборот, покрутив бутылку в руках, он впервые за последние пару часов стал весел как никогда. Миша вышел на сцену, держа пустую стекляшку в руках и злобно улыбаясь. —Наконец-то сука, ты заканчиваешь свой чёртов монолог, — процедил Михаил сквозь (отдельная благодарность великому Мессиру, целые) зубы. Александр как раз скучнейшим образом бормотал последние строки монолога своего персонажа, "Мой голос умирающий — ему; Так ты ему скажи и всех событий Открой причину. Дальше...", — а дальше случилось нечто невообразимое, громовым голосом со сцены раздалось "ТИШИНА!", после этого раздался звон стекла и испуганный Петров крайне натурально навернулся вниз лицом. Над залом разнёсся смех, а зрители в испуге повскакивали со своих мест. Секундой ранее Миша подкрался сзади к актёру и грохнул пустую бутылку о его голову, параллельно заканчивая скучнейший монолог. От осознания гениальности идеи и её воплощения, он даже забыл сделать голос тише, такое случалось и при жизни на концертах и спектаклях. —Твою мать, опять забыл про это, — упрекнул себя Миша и повернулся в сторону Александра. Подойдя ближе, демон слегка дотронулся до головы Петрова берцем: —Ты там хоть живой? Получив ответную реакцию в виде едва заметного шевеления, Михаил удовлетворённо рассмеялся и поспешил покинуть театр, небрежно бросая напоследок —Учись играть, сынок! Хотя тебе это не поможет... *** Рыбье лицо Дагона казалось еще более разбухшим, когда он забавно удивлялся, выкатывая водянистые глаза. Он докуривал уже шестую сигарету, даже не замечая, что берет их из портсигара сидящего возле Мессира. Небольшой экран старого телевизора едва ли мог передать всю глубину и эмоции постановки, но и тот, и другой явно видели посреди сцены знакомую фигуру. Зрители были в восторге от постановки, а вот у владыки морей уже начинал дергаться круглый рыбий глаз. А когда виновник аншлага в театре Ермоловой появился ровно перед экраном, отпивая из бутылки чистейшую святую воду, у Дагона начал дергаться и второй. Растрепанный Горшок окинул взглядом коллег и пожал плечами. —А что я могу, если Высоцкий, — демон многозначительно указал пальцем наверх — не чешется? У повелителя всей подводной живности перехватило дыхание. Физически. Пульс стал неровным, все восемь холодных сердец замерли, и демон повалился в сторону Мессира. Вельзевул, стуча копытцами, едва ли успел подоспеть с корвалолом.