Моя жизнь

С волшебным миром книг отец познакомил меня в далёком детстве. Когда подходило время сна, он включал старый настенный светильник, плафон которого треснул, наверное, ещё в довоенные времена. Я высовывалась из-под потрёпанного одеяла, казавшегося тогда огромным, и замирала в ожидании приключений. Голос отца, привыкшего торопливо читать судебные приговоры, порой звучал монотонно и неразборчиво, но, подавшись вперёд, я жадно ловила каждое слово. По мере того как шелестели переворачиваемые страницы, мы всё сильнее погружались в путешествие: исследовали бескрайние просторы загадочного космоса; бежали в компании эльфов, гномов и хоббитов в сторону зловещего Мордора; испытывая ужас перед запредельными материями, ждали пробуждения Древних. Вместе с отцом мы посетили десятки миров, где плакали и смеялись, скрипели зубами от негодования и радовались торжеству справедливости. По мере того как я взрослела, книжки становились серьёзнее. Теперь уже не отец — я сама читала литературу, знакомясь не с вымышленными вселенными, а с миром прошлого, который до сих пор кажется не менее волшебным. Особый восторг всегда вызывали большие города. Подумать только: миллионы людей жили без постоянного страха перед хищниками, они пили чистую воду, а земли не были отравлены радиацией. По дорогам ходил транспорт — быстрые машины и вместительные автобусы; над головой пролетали огромные самолёты, а под землёй грохотало метро. С кондиционером! Дети могли выучиться и стать кем пожелают, взрослые ходили на работу с дипломатами вместо оружия. В том мире люди жили, а в нашем приходится выживать... ... Я надеваю заштопанную в трёх местах майку и зашнуровываю берцы, завтракаю мясом, что вчера заставляло счётчик Гейгера зайтись в истеричном писке, и запиваю водой — к счастью, очищенной. Подкрепиться нужно плотно: неизвестно, с чем придётся столкнуться в течение дня. Закончив с пищей, иду к верстаку. Усиленные имплантами руки собирают лёгкий пулемёт: в комнате приятно пахнет порохом и машинным маслом. Закончив с подготовкой огнестрельного оружия, беру в руки рубящее. Охлаждённый кондиционерами Умного дома воздух свистит при взмахе инверсионного протонного топора. Выпад-шаг назад-блок-перекат-выпад — привычный танец, о котором люди прошлого читали в фантастических книгах так же, как по вечерам я читаю об их кажущейся скучной, но на деле счастливой безопасной жизни. Закончив сборы, я достаю трансумпорталлер Большой Горы и закрываю глаза. Пора в путь. Пустошь встречает обжигающим дыханием ветра и угрожающим жужжанием стремительно приближающегося роя касадоров. Грохочет пулемёт. Трещит разрываемая плоть. Во все стороны летят ошмётки и брызжет липкая жижа. Я кричу от невыносимой боли, когда яд сковывает мышцы и сжимает лёгкие, выдавливая жизнь. В оставленную жалом рану, сочащуюся кровью и белёсой жидкостью, впиваются острые песчинки, а глаза застилают слёзы. К счастью, последняя из тварей агонизирует в раскалённом песке, в магазине же ещё остаются патроны. Рану обрабатывает любимый мужчина, а слёзы высушивает солнце, после чего мы продолжаем как ни в чём не бывало идти дальше. Подобные столкновения в Пустоши обычное дело. Радиоактивные области и кровожадные мутанты, обезумевшие от наркотиков бандиты и попавшие в беду люди — таков мой мир. Путешествуя с отцом по страницам книг, я видела множество самых разных миров, как ужасных, так и дарящих покой. Однако если бы какой-нибудь великий учёный спросил, в какую вселенную я мечтаю перенестись, я бы ответила, что хочу остаться здесь. Он бы не понял. Я бы объяснила, что помимо перестрелок и обороны от чудовищ, радиоактивной пищи и тиранов, борющихся за власть над людьми, в этом мире существуют и хорошие вещи: свобода жить так, как хочется; загадки довоенной эпохи; приключения и сокровища, главное из которых — проверенная многочисленными совместными боями преданность. Неудивительно, что когда появляется шанс начать всё сначала — навсегда забыть про боль и опасность, — я осознанно его игнорирую. Ведь это — моя жизнь.