Зеркало

В темноте Выручай комнаты, освещённой лишь лунным светом, пробивающимся сквозь старые запыленные витражи, можно было разглядеть зеркало и табурет напротив него. Зеркало было таким же, как на колдографии, которую Джехену дал Марк пару дней назад в гостиной Гриффиндора - большое прямоугольное в красивой раме в виде золотого льва с пышной, поистине королевской гривой, по лапам которого, словно серебряные ленты, вились причудливые змейки - символ сотрудничества факультетов изобретателей. В гостиную Джехен заявился поздно вечером, незадолго до комендантского часа. Он назвал пароль, который получил у Джонни в обмен на конспекты по зельям, и прошел внутрь. Гостиная была практически пуста - пара старшекурсников в углу читали учебники да Марк с Джено у камина, заговорщески склонившиеся над кипой бумаг на столике. Джехен осторожно подошел к ним сзади, заглядывая на записи через плечо Джено. Тот, почувствовав тёплое дыхание на коже, резко обернулся, стукнув старшего в нос. -Джено, ты решил, что нос это лишний аксессуар на моем лице? - пробурчал Джехен, потирая ушибленный орган. Джено смотрел испуганно, но было ли это из-за удара или бумажек на столе - Джехен не понял. Мальчик вскочил на ноги и, оббежав диван, обтянутый в красный бархат, подлетел к старшему. Он схватил его лицо двумя руками и начал вертеть во все стороны, осматривая и причитая: -Господи, хен, мне так жаль! Сильно болит? Крови вроде бы нет - значит, не сломан. Я наколдую холодный компресс! Марк, скорее дай мне мою палочку! Марк, не менее ошарашенный появлением старшекурсника Джехена с Когтервана, а по совместительству лучшего дуга своего брата Джонни, потерянно шарил руками по заваленному столику в поисках палочки. Он чуть не уронил ее на пол, но вовремя поймал и протянул Джено. Тот произнес заклинание, и в руки ему опустился мешок со льдом, который он тут же приложил к носу Джехена. - Фух, теперь он не должен даже опухнуть. -Спасибо, Джено! - Джехен улыбнулся, потрепав младшего по темной макушке. - Чем занимаетесь в такое время? Марк с Джено переглянулись, не зная, что сказать - им явно не хотелось, чтобы кто-то знал, чем они тут занимаются вместо домашки. Джехен прошел к креслу напротив и забрался в него с ногами, пристроив сумку на пол. Он красноречиво посмотрел на младших, давая понять, что ждёт ответ. Джено спрятал палочку в карман джинс и вернулся на свое место к Марку, ведя с ним диалог одними глазами: "Нам нужно рассказать" "С ума сошел? Об этом и так уже знает Джонни, а это должно было быть тайной!" "Нам придётся, ты же знаешь, что он не отстанет". "Нужно соврать". "Он поймет это тут же. Это же Джехен. Ставлю на то, что он уже знает. За этим и пришел". "Ладно, валяй". Марк неопределенно махнул рукой, показательно взяв в руки какой-то пергамент и давая Джено разрешение делать то, что он считает нужным. -Мы делаем проект... -О, интересно! По чем? -Кхм, по трансфигурации и заклинаниям... -О, даже так. Очень интересно. -Хен, не устраивай цирк. Ты же уже все знаешь, да? - Марк сердито посмотрел на старшего. Джехен улыбнулся и откинулся на спинку кресла. -Да, знаю. -Джонни? -Совершенно не умеет держать язык за зубами. -Трепло, - прошептал Марк, злясь не брата. - Кто ещё в курсе? -Доен. -Черт, - Джено заскулил, зарываясь лицом в ладони. Он отнял руки и уставился в ужасе на Джехена. - Злился? -Ставлю на то, что уже настрочил тебе письмо и пытается договориться со своим строптивым филином. -Еще лучше... - Джено побледнел, представляя, какое именно письмо настрочил ему старший кузен. Ничего хорошего. -Не переживай так. Ты же знаешь Доена - повозмущается, а потом достанет тебя вопросами о том, как вы до такого додумались. -Даже не знаю, что хуже, - отозвался Джено. -Ладно, - прервал их Марк. - Зачем ты пришел, хен? Из-за зеркала? -Да. Хотел попросить разрешения им воспользоваться и взять инструкции. -Ясно. Подожди, я схожу за всем в спальню. Марк поднялся с дивана и, перепрыгивая через две ступени, взбежал по лестнице. Он быстро вернулся, всучив старшему пачку исписанных мелким почерком пергаментов. - Это копии. - Можешь рассказать про него прежде, чем я прочту инструкцию? Есть нюансы? - Джехен бегло просматривал листы пергамента. - На самом деле ничего сложного. Зеркало в Выручай комнате. Как ее открыть, я думаю, ты знаешь? - Джехен кивнул. - Супер. Подойдешь к зеркалу, дотронешься рукой и скажешь Ostende puer, пока будешь говорить, думай о возрасте ребенка, которого хочешь увидеть. Когда закончишь, то скажешь consummavi. Понятно? - Да. Как это выглядит? Ну, это же просто проекция воспоминаний, да? - Что-то вроде того. В памяти сохраняются события, даже если ты сознательно этого не помнишь и когда ты дотрагиваешься до зеркала, то оно вытягивает их из твоей головы и проецирует на себя, собирая по крупицам образ, который в точности соответствует тебе самому, предположим, в 5 лет. - Какое умное поколение растет. То есть этот образ ребенка живет как бы в пространстве зазеркалья, и он неосязаемый? - Да, он находится как бы в пустоте и видит тебя, словно через окно. Хек говорил, что если соприкоснуться ладонями с ним через зеркало, то можно почувствовать тепло, но я такого не чувствовал. В общем, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. - Понял. Спасибо за доверие, и буду должен. - Естественно и, пожалуйста, я знаю, что ты не из болтливых, но не говори никому, ладно? - Марк обратился к Джено: - а ты передай это Доен-хену. Оба согласно кивнули. Джехен вынырнул из воспоминаний о том вечере. Набравшись смелости и сделав глубокий вдох, будто ему предстоит сдавать прыжки в воду, он прошёл вглубь комнаты и присел напротив зеркала, уставившись на свое отражение. Захотелось тут же закричать и прикрыть зеркало какой-нибудь тряпкой. Джехен отводил взгляд, смотрел вокруг - лишь бы не встречаться глазами с собственным отражением. То, что он видел в зеркале, совсем не было похоже на него. Это было израненное, истерзанное нечто с красными следами-дорожками на руках и ногах, с запавшими потускневшими глазами и серого цвета кожей. Вокруг было темно-серое свечение, о значении которого Джехен не догадывался. Это было явно дополнение Донхека, любившего прорицания и, который мог часами разговаривать обо всех тонкостях с Трелони. Чон сделал вывод, что такой цвет не предвещает ничего хорошего. Это существо в зеркале просто не мог быть он. Это не мог быть Чон Джехен. Да, Марк в своих записях упоминал, что зеркало может показать не только детство, но и истинный настоящий облик души. Но не может же его душа выглядеть вот так? Юно задрал рукава форменной рубашки Когтеврана и посмотрел на предплечья, на которых только-только сошли такие же следы, как у отражения. Кожа на ногах стала зудеть и жечь. Он наклонился и подвернул серые штанины. Прохладный осенний ветерок, проникающий с улицы, приятно холодил горящую кожу, немного притупляя желание ее содрать. Страшно. Было по-настоящему страшно. Джехену хотелось взять за воротник существо в зеркале и хорошенько встряхнуть, чтобы привести того в чувство - оно напоминало какой-то полутруп ил зомби. Хотел кричать, драть глотку, чтобы его услышали и поняли. Существо в отражении было им, а он не был способен сделать это с самим собой. Джехен не мог помочь самому себе, падая на самое дно своих темных мыслей. И тем не менее, он упрямо старался помочь другим, чтобы они не чувствовали то, что чувствует он, потому что это пугало. Джехен, словно видел себя в этих людях. Он начинал плакать и бояться самого себя, своих мыслей, будто они живут отдельно друг от друга. Создавалось впечатление, что он - это светлое, живое и борющиеся за жизнь, а его мысли - то самое пугающее чудовище, что пытается утянуть его на дно и поглотить. Жизнь становилась невыносимой. Он так запутался в самом себе, что перестал понимать, кто он, что ему нравится, чего он хочет. Джехен начал забывать, что он человек и тоже может чувствовать что-то кроме тоски и боли где-то в районе призрачного органа - души. Да и что он вообще может и имеет право чувствовать что-либо: злость, грусть, усталость, счастье, любовь. У него, как и у других людей, были мечты, были стремления, были интересы и вещи, которые радовали и поднимали настроение. Он начал забывать, что не всегда был таким, как сейчас, не всегда хотел быть под землей в деревянном ящике. Когда-то он был ребёнком, который верил в свое светлое будущее. Джехен так хотел, чтобы хоть что-то залечило те рваные раны в его душе, которые кровили, истекали зловонным гноем и никак не заживали. Он дотронулся ладонью до поверхности зеркала и подумал о мальчике 7 лет с пухлыми щечками и очаровательными ямочками на щеках: - Ostende puer, - шепотом произнёс он, как было написано в инструкции Марка, Джено и Донхека. Джехен почувствовал, словно холодок пробежал вниз от его макушки до кончиков пальцев на руке, которой он дотрагивался до зеркала. В отражении он больше не видел себя в свои 18 лет. Из блестящего облака в зазеркалье появился мальчик в светлой рубашке, коричневых шортах с подтяжками и плетеных босоножках, надетых на белые носочки, запыленные на кончиках пальцев. Мальчик оглянулся, не понимая где он, затем, увидев табурет, присел на него, махая ножками. Джехена в зазеркалье он заметил не сразу, а сам же Джехен не мог окликнуть мальчика, все ещё пытаясь осознать, что он действительно видит самого себя в 7 лет прямо перед собой. Мальчик с интересом уставился на Джехена: -Здравствуйте, - тихо произнёс он. -Кхм, привет, - внезапно подступивший ком в горле мешал говорить. Джехен ждал этого момента, а теперь не знал как себя вести. -Как вас зовут? -Джехен. -О, - удивился мальчик, - меня тоже зовут Джехен. А почему вы в зеркале? - Я здесь живу. Я из зазеркалья, - почти не соврал Джехен - Здорово! А Зазеркалье сильно отличается от того, где живу я, - малыш заинтересованно склонил голову. - Да нет, почти такое же. Джехен, а можно немного поговорить с тобой? - А о чем вы хотите поговорить? - О тебе. - Вы хотите взять у меня интервью? - глаза мальчика загорелись живым интересом и он заерзал на табурете. - Что-то вроде того. - Конечно! Я буду прямо как звезда! Похвастаюсь потом перед Доен-хеном! Я готов! - мальчик сложил ручки в замок на коленках и в готовности вздернул носик, строя серьёзную гримасу на пухлом личике. Маленький Джехен вызывал умиление у старшего. Этот ребёнок прямо-таки светился энтузиазмом даже сквозь зеркало. Все ещё трудно было поверить, что когда-то он был им - мальчиком с блеском в глазах. Джехен придвинулся ближе к зеркалу. - Давай начнём с того, что тебе нравится делать? - Я люблю рисовать и играть с мамой на пианино. Знаете, моя мама очень хорошо и красиво играет, и я хочу играть так же. Когда мы играем с ней, то у меня возникает такое чувство, что я лечу, представляете? Мама играет красивую мелодию, а я закрываю глаза вот так, - мальчик закрыл ладошками глаза и снова открыл, - и представляю, что лечу на нотах. Ох, мамина музыка заставляет меня мечтать! - А о чем ты мечтаешь? - Джехен незаметно смахнул подступающие слезы. - Какая твоя самая большая мечта? Мальчик задумался. Он загибал пальчики на ладошках, что-то подсчитывая, и бубнил себе под нос так тихо, что слов разобрать было невозможно. Джехен смотрел на такого маленького серьёзного себя, и в груди что-то противно ныло. - Я знаю, какая у меня мечта, точнее мечты. Их несколько. -Вот как? - мальчик кивнул, растягивая пухлые губы в беззубой улыбке. - Поделишься? - Во-первых, я, думаю, что больше всего на свете я хочу быть счастливым всю жизнь. Доен-хен говорит, что это невозможно - быть счастливым всегда - но я ему не верю в этом деле. Да, конечно, бывает трудное время, но это не значит, что я не могу быть счастливым? Да? -Конечно. -Вот, и вы так думаете. Ещё... Я бы хотел стать писателем или путешественником и даже придумал план, как мне это сделать! Я бы показал вам его, но он у меня в комнате под кроватью, и об этом никто не знает - это секрет. Вы же не расскажите про это, да? -Думаю, что эту информацию я смогу утаить в секрете для тебя, - Джехен подмигнул себе семилетнему, вспоминая цветной плакат, который рисовал полночи под тусклый свет люмоса. -Спасибо! - Тебя не пугает, что стать путешественником довольно сложно? -Я знаю, что это довольно рискованно, но ведь это моя мечта, верно? А значит, я должен забыть про страх и приложить все усилия, чтобы сделать ее реальной. Джехен заплакал. В этом маленьком ребёнке было больше уверенности в собственных силах и мудрости, как не было бы в двух восемнадцатилетних Джехенах. Он смотрел в отражение и чувствовал, как внутри что-то ломается. Рушится с громким треском и большими клубами пыли. -Ого, ты так взросло мыслишь. -Мне часто говорят, что я умный ребёнок. А о чем вы мечтаете? -Я? -Угу. -О... Хм... Высыпаться, наверное, - пытался пошутить Джехен. Не мог же он сказать себе семилетнему, что вот когда ему стукнет 18 годиков, самой большой его мечтой будет исчезнуть с лица Земли. -Нууу, это не мечта. Это потребность! - Ум этого ребёнка поражал. Джехен уже стал задумываться над тем, а не сдеградировал ли он с возрастом. -Не знаю тогда. Наверное, у меня нет мечты. -Так не бывает! У всех она есть! Джехен знал, что когда-то, еще пару лет назад, у него точно была мечта, но он ее не помнил. Очень хотелось вспомнить. -Давай, я подумаю, какая у меня мечта, и потом мы снова с тобой поговорим? -Хорошо, - согласился мальчик. Джехен произнес "consummavi" и перед ним снова предстало то самое существо. Оно смотрело прямо на Джехена и по щекам текли тёмные слезы - они бежали по серым щекам неаккуратными дорожками и большими каплями скатывались с подбородка, пачкая белую рубашку. Джехену показалось, что свечение вокруг существа стало немного светлее. Он встал и подошёл к витражу. Через дырку в стекле можно было увидеть Запретный лес и озеро. Ветер колыхал листья деревьев и создавал красивую рябь на поверхности водоёма. Джехен посмотрел на небо, наполовину затянутое тучами, между которыми всё-таки можно было разглядеть звезды. Мечта. Какая же мечта у него была? Это было так давно, что казалось неправдой. Но она была. -Нужно поговорить с собой, но старше. Нужно найти ту точку, от которой все пошло не так. -Джехен подумал, что если поговорит с тем собой, которому не помогли вовремя, то сможет помочь себе сейчас. В любом случае, у него есть только он сам и никто не сможет помочь ему. Это его последний шанс все исправить. Джехен кинулся к зеркалу. Он решительно уставился в отражение и произнес "Ostende puer". Из зеркала на него смотрел он сам в 10 лет - практически копия семилетнего, но выше. - Здравствуйте, - поздоровался мальчик. Джехен осматривал его с ног до головы, пытаясь уловить настроение мальчика, вспомнить его мысли в этом возрасте. -Привет. Скажи, каким ты видишь свое будущее? -Будущее? А насколько ближайшее? - 10-15 лет. -Сложные вы вопросы задаёте. Наверное, я буду работать на хорошей работе, буду зарабатывать деньги, и буду встречаться с каким-нибудь хорошим человеком. Так просто... Работа и любовь, как у всех. Но вот ему через два года 20 лет, и Джехен не уверен, что сможет оправдать ожидания этого десятилетнего малыша. Не в нынешнем состоянии. -Скажи, а тебя все устраивает в себе? В твоей жизни? - Хмм, да, наверное, все устраивает. А не должно? Мама говорит, что я должен быть собой и любить себя таким, какой я есть. -Ясно. А что тебе всегда поднимает настроение? -Доен-хен и кислые слизни из сладкой лавки в Косом переулке. Наверное, я могу есть их сотнями, пока у меня не заболит живот. -Да, они вкусные, - Джехен улыбнулся, отходя немного от зеркала. Он пытался вспомнить, когда последний раз эти мармеладки делали его таким же счастливым, как в 10 лет, но не смог. Казалось, чернота, словно скверна, заполнила все его сознание, постепенно выживая оттуда все хорошие воспоминания. Маленький внутримозговой дементор - не иначе. -Последний вопрос. Ты счастлив? -Да. Он счастлив. В 10 лет он все еще чувствовал счастье. На Джехена накатило облегчение, что тогда он чувствовал себя счастливым, несмотря на то, что на самом деле часто думал, что совсем наоборот. Он начал мысленно перебирать воспоминания в своей голове, пытаясь отыскать те, что хоть что-то бы сказали о нем в то время. Появление младшего братишки Сончана стало поворотным событием в его жизни. Он любил младшего, но его упрекали в обратном. Джехен начал вспоминать, как плакал, когда ссорились родители, как ему казалось, что про него забыли. И, тем не менее, он считал себя счастливым. Этот ребёнок не был сломлен. Он был сильным. -Consummavi, - десятилетий Джехен исчез в сверкающей дымке в зеркале, как и семилетний до него. - Ostende puer. Джехен увидел себя в 13 лет. Он смотрел на нечто среднее между собой в 10 лет и нынешним - угловатый подросток с полным беспорядком на голове. - О чем ты мечтаешь? -Хочу закончить год на хорошие оценки. - А в будущем? О чем ты мечтаешь и чего боишься? - Я не знаю, кем я хочу быть в будущем, но просто хочу жить хорошо, чтобы у меня все было. И я боюсь, что не смогу, что мне не хватит сил и ума. Джехен смотрел на подростка и понимал, что вот откуда пошли первые ростки его больших проблем. В свои 13 он уже не выглядел таким счастливым и довольным, как в те же 10 лет. Что было тогда? Кажется, ничего такого. Возможно, он стал чаще закрываться в комнате на каникулах, когда возвращался домой, потому что родители все так же ругались. Он стал задумываться о том, чтобы оставаться на Рождество в школе. -Ты счастлив? - задал уже привычный вопрос Джехен. Подросток замялся. -Наверное, да. Я не уверен. Джехену больно было это слышать. Он чувствовал, как в груди завязывается ком сожаления и подкатывает к горлу, вызывая непрошеные слезы. - Consummavi, - прошептал он, прощаясь с собой тринадцатилетним. На очереди был он сам в 15 лет. Джехен присел на табурет и уставился на существо. Слезы больше не были чёрными - стали обычными прозрачными. Джехену было жаль этих детей в зазеркалье. Он подумал о том, что должен бороться за себя, за них, чтобы их мечты не были напрасными. Это его ответственность - быть счастливым ради них, чтобы не подвести их. Ведь они верили в него, в самих себя. Он думал о них не как о себе, а как о детях прошлого, которые надеются, что кто-то в будущем исполнит эти мечты. Джехен чувствовал, как тело наливается каким-то необъяснимым теплом. В нем просыпалась уверенность в том, что все в его руках. Вокруг существа свечение стало еще светлее. - Ostende puer. Джехен из зазеркалья на три года младшего настоящего смотрел с подозрением. Они были практически одинаковыми. -Привет, - поздоровался старший. -Привет. Ты это я, верно? - спросил младший. Джехен кивнул. - И как оно? -Что именно? -Быть Чон Джехеном в будущем? - Честно? - Да. - Паршиво, - из зазеркалья понимающие хмыкнули. - Так и думал. - Почему? - Все к тому шло. Вспомни мое время. Разве было что-то хорошее? -Время от времени, разве нет? -Ты, правда, думаешь, что все эти редкие моменты хорошего настроения могут компенсировать все то дерьмо, что творится вокруг? -Я надеялся. -Давай, не врать друг другу. Надеюсь, что ты хотя бы не мечтаешь умереть, - с надеждой и осуждением в голосе произнес Джехен из зазеркалья, присаживаясь на табурет. Старший Джехен виновато потупил взгляд. - Неееет, не говори, что ты думаешь об этом! Ты не можешь об этом думать! -Я стараюсь не думать! - Врешь. По твоим глазам вижу, что врешь. Какого черта, Джехен?! -Слишком тяжело справляться с этим. -Я знаю, но ты не должен хотеть сдохнуть, придурок! Я так надеялся, что со временем все будет лучше. Слабо верил, но верил, а теперь ты лишаешь меня даже этого! - Я не виноват! -А кто виноват?! Кто, Джехен?! Это мы виноваты. Ты, я и Джехен в 16 и 17 лет. Надеюсь, ты и с ними поговоришь. -Откуда ты знаешь? -Догадался, я ведь не дурак. -Ясно. Ты должен все исправить, Джехен. Только ты можешь еще спасти всех нас. И ты это знаешь. -Да. Но я не знаю как. Все так запуталось. Я начинаю понимать, что забываю себя, кто я такой. -Господи, почему. Почему это происходит с нами. Джехен, ты, прошу тебя, не унывай. Тебе нужно быть сильным сейчас, как никогда прежде. -Все зашло слишком далеко, Дже. - Я знаю и именно поэтому тебе нужно собраться и изменить все. Ты должен быть счастливым. Помнишь, мы мечтали об этом когда-то давно? - Помню. - Я знаю, что тебе сейчас тяжелее, чем мне. Я вижу, в каком ты состоянии, но нужно что-то сделать. Посмотри на меня, пожалуйста. Старший Джехен поднял заплаканные глаза на младшего, сжимая край рубашки до белых костяшек. В глазах пятнадцатилетнего Джехена была решимость, готовность идти в бой. В них было то, чего уже давно не было в глазах настоящего Джехена - давно забытое чувство уверенности. - Подойди ближе и приложи руку к зеркалу, - попросил младший. Старший Джехен нехотя подошёл к зеркалу и сделал, как просил Дже из зазеркалья. Их ладони соприкоснулись, но ничего кроме прохладной поверхности зеркала он не почувствовал. - Я хочу дать тебе немного той уверенности, что ещё у меня осталась. Кажется, ты ее совсем всю растерял. Послушай, я вижу перед собой красивого парня и сейчас, увидев бы тебя, подумал, что ты крутой. Я знаю, что ты не дурак. И уверен, что где-то в глубине души ты тоже это понимаешь. Пожалуйста, Джехен, не вешай нос. Как бы тяжело сейчас не было и как бы темно не казалось вокруг, помни, что ты сильный. Не позволяй своему внутреннему дементору дать усомниться в себе, потому что он обманывает тебя, искажает действительность. Если ты готов сдаться, то вспомни нас в семь лет. Разве тот малыш был согласен на поражение? Нет. Он был уверен в собственной победе. Поэтому восстанови его в своей памяти. И если ты не видишь смысла идти дальше ради себя, то иди ради него. - Мне жаль. Мне так жаль, что все пришло к этому. Я не думал, что все будет вот так, - старший развел руками. -Знаю. Я тоже не думал, что мы окажемся в таком дерьме. Знаешь, послушай старые песни на своём плеере. Что-то должно растормошить в тебе прежнего Чон Джехена. Того самого, который еще мог во что-то верить, - младший подмигнул, указывая на палочку. Джехен подумал о своём старом плеере, что лежал где-то на дне дорожного чемодана под кроватью, и он тут же материализовался у него в руках. Чон включил его и зашёл в плейлист и начал пролистывать его, будто гуляет по прошлому. Каждая песня что-то значила, о ком-то или о чем-то напоминала. Джехен вспоминал, как ему нравилось лежать на лужайке под звёздным летним небом на заднем дворе дома и мечтать о будущем. Как он мог говорить часами с Доеном через камин и как слал ему письма, потому что бумажные письма это прикольно. Ему нужно заново знакомиться с самим собой. Он посмотрел на младшего в зеркале и спросил: -Кто такой Чон Джехен? -Это ученик Хогвартса. - А что он любит? - Тыквенный пирог и кофе, хотя знает, что и то и то заставит болеть его живот. Он любит вставать с рассветом, но при этом слишком ценит сон и готов спать сутками, видя сны. Сны - важная часть жизни. Единственная тема в программе Прорицаний, которая ему интересна. Еще он мечтает о собственном музыкальном проигрывателе и доме у моря. Узнаешь себя? -Да... Спасибо... - Джехен вновь узнавал себя, знакомился, словно с чужим человеком. -Ты помнишь, кем я хочу стать? Старший Джехен задумался прежде, чем дать ответ: -Журналист? -В точку. Но видимо это так и останется хотелкой. Не говори мне, кем ты будешь после окончания - не хочу спойлеров. -Хорошо. Но я тоже не уверен, действительно ли хочу и смогу им стать. -Поговори со мной через год. Возможно, шестнадцатилетний Джехен поможет вправить тебе мозги, - он улыбнулся и подмигнул, на прощание взмахивая рукой. - Пока! -Consummavi, - и Джехен в зеркале исчез так же, как и трое других до него. Что-то в его голове начало перестраиваться после разговора с пятнадцатилетним. Он чувствовал, но не мог понять что именно. Пятнадцатилетний был прав о том, что сейчас только он может все исправить и сделать это хотя бы ради младшего себя. Тот ребёнок не заслужил, чтобы его мечты не сбылись, потому что восемнадцатилетний Джехен решил, что слишком устал жить. Умереть он всегда успеет, а вот попробовать прожить хорошую жизнь - нет. С этим он согласен. Нужно разобраться с профессией. В 16 лет он уже знал, кем хочет быть. И сейчас тоже знает, но сомнения все чаще и чаще закрываются в его сознание, где его внутренний дементор по кусочку отламывает от его уверенности и заботливо скармливает ее этим сомнениям, а те и рады - растут себе на здоровье, делая жизнь Джехена невыносимой. Существо в зеркале перестало плакать - о чёрных слезах напоминали только темные разводы на белой рубашке. И, кажется, даже немного улыбается? Свечение вокруг него стало белесоватым и красиво поблескивало. Джехен был удивлён. Неужели разговор с самим собой из прошлого действительно помогает ему? И возможно не сегодня, но совсем скоро, если он приложит усилия и будет помнить все то, о чем они сегодня говорили, то справится со всем? Джехен чувствовал, как маленький росточек веры начинает набирать силы в его душе. Да, он обязательно справится. -Ostende puer, - перед Джехеном появился он в свои шестнадцать. - Привет. -Привет. Ты это я? -Да. -Интересно. Сам придумал или совет Гриффиндор - Слизерин снова что-то изобретают? -Второе. -Так и думал. Ну, так и зачем звал? - Кем хочешь стать? - А типа ты не хочешь стать тем же? - Просто скажи. - Аврором. В голове у Джехена перемкнуло. Его мечтой было стать отличным аврором. Как он мог забыть? - Почему? Ты уверен, что справишься? - К чему такие вопросы? Ты же сам знаешь ответ. Быть аврором классно, и я в хорошей форме, чтобы иметь все шансы им быть. - А как же знания? Ты думаешь, что тебе их хватит? - Слушай, невозможно знать все на свете. На данный момент у меня уже неплохой запас заклинаний не из школьной программы и ты должен это помнить. К тому же, всегда можно что-то наверстать, потому что, как я уже сказал - невозможно знать все. - Но от твоих знаний будет зависеть твоя жизнь и жизни других людей, ты это понимаешь? - Конечно, я же не дурак. Поэтому я учусь и думаю, что ты тоже не плюешь в потолок, да? - старший кивнул. - Вот видишь. Слушай, ты сомневаешься в нашем выборе? -Да. Меня начинает пугать будущая перспектива. Вдруг я не смогу? - Стой-стой-стой. Ты еще даже не окончил школу, а уже говоришь о том, что что-то там не сможешь. Не рано ли ты хоронишь нашу мечту о золотых лаврах? - младший улыбнулся и хотел положить руку старшему на плечо, но зеркало этого не позволило. Он сунул ее в карман форменных серых брюк. - Послушай, я знаю, что это будет сложно, и ты тоже это знаешь. Нам не принесут все на золотой тарелочке и не положат в ротик, как в три года шоколадный пудинг. Но это не значит, что ты не сможешь с этим справиться или что ты не достоин этого. Достоин. -Но... -Что "но", Джехен? Ты хочешь со мной поспорить на этот счёт? Ты старше меня, но я должен тебе все объяснять? Что с тобой случилось за эти два года? Почему ты так сломлен? Старший не знал ответ на этот вопрос. Это случилось слишком незаметно для него - от воодушевления и уверенности в своём выборе он пришёл к ненависти к себе и мыслям, что ничего не достоин. Даже жизни. Джехен молча смотрел на младшего себя в зеркале, у которого горели глаза от беспокойства и злости. Он понимал, почему тот так злится. Джехен, на которого они все надеялись, предавал их сейчас, не желая брать ответственность за свою, за их всех, жизнь. Они - прошлое и уже сделали все, что могли, а он - настоящее, но только тонет в самобичевании, растрачивая себя понапрасну. Еще бы их это не злило. -Прости. Простите меня все. -Не извиняйся. Это ни к чему. Только, Джехен, поверь в себя хотя бы немного, пожалуйста. Ради нас. Ради себя. Без твоей уверенности нам не справиться и ты это понимаешь. В будущем тебе придётся не раз и не два принимать сложные решения, очень ответственные, от которых будет зависеть очень многое, и тебе понадобится твоя уверенность. Я не знаю, как тебе ее вернуть. Ты сам должен найти способ, но, прошу тебя, сделай это. - Джехен кивнул. Младший снова был прав. По правде говоря, с каждой встречей ему казалось, что они мудрее, умнее него сейчас, хотя и младше на два, на три года. И того, кто он есть сейчас, создал он сам. Это он сотворил то жалкое немощное существо, которое видит в отражении зеркала. Вот его истинный вид сейчас - то, что он упрямо скрывает под маской. Это существо нужно спасать и как можно скорее. Джехен задумался о том, куда ушла его уверенность? На самом деле не важно, куда она ушла, а важно, как ее вернуть. Разговор с прошлыми версиями себя помогал вспомнить, кто он и кем является, какими были его мечты. Джехен чувствовал, что у него появляются силы разорвать этот порочный круг собственных страданий и выгнать своего внутреннего дементора из головы, наконец. Он сжал кулаки и уверенно вскинул голову, встречаясь с глазами с младшим Джехеном. – Вот, это уже другое дело! Даже сюда до меня доходят твои легкие волны уверенности! Ты на правильном пути, Дже, так не сходи с него и иди до конца. Я верю в тебя. Мы все верим. - Спасибо. Спасибо вам большое за эти слова. - Не за что. Я лишь озвучил вслух то, что ты забыл. Поговори с собой в 17 лет. Не думаю, что вы сильно отличаетесь, поэтому посмотришь на себя со стороны. Выглядишь паршиво, - усмехнулся Джехен в зеркале. - На себя посмотри, - закатил старший. - Да в том-то и дело! – рассмеялся младший, усаживаясь на табурет. - Пока, шутник! Consummavi. Шестнадцатилетний Джехен растворился в мерцающей дымке, как и другие. Настала очередь семнадцатилетнего Джехена. Встречи с ним Чон боялся больше всего, потому что он действительно мало чем отличался от настоящего. Джехен собрал всю волю в кулак и снова произнес "Ostede puer". Наконец, он увидел свое обычное отражение в зеркале за исключением того, что оно двигалось само по себе. - Привет, - несмело поздоровалось отражение. Джехен в зеркале выглядел...устало. Он был одет в школьную форму и все время чесал левую руку; сухие губы кровоточили, потому что он постоянно их обгрызал. – Ты из будущего? - Привет, как бы, да и как бы нет. Ты в зеркале, а в реальности. - Ясно. Снова Марк, Хек и Джено? - В точку. Я хотел поговорить с тобой. - О чем? Разве я могу рассказать тебе то, чего ты не знаешь? - Нет, наверное, но мне все равно хотелось увидеть тебя. - Это странно разговаривать с самим собой, будто с другим человеком, да? - Есть такое. - О чем ты хотел поговорить? - О тебе. О нас. - Слушаю. - Ты же думаешь об этом, да? - О чем? - Ты знаешь. - Смерти? - Да. - Иногда, но не серьезно. Так, просто представляю, что было бы, если бы внезапно умер. - И как тебе перспективы? - Смотря для кого. Мама с папой явно не обрадуются, а мне уже будет все равно. Еще мне интересно, каким меня запомнят. - Ни ты, ни я еще не сделали в жизни чего-то такого, благодаря чему нас бы помнили, ты так не думаешь? - Согласен. А почему ты спрашиваешь? Серьезно думаешь об этом? - Это бывает случайно и это пугает. Я не контролирую эти мысли – они просто внезапно появляются и так же исчезают, но осадок остается пугающий. – Отражение понимающе кивнуло. – Знаешь, порой ты лежишь в самом унылом из своих состояний и стараешься думать о чем-то хорошем, а в итоге забредаешь мысленно в день своей смерти и собственные похороны. И вот тогда накатывает паника, потому что ты начинаешь об этом усердно думать, хотя и пытаешься этого не делать. И это похоже на страшный сон, где ты бежишь по мосту от убийцы и никак не можешь убежать или спрятаться. Вот, как это выглядит. - Знаю. Интересно было услышать, к чему все привело. Что собираешься делать? - Пытаться выбраться. - Как? Правда думаешь, что сможешь? – вот где разница между более младшими версиями и настоящим – в 17 лет он уже ни во что не верил. - Я попытаюсь в это поверить. Я потратил много времени сегодня на разговор с самим собой, чтобы, наконец, понять, что нужно что-то менять. Я хочу сделать это ради них, тех, кто был полос сил и веры в будущее. А потом может я и сам смогу во все поверить и тогда все точно наладится. - Ясно. Удачи. Я не могу сказать, что верю в тебя, но все равно желаю удачи. Может, у тебя действительно все получится. Я буду рад, если так. - Спасибо. - Да не за что. Я ничем тебе не помог. Все, отправляй меня туда, где взял. - Какой ты бука. - Такой же, как и ты, - закатило глаза отражение. - Пока! Consummavi, - отражение исчезло. Существо в зеркале стало выглядеть не таким уж и жалким, каким Джехен увидел его в первый раз – плечи расправились, в глазах исчез туман, а свечение вокруг стало близко к желтому. Беседы с младшими Джехена явно шли ему на пользу. Осталось лишь вернуться к семилетнему Джехену, чтобы сказать ему о своей мечте. - Ostede puer, - мальчик был одет так же, как и в прошлый раз. – Привет. - Здравствуйте! Вы нашли свою мечту, да? – малыш с нетерпением ждал положительного ответа. - Да. - Расскажите! - Я хочу стать аврором – защищать людей и быть им полезным. Хочу быть счастливым и жить в спокойствии. Хочу свою любящую семью и теплый уютный дом. Хочу большую собаку. Я просто хочу жить долго и счастливо. - Ого! А говорили, что у вас нет мечты! Сделайте это! Я буду верить в вас! И вы в себя и тогда все получится! – мальчик вскочил на ноги и начал весело прыгать на месте, хлопая в ладоши. Его улыбка заставляла Джехена улыбаться в ответ. Он смотрел на резвящегося ребенка в зеркале и думал о том, что малыш заслужил быть счастливым взрослым, и это обязанность Джехена. Он должен быть счастливым ради него. Да. - Спасибо тебе. Без тебя я бы ни за что не вспомнил, - Джехен приложил руку к прохладной поверхности зеркала. Малыш перестал прыгать и подошел ближе, чтобы коснуться маленькой ладошкой руки старшего. Джехен почувствовал легкое тепло, исходящее из зеркала. Эта связь давала ему сил, он наполнялся уверенностью, верой, надеждой, словно пустой сосуд. Впервые за долгое время Джехен искренне улыбался и радовался. И все это благодаря маленькому семилетнему Чон Джехену из зеркала, который сам того не подозревая только что спас сам себе жизнь в 18 лет и открыл дверь в будущее, от которого настоящий Джехен уже был готов отказаться. - Пожалуйста! Я всегда рад помочь! – улыбнулся мальчик. - Тебе уже пора. Спасибо за интервью, Джехен. - Спасибо, что взяли его у меня. До свидания! - Пока. Consummavi. Малыш исчез, но тепло внутри Джехена осталось. Он устало присел на табурет и дал волю слезам, которые просились наружу все то время, пока он говорил с семилетним Джехеном. Вместе со слезами выходила та накопившаяся боль и грусть, что занимали место. Дементор внутри метался из угла в угол, пытаясь спрятаться от убивающего его тепла, которое шаг за шагом разъедало ту скверну, что тяжелым грузом осела в душе. С безмолвным криком зло было уничтожено. Джехен чувствовал, как с плеч исчезла тяжесть, кажется, даже кожа перестала неистово зудеть, и больше не хотелось содрать ее с себя. Это не могло не радовать. - Пришло мое время менять все и быть счастливым. Да. Я сделаю это. Из выручай комнаты Джехен вышел с улыбкой на лице и горящими глазами, полный уверенности в том, что способен построить ту самую жизнь, о которой мечтал он сам в свои 7, 10, 13, 15,16 и 17 лет.