*
Она торопливо шла по коридору, спеша сообщить начальству, что ещё один немагический район теперь ничего не вспомнит о случившихся недавно неприятных событиях. Тина почти достигла своей цели, когда вдруг столкнулась с каким-то мужчиной. Он от этого даже не вздрогнул, а вот девушке пришлось опереться о стену, чтобы не упасть, хотя дело было вовсе и не в столкновении. Она во все глаза рассматривала лицо мужчины, чувствуя, что внутри у неё словно что-то обрывается. Подтверждая её догадку, сзади раздался нетерпеливый окрик: — Мистер Скамандер, вы идёте? Услышав эту фамилию, Тине пришлось незаметно помотать головой, чтобы отогнать непрошенные воспоминания. А мужчина, в личности которого она теперь не сомневалась, что-то ответил звавшему его и снова повернулся к Голдштейн с холодной усмешкой, от которой ей захотелось сжаться ещё сильнее, просто исчезнуть. Он окинул её беглым взглядом и вдруг негромко заговорил. — Мисс Голдштейн, если не ошибаюсь, — голоса у них тоже оказались похожи… — Я слышал, вас недавно повысили. Поздравляю. Надеюсь, вы счастливы. Позвольте дать вам один совет — хоть иногда оборачивайтесь и смотрите, что вы оставляете за собой. Пока что за вами лишь след из мертвых. И не думайте, что я это когда-нибудь забуду. Не буду интересоваться, как вы спите по ночам. По вашему лицу сейчас видно, что все они во сне навещают вас. Что ж, небольшая расплата за то, что вы сделали, не так ли? И Скамандер, не дожидаясь ответа, продолжил свой путь, оставив Тину растерянно прижиматься к стене. Стоит ли говорить, что после такой встречи она отправилась не к начальству, а в ближайшую уборную, где закрылась и долго смотрела в стену? Слез не было, она запретила себе плакать, но запретить думать и вспоминать она себе не могла.*
— Молодец, Голдштейн. Вы правильно поступили, что привели их сюда. Возможно, я даже восстановлю вас в должности аврора. Мистер Грейвс, Скамандера и этого немага в камеру, чемодан уничтожьте. Эти существа опасны, кто знает, на что ещё они способны. — Нет! Они не опасны! — отчаянно крикнул Ньют, глядя прямо на Пиквери, отдавшую приказ. Но президент его не слушала, как и Тина, застывшая неподалёку. Может быть, Голдштейн обратила бы внимание и на приказ Пиквери касательно двух мужчин и чемодана, и на слова Ньюта, но сейчас это был лишь слабый шум в её голове, где все ещё пульсировала фраза «возможно, я даже восстановлю вас в должности аврора». У Тины за несколько секунд появилась идея, как избавиться от этого «возможно» и превратить его в «наверняка». — У Скамандера в нагрудном кармане сидит какое-то существо, — крикнула она вслед мистеру Грейвсу, который сопровождал задержанных. Грейвс одобрительно кивнул ей, в вот по взглядам Ньюта и Якоба, которые на мгновение посмотрели на неё, она поняла, что эти двое, кажется, до конца не верят, что это сказала именно она. Но она же не сделала ничего плохого, она лишь пыталась обезопасить свой город и вернуть себе любимую работу. Правда же?*
— Хорошо ли вы будете спать по ночам, Тина? — спросил мистер Грейвс, легко отклоняя все атаки авроров, словно не прилагая никаких усилий. — Ведь мистер Скамандер погиб из-за вас. — Неправда! Это вы приказали его убить, — подрагивающим голосом возразила девушка, присоединяясь к попыткам своих коллег схватить Грейвса, который вдруг словно сошёл с ума, принявшись говорить так, будто он самый преданный сторонник Грин-де-Вальда, который тоже пытался вывести магов из тени. — А вы не думали, что без вашей помощи я бы его даже и не думал арестовывать? Но раз уж мне на блюдце преподнесли человека, который мог помешать осуществлению моих планов, мог ли я удержаться? Ах, бедный британец, как ему не повезло столкнуться с вами, ведь вы приносите людям только несчастья и проблемы. А знаете, что я спросил у него перед тем, как отправить на смерть? Я спросил, не заметил ли он в вас, Тина, каких-то преступных идей, не пытались ли вы разоблачить мир волшебников перед немагами. Я спросил, не виновны ли вы хоть в чем-то противозаконном. Хотите знать, что он мне ответил? — Нет! — выкрикнула Голдштейн, когда непрошенные слезы ужалили её глаза. Но Грейвс только рассмеялся, продолжая беседовать с ней и не обращая ни малейшего внимания на других авроров. — Он сказал, что вы ни в чем не виновны. Он продолжал защищать вас, несмотря на то, что благодаря вам всех его существ было приказано уничтожить. Он продолжал верить, что вы не сделали ничего плохого, даже когда умирал. И вы до сих пор считаете, что сделали все правильно? Ведь, как вы теперь знаете, Скамандер и его существа действительно не несли угрозы магическому сообществу, получается, они погибли зря. Угрозу несёте лишь вы, Тина, причем всему, что встречаете на своём пути. Сказав это, он резко взмахнул своей палочкой, и авроры, стоящие перед ним, отлетели назад. Грейвс же, крутанувшись на месте, исчез в чёрной дымке.*
— Они наложили на него забвение, Тини. Он забыл меня, — прошептала Куини, когда позже в тот же день смогла поговорить со своей сестрой. — Кто? — не поняла Тина, вертя свою палочку в руках. — Якоб, — со слезами на глазах повторила Куини. — Если бы я знала, что с ним собираются это сделать, я бы помогла ему сбежать. Почему ты не сказала мне, Тини? Как ты вообще могла это допустить? — Все немаги должны забыть о существовании магии, исключений быть не должно, — безэмоционально сказала девушка. — Неужели тебе совсем не жаль его? Он бы никому ничего не сказал, ты знаешь это. А Криденс? Разве тебе не жаль Криденса? Тина резко подняла голову, глядя на сестру, и неожиданно холодно ответила: — Во-первых, я не могла знать наверняка, рассказал бы Ковальски кому-нибудь о существовании магии или нет, мы не могли рисковать. Во-вторых, мне очень, очень жаль Криденса, но мы не могли ему помочь. Он был неконтролируем, у авроров не было выхода, кроме как убить его. — Что ты говоришь, Тини? Я не узнаю тебя, — неверяще покачала головой Куини. — Ты ведь могла попытаться спасти Криденса, тебе нужно было лишь оказаться рядом с ним чуть раньше других авроров и поговорить с ним. Он бы тебя послушал. — Но меня там не оказалось, — горько усмехнулась Голдштейн. — И я всегда буду винить себя в этом. О, кстати, можешь не говорить мне о том, что всех существ, сбежавших из чемодана Скамандера, нашли и уничтожили. Я знаю об этом. И можешь не говорить мне о том, что он сам погиб ни за что. Я знаю, Куини. Я знаю. Кажется, Грейвс был прав. Я приношу людям лишь несчастья, уничтожая все на своём пути, — и Тина, развернувшись на пятках, быстрым шагом стала отдаляться от сестры, не заметив, что та плачет, спрятав лицо в ладонях.*
Тина очнулась от воспоминаний лишь тогда, когда Пиквери уже заканчивала свою речь, и вокруг снова раздались хлопки. Сейчас должны были награждать тех, кто оказал помощь в восстановлении Нью-Йорка и сокрытия существования волшебников перед немагами. Тина знала, что и её имя есть среди них, ей это по секрету шепнул новый Директор Отдела магического правопорядка, заменивший сбежавшего после происшествия с обскуром мистера Грейвса, заместителем которого стала Голдштейн. Всю вину за смерть Ньюта свалили на Грейвса, который, ко всеобщей неожиданности, кажется, стал ярым сторонником идей Грин-де-Вальда с его желанием вывести волшебников из тени и сбежал. Международный конфликт удалось замять, объявив Персиваля в розыск во всех странах, поэтому для Тины это не несло никаких последствий. Её теперь знали как отличного специалиста, хорошо справляющегося со своей работой, честную и справедливую девушку, которая однажды может занять пост главы авроров. Её уважают коллеги, в том числе и из других министерств, Нью-Йорк в безопасности, все закончилось хорошо. Так считали все, кроме самой Тины. Оказалось, что все это не так важно, когда для достижения этого нужно было отдалиться от сестры, которая так и не смогла до конца простить её, и оставить за спиной кучу невиновных людей и существ, поплатившихся за её успех на работе жизнями. Голдштейн резко поднялась со своего места и быстро вышла из зала, не дождавшись своего награждения. Какой в этом толк, если за спиной у неё — десятки унесённых жизней? Тесей Скамандер был неправ, когда считал, что она никогда не оборачивается, чтобы посмотреть, что остаётся у неё позади. Нет, она оборачивается каждую секунду и будет оборачиваться всю жизнь. И спать она больше никогда не сможет спокойно, потому что в мире грёз её непременно ждут Ньют с наивно-добрым взглядом, до конца защищающий её саму, и Криденс, которого она не успела спасти. «Иногда цель не оправдывает средства», — пронеслась в голове у Тины мысль, когда за её спиной захлопнулась дверь балкона, и она дала волю своим слезам. Жаль только, что она поняла это так поздно.