Фея

Выглядывая из под высокого дерева, Лёшенька наблюдает за блондинистым парнем, что спокойно собирает грибочки, не срезая корней. — Вау... — неосознанно говорит он, подлетая лишь совсем слегка поближе. А затем ещё ближе. И ещё. И ещё. До тех пор, пока не находится чуть ли не за спиной человека, наблюдая за ним тихо-тихо. Даже крылышками начал тихо махать, что для него, такого юного парня, многого стоит. — Так и будешь сзади меня стоять? — раздаётся приветливо, явно с улыбкой на устах. — Как ты..? — Макаров даже вопрос заканчивать боится. Значит... Это не просто человек? — Я Кирилл, сын бывшего ловца фей, Артура Гречкина. Думаю, ты слышал о нем, — блондин наконец-то встаёт, закончив, и всё же поворачивается к своему собеседнику. — Приятно познакомиться, — и руку протягивает, до сих пор с улыбкой на устах. — Почему ты мне рассказал об этом? Разве не должен скрывать? Ты такой же? А если я прямо сейчас улечу? — ох, будь здесь его мать, она бы крылья ему оборвала, за: а) то, что он общается с сыном самого Артура Гречкина; б) то, что он пожимает ему руку. И Алексей сам не знает, что хуже в данной ситуации. — Как много вопросов, — спокойно комментирует мужчина. — Ну что же, ответить будет не вежливо с моей стороны. Ты можешь улететь в любом момент, ловить и отговаривать не буду, не волнуйся. Рассказал потому, что ты мне понравился. Я думал насчёт того, чтобы скрывать это, но на данный момент предпочитаю говорить правду. И нет, я не такой же, как он. Безусловно, он учил меня всему, но я абсолютно другой. В этот момент Алексей, всё ещё не отпустивший чужую руку, подлетает поближе, заглядывая в голубо-зеленоватые глаза, не видя там лжи. — Использовал на мне свою способность? — лишь хихикает блондин. — Не волнуйся, я ожидал этого, так что всё хорошо. Убедился, что я не причиню никому вреда? — Убедился, — руку он всё же отпускает, кивает, и так же улыбается, наконец расслабившись. — А ты милый. — Спасибо, ты тоже очень милый. А ещё по всей видимости ещё ребёнок, не так ли? — Эй, я не ребёнок, — Макаров делает круг вокруг своей оси, показывая себя со всех сторон. — Мне вообще-то уже 171. Я старше тебя раз в десять. — Но ведь по меркам фей ты всё ещё малыш, не так ли? — хихикает сын ловца, подходя ближе. — Ты очень красив. Не только из-за того, что на меня сейчас действует твоя магия, заставляя выглядеть тебя ещё более привлекательными, но ещё и из-за того, что ради даже просто твоих глаз сама Афродита стала бы перед тобою на колени, молясь о них днём и ночью. — Что ты такое говоришь? — возмущается фея, а сам весь краснеет от кончиков ушей до шеи. — Мне... Мне никто такого никогда не говорил, — бубнит себе тихо-тихо под нос, желая, чтобы его не услышали. — Теперь говорили, — Гречкин подходит ближе, обнимая Макарова. — Ты словно восьмое чудо света. Настолько ты прекрасен. Я видел много фей в своей такой короткой жизни, и лишь ты так... Очарователен. Видимо, ты будешь ещё красивее только ночью, при свете полнолуния, пока мы будем наблюдать за звездами, — и смотрит лишь в глаза на против, моргнув лишь раз, чтобы насладиться такой красотой сполна. — Это приглашение? — ошарашенно спрашивает шатен, обнимая мужчину в ответ. — Да, — утверждающий кивок, после которого следует ласковый поцелуй в кончик носика. — Так ты согласен? — Согласен, — отвечает Лёша, а сам краснеет с удвоенной силой, пока крылешки смущённо порхают. — Ты так прекрасен, когда смущаешься. — А ты когда зовешь на свидание, — всё же не удержавшись от шутки, произносит фея, а затем целует в шею, оставляя свою метку, чтобы любая другая фея знала, что этот человек его. — Теперь ты не сможешь от меня избавиться, ты это понимаешь? — Понимаю, — снова спокойный кивок. — Я буду ждать тебя здесь сегодня ночью, не пропусти наше свидание, договорились? — Договорились, — Макаров сам поддаётся ближе, смакуя вкус губ напротив, ощущая мятный привкус (видимо, блондин жевал жвачку до этого), а после этого и обратную отдачу, заставляя миллион феерверков из чувств загореться в обоих. А матушки Кирилла и Лёши, давно решившие свести своих сыновей, так же подсыпавшие сегодня утром каждому по щепотке любовного зелья (лишь щепотку, просто чтобы оба почувствовали лёгкое влечение), сидят обе в уютном домике, попивая сладкий, ромашковый чай, радуясь за своих единственных оставшихся близких людей.