Даламар тихо входит в его кабинет и останавливается прямо у двери, не смея подходить к рабочему столу учителя без разрешения. Рейстлин на него даже не смотрит, утыкается в бумагу, пишет что-то. Письмо куда-то, кому-то. Даламару это не интересно, на самом деле. Он должен передавать всю информацию в Конклав, шпион же, однако эльф позволяет себе врать, передавая, что «Шалафи не пишет никому писем, не видит в этом смысла».
— Вам нужно выпить отвар.Маджере поднимает взгляд на ученика, и Арджента будто стрелой пронзают эти золотые глаза. Такие завораживающие и пугающие. Эльф сжимает в своих руках пузырёк с жёлтой - по немного запотевшему стеклу становится понятно, что горячей - жидкостью, на поверхности которой плавают лепестки ромашек, обгоревшие по краям. Рейстлин кивает почти незаметно, и Даламар подходит к столу. Он ставит пузырёк и делает шаг назад, смотря на безэмоциональное лицо Шалафи.
Рейстлин не трогает лекарство, пока не дописывает письмо. Для него это важнее, чем его здоровье. Даламар всё стоит на месте и пытается не показывать эмоций, хотя внутри всё бурлит. И восхищение учителем, и страх, и волнение. Но волнение преобладает. Арджент искренне заботится о здоровьи Рейстлина. Ведь в любой момент может начаться приступ кровавого кашля. В любой момент он может упасть на пол, совсем оставшись без сил. Даламар потому и установил время, когда нужно выпить отвар, ибо именно в этот час у Маджере и случался приступ. Сейчас ему лучше, однако кашель не пропал ещё полностью.
Рейстлин, наконец, оторывается от письма и открывает пузырёк, делает несколько глотков лекарства и морщится от горького вкуса и от температуры. Не привык ещё, хотя и пьёт этот отвар уже недели две. Допив, он протягивает пузырёк Даламару.
— Как Вы себя чувствуете, Шалафи? — Лучше, чем было.Он отвечает тихо, но Даламар чётко его слышит. Его губы растягиваются в улыбке, и на душе так спокойно становится. Арджент уже собирается уходить, как получает вопрос в спину:
— Из чего ты готовишь этот отвар?Эльф молчит несколько секунд и тяжело вздыхает, словно бы старается себя успокоить, а после, совершенно спокойно, отвечает:
— Смешиваю облепиховый чай с имбирной водой, после добавляю немного молока и немного подгоревших лепестков ромашки. Потом грею. Ещё что-то, Шалафи? — Нет, мне просто нужно было знать рецепт.Даламар кивает и выходит из кабинета. Он направляется в свою келью и там тяжело вздыхает, опираясь о дверь и спускаясь по ней на пол. Арджент руками забирается в светлые волосы и немного сжимает. Сердце колотится дико, будто бы его шпионаж раскрыли. Он руки отводит и поднимает рукава мантии, внимательно оглядывая порезы на руке. Даламар же главного не сказал - нужна эльфийская кровь. Она - особенно, если это кровь мага - же многое может. И как раз смесь такую превратит в хороший отвар. Не в такой, какой может вылечить полностью, но болезнь подавит. Эльф каждый раз кусает тонкие губы и шипит, когда кинжалом ведёт по руке, а после выдавливает кровь в пузырьки. Везёт, что у эльфов кровь не красная. И всё ради него. Ради опаснейшего мага, способного уничтожить весь мир. Ради мага, которому плевать на всёх, на всех, и на себя. Не плевать только на свою цель. И всё потому, что Даламар его л ю б и т. Любит так искренне, что самого себя не жалеет. Любит так, как никогда и никого не любил. Любит так, будто бы верит, что и его полюбят.
— Всё ради Вас, Шалафи…