The cat

      Он приобнял её со спины, едва пальцами на рёбрах играясь. А когда та прогнулась, так неловко, по-мальчишечьи робко скользнул ладонями под грудь. Дышал редко, оттого только больше разум себе портил. Не знал он, но догадывался: не будь темени в спальне, давно бы с катушек слетел.       Он держался от неё на жалкой дистанции: нос едва ли проваливался в густые сбитые волосы, между его грудью и девичьими лопатками вот-вот грозился закипеть воздух, и только пальцы, казалось, оставались бесчувственно-зябкими. В момент, когда он в очередной раз неуверенно надавил ими на мягкую кожу, Викки удалось прочувствовать этот холод. Вот только, к счастью ли, он её не смутил. Напротив, на ощупь найдя его ладони, она накрыла их своими, заставив Люцифера быть чуточку настойчивей.       — Да чтоб!..       С трудом выбравшись из воспоминаний о ночи, Викки с неким разочарованием уставилась на чашку, где даже через непрозрачный янтарный цвет чая отчётливо виднелась приличная горка сахара.       — «Слишком сладко», — вдохнула она уже через приоткрытый рот гремучую смесь алкоголя, поселившуюся в спальне. — «Чересчур»…       Невольно высунув язык, словно наивный ребенок, который пытается поймать ртом снежинки, она захотела попробовать манящий запах на вкус. Сочетание бадьяна, персика и чего-то незнакомого, девушка бы сказала «дикого», будоражили её подсознание. И вот, когда, казалось бы, первые два ингредиента послушно легли на губы, а третий приближался, пускай и лениво-медленно, языка коснулось что-то перчёное, подправленное тяжёлым вздохом.       — Кори-и-ица, — задумчиво протянула Викки в пустоту. — Где эта гре… Соберись!..       Она мотнула головой, нахмурилась. Полезла на полку, что была ближе остальных, чтобы достать стеклянную баночку со специей. А через четверть минуты с глупой улыбкой вновь уставилась на кружку.       — Сколько ещё…       — Ты, — поднял он на неё глаза, не видя собственного носа, и затаился на секунду-другую. — Куда-то торопишься?       Викки подскочила, стоило ложке упасть. Огляделась по сторонам, задержалась на долю секунды на балконе, куда удалились мужчины около получаса назад, и засуетилась с новой силой: подняла ложку, стопой протерла следы от корицы и дрожащими пальцами потянулась за пакетиком кофе.       — Почему на цепи всегда сижу я? — шепнула она ему на ухо. — Ты… ты иногда так напоминаешь щеночка.       Люцифер попытался поднять задранные за головой руки, однако не вышло: тяжёлые цепи, которые с первого дня смущали девушку, теперь вполне гармонично смотрелись на его запястьях. Он мотнул подбородком, из-за чего только подушки лишился, а Викки, воспользовалась его замешательством и бережно накинула остаток цепей тому на ноги.       — Мне не стыдно, — негромко заверила она сама себя, раскачиваясь на мужских бёдрах. — Ни сегодня, ни завтра, ни…       — Мне стыдно! — вновь уронила она ложку, но уже на стол. — Мне чертовски…       Не успела она подобрать её, как задела чашку: хлопок балконной дверью даже мёртвого пробрал бы до костей. А стоило ей увидеть его виновника, чуть не залезла на стол от страха, — настолько безобразным было лицо Люцифера.       — Никак не вырастешь, — показался следом за ним Сатана, который на фоне сына выглядел чересчур спокойным. — А тебе ведь вторая сотня по…       — Закрой рот! — шикнул он на него озлобленно и тут же обернулся на девушку, что наблюдала за ними. — Оба.       Викки тут же стиснула губы. Взглядом растерянно забегала по полу, так и повиснув на краю стола.       — Спелись?       До мурашек Викки пробрал его осуждающий тон.       — В последний раз повторяю… Оба зарубите себе!..       Он указал пальцем на Викки и сильней сдавил челюсти.       — Никогда!.. Никогда вот это…       — Твоя мать…       — Чушь собачья! — топнул он. — Чушь!       Он сжал кулаки, отвернулся ото всех, чтобы скрыть гримасу, что изуродовала его лицо.       — Что там у вас? — вздохнул устало Сатана. — Чай? Кофе? Садись, спокойно погово…       — Или, — обиженно фыркнула в мужской затылок Викки. — Может быть, сок?       С хлопком двери она спрыгнула со стола. Механическими движениями, — по старой памяти, заварила растворимый кофе. Корицу отодвинула к стене, не добавила. И, проморгавшись, поднесла к обеденному столику, за которым уже ждал Сатана, два напитка.       — Вам?..       — Кофе.       Пододвинув к нему вторую кружку, она села напротив.       — И как много… Вы успели ему рассказать?       — Я бы сказал, — отхлебнул он и скривился, почувствовав на вкус дежавю. — Чересчур.       Стоило ему поставить чашку, Викки мельком бросила на него растерянный взгляд и вздохнула. К губам поднесла свою. А сделав глотка два от силы, тут же вернула её на стол и даже отползла немного, проскрипев стулом.       — Он…       — Перебесится, — хмыкнул Сатана её испуганному взгляду. — Месяцок побегает и…       — «Месяцок»? — чуть ли не смеясь, переспросила Викки, на что получила кивок и новый повод задуматься. — А дальше что?       — Перебесится.       — Мы ходим по замкнутому кругу, — на миг надулась девушка. — Не находите?       Ей показалось, — лишь на секунду, как в коридоре кто-то звякнул ключами. Она из-за этого вскочила, обернулась за плечо и недоверчиво просверлила ручку двери взглядом. Сатана же украдкой улыбнулся и вновь отпил кофе.       — Он неплохой, — начал тот тихо. — Балованный, но смышлёный малый.       — Ему за сотню перевалило, — обхватила себя Викки за локти, присаживаясь. — А в заднице…       — Он рос без матери. А так как ей бы мне стать не получилось, пришлось заменять её всем, что только подворачивалось под руку и под его богатое воображение.       Облизнув губы, Сатана задумался.       — Дети же быстро растут? Вот только… скоротечность жизни простого смертного оказалась куда быстрей.       — Во сколько?       Печально улыбнувшись, Сатана не сразу, но поднял на Викки глаза.       — Ей было шестьдесят три, а Люциферу — не больше четырёх.       — Но этого…       — Недостаточно. Поверь.       Викки первая отвела взгляд.       — Из-за того, что демоны — существа бессмертные, их развитию спешить некуда, вот оно и растягивается на длинные столетия. Людям же достаточно моргнуть в нашем мире для того, чтобы превратиться в кучку пепла, аккуратно собранную возле общей урны.       Пульнув пальцем воздух, Сатана цокнул и улыбнулся.       — Поэтому я сжульничал.       — Но Вы не могли знать…       — Перестраховался, — перебил он её, натянуто смеясь. — Хотя ошибаться я не привык.       На ум Викки почему-то пришло вино, доверху наполненное гремучей смесью для совращения недоступного демона.       — Вот ты и улыбнулась.       — Видели бы Вы, сколько я афродизиака в Вашего сына влила ради этой ночи, ещё шире бы сверкали зубами. Ладно.       Хлопнув в ладони, она взяла обе кружки и поставила их в раковину. А ещё немного погодя, передумав, выбросила обе в ведро.       — В холодильнике пусто, поэтому больше ждать нечего.       Она отряхнула руки, вытерла их о пижаму и развернулась на мужчину, что то ли улыбался, то ли задался настолько сложным вопросом, из-за чего уже не контролировал выражение лица.       — Ну-у-у… — озадаченно уставилась она в его блестящие глаза. — Сок есть. Дедов… отца… я... Бог знает, как его!..       — Так во-о-от в чём дело.       Викки ещё больше смутилась, замерла.       — Знаешь... вот что, Виктория…       — Викки, — едва заметно махнула та пальцами. — Лучше уж Викки.       Сатана шире улыбнулся.       — Демонов человеческая дрянь не берёт, да и наша с трудом.       Викки дрогнула.       — Я забыл сказать?       — Вы не собирались, — криво улыбнулась она.       Сатана неоднозначно покачал головой. Неспешно из-за стола вышел. Бросил быстрый взгляд на балкон, прежде чем направиться к двери.       — И… и всё? — растеряно засеменила она за ним. — Вот так просто уйдёте?       — Обещаю зайти в сле…       — Нет-нет-нет!.. В смысле… я не то… — она вздохнула и ринулась к закрывающейся двери. — Послушайте, давайте аннулируем ту чёртову сделку! Мне это бессмертие, как и Ваш сынок на…       Распахнув дверь, она наткнулась на пустой коридор.       —… нужны.       Первую неделю она привыкала к тому, что входная дверь была не заперта, а на пороге стояло мусорное ведро. На второй из того самого ведра стало разить чёрт-те чем, — то ли посудой немытой, что уже горой была навалена в мешке, то ли объедками. На третьей — к нему подключилась ваза и блюдо, что лежали возле столика. Под конец четвёртой девушка стала задумываться о целесообразности своего плана.       Если она выходила на улицу, то весь её маршрут состоял из продуктовых магазинов и лавочек возле дома. Пару раз добиралась до подруги, чтобы одолжить ещё немного денег. Всё бы ничего, если бы не одно «но»: с пятого дня своей вольной жизни она стала находить в разных частях квартиры по одной бледно-зелёной веточке с голубыми соцветиями. Совсем скоро из десятка таких находок сформировался приличный букетик.       — Како-о-ой, — вдохнула она, — своеобразный аромат!       Поставив кружку с цветами на полку рядом с кроватью, она в последний раз потянулась и поплелась на кухню. Зевнула, волосы выпустила из резинки и тряхнула головой, чтобы те рассыпались по спине.       Ей пришлось распаковать новый набор посуды, которую купила на днях, — ни чашек, ни тарелок чистых не осталось. Высыпав остатки кофе и залив их кипятком, она неспешно поставила свой завтрак на стол. Телевизор не выключала, он давно фоном работал. Вот и теперь создавал иллюзию шумных посиделок. Откусив сэндвич, Викки лениво покосилась на него через плечо и тут же нахмурилась. Неспешно пережёвывая кусок ветчины, она покосилась на дверь: Люцифер, аккуратно положив на обувницу цветок, крадучись вышел из квартиры.       Тем утром Викки впервые потеряла аппетит.