Никаких обязательств

Словно грозный девятый вал, пена возмущенно топорщилась над самым бортиком ванны, угрожая мыльной лавиной погрести под собой не только рыжую макушку Сары, но и любого, кто отважится сунуться в ванную комнату в столь скорбную минуту. Мочалка - графский подарок - дохлой тушкой не первой свежести дрейфовала под сумрачным взглядом дочери трактирщика. Платье неразборчивой красной кляксой безмолвно вопияло на полу: еще пара гневных всплесков - и оно тоже поплывет. Перспектива окончательно потерять товарный вид, уже порядком подпорченный замковой молью, его явно не прельщала. Последние два века оно и без этого справлялось с ролью немого укора женской наивности и мужскому коварству. На его счастье, Сара уже выпустила пар и больше молотить руками по воде не собиралась. Неприятно, непродуктивно и недостойной молодой графини. Графини!.. Красный сапожок, специально для этих целей установленный на табуретке у ванны, был прицельно запущен в открытое окно. Раздался сдавленный ох, за ним - пара невнятных слов на французском, и Герберт летучей мышью ретировался восвояси, костеря и отца, и новоприобретенную мачеху. Не очень усердствуя, впрочем - второй сапог все еще оставался под рукой недавней фройляйн Шагал. - Прочь! Сами разбирайтесь! - крикнула она вслед виконту и с негромким рычанием погрузилась в воду почти по самую макушку. Не помогло. Воспоминания о разговоре, состоявшемся накануне, по-прежнему гневным жаром опаляли щеки девушки. Граф был безукоризненно вежлив и привычно обходителен, не допуская по отношению к ней ни одного сомнительного намека, но Сара все равно чувствовала себя дурехой. Обманутой в лучших чувствах дурехой. Это же надо было так глупо попасться! - Милая графиня, неужели вы чем-то недовольны? - передразнила она старшего фон Кролока, выныривая из недр ванны. Недра, стоит признать, были более чем скромными. Разумеется, недовольна. Сара Шагал, вопреки общественному мнению, была неглупой особой и трезво оценивала свои перспективы. А еще она была честна, в первую очередь - сама с собой. Первый графский подарок - красные сапожки - рыжеволосая красавица приняла, еще не веря своей удаче, но уже вполне понимая, что добровольно влезает в сомнительную историю. Сомнительная история - это именно то, о чем с детства мечтала Сара. Свобода и приключения манили ее едва ли не больше, чем романтические метания, свойственные девушкам ее возраста. Хотя последние, безусловно, являлись непременным атрибутом первых. Но главным, конечно, было отсутствие обязательств. Поэтому еще в самом нежном возрасте Сара решительно оккупировала единственную в трактире ванную комнату, рассудив, что уж там-то она сможет вволю помечтать, не опасаясь быть прерванной требованием не стоять без дела и приняться за какую-нибудь работу по дому. Поэтому, когда однажды ночью на подоконнике ванной появилась закутанная в черный плащ фигура, девушка сначала решила, что несколько увлеклась собственными фантазиями. Но из распахнутого окна тянуло обжигающим холодом, и это уверило дочь трактирщика в реальности происходящего. Хотя на всякий случай она все-таки потрогала краешек плаща, и граф, едва не навернувшись в ванну, одарил девушку крайне выразительным взглядом. На взгляды он мастер. А еще - на красочные обещания. Настолько красочные, что так и кричали: "Никаких обязательств!". "Да, никаких!" - радостно согласилась Сара и убежала в вампирский замок в волшебных красных сапожках. Она, в общем-то, ничего особенного не ждала и тем более не просила. Просто приключение, которым не сможет похвастаться ни одна другая девушка. Глубокая зимняя ночь, вампирский замок - и она в роскошном бальном наряде танцует с таинственным графом. Не таким молодым, как хотелось бы, но и так сойдет. Только вот милый Альфред бросился спасать ее из логова немертвых. И в замке смотрел на нее с опасением. Выгнав его из своего будуара - хотя, будем честны, всего лишь из ванной, - Сара возмущенно фыркнула себе под нос. Как будто она не понимает, что граф не ограничится одними танцами, цена за которые будет не самой приятной и весьма губительной для девичьей репутации! Прекрасно понимает. Просто ее это устраивает. Ну как... устраивало, даже после укуса. Пока во время менуэта граф фон Кролок не пояснил, что за свиток Куколь приносил ей утром на подпись. Нет, Сара Шагал умела читать! Но готический шрифт документа сливался в убийственную для зрения картинку, а горбун изъяснялся не многим яснее, так что занятая приготовлениями к балу гостья малодушно сдалась и просто поставила подпись. Подпись на брачном договоре. Никаких обязательств, говорите?! Сара Шагал была завидной невестой с хорошим приданым. По деревенским меркам. Но кто мог подумать, что на приданное в виде трактира, завещанного ей отцом, позарится сам граф фон Кролок? - Знала бы - сидела бы на чесночной диете, чтоб он подавился, - мрачно произнесла новоиспеченная графиня фон Кролок и прислушалась к гомону на первом этаже трактира. Знала бы, что графский замок настолько ветх, да еще и заложен сразу нескольким банкам - укусила бы Альфреда на пару часов раньше. И профессора заодно. Это же надо было - схватить именно те подсвечники, на которых держалась вся замковая махина! Сара до сих пор не могла вымыть из волос экстравагантную смесь из многовековой пыли, плесневелой штукатурки и паутины. Это и было поводом запереться в ванной, за который Сара уцепилась мертвой хваткой - теперь действительно мертвой. Возражать раздосадованной вампирше не рискнул даже ее супруг, который предпочел заняться делом. А точнее - заявлением прав на трактир. Ну как... заявлением, скорее попыткой заявить. Снизу доносились уже откровенные крики. Графские, что любопытно. Йони Шагал же отвечал хоть и ехидно, но даже не повышал голос. Помимо этого были слышны глухие похлопывания чего-то тяжелого по чьей-то руке. Нет никаких сомнений, фрау Ребекка Шагал со своей верной палкой домашней колбасы грузно возвышалась за спиной худощавого мужа - упырь или нет, а все равно защитник и кормилец. Не то, что эти дармоеды из рухнувшего замка. Нет, правильно говорят, что аристократия давно прогнила! В Трансильвании она еще и порядком истлела. Сара дослушала особенно громкий и возмущенный графский пассаж и с наслаждением потянулась. Пена угрожающе колыхнулась и все-таки вывалилась за бортик деревянной бадьи. Настоящая ванна, увы, почила вместе со всем замком. - Просто услада для моих ушей, - доверительно сообщила она двери: та смущенно запыхтела и извинилась голосом Альфреда. Девушка злорадно улыбнулась своим мыслям. Сара Шагал впервые в жизни радовалась тому, что ее отец - еврей.