Тогда я и полюбил тебя.

Это произошло в моем доме, когда уже вечерело. Ты взял меня за плечи, притянул к себе, и наклонился к моему лицу. Слегка склоняясь вправо, ты трепетно коснулся моих губ своими, целуя. Вот тогда я и полюбил тебя, Ставрогин. Осенний вечер, я сижу у тебя на коленях, а ты гладишь меня по голове. Их моих губ вырвалось тихое хихиканье, так как ты задел мою талию пальчиками. Ты посмеялся и начал легонько щекотать мою талию. Я заливался смехом, поддаваясь тебе целиком и полностью. — Если больно, то скажи. — с улыбкой говоришь ты, не переставая меня щекотать. — Мне нравится. — я улыбнулся тебе в ответ и полез целоваться. — Любишь меня, Лёшка? — ты назло пощекотал мою талию вновь. — Разумеется, хахихх. — я поцеловал тебя в губки. — А ты меня, Коль? — И я тебя люблю. Мы целовались довольно часто — когда ты упал в речку, ты успел обнять меня за талию, и мы упали вместе в воду. Я начал вновь хихикать, а ты, поглаживая меня по мокрым волосам, поцеловал в губы снова. — Красивый, Лёш. — Ты все равно красивее. И в моменты моих творческих неудач ты целовал меня, когда я сидел в отчаяние за столом, не в силах ничего нарисовать, но ты утешил меня, целуя в шею, затылок и макушку. — Ты у меня талантище, солнце, талантище. Нарисуешь. Я обернулся и понял, что выбрал такого, какой мне надо. Ты искренне любил меня, чисто, без всяких извращений, а я любил тебя, откровенно и ясно. Все знали о том, что мы пара. И все это понимали. Ставрогин, спасибо за все. За любовь. За эмоции. За все сладкие поцелуи.

Жаль, что мы оба мертвы.