Пустынный путь

Пустыня, тьма и безысходность… Ни смысла, ни желанья жить, И тает призраком возможность О вечном голоде забыть. Он гложет изнутри как зверь, Ни устали, ни сна не зная, И в теле открывает дверь, Где спит тревожно сила злая. И месяц в небе столь же бледный И одинокий… как и ты. Ни тишина, ни вой предсмертный Не тронут ничего внутри. Тебя живых не тронут страсти. Ты пуст, застыл внутри давно, И не страшны тебе напасти, Кроме одной… ведь всё равно На жизнь, на смерть, на боль и муки, Но если нету смысла жить… В борьбе вновь опускаешь руки, Чтоб мог тебя испепелить Удар врага. Но голод вечный Так просто сдаться не позволит. Опять победа. Бесконечный Путь продолжаешь против воли. Но миг внезапный. Вспышка света В развитии скачок вперёд. И что-то поменялось где-то, Но в то же время… стылый лёд Всё так же сердце заменяет, В душе зияет пустота, Нет жизни… но не умирает Упорно тело. Никогда. И ты смирился, свыкся с тем, Что силою всех превосходишь, И по пустыне словно тень Без цели, без желанья бродишь. Вот только переменчива судьба, И роль твоя уже расписана по буквам; Дар чужака, и больше не нужна борьба, Пришёл конец привычным мукам. Теперь есть цель, причина дальше жить, Есть тот, кому отныне предан… Свободным истлевать или слугою быть? Чужая сила жжёт грудь — выбор сделан. Четвёрка чёрным застывает на груди, Эспада — отражение движенья. Теперь что ожидает впереди? Стремительность боёв да пыл сраженья, Победы, превосходство да успех. Внезапно по душе судьба такая, И йеро защищает как доспех… Была жизнь как в аду, но ты не ищешь рая. Года шли, лишь спокойствие и скука Одолевали в протяженье дня, Но без предупреждения, без стука Ворвался враг. Из забытья Вмиг вырвав. А по плану господина Вторженцев было надобно убить, И равнодушно, словно гильотина, Решил приказ в реальность воплотить. Ты без эмоций наблюдал потуги Букашки превзойти тебя в бою И, ничего не ощущая кроме скуки, Атаку применил привычную свою. Дыру в груди легко пробил рукой, Смотрел, как утекает жизнь врага. Ушёл пока он был ещё живой — Его была последняя секунда так близка. Но выжил он и снова устремился Тебе дорогу преградить. Сполна Спокоен ты был, вдруг переменился: Внутри вскипела ярости волна. Упрямый взгляд, упрямый вид — бесила Самоуверенность безмерная его, И пустота внутри от этого заныла, И стало отчего-то тяжело. Вновь ярость: уничтожить срочно Того, в тебе кто чувства пробудил, Ты захотел, но, издеваясь точно, Он словно не заметил превосходства сил. Ты был жесток, бил, силы не жалея, Желал врага надежды обратить в ничто. Ты, до того своею волей жить не смея, Судьбу решил свою. Желал ты одного: До тла сжечь, пеплом чтобы обратился Тот, кто упрямо продолжал сжимать свой меч, Чтобы своею кровью он умылся И понял, что игра не стоит свеч. Но карие глаза сияли жизнью; Противник говорил, что должен победить, Не верил, что закончится всё казнью… И ты решил глаза ему открыть. Не выдержал, не захотел признаться Хоть самому себе, что тоже захотел Без всяких колебаний в бой кидаться По воле лишь своей… Ты не сумел С собою честным быть, а дальше… Ты силу прекратил свою скрывать. Ту, что никто не видел раньше, Лишь одному решился показать. Реацу поднялась, волной хлестнула, Огнём прошлась, переменила облик твой, Тенями чёрными в глазах врага блеснула… Он пожалеет, что пока ещё живой. И вновь ударил ты: теперь ещё сильнее, Но вновь противник поднимается с земли, Вот только в нём видны уже сомненья, И это знак, что побеждаешь ты. Он обессилел, пошатнулась воля, Решимость мощно трещину дала… А ты хотел того; считал, такая доля Упрямым гордецам всем суждена. Ему в глаза ты смотришь: больше не сияют. Гордись! Ты стержень у врага переломил! Или же нет?.. Упрямством отвечают Глаза того, в ком не осталось сил, Чтобы продолжить вечное движенье Вперёд, ломая все преграды на пути, И этот взгляд рождает раздраженье И заставляет боль внутри тебя расти. Держа хвостом за горло ты небрежно Сулишь отчаянья глубины показать, К груди его подносишь палец столь неспешно И начинаешь силу собирать. А снизу с ужасом на это действо смотрит Та, кого вынужден был раньше защищать — Она всё поняла и столько боли… Отводишь равнодушно взгляд. Тебе плевать. Последний миг, последний вздох, и вспышка Зелёным светом озарила ночь. Враг мёртв. Безвольная пустышка… Ему никто не в силах более помочь. Отбросил тело. Вновь внутри пустыня… Так правильно, так и должно всё быть. Но почему сомнений паутина Горючим ядом продолжает кровь травить? Мгновений несколько, короткий с квинси бой. С тобою не тягаться им по силе… Вновь борешься с могильною тоской И чувством, что давно завяз в трясине. И если чудо бы могло произойти… Сам оборвал себя, своим глазам не веря: Тот, от смерти кого было не спасти, На зов вернулся, обратившись в зверя. И снова бой, но в этот раз на равных. Хотя… он всё же был сильней — Тебе не скрыться от атак нежданных Уже со всею скоростью своей. И, не скупясь на силу, он бил мощно, Тебя стереть как будто захотев вдруг в пыль, Против него сраженье было безнадёжно… Вновь холод у тебя в груди застыл. Он выстрелил в тебя багровым серо В упор, безжалостно испепеляя плоть, Швырнул на землю раненое тело И напоследок горло захотел вспороть. Ты на врага смотрел, и в ожиданьи смерти Вдруг шевельнулось что-то призраком в груди. И странные назвать как чувства эти Не ведал ты. Однако впереди Не смерть ждала от лезвия катаны, Не пытка долгим растворением в ночи, Но то, что не входило в твои планы… И сердце быстро, как безумное, стучит, И ты, на миг забыв свои все убежденья, Идёшь на поводу у чувств шальных, Отринув вдруг пустые все сомненья, От гибели спасаешь неожиданно двоих, Кто был тебе врагами. И мгновенья Ты смотришь на ожившего врага, Какие с ним творятся измененья, Как исчезает страшная в груди дыра, Как он контроль вновь над собою обретает… Но ты и сам как будто изменился, И что-то изнутри напоминает, Что кое-кто здесь своего добился. Ты захотел продолжить бой и умереть мгновенно, Но парень отказался смерть нести, И в этот раз его ты понял. Было верно Его решенье. Взгляд не отвести Тебе от девушки внезапно стало: Наконец дошло, чем было то, Что ты не мог понять. Но озарило Тебя: утратил равнодушие, зато И приобрёл немало. Светом озарился Внутри, оковы сам в себе круша, И до того за миг, как пеплом разлетелся, Ты понял всё-таки, в чём выражается душа.