Микроскоп

      Опоздал. Черт, ну сколько можно. Надо же было мне уснуть прямо у стоянки аэрокаров. Смотрю на часы и перехожу на спринт. Я говорил, что ненавижу ступеньки? Так вот - я их ненавижу. Слышу голос Удины, что-то про доказательства. Мог бы и не переправлять ему на терминал запись, и сейчас бы спал на своей койке, на Нормандии.       -… неопровержимо. Сарен лишится статуса Спектра, и нами будут предприняты все возможные меры для того, чтобы призвать его к ответу.       Это Спаратус. Видимо, не понравилось ему, что его сородич оказался предателем.       - Извините за опоздание! Пустите, пожалуйста.       Пока я поднимался к помосту, Советники, Удина, Тали и Андерсон смотрели на меня, как минимум с недоумением. Ну, да. Являться на заседание Совета в боевой броне со вмятинами и залитым кроганской кровью, ну… малость, нетактично.       Наконец, пробившись, я занял законное место между Андерсоном и Удиной.       - Что с вами, Шепард?       Советница покачала головой. Ну и пусть, я же знаю, что в политике я полный ноль.       - Со мной все в порядке. Я помогал СБЦ штурмовать бар «Логово Коры» некоего Фиста. Это помогло мне получить дополнительные доказательства против Сарена, которые касаются покушений на кварианку по имени Тали. Помимо этого, я бы на месте СБЦ проверил поставки оружия и боеприпасов. В меня стреляли химическими патронами.       Спаратус нехотя потянулся к терминалу.       - Ваши «дополнительные доказательства» уже не требуются, Шепард. Директору Паллину направлен соответствующий указ.       Ну, хоть здесь они немного участливее, чем в игре.       - Теперь, касательно вопросов о Спектрах.       Советница азари уже собиралась еще что-то сказать, но секретарь перебил её:       - Советники, на связь пытается выйти Сарен Артериус.       Вот это да. Не знал, что в этом зале когда-нибудь воцарится такая гробовая тишина.       - Соединяйте.       - Готово.       Голограмма была вполне человеческого роста. На ней нам предстал Сарен. Рука сама потянулась к правому плечу, но я остановил её. Имплантаты ещё сильнее оплетали его тело, на левой руке уже начали нарастать мышечные волокна гетов. Глаза, однако, были лишь слегка модифицированными.       - Здравствуйте, Советники. Андерсон, Шепард.       Каждое из обращений он сопровождал учтивым кивком. Я увидел, что один из кабелей подсоединяется прямо к затылку и, видимо, проникает в мозг. Советники тоже это заметили. Спаратус заметил еще кое-что, не относящееся к Жнецам.       - Что с вами случилось, Сарен. И где ваша…       - Ох, это очень интересный вопрос. И уважаемый коммандер, я думаю, даст на него ответ.       По меньшей мере десяток глаз уставились на меня.       - История повторяется, Сарен? Только дураком ты, на этот раз, выставишь себя.       Андерсон недоуменно покосился на меня. Советники тоже напряглись, а Удина застыл, видимо, лихорадочно соображая.       - Я отстрелил ему мандибулу, когда он отдавал приказы гетам. А геты в этот момент жгли колонию. Именно поэтому я заключил, что этот турианец – враг.       Все уставились на Сарена.       - А откуда же у вас, Шепард, полная информация обо мне. Семья, задания, служба. Как вы могли все это узнать, если мое досье засекречено?       И снова на меня. Достало. Откуда я мог все это узнать? Откуда я мог достать информацию?       - Серый посредник. Он связался со мной, когда мы подходили к Иден Прайм и сообщил все твои приметы и переслал досье.       - Но почему вы мне ничего не сказали.       Андерсон выглядел… плохо.       - Потому, что по причине давнего знакомства вы могли бы проявить излишнюю эмоциональность.       Советники, однако, оживились.       - Но какие у Посредника были причины для того, чтобы выдавать вам информацию о Спектре Совета Цитадели?       - Все просто. Сарен часто покупал информацию у него, но вдруг перестал. Посредник заинтересовался этим и обнаружил, что Сарен начал копать под него. Поэтому Посредник решил заключить со мной сделку. Я убиваю Сарена, владея полной информацией о нем, и спасаю Иден Прайм, а он нейтрализует для себя угрозу.       Сарен все это время слушал и медленно закипал. Имплантаты засветились ярче.       - Это ложь! На Иден Прайм я полетел для нейтрализации угрозы со стороны гетов. Там я обнаружил мертвого Найлуса и в тот же момент на меня напали геты. Во время сражения в меня выстрелили и я спрятался в укрытие, откуда потом эвакуировался.       - Да ну! А не подскажешь происхождение этих имплантатов?       - Во время боя меня несколько раз задели, и мне пришлось их установить.       - Похожие волокна я видел только у одной расы – гетов!       - Я успел взять несколько образцов и адаптировал их для своей пользы!       - И поэтому ты подключил синхронный генератор переменного тока прямо к нервному столбу?       - Да, потому что это помогает стабилизировать биотический усилитель!       Попался. Он заметил мою улыбку и осекся.       - Но в досье было сказано, что у тебя нет биотических способностей. А привить их искусственно ни одна из органических рас еще не в состоянии. Вывод один, уважаемые советники – Сарен заодно с гетами.       Выражение лица уже бывшего Спектра невозможно описать словами. Он понял, что попался на элементарную, практически детскую уловку.       - Сарен, вы можете что-нибудь сказать?       - Я думаю, что молчание тут красноречивей любых слов, Советники.       Голограмма погасла. В зале повисла тишина. И вновь я выступаю в качестве шумового эффекта.       - Теперь, как я понимаю, ни у кого нет сомнений, что Сарен – первоочередная угроза. Есть предложения по тому, где мы можем его искать?       Азари, как я и предполагал, первой подала голос.       - Я узнала второй голос на записи. Это матриарх Бенезия. Она очень сильный биотик и влиятельная фигура в политике. Если Сарен смог склонить её на свою сторону, то у него должно быть какое-то доказательство его неизбежной победы.       Саларианская советница наконец-то подала голос.       - В записи говорилось о каких-то Жнецах. Вам что-то о них известно?       Ой, как мне поплохело. Потолок растворился и пар проник в легкие.       Пепел. Прах. Боль. Смерть. Страдание. Отчаяние. Реки крови. Океаны слез. Геноцид. Истребление. Цитадель. Канал. Хранитель. Наследие. Горн. Выживание. Цена. Начало и конец. Удар в сердце. Разочарование. Понимание. Сопротивление бессмысленно. Вы все здесь умрете. Кто это говорит? Тот кто стоит за спиной. Оборачиваюсь. Никого нет. Только металл. Нет. Еще луч жнеца, направленный прямо мне в лицо. Не увернуться. Крик застревает в горле.       Фу! Что за бред? На языке ощущается привкус спирта, а перед глазами стоит выражение испуганного Андерсона. В руках у него пустая фляжка. Приподнимаясь на локте, вижу лица советников. В моем состоянии падение выглядело естественно.       - Все в порядке?       - Да. Это из-за маяка.       Турианец смотрит с опаской.       - Поясните, что это сейчас было?       - Агония умирающей империи, Спаратус. В маяке много боли. Но урывки информации я могу вам воспроизвести. Сначала – что такое маяк?       Советница азари, естественно, ответила за меня.       - Мы прекрасно знаем, что такое маяк.       Я ей подмигнул.       - Ага. А вы знаете, кто ваша богиня? Атаме, кажется. Это образ протеанина. У вас был с ними палеоконтакт, как и у нас. В вас был больший потенциал, а потому они оставили вам наследие.       Нет, сдавать азари я не собирался, но дать понять, что я знаю о маяке в их храме - пожалуйста.       - Вы слишком мало знаете. Маяк это что-то вроде сервера экстранета. Огромная сеть, к которой имел доступ каждый. Самое интересное, что они подключались к ней простым прикосновением и передавали информацию между друг другом тоже через физический контакт. Вместе с информацией также передаются и эмоции. Поэтому я так отреагировал на слово «Жнецы». Но, ближе к телу. За 300 лет войны протеане выяснили, что Жнецы следуют некоему Циклу. Его суть состоит в том, что каждые 50000 лет они приходят в нашу галактику. А приходят они из темного космоса, то бишь из межгалактического простанства.       - Это невозможно! На сверхсветовой скорости они бы добирались сюда миллионы лет, и даже первичные ретрансляторы массы не имеют такого радиуса действия.       Турианцы что, все такие закостенелые?       - А если я скажу, что есть ретранслятор, отличающийся от первичных и вторичных? И он гораздо больших размеров?       Мой оппонент хмыкнул, ощущая свое превосходство. Которое очень скоро съедет на «нет».       - Тогда бы мы давно его обнаружили.       Я согласно закивал.       - Угу, угу. А вы его и обнаружили. Сначала азари, потом саларианцы. Потом пошло валовое заселение этого ретранслятора.       - Нет. Не может этого быть.       Я же говорил.       - Может. Еще как может. Ныне этот ретранслятор называется – «Цитадель». Возвращаемся к истории протеан. Жнецы, с помощью хранителей переместились из темного космоса сюда и разом вырезали правительство и получили всю информацию о всех органиках, населяющих галактику. Да и неорганиках тоже.       - Неорганиках?       - У протеан тоже был конфликт с ИИ, как у нас с гетами. И, да. Я забыл вам рассказать как они собственно выглядят. Это раса разумных кораблей. Не перебивайте, пожалуйста. Длина самого крупного из них – шесть километров. Это самый старый Жнец. Возможно, продукт самого первого Цикла. Остальные – по два километра. Любой из них может садиться на поверхность планеты. Более мелкие корабли – эсминцы. Длина около двухсот метров. Орудия у всех, без исключения, очень мощные. Пробивают щиты любого из нынешних кораблей с первого выстрела. В то время как их собственные барьеры выдерживают одновременный огонь трех дредноутов.       - И как же вы можете сравнивать их с нынешними кораблями, если таких столкновений не было?       - Метод аналогии вам не знаком, Советник? Все это превосходство обеспечивает мощнейший масс-реактор. Он работает на нулевом элементе, но, по непонятной причине, ему не требуется разрядка на газовых гигантах. Учитывая такое превосходство, у протеан не было шанса. Тогда они послали группу спецназа на Цитадель и загрузили вирус в хранителей, чтобы перебить сигнал Жнецов. На этом информация обрывается.       - Хранителей? Зачем им хранители?       Да… забыл.       - Хранители - это раса слуг Жнецов. В начале каждого цикла хранители, по сигналу Пожинателей активировали Цитадель, как ретранслятор.       - Это очень интересная теория, но если так, то почему же нет никаких доказательств присутствия Жнецов в прочие, как вы сказали «циклы».       - Корабль Сарена таковым не является?       Турианец, все это время скептически смотревший на меня, переменился во взгляде. Кажется поверил. Или нашел в моих словах логику. Он наверняка понял, что подобный план, коим обладали Жнецы, был совершенен в военной плоскости мышления. Саларианец не унималась.       - Это вполне может быть экспериментальная разработка гетов.       Он меня начинает бесить.       - Если бы это был корабль гетов – они бы сначала провели кучу тестов и наладили массовое производство.       - Это могло быть просто желание показать свою мощь. Самовыражение.       - У гетов нет эмоций, чувств. Они машины. Они – цифровые сущности. Нет «самовыражения».       Советник видимо понял, что сморозил глупость, но я был уже неостановим. Меня понесло.       - Есть рациональность. Да – нет. Факты. Вероятности. Производственные мощности. Информация. Нет пленных. Есть дополнительная возможность получения информации. Нет детей. Есть возможность манипулировать психологическим состоянием противника. Нет рабов. Есть дополнительная производственная мощность и техническое обслуживание. Нет «прицеливания». Есть устранение погрешностей и внесение поправок. И главное – у них никогда не дрогнет рука.       Ящерица сломалась. Я победил. Но при этом затронул слишком многие влиятельные фракции. Будут проблемы, но потом. А лояльность советников мне нужна сейчас.       - Не хочу решать за вас, Советники, но создание оперативной группы, возглавляемой Спектром, которому известно о потенциальном противнике больше, чем кому-либо, было бы более… действенным, чем посылка флотов в Траверс.       Азари встрепенулась и, наконец, заговорила:       - Коммандер Шепард, выйдите вперед.       Оглянувшись на Советников, он продолжила:       - Спектрами становятся лучшие. Только они могут выдержать груз ответственности. А этот груз невероятно тяжел. Вам же будет вдвойне тяжелее, потому что вы – первый. Первый, кто доказал, что человечество вышло на новый уровень. Что оно готово к той миссии, которая ей предстоит. Настали темные временя, но будут еще темнее. Только лучшие смогут провести нас к свету. Эти лучшие – вы. Элита. Те, кто не боится запятнать себя кровью, ради высшей цели. Ради блага галактики и каждого живущего в ней гражданина. Ради единственного, что стоит защищать – жизнь.       Ну дает. Вот это речь толкнула. И, кажется, что я начинаю засыпать. Ноги вообще не держат. Она заметила мое состояние и начала закруглятся. Тем временем мой мозг пытался привести глаза к единому знаменателю.       - Поэтому… ктра. Вам буде… жете быть свобо…       Кто – то хватает меня за руку, вытаскивая из вязкого киселя, в который превратилось пространство. Андерсон.       - Не спать, солдат.       Такая привычная команда, как пощечина выводит меня из состояния «новоиспеченный Спектр на автопилоте». Уже подходим к Академии СБЦ. Уже скоро. Люди, турианцы, азари, саларианцы выплывают из тумана, в него же и уходя. Лифт. Музыка, мать твою. Кто ставит в лифтах такую музыку, от которой мозг погружается в теплую ванну дремы. С пеной и уточками. Что? Какими к черту уточками? Голова поворачивается вправо как будто сама. У Андерсона такие красивые голубые глаза. Черт возьми, что со мной? Опираюсь на правое плечо.       - А-а-а-а-а!       Рана открылась, смывая моей кровью чужую.       - Черт. Андерсон, иди вперед, я прикро… черт, предупреди Чаквас. Химические патроны. Индекс сто тринадцатый. Я присяду на скамейке. Спорить он, как ни странно не стал. Просто ускорил шаг. От лифта направо. Всего минута. И я пойду. Минута.       Да. Имплантату хорошо, а мне как-то фигово. Может, сначала открыть глаза? Нет, не стоит. Снаружи темно, но тепло. Сознание вновь уходит. Вниз, еще вниз. Поймал. Черт. Кусок оторванной материи превращается в сущий кошмар. Вновь лифт. Андерсон. Голубые глаза. Точки по всей длине окружности гаснут, оставляя остальные. Они напоминают свет операционных ламп. Кожа капитана сереет и застывает. Отваливается пластами. Плоть стремительно истончается, обнажая сосуды, пронизанные темными наномашинами Жнецов. Я понимаю, что я должен убить его. С минуты на минуту свершится заключительный этап и он нападет.       Внутри щелкает таймер. Десять. Девять. Восемь. Семь. Молниеносное движение. Пистолет в руке. Дуло смотрит прямо в глаз бывшему капитану.       Шесть. Пять. Четыре. Кожа на лице стремительно светлеет, превращаясь в нынешнего капитана. В меня. Стойте, но ведь Шепард – не я. Я просто занял его место.       Три. Два. Его губы растягиваются в улыбку. Это, знаете… жутко. Целится кому – то в лицо, а он тебе улыбается. Прямо как… нет, забыли, забыли. Это прошлое. Его нет. Стерто. Навсегда.       Один. Локти начинают мелко вздрагивать. Я… должен. Пот заливает глаза. С потолка звучат слова. Мои слова. «… никогда не дрогнет рука.» Верно. Не дрогнет. И моя не дрогнет.       «Шепард! Хорошо, что вы пришли раньше. Мне хотелось бы поговорить». Кожа твердеет, окостеневая, складываясь в костную маску. Глаза зеленеют, но также остается синий круг света. Найлус?       «Я хотел жить, Шепард. Ты был недостаточно быстр. Ты недостоин этого звания. Ты занял мое место, залив его моей кровью.»       - Ты хотел стрелять? Стреляй! Ну же!       От жуткого крика, смешавшего в себе два разных человеческих голоса и один турианский, декорация лифта слетает, как мишура с кубика льда. Лед? Осматриваюсь. Огромный рекламный щит лежит, покореженный, разрезанный, но надпись все же можно различить: « Проснись». Сон. Да, точно. Это просто сон. Всего лишь сон.       Падает МАКО. С неба. Ударной волной меня сметает к уступу. Все здесь из льда. Новерия? Алкера? Из МАКО выходит… я? Опять. Это сон. Просто борись.       Нужно вырваться. Шепард подходит ближе. Достает дробовик. Нет, он – не я. Я редко пользуюсь дробовиками. Перекат вправо. Выстрел пропахивает землю, обжигая левую сторону лица ледяной крошкой.       - Я убью тебя.       Черт, я реально попал. Не понимаю почему, но чувствую, что проигрывать нельзя. Бью ногой по кисти, и дробовик Шепарда вылетает. Второй удар ногой оказывается блокирован. Его кулак летит в лицо, но я ухожу вниз. Подсечка противника тоже не достигает цели.       - Ты служишь врагу.       Эти реплики сильно сбивают. Пропускаю удар в живот. Снова отлетаю к утесу. Прибавить темп. Еще быстрее. Хук справа. Справа. Слева. Подсечка. Удар в голову. По корпусу. Быстрее. Все его лицо было залито кровью. Имплантаты проступают сквозь мясо. Но он стоял на ногах. Невероятная живучесть. Следующая атака – его. Блок. Блок. Уворот. Он атакует гораздо быстрее. Пару раз получаю по лицу. Металлик во рту уже отчетливо ощущается.       - Хватит.       С этими словами от его руки отделяется сгусток биотики. Судя по характеристике следа заряда – бросок. Ухожу с траектории атаки. Удар. Бросок. Апперкот. Граната. Три секунды. Глаза со злостью смотрят на меня.       - Быть этого не может.       Не только злоба, но и недоумение. Еще два «пик» капают на тишину. Лишь мгновения. Но каждый понимает, что это конец. Я много раз видел, что делают гранаты, будучи нацепленными на броню солдат. Опознать их потом можно только по ДНК. Из-за МАКО выбегает Тали. Черт, я уже ничему не удивлюсь.       - Шепард! Нет!       Кому это она? Неважно. Трубный звук гасит все. Появляется тень Жнеца. Поляна заливается красным светом…       Надо бежать. Я врываюсь в реальность стеклянным дождем. В глаза лупит свет. Натыкаюсь на что-то металлическое. Перекат. Упираюсь в стену. Оружия и брони нет. Черт. Принимаю боевую стойку. Глаза привыкают к свету.       Ой… я, пожалуй, пойду.       Медицинский отсек «Нормандии» разнесен в хлам. Стол перевернут. Планшеты разбросаны. Пол усыпан стеклом. Одна из камер активной регенерации разбита. Входит Чаквас.       - Что за шум? Шепард, вы уже…       - Доктор Чаквас?