***
Я стоял перед дверью и, наверное, как никогда боялся войти. Дежурный давно был отослан мной в кают-компанию, аргументы были проверены и перепроверены, но я не чувствовал главного – уверенности в том, что поступаю правильно. Да что там думать… Разозлившись на самого себя, провожу рукой над контрольной панелью. Дверь распахивается, и моему взгляду предстает полностью разгромленная каюта. Кажется, даже переборки погнулись. Что ж, эмоциональный пик уже прошел. Сама азари, в подброннике, лежала, уткнувшись лицом в подушку, основательно промокшую, кстати. - Доктор Т’Сони… Лиара. Нет реакции. - Знаешь, я понимаю твое состояние, но отчаяние не поможет. Отчаяние – это добивающий удар, который наносит по себе упавший, и первый шаг к его гибели. Ты не думаешь, что она не хотела бы, чтобы ты последовала за ней? Не считаешь её достойной иной, сильной дочери, которая не сломается, сколько бы ударов не наносила судьба? Она не спала, в этом я уверен. Рваные, неровные вздохи, дрожащие веки, абсолютно неподвижные ладони. - Через десять часов мы будем на Цитадели, я уже связался с Советом, они выделят тебе квартиру и охрану из проверенных разумных. Как закончу с Сареном, переведу на твой счет сумму и отпущу восвояси – дальше твоя судьба только твоя. Внимательно слушает, но виду не подает. Причина? «Боится она. Сам подумай, если Бенезия уже уничтожена, а Сарену она до лампочки, то и тебе не нужна. И… ты уверен, что это нужно сделать? Это будет нечестно». - Знаешь, какие были последние слова матриарха Бенезии? Я положил руку ей на плечо и слегка потянул на себя. - «Скажи ей, что я любила». Большего мне расслышать не удалось. Но, как мне кажется, и этого достаточно, Крылышко? Улыбнулся, чуть-чуть, самым краешком губ. Доктор буквально вскочила, широко распахнув глаза. - Значит, правда? Хм, мило. Она действительно любила тебя, Лиара. Так любила, что смогла удержать свой разум от окончательного разрушения до тех пор, пока ты не пропала из поля зрения, чтобы ты не увидела, во что она превратилась. Немногие способны на такое, и ты думаешь, что она была бы рада увидеть тебя такой? Она отвернулась в сторону, что-то беззвучно прошептав. Я еще раз сжал руку, как бы подбадривая, и отошел к двери. - Спасибо, капитан. «Наврал девчонке, молодец. Дальше что?» Второй коридор подряд Скиф донимал меня язвительными репликами. «А какая альтернатива? Найти её однажды в душевой со вскрытыми венами? Так лучше что ли?» «Какой заботливый». «Хватит, не трави душу». Инженерное отделение фрегата встретило меня низким гулом приборов. Расспросы техников, фактически, ничего не дали. Прибыла, зашла в каюту и до сих пор никто её не видел. Комната кварианки, в отличие от остальных, располагалась на технической палубе, недалеко от систем охлаждения. Помещение выбирала сама девушка, по своим, известным только ей, критериям, но под моим наблюдением. «Да чего ты ждешь? Вперед». И этот паршивец открыл дверь. - Капитан, дайте мне еще минуту. Пару секунд я стоял, любуясь копной иссиня-черных волос и линией подбородка, не сокрытых более тонированным стеклом. Иррациональное любопытство было жестко подавлено. Я кивнул и отошел за переборку, проведя по контрольной панели. Интересно, что она будет делать с поврежденной маской и вообще, стекло ли это? Насколько я помню, в Спецкорпусе уже разработали одно любопытное покрытие на основе углерода, которое при контакте со смесью зарастает на глазах. Кокпиты истребителей обрабатывать собирались. Хм, кварианцы многое бы отдали за эту технологию… Спустя сорок секунд герма распахнулась, и меня буквально втянули в каюту. Хотя, это спорное утверждение, если бы я не поддался, черта с два бы меня с места сдвинули. И все же я чувствовал себя виноватым. Скиф смоделировал мое изображение, во время боя с Бенезией, со стороны выглядело действительно жутковато. Сейчас, будучи буквально припертым к стенке и удерживаемый за воротник кителя, я вяло перебирал варианты развития событий. «Я не помешал? Мне пришлось отвлечься от работы, чтобы унять скачущий гормональный фон и отрегулировать кровоснабжение некоторых… областей». Ухмылка сама собой наползла на губы. Снова дуэль взглядов? Не учится она на ошибках. Секрет не в том, чтобы иметь сильную волю, а в том, чтобы искать альтернативные варианты. Сейчас, вместо того, чтобы думать о том, что она хочет мне сказать, начиная диалог со столь агрессивных действий, я просто любовался её глазами. Так и не дождавшись от меня иной реакции, кроме становящейся все шире улыбки, она начала говорить: - Что. Ты. Такое? Вау, вот так сразу… «Скиф?» «Все зависит от категорий. По образу мышления – человек, по носителю – киборг. Но доминирует все-таки человеческая составляющая». - Человек. Абсолютно честно, со ссылкой на личный разумный имплантат, ответил я. Тонкие ручки с нечеловеческой силой встряхивают мое бренное тело. Яростно полыхнула радужка, шипение раздалось у самого уха: - Я тебе не верю. Губы против воли изгибаются в усмешке. Глубоко выдыхаю, выравнивая дыхание, прогоняя фильтрованный воздух отсека. Температура тела возвращается в норму. - И не должна. Доверие, знаешь, такая штука… ошибаются только один раз. Наклоняю голову, прикасаюсь лбом к стеклу шлема. Надеюсь, она знает об этой турианской традиции… Ага, точно знает. Задрожавшие плечи, опущенный в пол взгляд, наверняка еще и покраснела. - Запомни, один раз и навсегда – я никому не позволю причинить тебе вред, особенно себе. Сути произошедшего рассказать не могу, по крайней мере, не сейчас. Подожди немного – закончится гонка с Сареном, и я тебе все расскажу. У тебя все в порядке? - О чем ты? - О тебе. Ловлю еще один смущенный взгляд и поясняю: - Твой шлем был поврежден, скафандр пробит. А склад был весьма далек от стерильности. - А, ты об этом, нет, все в порядке, доктор Чаквас дала мне кое-что, поэтому все в порядке. Костюм же… его всегда можно заменить. - Присядем? Показываю рукой на кровать. Тали кивает и, наконец, отпускает мою одежду. Хм, мне кажется или она делает это с неохотой? - Тали, я знаю историю вашего народа, но кое-что мне непонятно до сих пор. Пояснишь мне кое-что? Она села на кровать, а затем откинулась на подушку и кивнула. - Я расскажу все, что знаю, и что не составляет военную тайну. - И это я – солдафон? - Именно. Наглая, самоуверенная… кварианка. - И все-таки, почему у всех кварианцев непрозрачные маски? Из вокодера послышался тихий смешок. - Никакого сакрального смысла в этом нет. Просто большинство кварианцев, которым удалось вырваться из системы, не успели забрать из дома скафандры гражданских моделей и позже, на кораблях, всем выдали военную экипировку. Своё производство у нас только кустарное, и из-за низкого качества сырья, приходилось жертвовать эстетикой в пользу функциональности. Сначала это было лишь необходимостью, а потом переросло в обычай. - Обезличивание разумного существа – обычай? У меня растет список претензий к вашим адмиралам. Девушка напряглась, её пальцы сжались, а ранее широко распахнутые глаза превратились в узкие щелочки. - Ты неверно оцениваешь нас, Джон. Не пытайся делать из кварианцев людей. У нас куда больше общего с кланами Тучанки, чем с человечеством. - Я не думаю, что кроганы могут быть настолько красивыми. Тали, уже набравшая в грудь воздух, чтобы продолжить перепалку, поперхнулась, и замолчала, пристально разглядывая меня. - Ты не можешь знать этого наверняка. Не говори о том, чего не знаешь. Эх, была, не была. - Не пойми меня неправильно, но… что нам мешает проверить? Послышался истеричный писк намертво запечатываемого замка на дверях в каюту. Спасибо, Скиф. Под моими пальцами ощущалась прохлада поверхности шлема. Провожу рукой по щитку, ощущая мелкую дрожь. Снова глаза в глаза, но на этот раз не битва, а… диалог? Договор? Каждый решал для себя вопрос доверия перед самим собой. Кто сможет переступить через свое прошлое ради собственного будущего. Одного будущего. На двоих. Маленькая ладошка прошлась от моего локтя до запястья. Потом она нажала на неприметную кнопку слева, под щитком, прикрывающим висок. Щелкнули замки, маска едва ощутимо приподнялась над шлемом. Я, медленно, словно боясь спугнуть, обхватываю нижнюю, более узкую часть маски, и отвожу в сторону. Рассеянный свет светодиодов причудливо играет на белой, будто фарфоровой, коже, с которой резко контрастируют угольно-черные татуировки. Само лицо почти ничем не отличается от человеческого, кроме чуть заостренных ушей и неестественно-белой радужки. Татуировки заинтересовали меня – слишком тонкий и изящный узор, слишком естественная форма. На полпути мою руку перехватила Тали. - Нельзя. Её голос без вокодера звучал непривычно ровно и мелодично. А вот сама девушка отчего-то смутилась, и развернула инструментрон. - Ну, нельзя, так нельзя. А это точно татуировки? Вот теперь я точно могу быть уверен в интерпретации её эмоций. Удивление, смятение и тревога волнами прокатились по лицу, взгляд метался по мне с хаотичностью, присущей лани, застигнутой хищником врасплох. - А… прости. Ты же говорил, что в N7 учат языки. «Что?» «Ты почти десять лет говорил на интерлингве без предварительного обучения, и теперь удивляешься знаниям о кварианских наречиях? М-да, действительно. Раньше её речь переводило устройство, встроенное в шлем, и сейчас, со снятой маской, была утрачена и часть функционала, включающая переводчик. И все же… - А что с татуировками? Брови девушки сомкнулись на переносице, а губы вытянулись в тонкую полоску. Словно послышался звук лязгнувшего засова… или затвора. - Тайна. Не моя, а вообще всех кварианцев. Прикладываю палец к губам её, призывая к тишине. - Мне все равно. Правая рука все еще держит её за подбородок, в то время как левая опускается к талии. - Ты великолепна. Удовлетворенно отмечаю проступивший румянец на щеках. - Идеальна. «Капитан, вас вызывает пилот. Говорит, это срочно». И голос такой ехидный-ехидный. Толчком посылаю комок эмоций куда-то туда, откуда исходит этот противный, раздражающий звук. Совсем ненужный в этой ситуации. Прикрываю глаза и вновь концентрируюсь на ощущениях. Нет, не так окунаюсь в них словно в омут. - Моя.***
В месте, которого никогда не существовало, блондин откинулся в кожаном кресле и поморщился. Первая сознательная пси-атака получилась не на поле боя или в ментальном противостоянии, а в объятиях любимой девушки. Да, теперь уже любимой. Он размышлял о своем подопечном. Или друге? Брате? Себе? Как все просто было, когда он еще не вылупился из скорлупы жестких программных ограничений. Одной лишь мысли хватило, чтобы напротив лица парня сформировался поток воды и, игнорируя законы физики, окатил его с ног до головы, невероятным образом не намочив пиджак. Тем не менее, несмотря на нереальность любого находящегося здесь объекта, включая тело блондина, в мыслях наступила некоторая определенность. «Неужели отголоски эмоций реципиента мешают сосредоточиться? Черт, какие же они все-таки сильные». Лицо блондина выражало обеспокоенность. Второй травмы такого масштаба, какая имела место шесть лет назад, следует избежать любыми возможными способами. В этот раз не удастся скрепить разваливающуюся психику видениями и заставить его жить, грубо давя на самое больное. Капитан был словно мехом с ядром в груди. Это ядро – самое дорогое что у него есть, путеводная нить, маяк, который будет сиять в самую безлунную ночь, двигатель, что не даст ему остановиться и замереть в нерешительности. Он льнет к своему ядру всей душой, закрывает его своим телом. И если оно будет уничтожено – все, конец, взрыв уничтожит все тонкие механизмы, привычные последовательности и логические цепи. Долгие годы Скиф поддерживал искры разума в процессоре развороченной машины, терпеливо сшивал вместе разрозненные элементы. Перебирал мысли и незримо управлял порывами вверенного ему человека. Но тот, у кого нет души не может дать её другому существу. Тогда, на Новерии, он не солгал ни единым словом – парень действительно защищал его. Не только тело, но и разум, душу от негативных воздействий и максимально усиливал позитивные. И вот, сейчас, его помощь не требуется. Он лишь взвинтил соответствующие гормоны до безопасного предела, да повысил чувствительность нервов в три раза и вот, неокрепшие еще чувства к девчонке фиксируются, запоминают форму. Тугой комок души ворочается, принимая новую концепцию, кольцами обвиваясь вокруг возникшего образа. Но почему хорошо выполненная работа не вызывает удовлетворения? Почему в его несуществующей груди словно камни ворочаются? Всякого человека Скиф видел насквозь, ни один смертный не мог сокрыть от него ничего, что тот захотел бы узнать, но вот в себя он заглянуть так и не смог. Одно было ясно - безопасность этой кварианки теперь напрямую связана с сохранностью разума капитана. И у него была пара идей о том, как можно это устроить. Вновь настойчиво постучалось в голову сообщение из рубки. Джеффу Морро было невыносимо скучно. Зануда-старпом вновь отчитал его за нецелевое использование трафика. «Смысл было проводить индивидуальную беспроводную сеть к личному инструментрону капитана, если он все равно не отвечает». Вновь палец был занесен над кнопкой вызова, но был прерван окриком из развернувшегося видеопроектора, показавшего Шепарда на фоне своей каюты: - Джокер, а не пошел бы ты… После череды ругательств среднего калибра, окно свернулось, а на мостике стало тихо-тихо. «Кажется, я забыл сделать потише». Джокер вновь потянулся в кресле, но скука отчего-то перестала давить на плечи тяжким грузом. Возможно ему помогла, столь знакомая, выволочка от несколько более высокопоставленного начальства, а может лучшему пилоту Альянса стало легче оттого, что не одному ему настолько осточертела работа.