Oceanus animx.

Даже на самых тёплых островах холодает к вечеру. За спиной – почти непроходимый тропический лес. Перед глазами – голубеющий в свете луны океан. Такой тихий, безмятежный. А если заглянешь на дно, то вмиг станет жутким и смертельно опасным. Всё в этой жизни, по сути своей, океан. Чем глубже познаешь – тем страшнее. Но как же не хочется довольствоваться тем, что лишь на поверхности.. Люди тоже похожи на океаны и моря. В самых потаённых уголках их душ хранятся такие мерзкие, такие ужасающие вещи, что понимаешь: лучше бы любовался бликами на воде, чем в эту самую воду нырял. Может быть, только поэтому океан исследован всего лишь на пару процентов? А что, если океан сам боится своего собственного дна? – Не океан. Так, лужица солоноватой воды. Дрожащий голос молодого человека нарушил тишину побережья. Стеклянный взгляд был направлен далеко за горизонт. Блики в глазах были так пусты и так ярки одновременно.. В них читалось всё: отчаяние, страх, бессилие, немые крики о помощи. Всё, что он сейчас чувствовал. И даже немного больше. Очки с треснувшими от удара стёклами лежат где-то поотдаль на белом песке. Рядом и сломанные наручные часы – одному Богу известно, сколько сейчас времени в этой глуши. Если бы он ещё верил в Бога.. Худощавые пальцы нервно перекидывают колечко из бисера с руки на руку. Только эта безделушка сейчас может его успокоить. Сколько же любви вложено в это кольцо.. Безмерно, безмерно много. Никакие кольца из золота высочайшей пробы не сравнятся с ним. Как жаль, что это кольцо никогда не окажется на безымянном пальце. Вдруг он неправильно понял её намёк? – Всё хорошо? Мягкая рука легла на плечо парня. Некая девушка обошла его со спины и присела рядом, пытаясь заглянуть в глаза. Нервничает. Волнуется. Возможно, что-то вспоминает. – Ты чего раскис? Не переживай так! За нами вернутся, ну, или мы сами вернёмся.. Да всё хорошо будет! Даже Глория была похожа на океан. Только океан этот был очень уж.. переменчивый. Он то медленно ложился низкими волнами на берег, то вздымался и уничтожал всё живое штормами, а иногда вообще становился в полный штиль. В таких океанах люди либо расслабляются, либо тонут. Но те, кто тонут, делают это добровольно. – Не вернёмся. В этом я уверен. Безнадёжный пессимист. Ещё немного и, наверное, начнёт рыть себе могилу. Ещё и цветочек рядом положит. – Тебе просто следует немного отдохнуть. Подумать о чём-то кроме этой ситуации, вот и всё! – она вдруг подняла парня с земли так, будто он не весил ни фута. – Ну же, идём. Сейчас найдём Алекса и Марти, и.. – А..? – от неожиданности тот чуть не вскрикнул. Очень и очень смешанные эмоции. С одной стороны – лёгкий испуг, с другой – нервы. Может, он начал бредить от такого стресса? Его прямо сейчас держат на руках. Причём держит не абы кто, а Глория. Такое странное чувство. Мелман ведь тоже своего рода океан. И океан этот настолько спокоен и тих, что невольно подумаешь о том, что это не вода, а зеркальная гладь. Но стоит лишь попробовать зайти туда, как тебя сразу вынесет волнами на берег. В такие океаны надо заходить неспеша, как бы спрашивая: «А можно..?» А сейчас в его душевный океан с шумом и плеском нырнули. Нырнули настолько внезапно и резко, что он даже не успел отразить это нападение волнами. А нужно ли отражать вообще? Наверное, Глории такое простить можно. Ей многое можно простить. Вторжение в тихие воды души – не самое плохое, что может случиться. Главное – чтобы она не решилась осмотреть дно. – М..может, опустишь меня на землю? Паренёк не слышал, как дрожит его голос. Он вообще не слышал ничего, кроме стука крови в висках и тихого смеха девушки. – А тебе не нравится? Не нравится? Да он сейчас готов умереть на месте от смущения и переживаний. Каждый раз, когда Глория брала его за руку, или дружески похлопывала по плечу – вобщем, проявляла любую тактильность – Мелман прямо-таки сгорал на месте, причём во всех смыслах. Иногда кто-то замечал, как густо краснели его впалые бледные щёки в такие моменты, и говорил: «Ты в норме?». Вот и сейчас тот не находил себе места от смешанных эмоций. Казалось, чем скорее он окажется на земле, тем ему будет спокойнее. Но как же хочется отдаляться от неё ни на дюйм.. – Хэй, ты чего молчишь? Ты красный какой-то.. Всё хорошо? Карие глаза в легком замешательстве осмотрели Мелмана с ног до головы. Тот весь дрожал, стараясь смотреть куда-то в сторону океана, лишь бы не встретиться взглядом с Глорией. Всё хорошо. Всё просто замечательно. – Да, да, всё хорошо.. Может быть, ты всё-таки, ну, поставишь меня обратно? – он попытался взять себя в руки. – Что вообще с тобой такое, Мелман? – девушка нахмурилась и всё же вернула того на землю. – Ты ещё более нервный, чем обычно! – Ну-у, тут стрессовая ситуация, я пытаюсь думать о том, что делать дальше.. Конечно, я переживаю.. На самом деле, ему уже как пару минут глубоко плевать на сложившиеся обстоятельства. Ему бы сейчас поговорить с Глорией, и только. А вдруг, они и правда останутся тут навсегда? А вернее, до конца жизни, и если учитывать отсутствие пресной воды и, возможно, еды, то осталось им недолго. Так если они заведомо покойники, которым суждено отбросить концы в этой глуши, то стоит ли вообще переживать о том, что она скажет? Не захочет слушать – пускай, всё равно им всем осталось недолго. Выслушает, но не воспримет всерьёз? То же самое. А если воспримет? В таком случае, они вдвоём будут счастливы целых несколько дней. – Гхм.. Глория, мы можем поговорить? – А о чём нам разговаривать? Да, сегодня предстоит поговорить о многом. Мелман сел на песок, поджав к себе колени, его собеседница устроилась рядом. – Ты помнишь? Когда ты предлагала провести время вместе, я всё время отказывался. И всегда этому находилось оправдание – я то говорил, что у меня мигрень, то нёс какую-то чепуху о лёгкой лихорадке.. Знаешь, возможно, я на самом деле болел. Болел.. ну, тобой? Сколько усилий ему стоили эти слова. Сейчас самое время для того, чтобы провалиться под землю и там же остаться, умирая со стыда и страха. Но он продолжил, пересиливая самого себя: – Я очень хочу проводить с тобой ещё больше времени, времени вне работы. Но я иногда настолько нервничаю и переживаю в твоём присутствии, что мне проще найти оправдание и опять остаться дома, нежели.. скажем, ну, пойти с тобой куда-то? – в его голосе появилась некая уверенность. – Я думаю о том, что нас, возможно, и правда уже не заберут отсюда. И если это всё-таки правда, то.. Мы можем провести оставшиеся дни вместе? Под «вместе» я имею ввиду.. – Ты долго об этом молчал..? Даже в тусклом свете луны было видно, как в глазах Глории блеснули слёзы. – Чуть больше года, может, полутора лет. Я не считал.. Мелман тяжело вздохнул и прикрыл пылающее от волнения лицо руками. Однако, это не смогло уберечь его от крепких и даже немного собственнических объятий Глории. И снова слишком много эмоций. Хоть лицо парня и выражало лишь безмерное удивление и всё то же смущение, в его голове просто бушевал шторм различных чувств. Зеркальную гладь душевного океана прорезали волны, плеск воды заглушил всё то, что находилось за её пределами, ракушки и камешки смыло куда-то далеко потоками.. Тощие руки осторожно приобняли девушку за плечи в ответ. Тихий вздох на мгновение пронесся в полной тишине, и теперь было слышно лишь размеренное дыхание людей и учащённое сердцебиение кого-то из пары. А может, к чёрту его, это дно? Ради кого-то его можно и очистить, не правда ли? Все океаны связаны меж собой. И хотя в нашем мире они всегда разделены на картах, душевным океанам свойственно сливаться воедино. Спокойная водная гладь рано или поздно тоже начнёт поднимать маленькие волны, а шторма́ неподалёку успокоятся, глядя на это. Теперь это один маленький океанчик двух душ. И он будет таковым всегда. Даже если душам этим осталось два дня. Но мы-то знаем, что он будет жить дольше.