anger fever

Джен
PG-13
Завершён
124
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
4 страницы, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
124 Нравится 18 Отзывы 34 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
на чонине слишком тонкая куртка для снежной погоды, старые кеды, и хоть чанбин и считает, что чем потрёпаннее кеды, тем они круче и матёрее, у конкретно этой пары ткань начала отходить от резины и шнурки слишком ворсистые, тёмно-серые и без пластиковых кончиков, и джинсы слишком короткие, но не по-модному, а по — ты выше всех наших детей, но это твоя проблема, что ты не можешь уменьшиться и донашивать за ними вещи. четверг, 25-е декабря, католическое рождество. на пороге его дома стоит тот, кого он меньше всего ждал, оставшись один, так как родители в командировке. его одноклассник, который в последнее время мало с кем разговаривает, и если бы не воспоминания о старом чонине, диком, необузданном, добром и принципиальном, чанбин бы мог решить, что тот просто такой и есть. но он заметил. мальчик всегда был непонятным — он рос в детском доме, а затем по временным приемным семьям, и у него были странные понятия о личном пространстве, юморе, и он всегда остро реагировал даже на шутливые оскорбления. до того, как попал в семью кан. очередная приемная семья, с четырьмя родными детьми. чанбин боялся изменений в знакомом. в том, с кем хотел бы дружить, но возможно был слишком по-детски наивным, несправедливым, трусливым. все сторонились ян чонина, и он не хотел, чтобы сторонились и его тоже. он не мог без внимания. он жил на своей репутации. и его тошнило от самого себя, когда чонин сидел один в школьной столовой и не мог позволить себе обед. он подсовывал ему яблоки в карманы, которые мама складывала ему с собой в огромный ланчбокс. ронял на перемене батончики в рюкзак с детской расцветкой (хотя чонину семнадцать). не отвечал на буравящий взгляд, опуская голову, потому что знал, что тот знает, и ему стыдно за свой стыд. и все же вот он, ян чонин. пришел к нему, несмотря на то, что чанбин старательно делает вид, будто того не существует и скрывает, что ему не все равно. стоит абсолютно убитый, с разбитой скулой и в мокрых разваливающихся кедах, снег на его ветровке растаял и пропитал неподходящей плотности ткань и кажется холодом въелся в слишком худое тело. молчит, и взгляд почти пустой — чанбин хмурится, когда видит там только боль, и спрашивает, что ему от него нужно. кривится от собственной жестокости. мальчик не отвечает. чанбин приоткрывает шире дверь и, вздыхая, выходит к нему на крыльцо, ежась в тапках. надо что-то сделать? — что случилось? — спрашивает уже максимально мягким голосом. тянет руку, но чонин дёргается, жмурится, и чанбин руку опускает. — ты замёрз, зайдёшь? чонин не отвечает, но заходит в дом вместе с чанбином, в тепле размякая и по двери спускаясь к полу, начиная сильно дрожать. чанбин не знает, что делать, он снова тянет руку и кладет её на мокрую от снега челку — чонина, по ощущениям, лихорадит. со начинает злиться. от беспомощности. он не знает ни номера опекунов парня, ни что делать в таком случае. и синяк на скуле явно ни о чем хорошем не говорит. как и время на часах — 22:31. — ладно, бог с тобой, пошли, — чанбин, не развязывая шнурки, стаскивает с него кеды, хмурится, когда под ними ледяные бледные босые ноги, и обхватывает младшего за плечи, замирая, когда тот болезненно воет от прикосновения. стягивает с него мокрую куртку очень осторожно, чтобы с ужасом увидеть под футболкой алеющие следы от рук. сегодня за плечи чонина сжимал кто-то ещё. — эй. посмотри на меня, — чонин поднимает глаза с леденящим чанбину душу ужасом. и чанбин понимает, что и это ему сегодня уже говорили. ян ждёт от него удара. ян ждёт от него крика. и он не собирается сопротивляться. чанбин руки на плечах расслабляет и аккуратно растирает замерзшую, холодную кожу. лоб у чонина всё ещё слишком горячий. — я не буду больше так сильно хвататься. но тебя нужно согреть и ты, очевидно, не собираешься сам вставать, я могу тебе помочь? — чанбин не знает, правильно ли то, что он говорит, но это работает — чонин кивает и вкладывает свои ладони в его. за них чанбин его и тянет вверх и ведёт в свою ванную, где есть аптечка, чистая одежда, горячая вода. чонин в тепле кажется дрожит только сильнее, и начинает кашлять. чанбин вспоминает, что младший всю неделю в школе давил в себе кашель на уроках, и обеспокоенно постукивает его по спине, усаживая на сидение унитаза. футболка под курткой тоже насквозь мокрая, и чанбин переживает, что это вызовет осложнения. что это уже вызвало осложнения. что он не знает, чем помочь. — хэй. я не знаю, что случилось, и ты можешь мне не рассказывать, но снимай футболку и залазь в тёплый душ, а потом выходи и я напою тебя чем-то, хорошо? можешь надеть вот это, — он даёт в дрожащие руки полотенце и стопку одежды — вероятно все ещё слишком короткие чонину треники, толстовку и самые пушистые носки, что может найти в своих пластиковых мятных ящичках. — я снаружи, если что-то случится, кричи. эй, ты вообще говорить сегодня можешь? — спрашивает не из вредности, а потому что ян подозрительно тихий. он хочет знать, сможет ли тот позвать на помощь. — могу, — шепчет задушенно и на ватных ногах встаёт, тут же опираясь о стену. чанбин закрывает дверь и пулей несётся в кухню, чтобы нагреть в микроволновке большой стакан молока. он знает точное время, за которое оно нагреется, но не убежит, и несётся на всех парах обратно, переживая. чонин несколько месяцев выглядит слабым. но сейчас особенно. и это страшно, потому что чонин всегда вдыхал кислород, а выдыхал жизнь, сколько чанбин помнит его с начала старшей школы. чанбин пишет матери смс с пометкой "МАМА СРОЧНО" чем лечить кашель и температуру, и ворчит про себя, когда она ругает его за хождение по улице без шапки. ему удается убедить её, что здоров, что помощь нужна не ему, и он узнает все, что нужно. когда душ затихает и проходят долгие десять минут, чанбин осторожно стучится в дверь. — можно, — хрипло слышится в ответ, и со просовывает голову, заглядывая в комнату полностью заволоченную паром. чонин сидит снова на унитазе, уже в его одежде, только без носков, и чанбин хмурится, широко открывая дверь и включая вентиляцию. чонин часто дышит, красный как рак, и из его гортани при дыхании исходят тяжёлый свист мокроты. — дурак что ли, у тебя температура, а ты тут баню устроил, — чанбин ругается, тянется за носками и на корточках обувает чужие ноги в шерстяную мягкую пряжу, в тайне радуясь их красному цвету. — я не мылся в горячей воде уже полгода, со чанбин, даже если бы я сдох, это того стоит, — он снова заходится в кашле, но уже в более влажном — вероятно, помогает тяжёлый мокрый воздух и пар. чанбин тянет его снова за руки, но тот, распаренный и слабый, словно грозится упасть, и чанбин вздыхает, закидывая его руки себе на плечи и поднимая тихо возмущающегося парня на руки — он слабо оборачивает ноги вокруг его талии, но руками цепляется за плечи очень отчаянно. мизинцем подхватив сумку аптечки, чанбин несёт его в гостиную и опускает на диван. молча обрабатывает его скулу, пока остывшее молоко в микроволновке снова разогревается. в рот отстранённому и дрожащему чонину отправляется градусник, пикающий спустя мгновения и показывающий высокую, но не ужасную температуру, и мама сказала, что если не тошнит, то лучше не сбивать. что она борется с вирусами и бактериями — на чонина больно смотреть, но с вирусами ему точно побороться стоит. чонин снова булькающие кашляет, и чанбин замечает, что тот снова пытается сдерживаться, сжимая свое горло и стараясь не дышать. — кашляй, если тебе нужно, зачем ты душишь себя? — и чонин бормочет что-то про то, что он слишком громкий и мешает. чанбин подаёт ему молоко и чонин чуть не давится им в кашле, но через мгновение глотает сразу чуть ли не половину стакана. — да что у тебя за проблемы с горячим, ты же обожжешь себе все нахрен, — чанбин спешит оторвать стакан от горячих, красных губ. — я люблю горячее, — чонин хныкает и возвращает стакан дрожащей рукой, но теперь уже отпивает осторожно, разогревая горло обволакивающим теплом молоком. — голова, — хнычет, когда молоко заканчивается, и как-то спешно пытается лечь на бок на диване, и чанбин, чтобы тот не рухнул, медленно помогает ему опустить голову на свои колени и сжаться в тугой, дрожащий клубок. чанбин ловко стаскивает покрывало со спинки дивана и набрасывает сверху на дрожащую фигуру. коленка очень быстро нагревается, и чанбин накрывает мокрые и растрёпанные после душа волосы парня капюшоном худи. чонин придерживается без кашля всего пару минут, и чанбин осторожно постукивает и поглаживает ему спину — мама всегда так делает, когда он болеет. она приговаривает ему всегда — чанбин-а, я постукиваю по твоим лопаткам, а ты представляй, как от этих хлопков вся мерзость отлипает от твоих бронхов. — что ты забыл ночью больной на улице в такой холод? хочешь заболеть сильнее? — чанбин снова ругается, но со всей заботой, которая в нём только есть. мальчишка рядом шмыгает носом и молчит так долго, что чанбин думает уже, что тот не ответит. — кашлял слишком громко. мешал празднику. меня выставили за дверь погулять, пока гости не уйдут, но когда я вернулся, они все заснули, пьяные, и закрыли на щеколду дверь. они не пускали меня, я не знал, куда ещё идти, и из всех я знаю только твой адрес, потому что соён показывала мне этот дом и упоминала, что он твой. чонин говорит сквозь кашель и чанбин чувствует, как у него самого поднимается температура от несправедливости и злости. он подозревал, что за чонином недостаточно присматривают, он всегда в старой одежде и всё ещё без телефона, но чтобы не пускать его больного в тёплый дом? в тёплый душ? чанбин вздыхает и поглаживает по спине интенсивнее. — я старался не кашлять. когда я оказался на улице, я так долго пытался прокашляться, что теперь у меня смешной голос, — чонин как не в себе хихикает и хрипит пару гласных, но чанбин также слышит в смехе всхлипы и чувствует влагу слёз на своих штанах. чонин обхватывает его ноги как-то отчаянно, лихорадочно. — чонин-а, — аккуратно зовёт. — а откуда синяк? чонин замирает и даже перестает дрожать на пару секунд. но потом он уже плачет во всю силу и со тянет его полностью себе на колени, разворачивая к себе лицом и пряча заплаканного парня в своем плече. — это они сделали? и синяки на руках? они бьют тебя и наказывают, выставляя на улицу? — спрашивает, потому что ему необходимо знать точно, на кого злиться. кого представлять в своей голове в муках. горячее лицо у его шеи кивает неуверенно. — я больше так не могу, — скулит и снова кашляет, и чанбин возобновляет успокаивающие постукивания. — хочешь, я буду твоим другом, чонин-а? — чанбин гладит дрожащие руки, и даже не знает, почему вдруг решает это сказать. — я больше не буду придурком. я буду говорить с тобой в школе. прости меня. чонин плачет ещё сильнее, и чанбин боится, что от этого его голова станет хуже, но мальчика ничем не остановить. чанбин целует влажный висок. — да, пожалуйста... я так устал, пожалуйста, — и чанбин баюкает его, умоляющего быть рядом, умоляющего просто и одним словом. чонин был таким сильным когда-то, и чанбину больно осознавать, что его смогли надломать. чанбину стыдно и он хочет заслужить прощения, заслужить дружбы с чонином. чтобы быть рядом и помогать, потому что даже сильные — никто без любви и поддержки. он оборачивает покрывало вокруг них и выключает бра, когда всхлипы становятся реже и тише, когда кашель перестает мучить ежесекундно, когда дрожь от температуры слегка отступает. чанбин засыпает, все ещё тихонько томясь в ярости и стыде, с драгоценным мальчиком на руках, которого хочет себе другом, в ночь с четверга на пятницу, с 25-го на 26-е, в год неважный для этой истории — все равно они когда-нибудь решат считать этот год годом до начала действительной жизни чонина. и только этот вечер, вне лет и времени, станет для них особенным.
Примечания:
Отношение автора к критике
Не приветствую критику, не стоит писать о недостатках моей работы.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.