rough endings
17 октября 2021 г., 22:40
марк не помнит ничего о том вечере кроме обрывков разговора — сладкого, как коктейль в стакане или как губы парня, который норовит залезть ему на колени. или между ними — там уже как пойдёт.
— сколько тебе лет, господи… — марк вытирает губы тыльной стороной ладони от слюны, сладости и похоти, а потом снова облизывает, прослеживая взглядом за лисьими глазами напротив.
— если я здесь, то наверное старше двадцати, да? — он пробегается пальцами по пуговицам на его фирменной рубашке — таких тут была тьма тьмущая. и марк ничем от них не отличался.
напускная интеллигентность за сдельную зарплату, очки в тонкой оправе, шершавые от бумаг пальцы, отсутствие амбиций и неизменные клубы по выходным. дома — или семья или беспросветное одиночество. а в таких местах вспышки, порошки, биты, иглы, таблетки, да все на свете, только протяни ладонь с купюрой или лишний раз приложи карточку к терминалу.
марк был таким же.
донхек — нет.
на нем не было белой рубашки с выглаженным воротником, как у всех местных клерков-алкоголиков, но и работником клуба он тоже не был. обычные чёрные джинсы, какая-то растянутая футболка с большой претензией на гранж и ботинки с цепочками по бокам. марк чувствует холод его колец, пока тот трогает ключицы под его рубашкой и тычется носом где-то у шеи. марк бы и сам хотел сейчас поискать там у себя пульс.
— сильно тебе больно, наверное, — марк закуривает прямо в зале, выпускает дым в мелькающую разноцветным темноту. наверное, донхека он всё-таки выдумал. не сходится.
— здесь всем больно, — донхек улыбается и забирает сигарету прямо из его рук. — давай целоваться?
☆
марк то ли думает, то ли надеется, что забудет.
донхек.
его зовут так и никак иначе, у него пять родинок на левой щеке и семь на правой, он закладывает глиттер в сплит на брови и мажет губы черничным бальзамом, пользуется дешёвым сладким парфюмом, который только на нем раскрывается приятно и дорого, отменно и мокро целуется, а еще очень любит таблетки в разноцветных зиплоках.
марк надеялся, что забудет.
донхек надеется, что он придёт.
— ты взрослый, — говорит он как-то, закладывая под язык очередную дозу.
— а ты — нет? — марк смотрит на него долго, сканирует.
донхек смеётся, а потом снова лезет целоваться. у марка музыка уже в глазах рябит, а свет оглушает, и в какой-то момент он находит свои руки на донхековых бедрах — там им было до сумасшедшего хорошо.
☆
— я, вообще-то, в выпускном классе, — признается донхек в одном из вечеров якобы шепотом — таким, на который был способен в этом месте, полном всяких мусорных звуков, цветов, запахов и людей, превращающихся на выходных в одну большую вонючую помойку, из которой уже нет выхода.
— ты же говорил… твой айди, — марк бегло облизывает губы. донхек дёргает плечами.
— здесь всем больно. мне тоже. почему мне сюда нельзя? — он усмехается, а потом хлопает марка по коленке. — расслабься. мне нравится, как ты целуешься, так что я никому не скажу.
☆
— посмотри на меня, марк, — просит младший тем же вечером, когда они почему-то вдвоем в большой и одинокой квартире марка. тот поднимает глаза, блестящие в темноте, и донхек целует его так же мокро, как и всегда, что коленки подкашиваются. марк делает вид, что не замечает, как ли передаёт ему сладковатую таблетку и подталкивает к стене, чтобы сесть перед ним на колени.
☆
— я готовлюсь к экзаменам, не подумай, — обещает донхек, когда марк приносит им завтрак в постель — две пачки крепких сигарет и остатки вчерашнего мартини. марку завтра на работу, а донхеку — обратно за парту.
при своём образе жизни донхек никогда не прогуливал, всегда делал домашнее задание и отвечал на уроках. у него была неплохая успеваемость, полная семья, собака, аккаунт на нетфликсе,
а еще у него был марк.
без футболки, в одних синих спортивных штанах, такой несуразный и горячий одновременно.
— зачем тебе это? — спрашивает ли, прикуривая. он треплет младшего по волосам и опирается на подушку, стряхивая пепел в пепельницу между ними. — за что ты себя наказываешь?.
— заткнись и пей, — раздражённо просит донхек, всовывая ему в руки бутылку — действительно, лишь бы заткнулся. — я в душу не просил мне лезть. сам разберусь.
— если ты такой взрослый, то взрослые так не делают.
— ты подцепил малолетку своими тупыми очками и выделываешься теперь?
— знаешь, донхек, — марк тушит сигарету и свешивает ноги с кровати. — когда ты не под кайфом, ты отвратителен.
— ты тоже.
☆
— донхек? — марк трогает его плечо, когда они случайно сталкиваются на улице. компания подростков осматривает его с подозрением, а ещё ждёт от донхека ответов.
донхек в толстовке с капюшоном, его волосы растрепаны, и выглядит он так себе.
— вы обознались, — он стряхивает руку старшего со своего плеча и быстрым шагом догоняет отошедших ребят.
☆
— ты можешь сжать крепче? — хрипит донхек.
— ты не рубанешься?
— тем лучше, — донхек закатывает глаза, когда марк сжимает пальцы на его шее и поджимает пальцы на ногах.
— смотри на меня, — марк просит негромко, будто бы отдаёт поручение по работе, но донхек заводится только сильнее.
— блять, — шепчет он в губы марка, обхватывая его дрожащими от напряжения бёдрами.
☆
— тебе пора завязывать, суным на носу, — марк отбирает у него зиплок и успевает отвернуться от смачного плевка, который донхек метил прямо ему в лицо.
— я сдам его лучше всех и ты еще потеснишь свою брокерскую задницу, ясно? — ли откидывается на сидении в его машине практически во всех смыслах. — хочешь трахнуть меня на заднем сидении? — он разлепляет глаза, только чтобы взглянуть в лицо марка.
☆
— попробуй, — донхек протягивает ему джул, пока они валяются среди смятых простыней.
— так вот чем ты постоянно пахнешь. мама не знает?
— издеваешься? — смеётся ли так звонко, шею задирает, что марк ненароком видит все засосы, которые оставил прошедшей ночью.
— глупый вопрос.
— и ты глупый.
☆
— так же больно? — марк трогает шрамы на его кистях и запястьях.
— эта хуйня не помогает, — донхек немного дрожит, цепляясь за его пальцы. — нихуя уже не помогает. я умру, марк, мне так страшно.
— да куда ты денешься, — марк гладит его спутанные жёсткие волосы, пока они сидят на полу в марковой ванне. донхека тошнит уже почти целый час, до экзаменов осталась неделя, а он с лета вывозит все только на таблетках, кофе и сигаретах.
донхек засыпает по пути в спальню, практически проваливается в руках марка. ли укладывает его в холодную, пропахшую табаком постель, и долго гладит по спине, надеясь, что донхек завтра проснётся, а он — нет.