Счастье в серой многоэтажке

Руслан кашлянул, прикрывая рот ладонью, а Елисей опасно нахмурился, посмотрел на неприкрытое окно, потом на прогноз погоды в строке состояния смартфона, а затем и на самого Руслана, который успел уже съежиться и приготовиться к длинным нравоучениям о том, что беречь здоровье — это необходимость, а не прихоть. — Ну чего молчишь, — не выдержал он, когда Елисей вопреки опасениям, ничегошеньки не сказал и никак не прокомментировал чужое самочувствие. — А ты и так все знаешь, умник. Руслан перестал отводить взгляд и посмотрел своему парню в глаза. В них отражалось как обычно беспокойство и недовольство. Милое сочетание, если не брать во внимание то, что обычно после него следуют лишения: Елисей то из вредности перестанет целоваться, то выгоняет его, больного, спать отдельно или же вовсе не пускает на порог, из окна угрожая заряженной стрелой. — Сделаешь чаю? — Что мне еще сделать, обосраться? — Елисей закатил глаза, но все-таки пошел на кухню. Руслан промолчал и улыбнулся, придерживая для него дверь. Стакан звонко ударился о столешницу, а за ним уже более глухо последовала пачка кертиса со вкусом клубники. Через пару минут засвистел старый чайник, который Елисей напрочь отказывается заменить на какой-нибудь новый, и кухня наполнилась ароматом свежего зеленого чая. В кружку плюхнулась жирная ложка меда, упала долька лимона и Елисей поднес ее к развалившемуся и на всякий случай укрывшемуся пледом Руслану. — Спасибо, солнц, — тот очень-очень счастливо улыбнулся и старший на секунду перестал хмуриться. — Отработаешь. — Могу сегодня ночью. — Если ты закашляешься во время минета, это будет стремно, а не сексуально. Руслан от смеха подавился чаем и с радостью поймал кинутое в него из другого конца помещения полотенце. В чем уж был действительно хорош Елисей, так это в меткости. — Угадай, где ты сегодня спишь? — Да бля-я-ять…