Вот для чего ты припрятал топор, милый!

      Когда я внезапно зайду к тебе на чашечку чая вспомнить былые деньки, и чай, разумеется, перейдёт в постепенное сближение, ты совсем ничего не заподозришь, когда я, поигрывая верёвками в руках, предложу начать любовную игру не совсем так, как мы обычно затевали её в мои прежние визиты. Пуская слюни на мои виднеющиеся из-под неприлично короткой юбочки чулки – «презервативы для ног», как ты выразился, когда впервые их на мне увидел – ты расслабишься и позволишь мне зафиксировать твои конечности, не зная, что узлы меня учил вязать мой новый кавалер-походник. И что узлы эти ты не сможешь развязать, даже если до них дотянешься рукой – а уж этого я не допущу.       Когда я за твоей спиной натяну перчатки и, вооружившись лубрикантом, начну исследовать пальцами твой уже довольно податливый анус, ты только расслабленно улыбнёшься – ещё когда мы встречались, ты признался мне в том, что любишь баловаться ручкой зубной щётки. Зная твою порочную натуру, склонную к бисексуальности, могу предположить, что после нашего разрыва там бывали и штуки покрупнее. Лишь тогда, когда к одному пальцу добавится второй, третий, и все пять окажутся в тебе, сложенные в щепоть, ты напряжённо улыбнёшься, и твоё напряжение отзовётся сжатием мышц сфинктера. Немного поразмыслив, я вытащу пальцы, вытру лубрикант и на всякий случай залеплю тебе рот скотчем – конечно, в рамках игры, подумаешь ты.       Тем временем я за пределами твоего зрения сниму кокетливый наряд и переоденусь во взятые в твоей же комнате старую футболку и спортивные штаны – в конце концов, мне предстоит довольно грязное дело.       Вернувшись к твоей заднице (и услышав твоё протестующее мычание), я почувствую какую-то возню у ног. Что такое? Никак твоя противная собачонка пришла защитить попавшего в уязвимое положение хозяина? Какая прелестная самонадеянность. Подняв недовольно гавкающего той-терьера, чтобы вышвырнуть его с глаз долой, я вдруг придумаю, как можно сделать игру ещё интересней. Флакон лубриканта вновь окажется в моих руках.       Зажав челюсти пса, чтобы он их не раскрыл, я поднесу его к сомкнутому анусу и потру об отверстие собачьим носом. Собаки ведь нюхают задницы в знак приветствия? Поздоровайся со своим хозяином, ты же вежливый пёсик. Терьер, возможно, попытается крутить седой мордой, чтобы увернуться, но я жёстко пресеку любые движения его головы, другой рукой направив её внутрь.       Морда той-терьера – не пальцы и не анальная игрушка, так что с введением возникнут некоторые трудности, но вскоре я уловлю принцип и мягкими частыми фрикциями вгоню морду пса почти до того места, откуда смотрят выпученные от ужаса глаза. Задыхаясь, собака начнёт дёргаться, но я не остановлюсь, а резким движением засуну её голову дальше, добавляя ещё лубриканта, чтобы облегчить скольжение. По изменению характера сопротивления твоего сфинктера я пойму, что повредила его. Да, дружок, в будущем из-за меня ты крупно обосрёшься, прости.       Преодолев сопротивление и загнав голову собаки до шеи (запарно, но смешно будет придерживать её торчащие уши), я, глядя на передние лапы пса, внезапно пойму, как продолжить нашу весёлую игру. Аккуратно достав из твоего ануса голову собаки, которая, побывав в столь вонючем тесном плену, вдохнёт столько воздуха, что её маленькие лёгкие могут лопнуть, я положу её на стол (стоящий прямо перед твоим взглядом, и попробуй зажмуриться – следом за ртом заклею веки!) и загляну под комод. Вот для чего ты припрятал топор, милый!       Вернувшись к собаке, дрожащей на столе и не пытающейся сбежать, я разложу её, как приготовленную для потрошения курицу. Да, подумаю я, надо было всё же учиться колоть дрова… Первая лапа не отделится с первой попытки и повиснет на остатках кости, и я замахнусь снова, чтобы немного криво, но всё же отрубить её полностью. Под аккомпанемент воплей пса, похожих на крик белки из «Ледникового периода», остальные лапы лягут на стол с меньшими потерями. Очистив извивающееся полешко от сучьев, я снова помещу его в твою печку. Без помехи в виде лап это выйдет куда быстрее.       Сломав собаке пару рёбер и уже привыкнув к твоему мычанию, я соберусь было пропихнуть пса в задницу полностью, но, глядя на торчащий из твоего ануса выпяченный из-за какой-то мерзкой болезни анус тоя, я вновь словлю вдохновение. Смазав лубрикантом отверстие собаки, я возьму отложенные в сторону отрубленные лапы и для пробы введу одну. Задыхающийся пёс задёргается, что, возможно, вызовет ещё большую боль в твоём измученном кишечнике, так что мне придётся подождать, пока вы оба затихнете, чтобы засунуть остальные лапы, довершив в этой вазе сей изящный букет.       Завершив инсталляцию, я побегу за фотоаппаратом, чтобы заснять эту дивную анальную матрёшку, однако остановлюсь на полпути. Такие яркие моменты жизни лучше просто сохранить в памяти.       Затем я медленно вытащу собаку, и, подивившись, что она ещё дёргается, развяжу верёвки, глядя, как твоё обессиленное тело обрушивается и стекает со стула на пол, словно рыхлый рисовый пудинг. Скинув грязные шмотки, я вновь натяну милый наряд, и, послав тебе воздушный поцелуй, вприпрыжку выскочу из опротивевшей квартиры, навсегда оставив эту гадкую главу своей жизни позади.