Where You Belong {chapter VII}

Распахнув входную дверь, Лиам сделал шаг вперед и чуть не споткнулся о коробки с футболками, что были небрежно разложены по всему холлу, громоздясь друг на друга, как маленькие башенки. Пейн прислушался: в гостиной Зейн быстро-быстро щелкал по клавишам лэптопа, насвистывая себе под нос мелодию из Sims 2. Лиам уже очень хорошо её знал, потому что Зейн иногда проводил целые вечера, проектируя дома в игре. Это помогало отвлечься от футболок, которые Малик называл и благословением, и проклятием. Его часто пробивало на лирику с тех пор, как они начали встречаться. – Осторожнее, милый, не упади, – крикнул Зейн, не отрываясь от своего занятия, и принялся печатать ещё интенсивнее. – На полу лежат коробки. Я их позже уберу... – Спасибо, коробки я уже заметил, – усмехнулся Лиам и, пройдя в гостиную, мимолетно поцеловал Зейна в макушку. Он ждал этого поцелуя целый день, и Малик тоже, потому что он довольно заурчал, вскидывая голову, чтобы быстро взглянуть на Пейна и улыбнуться. – Как прошел твой день? Зейн набрал в легкие побольше воздуха, что обозначало: сейчас будет целая тирада. – Отлично! Я испортил две футболки, так что у нас теперь есть набор пижам. Он немного... мм... уродливый, но, думаю, мы переживем это. На худой конец, всегда можно добавить немного пятен краски, это никогда не устареет. Возился сегодня весь день, но зато уже отправил заказчику новый дизайн. Ах да, – Зейн быстро нырнул рукой под диванную подушку и вытащил стопку писем. – Целая гора счетов. Его голос звучал возмущенно и — совсем немного — инфантильно. Они жили вместе уже несколько месяцев, и Зейн только-только начал привыкать ко взрослой жизни. Сперва он научился готовить, потом нашел себе работу с очень гибким графиком, и вот теперь дело оставалось за малым — уборка. С ней у Зейна всё ещё были небольшие проблемы. – Их надо платить каждый месяц, – засмеялся Лиам, садясь на диван поближе к возлюбленному. – Посмотрим, сколько нам насчитали... – Только не вслух, я начинаю расстраиваться, – попросил Зейн. – Ты больше не безработный, чтобы так уж сильно расстраиваться, – ответил Лиам, перебирая конверты. Зейн был прав: счета приходили огромные, и если бы работал кто-то один, они могли бы сильно ударить по карману. К счастью, сейчас их бюджет был совместный, и у них к тому же всегда была возможность порадовать друг друга безделушками и романтическими ужинами. Среди счетов Лиам, правда, обнаружил целых два конверта с нарисованными тыквами. Вряд ли это была водопроводная компания. – А это что? – спросил Лиам, переворачивая конверт. – Спам какой-то, – отмахнулся Зейн. – Наверняка клянчат деньги на очистку местного водохранилища. И на что идут наши налоги... Начиная ворчать, Зейн иногда становился похожим на старика. Теперь, когда он начал работать, его очень интересовало, как государство распоряжается налогами. Лиам, в целом, его поддерживал, но при этом понимал: всё контролировать не получится. Между тем, конверты оказались куда интереснее, чем он предполагал изначально. – На них адрес нашей старой школы, – продекламировал Лиам. Малик немедленно поморщился. – Тем более спам. Когда речь заходила о школе, Зейн становился слишком категоричным. По его мнению, хорошо там себя чувствовали только проходимцы вроде него самого. Лиам мнения своего партнера не разделял. Ему в школе было неплохо, несмотря на трудности, с которыми пришлось столкнуться. Он считал, что стал лишь сильнее. Сейчас всё было при нем: он занял кабинет босса, снимал хорошие апартаменты, владел отличной машиной и у него был партнер, с которым Лиам рано или поздно собирался обручиться. Пейн ещё не знал, когда это случится, и каким образом он будет просить руки Малика, но не сомневался, что такой день придет, потому что если и был на свете человек, который понимал его, как никто, и безумно любил — то это Зейн. Повозившись, Лиам вскрыл конверт на свое имя, чтобы узнать, о чем его решили известить. Он не сомневался, что речь идет о пожертвованиях — в чем-то Малик был всегда прав. «Уважаемый выпускник! Приглашаем тебя на торжественное мероприятие в честь Хэллоуина в лучших традициях нашей любимой школы! На этот раз в пунш не придется подливать алкоголь :) Ждем 31 октября в 18:00 Пригласительный билет дает право привести на вечер ещё одного человека». Хмыкнув про себя, Лиам распаковал конверт Зейна и обнаружил такое же послание. Их имена были вписаны ручкой после обращения «дорогой выпускник». Почерк Лиам не узнал, отметил лишь, что буквы были округлые и очень старательные, словно для человека, подписывавшего приглашения, это было очень важное событие. Как в старые добрые времена. – Это пригласительный билет на Хэллоуин, – сказал Лиам, складывая письма обратно в конверты. – Вечеринка в 18:00. Можно прийти со спутником. – А вот это интересно, – незамедлительно отозвался Зейн, отрываясь от ноутбука. – Кто будет твоим +1? Одной ночи Лиаму хватило, чтобы понять, как серьезно Зейн относится к тому, что в выпускном классе они не поняли друг друга. Теперь же, после нескольких совместных месяцев, Пейн мог с уверенностью заявить, что Малик до такой степени дорожит их отношениями, что лично мокнул бы головой в унитаз себя из прошлого. А это о многом говорило. – Не знаю, – уклончиво ответил Лиам, встречаясь с Зейном глазами. – Вообще-то в школе я мечтал пригласить тебя на бал. Но думал, что ты меня засмеешь. Зейн машинально провел рукой по бритой голове. Раньше он зарывался пальцами в свои волосы, и это помогало ему успокоиться. Сейчас же, он водил ладонью по макушке, пытаясь привести мысли в порядок. – Ты знаешь, я в школе даже комикс нарисовал, где ты меня приглашаешь на бал, и мы танцуем медленный танец. Несмотря на то, что они говорили часто и помногу, об этом Лиам не знал. И если раньше Пейн спросил бы: «Неужели?», то сейчас он хорошо знал, что Малик не шутит. Для Зейна, скрывавшего себя, не было другого выхода, кроме как наблюдать за ним, незаметно таскать его тесты и карандаши и робко мечтать. Если бы Малик сказал, что написал про них романтический рассказ, у Пейна не было бы никакой причины ему не верить. Тепло, которое Лиам испытывал в такие моменты, всегда накатывало внезапно. Пейн просто растворялся в нем, чувствуя себя бесконечно любимым. Зейну не нужно было делать что-то грандиозное и фееричное, чтобы Лиам чувствовал себя значимым и нужным. Пейн просто чувствовал его любовь, и она заполоняла его целиком. Подсев к Зейну поближе, Лиам осторожно снял ноутбук с его коленей, вытащил из конверта пригласительный билет на свое имя и протянул. – Зейн, я знаю, что немного задержался, но всё равно хочу у тебя спросить... Ты пойдешь со мной на праздник в честь Хэллоуина? – Ох, Лиам, – Зейн выхватил билет из его рук и порывисто обнял, прижимаясь лицом к его плечу. Пейн крепко сжал его в ответ, зная, какой Малик сейчас уязвимый, и как это для него важно. Лиам тоже ценил этот момент, однако для него был важен лишь Зейн и возможность сделать его чуть счастливее. – Конечно, я пойду. Лиам, а ты... мм... Малик посмотрел на него с небольшим смущением. Пейн незамедлительно понял, куда он клонит, но всё-таки позволил себе уточнить: – Что? – Ты позволишь мне выбрать нам костюмы? Лиам нежно поцеловал Зейна в висок. – Самовыражайся. От счастья Зейн разве что не воспламенился. Он тут же бросился к лэптопу, чтобы начать рисовать эскиз. У него было столько планов и идей, и всего один вечер, чтобы воплотить их в жизнь. Лиам верил ему, но всё-таки с удивлением обнаружил, что Зейн действительно готовился к этому дню со школы. Он пыхтел целых две недели, время от времени прерываясь на футболки, чтобы успеть сдать работу к сроку, но в итоге костюмы были готовы. Возвращаться в старую школу было даже приятно. В школьные годы Лиам, конечно, не был среди популярных учеников, которых носили на руках, однако его учебные будни не были горестными. Лиам наслаждался своими внеклассными занятиями: кружком по бегу, боксом, музыкальным классом. У него были верные друзья, пусть их было не так много. Зейн же, напротив, отрывался в школе, как мог, и его имя знал каждый ученик, но последующие его годы оказались печальными. Малик сам загнал себя в тупик, когда соврал своим приятелям, что он интересуется исключительно женщинами. Лиам не знал, что Зейн был влюблен в него. Зейн не знал, что Лиам испытывает к нему такие же чувства. Спортивный зал красиво нарядили — Малик и Пейн никогда не видели столько шариков, даже на выпускном. Присущие Хэллоуину изюминки тоже были: тыквы-фонари, чучела, бутафорская кровь на полу, искусственная паутина. Гирлянды создавали интригующе-таинственную атмосферу. Зейн сразу понял, что к декорациям приложили руку его одноклассницы, что раньше были болельщицами. Они были там же — в центре внимания. Заполняли собой всё пространство. Рядом с ними крутились герои прошлого с пивными животиками. Зейн пытался представить себя в их компании и содрогался. Мерзкий ком подкатывал к горлу. – О, там мои друзья из музыкального класса, – внезапно оживился Лиам. – Не против, если я пойду поздороваюсь? – Не веселись слишком сильно, а то заревную, – сказал Зейн с улыбкой и быстро поцеловал партнера в щеку. Сам он подошел к столу с пуншем, чтобы налить себе стаканчик. На выпускном он был среди тех дураков, что подлили в него алкоголь и чуть не нарвались на проблемы, а сейчас пунш сам по себе был алкогольный. Подумать только, стоило лишь подождать несколько лет, чтобы иметь полный доступ к тому, что казалось тогда таким важным... А на самом деле ценить всё это время стоило другое: свои чувства, свою идентичность. – Малик! Это же ты! Чего стоишь один в стороне, давай к нам! – пробасил смутно знакомый голос, который Зейн не смог идентифицировать на слух. – У нас тут вся компания! Зейн обернулся и увидел знакомое лицо одноклассника, Бэна — капитана баскетбольной команды, сильно измятого, но бесконечно довольного собой. Присмотревшись, Малик с удивлением понял, что он по-прежнему носит спортивный бомбер школьной команды. Правда, теперь его невозможно было застегнуть. Выглядело печально, но не потому что его одноклассник поправился — просто это было явно не то, что Бэн хотел для себя. – Тогда мне надо выпить побольше, – спокойно сказал Зейн, доливая себе пунш. Бэн воспринял его реплику, как шутку. Около пивного бочонка его ждали четыре школьных приятеля. Тоби — разыгрывающий в баскетбольной команде, Джек из футболистов, о котором было нечего сказать, кроме того, что он перецеловал всех девчонок в классе, Бобби — настолько глупый парень, что он не задерживался ни в одном клубе дольше, чем на два месяца, и, конечно, Бэн. Зейн попытался представить себя среди них и с отвращением передернулся, осознавая, как идеально он вписывался несколько месяцев назад. Подумать только, Малик действительно чуть не просрал свою жизнь. Связывался неизвестно с кем, пытаясь компенсировать потраченную впустую юность, много пил, нередко употреблял... Спал с такими людьми, на которых на утро и смотреть не хотел. И всё из-за того, что у него не было силы воли привести свою жизнь в порядок. По крайней мере, он смирился с ориентацией, но его образ жизни оставлял желать лучшего. Хорошо, что появился Лиам. Нет, Зейн не выслеживал его, хотя думал о нем практически каждый день. Он часто вспоминал, как Пейн отшил его, и всё потому... что Зейн притворялся натуралом, врал про свои секс-похождения, хотя был девственником. Привел свою кузину под видом девушки. Вел себя, как придурок, пытаясь привлечь внимание. Он был подростком, и, наверное, в том возрасте это было обычное поведение. Но оно привело к краху и чуть не стоило ему всей жизни. И его самой большой любви. – ...После этого у меня появилась своя заправка, – пробасил Тоби, отвлекая его Зейна мыслей. – Не каждому удается разжиться таким приличным бизнесом. Да и дочкам будет, что оставить. – У тебя же вроде сын был, – ляпнул Зейн. Тоби смерил его недовольным взглядом. Складывалось впечатление, будто он хотел, чтобы друзья забыли, что Тоби женился на своей школьной подружке-болельщице вскоре после выпускного. На праздничный вечер она пришла уже с животиком, но не очень большим, и экзамены сдала вовремя. – Сын у меня был от Салли. Она выставила меня из дома, когда Тоби-младшему был год, и с тех пор не разрешает с ним видеться. Говорит, что не хочет, чтобы он вырос таким же, как я, – проговорил Тоби таким голосом, словно его бывшая жена должна была пожалеть о своем решении. – Потом я женился снова на стриптизерше, но этот брак тоже долго не продлился. За ней нужен был глаз да глаз, и я популярно объяснял ей, как следует себя вести, – мужчина многозначительно обвел компанию взглядом. – Подала на меня заявление, тварь неблагодарная. А сейчас я живу с третьей женой, её зовут Эйприл. Сиськи — зачет. Пришлось, правда, раскошелиться. От ужаса Зейн даже вспотел. Тоби не сказал ничего из того, о чем Малик бы не догадался. Его «друзья» ни капли не изменились. Они всегда были такими, наслаждались своими сомнительными победами, насмехались над теми, кто на них не походил. Малик чувствовал невероятное отвращение к себе, когда вспоминал, как сильно хотел быть в этой компании, когда учился в школе. Как ему важно было, чтобы они считали его своим. – Ну, а ты Зейн? – спросил Бобби, хлебнув пива и отрыгнув. – Где твоя женушка? Или ты в свободном полете, как и всегда? – Мой бойфренд там, с кружком пения, – сказал Зейн спокойно и выжидающе посмотрел на бывших друзей. Внутри него ничего не дрогнуло. Он мог говорить честно и откровенно, и его совершенно не волновало, что эти люди о нем подумают. Зейн больше не был ребенком, которого так сильно заботило мнение «сильной компании». И поколотить они его не могли, ведь так легко было написать в полицию. У них ничего не было, кроме раздутого самомнения. Звездные дни этих парней давно прошли, но и мужчинами они не стали. Зато разразились неприлично громким смехом. – Умеешь же ты отмочить! – сказал Джек, хлопнув Зейна по плечу. – Я серьезно, – ответил Малик, медленно перемещаясь. Ему не нравилось, когда к нему прикасались посторонние, и даже в школьные годы он едва выносил прикосновения популярных товарищей. Лицо Зейна вновь стало невозмутимым. – Помните Лиама? Он еще на бокс и бег ходил. Мы теперь вместе. Интонацией он поставил точку, чтобы дать своим школьным приятелям понять, насколько он серьезен. Малик мог бы засмеяться, увильнуть, но не видел для этого никакой причины. Кто мог заставить его стыдиться в этой компании. Лучше всего жизнь сложилась у Бэна, но он не был для Зейна авторитетом, потому что был злым, и это обозначало, как бывший баскетболист на самом деле беден душой. Улыбки медленно сошли с лиц парней. – Не шути так, – серьезно сказал Бэн, глядя на Зейна злыми глазами. – Мы не могли всё это время общаться с заднеприводным. Зейн чуть не расхохотался. Это слово его не оскорбляло, потому что именно таким он и был. И в месяц гордости Малик собирался вопить об этом во всё горло. Теперь ему было с кем. И это был не просто кто-то, а человек, которого стоило ждать всю жизнь. – А как же твоя девушка? – глупо спросил Бобби. – Я лгал Вам, это была не девушка, а кузина, – произнес Малик, и гора, которую он давно не ощущал, наконец, свалилась с его плеч, делая его легким, как пушинка одуванчика. – Знаете, я боялся, что выставлю себя дураком, поэтому всё время Вам врал. Подозреваю, что и Вы мне лгали. От такого заявления бывшие друзья и вовсе опешили. – Да хрен там, мы мужики на все сто процентов, – прошипел Тоби, угрожающе наступая на Зейна. Его кулаки опасно сжались. – Значит, любишь трахать мужиков? – А кто сказал, что трахаю я, а не меня? – насмешливо фыркнул Зейн и почувствовал прикосновение к своему плечу. Он сразу узнал его, но всё равно обернулся и с радостным замиранием сердца увидел Лиама. Лицо Пейна было встревоженным, даже чуточку озабоченным. Его партнер явно заметил, что атмосфера накаляется и поспешил к нему на выручку с другого конца зала. Сейчас Зейн не боялся, но всё равно испытал прилив благодарности. Боже, ведь он мог получить его ещё в школе, однако теперь жалеть было не о чем. Зейн уже был счастлив. – А вот и любовь всей моей жизни, – оповестил Зейн и пихнул стакан пунша в руки ошалевшего Бобби. – Извините, парни, но я задолжал этому красавчику танец. Постоял бы тут с Вами ещё, но, боюсь, меня удар хватит от осознания того, какой жалкой могла бы стать моя жизнь, если бы я продолжал Вам подражать. Успехов на жизненном пути! Не дожидаясь, пока бывшие дружки разродятся гневными тирадами или начнут размахивать кулаками, Зейн схватил Лиама за локоть и уверенно увел в центр зала танцевать. Словно подыгрывая ему, диджей поставил медленный танец, и Малик ощутил себя невероятно счастливым. – И что это было? – непринужденно поинтересовался Лиам. – Я, наконец, защитил трусливого шестнадцатилетнего Зейна, который очень страдал от внутренней гомофобии. Правда, с большим-большим опозданием, – честно сказал Малик, обвивая шею Пейна руками. – И теперь я вообще ничего не боюсь. Лиам нежно улыбнулся. Его глаза лучились спокойным согревающим счастьем. – Совершенно? – мягко уточнил Пейн. – Только потерять тебя, Лиам. Но этого я никогда не допущу, – сказал Зейн, и они растворились в танце.